Глава 6
Испуганный и ничего не понимающий Илья попытался оттолкнуть набросившуюся на него Наташку, но это оказалось не так просто. Наташка вцепилась в него мертвой хваткой и принялась кричать еще более истеричным голосом:
— Переоделся, сволочь! Где твоя лысина? Я спрашиваю, где твоя лысина, на которую мне так хотелось плюнуть?! Что ты глазенками своими сальными лупаешь, как подстреленный? Рублевка хренова!
— Какая к черту лысина?! — попыталась образумить я свою подругу. — У него ее и не было никогда!
Наташа, ты что творишь? Прекрати немедленно. Тебя сейчас милиция заберет!
— Вот милиция мне сейчас как раз и не помешает!
Быстрее зови милицию, пока я держу преступника!
— Какого преступника? Ната, у тебя помутнение рассудка!
— Это у тебя помутнение рассудка, если ты не желаешь мне помочь поймать гада, который украл у меня фамильные драгоценности. Это и есть тот Илья, который обчистил меня сегодня ночью. Это и есть Илья с Рублевки!
— Этого человека действительно зовут Илья, но он никак не мог обчистить тебя сегодня ночью, потому что сегодня ночью он был со мной! Этот Илья не с Рублевки!
— А я тебе говорю, что с Рублевки!
— А я тебе говорю, что нет!
— Откуда ты можешь знать?!
— Знаю!
Но Наташка не хотела сдаваться. Она нависла над Ильей и стала со всей силы бить его по голове своей сумкой. Сидящие за соседними столиками люди тут же испугались, принялись вставать со своих мест и отходить как можно дальше от так называемого поля боя, чтобы обеспечить собственную безопасность. Обезумевший и рассвирепевший Илья с криком «Откуда взялась эта сумасшедшая?!» скинул запрыгнувшую на него Наташку на пол и, не став дожидаться, пока она поднимется, от греха подальше бросился прочь.
С грохотом упавшая на пол Наташка со всего размаху ударилась головой, громко закричала от боли, нахлынувшего отчаяния и собственного бессилия. После совершенно нечленораздельных криков, длившихся несколько секунд, она все-таки пришла в себя и начала кричать различные оскорбления в адрес Ильи. А тот тем временем поймал первую попавшуюся машину, быстро в нее заскочил и был таков Подбежавшие к нам перепуганные официанты быстро помогли Наталье подняться и протянули ей стакан холодной воды.
Я смотрела на свою подругу ничего не понимающими глазами. Кажется, пропажа бабушкиных драгоценностей настолько потрясла ее, что она временно потеряла рассудок. Дождавшись, пока Наташка перестанет кричать и выпьет холодной воды, я посмотрела на скопившихся вокруг нас людей и постаралась хоть немного сгладить ситуацию.
— Ничего страшного. Не обращайте внимания.
Это просто недоразумение. С каждым бывает. Успокойтесь, — бормотала я, искоса поглядывая на собравшихся вокруг нас зевак. — Просто девушке стало плохо. Поверьте, это не стоит вашего внимания. Отдыхайте. Обедайте на здоровье.
Посмотрев на обезумевшую подругу, я слегка потрясла ее за плечи и тихо спросила:
— Натуля, ты как?
— Я умерла, — глухо произнесла моя подруга и посмотрела на меня глазами, в которых читалось презрение.
— Что значит «умерла»? Ты жива. Пойдем отсюда, а то народ не расходится.
— Я думала, ты мне подруга. А ты, оказывается…
Я ошиблась. За грабителя заступаешься.
— Пойдем в машину. Я все тебе объясню.
Толпа по-прежнему не расходилась, словно ждала продолжения спектакля. В глазах людей так и читалось: что же будет дальше? Взяв Наташку за руку, я потащила ее в сторону своей машины и, как только мы перешли дорогу, открыла ей переднюю дверцу:
— Садись.
Наташка спешно села, закинула ногу за ногу, достала из пачки сигарету и закурила. Сев за руль, я быстро завела мотор, отдалилась от компании Ильи как можно дальше и поехала в направлении своего дома.
