Глава 17

— Ань, а что это она тут делала? — Макс поцеловал меня в щеку и вручил цветы.

— Да так. На чай приходила.

— С каких пор консьержка стала приходить к тебе на чай?

— А что тут, собственно, такого? — моментально встала я в позу.

— Да ничего. — Макс снял ботинки и прошел в гостиную. — Просто ты же звезда…

— И что из этого?

— Ты звезда, а ведешь себя черт знает как.

— И как я себя веду?

— Неподобающим образом. Ты же теперь знаменитость, живешь в Москве, а замашки у тебя остались какие-то провинциальные.

— Какие у меня замашки? — вскипела я.

— Провинциальные.

— Провинциальные, говоришь?

— Провинциальные.

Не удержавшись, я сняла с ноги тапочки и запустила в Макса. Макс наклонил голову, и тапка пролетела мимо. Макс улыбнулся.

— Анька, ты что кидаешься-то? Ты что, обиделась, что ли?

— Обиделась, москвич хренов.

— Ну тогда прости. Я не хотел тебя обидеть, поверь, не хотел. Ну сама посуди, на черта ты с этой консьержкой чаи гоняешь? Ты с ней должна официально здороваться, и все. И то не ты первая, а она. Ты по рангу выше.

— Выше кого?

— Она всего лишь дежурная по подъезду, а ты известная актриса. Улавливаешь разницу? Ну веди ты себя прилично, ей-богу.

— Макс, скажи правду, ты на тетю Валю взъелся потому, что она тебя невзлюбила?

— Да мне плевать, взлюбила она меня или нет. Мне вообще начхать, как она ко мне относится. Я просто не хочу когда-нибудь увидеть, как ты пьешь чай и разговариваешь по душам с дворником или сантехником.

— А с чего ты взял, что я по душам разговаривала?

— С того, что у тебя глаза красные, зареванные. Ревела, значит.

— Ничего я не ревела. Я просто себя неважно чувствую…

— Так я тебе и поверил.

Макс посмотрел на цветы и обиженно произнес:

— Ань, ну ты их хотя бы в воду поставила.

— Извини.

Я собрала с комода цветы и поставила их в вазу с водой. Выйдя из кухни, я посмотрела на настенные часы и подумала, что должна под любым предлогом уехать из дома и встретиться с Михаилом. Но что-то придумывать мне не пришлось. Макс стоял у зеркала, поправлял галстук и, по всей вероятности, не собирался снимать плащ.

— Макс, а ты что не раздеваешься-то?

— Да я ненадолго заехал.

— Как это ненадолго?

— Я просто хотел подарить тебе цветы.

— И все?

— Ань, ну не злись. Мне хотелось тебя порадовать цветами. Скажи, они тебе понравились?

Возникла секундная пауза, но я все же нашла в себе силы, чтобы ответить.

— Конечно, понравились. На то они и цветы, чтобы нравиться. А я думала, что ты пришел ко мне насовсем. Я хочу завтра утром поехать в магазин и купить тебе красивый халат, чтобы ты в нем по дому ходил. Как ты на это смотришь?

— Положительно. Я из него вылезать не буду, — рассмеялся Макс. — Это же так здорово — иметь вещь, подаренную любимой женщиной.

Он подхватил меня на руки и, сев на диван, посадил к себе на колени.

— Ты что делаешь-то?

— Анька, ты меня любишь?

— Люблю.

— А я без тебя просто жить не могу.

— А куда ты собрался?

— Ань, у меня дочка приболела. Я сейчас домой поеду. Она простудилась, подхватила грипп.

— Это кто тебе сказал?

— Мне позвонила жена. — Макс тяжело вздохнул и сам себя поправил: — Вернее, бывшая жена.

— Почему бывшая? Она настоящая, вы же пока не разведены?

— Но ведь мы с ней не живем. Штамп в паспорте не имеет никакого значения.

— Так ты сейчас едешь к дочке?

— Да. Я побуду с ней. Уложу ее спать. Ты ведь не против?

— Нет. — В моем голосе не было радости, да и откуда ей было взяться. — Кстати, можно я куплю ей какую-нибудь красивую куклу?

— Правда?

— А почему бы и нет.

— Молодчинка. — Макс старался улыбнуться, но у него ничего не получилось. Его мучило чувство вины, и я не могла этого не увидеть.

— Макс, скажи правду, твоя жена приезжала к тебе в офис с ребенком и умоляла вернуться?

Глаза Макса забегали, в них появилось беспокойство.

— Откуда ты знаешь?

— Сегодня она была здесь.

— У тебя?

— Да.

— Когда?

— До того, как приехать к тебе в офис.

— Она разговаривала с тобой?

— Нет. Меня не было дома. Она изливала душу дежурной по подъезду.

— Я не знал…

— Поэтому я тебе об этом говорю. Хочу, чтобы между нами не было лжи, — саркастически заметила я.

— Ань, прости, я тебя обманул только по одной простой причине — не хотел причинить тебе боль.

— Своим враньем ты причиняешь мне намного больше боли…

Макс смотрел на меня, не отрывая глаз, словно изучал, а я под его пристальным взглядом почувствовала себя как-то неуютно и одиноко. Мне показалось, что я что-то ворую. Чужое счастье, чужую жизнь.