Наташка нервно курила, ерзала на своем кресле и старалась не встречаться со мной взглядом. Мы ехали молча и за всю дорогу не сказали друг другу ни одного слова. Я дала возможность своей подруге немного успокоиться, прийти в себя и подумать о том, что сейчас произошло, более рассудительно и реально. Хотя Наташкино молчание означало скорее затишье перед бурей и я знала, что вряд ли смогу ее избежать. Подъехав к дому, я сморщилась от сигаретного дыма, заполнившего салон, и открыла дверцу, чтобы выйти.
— Наташка, выходи, а то здесь уже дышать нечем. Всю машину прокурила. Ты сколько сигарет-то выкурила?
— Я не считала, — безразличным голосом сказала Наталья и, не вынимая сигареты изо рта, закрыла глаза.
— Разве можно столько курить? Ты уже сама как одна большая сигарета. У тебя дым из ушей валит.
— Мне уже все равно. Спасибо за комплимент. Я и не знала, что похожа на большой окурок.
— Мы к моему дому подъехали. Пошли поднимемся. Немного посидим. Поговорим. Посмеемся над тем, что произошло. Мы же с тобой всю жизнь все передряги в юмор превращали!
— Тебе смешно, что меня ограбили на шестьдесят пять тысяч долларов?
— Ну зачем ты так… Я хотела тебя немного повеселить.
— Мне не смешно. Мне рыдать хочется.
— Натуля, но ты же взрослая девушка и должна понимать, что нежелательно водить в дом посторонних людей и уж тем более оставлять их на ночь.
— Может, ты мне еще какую-нибудь мораль прочитаешь? Например, о том, как нужно предохраняться. Что случилось, то случилось, и обратно уже ничего не вернуть.
— Действительно, что случилось, то случилось.
Пойдем. Я тебе чего-нибудь горячительного налью, чтобы ты успокоилась.
— Алкоголь не успокаивает. Он притупляет мозги.
— Тебе их и нужно немного притупить, а то они работают не в том направлении. Натуля, да выкини ты сигарету! Вставай. Пошли.
— Меня нет. Я умерла, — по-прежнему упиралась моя подруга.
— У тебя ж сейчас губы обгорят.
— Пусть обгорят! Их все равно некому целовать.
— Не дури, — отобрав у Наташки сигарету, я выкинула ее на землю.
Наташка открыла глаза и посмотрела куда-то вдаль. Я потрясла подругу за плечи и забеспокоилась еще больше:
— Ната, постарайся прийти в себя!
— Меня нет. Я умерла.
— Ну, прекрати, пожалуйста. Что ты заладила, как попугай! «Меня нет. Я умерла»… Это уже не смешно.
— А никто и не смеется. Мне вообще не до шуток.
— Наташа, пошли поднимемся. Я внимательно тебя выслушаю.
— Я не хочу с тобой говорить, — наотрез отказалась Наташка.
— Почему?
— Я не люблю разговаривать с людьми, которые меня предали.
— А я тебя и не предавала…
— Предавала. Ты мило беседовала с человеком, который обобрал меня до нитки, и, когда я просила тебя помочь задержать грабителя, ты не откликнулась на мой призыв. Ты дала ему возможность уйти безнаказанным.
Я взяла Наташку за руку и произнесла как можно тверже:
— Натаха, у меня у самой голова разрывается. Не дури! Пошли ко мне поднимемся.
Наталья вышла из машины, поднялась вместе со мной в квартиру, разулась, прошла в зал и, ни говоря ни слова, плюхнулась на диван, поджав под себя ноги.
Я тут же зашла на кухню, достала из кухонного стола бутылку мартини, налила нам по полному бокалу и, сев рядом с Наташкой, протянула один бокал ей.
— За что пьем? — неожиданно спросила меня подруга.
— За то, чтобы побыстрее нашли твои драгоценности.
— Я что-то не пойму… Ты мне что, за милицию, что ли, предлагаешь пить? — сразу возмутилась Наталья.
— Не за милицию, а за то, чтобы побыстрее нашли твои драгоценности.
— А кто их искать будет, кроме милиции? Да и те вряд ли пошевелятся. А если и пошевелятся, то только в одном направлении — чтобы дело побыстрее закрыть. Я за ментов никогда не пила и пить не буду.
— Тогда давай выпьем за твои драгоценности, — окончательно растерялась я.
— Не буду.
— Почему?
— Потому что ты меня по живому режешь. Давай просто выпьем, и все.
— Ладно, давай просто выпьем.
Я сделала несколько глотков и с ужасом увидела, что Наташка в считанные секунды осушила свой бокал до дна.
— Может, тебе еще налить?
— Налей. Неси бутылку сюда. Какого черта ты ее спрятала?
— Я ничего не прятала. Я просто не думала…
— Что ты не думала?
— Что ты так быстро пьешь.
— Как пьется, так и пью!
Наташа смотрела куда-то мимо меня, и нетрудно было догадаться о том, что ее бил сильный озноб. Ее глаза были какими-то потухшими, словно из них ушла жизнь, а осталась только одна пустота и безысходность.
Поставив бутылку на журнальный стол перед своей вконец убитой подругой, я глубоко вздохнула и осторожно начала:
— Ната, я хочу, чтобы ты поняла меня правильно. Человек, на которого ты сейчас накинулась и которого обвиняла в краже своих драгоценностей, совсем другой человек. Он не имеет к тому, что с тобой случилось, никакого отношения. Его зовут Илья. Он президент крупной компании, которая находится напротив того японского ресторана, на летней веранде которого мы сидели. Я сбила его вчера своим автомобилем по дороге, когда ехала на свою дачу.
Это было как раз в тот момент, когда я разговаривала с тобой по телефону. Был очень сильный дождь и очень плохая видимость. Я тогда перепугалась и привезла его к себе на дачу. Эту ночь он ночевал на моей даче и никак не мог тебя ограбить. У него было сильное сотрясение мозга, а ко всему прочему у него напрочь отшибло память. У него амнезия, — посмотрев на совершенно отрешенную подругу, я на всякий случай заглянула ей в глаза. А после того, как она все же обратила свой взор на меня, с надеждой спросила:
— Ната, ты вообще где летаешь? Ты меня слышишь?
— Слышу.
— Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?
— Пытаюсь понять.
— Что я тебе только что сказала?
— Что у него амнезия.
— Правильно. У него амнезия.
— Может, потому, что у него амнезия, он и не ведает, что творит. Может, поэтому он переквалифицировался из президента компании в вора-домушника?!
— Наташка, ты должна понять, что это невозможно. В то время, когда ты вовсю развлекалась со своим принцем, Илья спал на моей даче после уколов моей соседки и ни о чем подобном не помышлял. Я не отрицаю, возможно, что он похож на того, кто тебя ограбил. Наверняка существуют в мире люди, которые друг на друга очень сильно похожи. Быть может, у них даже одинаковые имена, но это не он.
— Света, ты не учитываешь один факт, — перебила меня Наталья.
— Какой?
— Ты не учитываешь то, что я с ним спала.
— В смысле?
— Ты что, не понимаешь, как люди друг с другом спят? Он не просто знакомый. Я была с этим человеком в одной постели. Невозможно перепутать человека, когда ты состоял с ним в интиме. Этого не бывает! Нет, бывает, но когда проходит очень много времени. А то, что произошло со мной, произошло вчера. Я еще раз говорю — я спала с этим человеком, и этот человек меня нагло ограбил.
— Ты находишься в состоянии сильнейшего стресса, ты просто себе это внушила. Да, да, это обыкновенное самовнушение! — Признаться честно, у меня уже опустились руки и значительно поубавился энтузиазм по поводу того, чтобы доказать Наталье, что она не права. — Наташа, ты не представляешь, как мне тяжело с тобой общаться, потому что ты слышишь и видишь только себя и не хочешь прислушаться к тому, кто рядом. И вообще Я очень жалею о том, что я сказала тебе про то место, где нахожусь. Но я сказала тебе об этом без задней мысли. Я и подумать не могла, что ты можешь так внезапно примчаться. Я думала, что ты дождешься меня дома. Если бы я не назвала тебе то место, где нахожусь, то ты бы не приехала и ничего этого не произошло. Ты обидела ни в чем не повинного человека, который и так переживает очень тяжелый период в своей жизни. Все как-то некрасиво получилось! Если честно, у меня в голове не укладывается все, что произошло.
Сделав паузу, я взяла свой бокал и снова глотнула мартини. Наташка скрестила на груди руки и заговорила загробным голосом:
— Светлана, уж если кто-то в этой ситуации и был не прав, то это ты. Ты всегда делаешь жертвами мужчин и совершенно не хочешь понять, в какую страшную ситуацию попала твоя подруга. Этого мужчину зовут Илья, и это именно тот человек, который провел со мной ночь и меня ограбил. Несмотря на тот стресс, который я испытала, я еще нахожусь в здравом рассудке и могу с полной ответственностью сказать: я знаю, что говорю. Вчера вечером он был одет в дорогой костюм, и сегодня, несмотря на другую одежду, я могу заверить тебя: это — он.
— Но ты же говорила про какую-то лысину.
— Вчера она у него была. Видимо, он как-то ее приделал.
— Что значит «приделал»?
— Приделал, и все.
— Наташа, ну ты сама посуди. Как такое может быть? Можно изменить прическу, надев парик, стать кучерявым или, наоборот, заиметь длинные волосы.
Но как можно приделать лысину? Это же невозможно!
— Не скажи. Тысячи актеров играют свою роль лысыми. Для этого полно приспособлений.
— Но ведь он не актер.
— Нет. Он тоже в какой-то мере актер. Вор-профессионал не может работать без актерского мастерства. Любой мошенник, а особенно тот, кто обманывает женщин, в чем-то актер. Знаешь, я еще ночью, когда засыпала, по его лысине рукой провела и заметила, что она какая-то неестественная. Холодная, что ли. Я ему об этом сказала, так он обиделся и запретил мне ее трогать. Ты можешь себе это представить? У меня как предчувствие какое-то было! Словно он презерватив на голову надел.
— Что ты сказала? — покатилась я со смеху.
— Ну, не бывают у мужиков такие лысины! Хоть убей, не бывают, — немного нервно улыбнулась Наташка. Видимо, в том состоянии, в котором она находилась, она еще не могла оценить собственный юмор. — Я даже, засыпая, подумала: зачем мужик себя уродует? Зачем ему нужна искусственная лысина, ведь мужик-то красивый? И решила, что, когда мы с ним поближе друг к другу будем, я у него тогда обязательно об этом спрошу. Я, конечно, понимаю, что ближе друг к другу быть некуда, ведь мы в одной постели лежали, но я имею в виду… Ну а когда отношения у нас посерьезнее бы стали, спустя определенный срок, я бы ему про эту искусственную лысину и сказала. Или в ванной бы подглядела, когда он голову мыть начал бы… — Наталья немного помолчала, посмотрела на меня задумчивым взглядом и сказала уже более спокойным голосом:
— Света, я тебе чем хочешь поклянусь, что это он. Во всем, что сейчас произошло, ты виновата. Могла бы хоть как-то мне помочь, а не меня от него оттаскивать.
По твоей вине он сбежал, и теперь ищи ветра в поле… Если бы мы его сегодня взяли, то, возможно, хоть какой-то толк бы был. Он наверняка еще ничего продать не успел.
Как только Наташка замолчала, я подлила себе в бокал мартини и принялась жадно пить. Потом я задумалась:
— Наташа.
— Что? — тут же отозвалась моя подруга.
— Кто-то из нас с тобой с ума сошел. Или ты, или я.
— Не отрицаю.
— Мужчина, с которым я сидела за одним столиком в японском ресторане, ночевал у меня сегодня на даче. Я тебе чем хочешь поклянусь!
— Мужчина, с которым ты сидела за одним столиком в ресторане, ночевал у меня на квартире и вынес из нее все ценное, что только было можно вынести. Я тоже тебе чем хочешь поклянусь.
— Ничего не пойму.
— И я ничего не пойму.
— Ну не мог же он ночью проснуться, встретиться с тобой, быстро тебя ограбить и вернуться обратно?!
— Почему не мог? Он же профессионал.
— Даже по времени не получается. Когда Илью осматривала моя соседка, для того чтобы оказать ему первую медицинскую помощь, ты уже познакомилась со своим Ильей и весело проводила с ним время.
— Как раз он отъезжал.
— Что значит «отъезжал»?
— Его не было какое-то время.
— Ты хочешь сказать, что он отъезжал для того, чтобы его обследовала моя соседка?
— Я уже не знаю, что и думать, — присвистнула Ната.
— Это нереально. Представь, сколько нужно времени для того, чтобы добраться из центра до моей дачи и обратно.
— Вагон и маленькая тележка.
— И я про то же! Тем более не складывается все это как-то. Когда Илья лежал у меня на даче, ты говорила мне о том, что твой новоявленный принц где-то рядом с тобой и говорит по мобильному телефону.
— Ты хочешь сказать, что я сумасшедшая?
— Я просто хочу сказать, что человек, который тебя ограбил, очень сильно похож на Илью.
— А у тебя есть адрес Ильи?
— Нет, — тут же соврала я, прекрасно понимая всю глупость того, что Наталья могла сейчас придумать.
— А телефон?
— У меня ничего нет.
Наташка почесала покрасневшие от слез глаза и, как всегда, высказала свою гениальную идею:
— Ты моя близкая подруга, значит, ты должна быть рядом в тяжелую минуту.
— Что я должна делать?
— Поехать со мной на «Брюсов».
— Зачем?
— Для того, чтобы его там встретить. Ему же нужна новая жертва.
— Ерунда. Ната, будь немного дальновиднее. Человек, который тебя ограбил, теперь вряд ли когда-нибудь явится на «Брюсов».
— Ты думаешь?
— Да я в этом просто уверена! Сама посуди: после проведенной с тобой ночи он поднял ни много ни мало, а целых шестьдесят пять тысяч долларов. И неужели он такой дурак, чтобы опять появиться в том месте, где он так хорошо отработал? Ну он же не конченый идиот. По идее, он сейчас должен, как говорится, лечь на дно и немного передохнуть. Слишком большой улов. С таким уловом можно и не работать.
На «Брюсове» он больше не появится, даю тебе полную гарантию. Если только через какое-то время. Дураку же понятно, что из-за такой крупной пропажи ты заявишь в милицию и будет заведено уголовное дело. В Москве полно увеселительных заведений, куда приходят одинокие дамочки в надежде на романтическую встречу. Тут для мошенника слишком большое поле деятельности. Можно сказать, что работы непочатый край.
— Тогда, может, поищем его в другом месте?
— Увеселительных мест в Москве столько, что все их нам просто не обойти. Можно будет искать годами, а результата никакого.
— Я просто хотела на «Брюсов» для того, чтобы у кого-нибудь про него поспрашивать…
— И что ты собралась спрашивать?
— На стоянке с охранником поговорить.
— А охранник-то тут при чем?
— Может быть, он мне хоть чем-то поможет.
— И чем он тебе может помочь?
— Может, он запомнил номер его шикарной машины.
— Да никто там ничего не запоминал! И поверь, такие люди, как тот человек, который тебя ограбил, работают очень даже аккуратно. Уж он-то позаботился о том, чтобы поменять номера на своей машине, когда он подъехал к «Брюсову».
— Что значит «поменять номера»?
— Это значит то, что люди, занимающиеся криминальными делами, меняют номера на своей машине, для того чтобы их потом нельзя было вычислить.
— Но ведь модель машины они не могут поменять?
— Не скажи. Если игра стоит свеч, то можно поменять и модель. И уж если на то пошло, то в Москве «Мерседесов» сейчас как собак нерезаных. Так что по этим приметам довольно трудно вычислить человека, который тебя ограбил.
— Почему ты постоянно говоришь, что это просто человек, и не называешь его по имени? Почему не говоришь, что это Илья?
— Потому что… — я тут же немного растерялась.
— Почему?
— Потому что тот человек, который сегодня сидел в ресторане, совершенно не имел никакого отношения к тому Илье, который тебя ограбил.
— А мне кажется, наоборот А мне кажется, что тот Илья, который сегодня сидел в ресторане и который этой ночью меня ограбил, совершенно не имеет никакого отношения к тому Илье, который лежал у тебя на даче. Хотя вполне возможно, что это один и тот же человек. Я этого не отрицаю. Просто он профессионал во всем. Кстати, а ты с ним сама-то спала?
— Что?
— Ну, я же тебя вполне нормально спросила. Ты со своим Ильей спала?
— Нет, — Замотала я головой. — Только в разных комнатах.
— Хоть это радует.
— А почему тебя это радует? — не поняла я подругу.
— Потому что если бы он с нами с двумя переспал, то не слишком ли жирно ему было…
От последних Натальиных слов на моей спине пробежали мурашки Я вскинула голову и посмотрела на нее глазами, в которых читался страх.
— Ната, ты сама-то хоть понимаешь, что говоришь?
— Я все понимаю.
— Тебе нужно успокоиться и показаться врачу.
— Спасибо, но мне кажется, что уж если кому и нужно показаться врачу, так это тебе. Мне ужасно паршиво оттого, что ты мне не веришь.