И все же нас слишком многое связывало: взаимное чувство нежности, любви и согласия, трогательная интимность и сумасшедшая страсть. Я больше не хотела быть одинокой. Я мечтала чувствовать постоянную поддержку и заботу. Хотела радоваться жизни… чаще смеяться…

— Она приехала, мы попили кофе, поговорили. Ты же знаешь, что я просто с ума схожу по дочери. А тут она позвонила мне на мобильный и сказала, что у Машеньки поднялась температура.

— Она что, не знает, как сбивать температуру?

— Знает. Просто это у нас привычка такая осталась.

— Какая еще привычка?

— Когда дочка болеет, моя жена… Вернее, моя бывшая жена звонит мне, и я бросаю все на свете, все неотложные дела и еду к ней.

— Ты сказал, что бросаешь все на свете. Это значит, что сейчас ты бросишь меня?

— Ань, я только немного побуду с девочкой и уложу ее спать. Это же моя дочь, пойми.

— Не знаю, чем ты можешь помочь, ты же не врач. — Я слезла с колен Макса и села рядом.

— Я могу помочь тем, что побуду с ней.

— А когда у нас появятся общие дети, ты будешь бросать не только меня, но и наших детей?

— А ты хочешь сказать, что когда-нибудь у нас появятся дети? — спросил Макс дрогнувшим голосом.

— А почему бы и нет? Когда двое решают жить вместе, у них обязательно появляются дети. Разве ты об этом не знал?

— Я был бы счастлив, если будет так.

— И о чем ты разговаривал со своей бывшей женой?

— Я сказал, что никогда не вернусь.

— Это правда? Ты так и сказал?

— Так и сказал.

— А она? — Я чувствовала себя идиоткой, но не задать этот вопрос я не смогла.

— А что она может сделать? Ничего. Ты не бери в голову. Это совершенно нормально, что я навещаю ребенка. Было бы намного хуже, если бы я ее забыл. Мы с женой очень хорошо понимаем друг друга. Мы прожили много лет, и это нельзя сбрасывать со счетов. Многое друг о друге знаем. Просто так бывает, что совместная жизнь становится невозможной… Кому-то может нравятся терпеливые жены, которые живут в угоду мужчине и никогда ничего не скажут против. Они не закатывают истерик и скандалов. Они просто хотят быть рядом. Не мешать, не учить, не переделывать, а просто быть… Так и моя жена. Я верю, что она найдет в себе силы и устроит свою жизнь. А может быть, даже выскочит замуж в этом году. — Макс говорил, избегая смотреть мне в глаза. — А я не могу жить со слишком терпеливой и чересчур понимающей женой. Вернее, мог, пока не встретил тебя. Ань, мне очень тяжело, и ты можешь мне помочь.

— Чем?

— Ты должна уважать мое желание как можно чаще видеться с ребенком.

— Я уважаю. Просто не хочу, чтобы ты меня обманывал. — Я немного помолчала, но затем все же спросила то, что меня волновало больше всего на свете: — Макс, а праздники мы будем встречать вместе или ты будешь дома?

— Я об этом как-то не думал, — угрюмо пожал плечами Макс. — Смотря какие праздники… Новый год я всегда встречал с дочкой.

— И с женой.

— И с женой, конечно. Но ведь тогда у меня не было тебя, а сейчас у меня появилась другая семья. — Макс заметил, что я напряглась, и постарался смягчить удар. — Анечка, ну что ты так переживаешь? Все будет хорошо. Я тебе обещаю, что все наладится. Больше она сюда не придет и не станет закатывать истерик и изливать душу. Я тебе обещаю, что больше этого не будет. Я сам разберусь со всем этим. Честное слово, сделаю так, что тебя это больше никогда не коснется. И насчет праздников не переживай. Праздники встречают с тем, с кем живут.

Я посмотрела на Макса и еле слышно спросила:

— Макс, а может, тебе вернуться?

— Что?

— Я говорю, может, тебе вернуться?

— Ты этого хочешь?

— При чем тут, хочу я этого или нет? Я, может, много чего хочу, да не все наши желания совпадают с нашими возможностями. Просто мура какая-то получается… Я хотела, чтобы все было совсем не так.

— Какая еще мура?

— Самая обыкновенная. Говорят же, что на чужом несчастье счастья не построишь.

— Ерунда это все. Мы живем во имя любви. Она того стоит.

— Макс, если бы я с самого начала знала, что ты женат, я бы не приблизилась к тебе даже на метр.

— У тебя всегда было такое отношение к женатым мужчинам?

— С некоторых пор, да.

— Ну, теперь уже ничего не изменишь. Ты приблизилась, — засмеялся Макс и поцеловал меня в щеку.

Я посмотрела на свои босые ноги и грустно заявила:

— Если бы у меня сейчас были тапочки, я бы обязательно их в тебя запустила. И тебе бы не удалось увернуться.

— Как хорошо, что у тебя нет тапочек.

Макс не выдержал и обнял меня так, что я чуть было не задохнулась.

— Макс, ну пусти! Ты чего? — Мне показалось, что еще немного, и он просто меня раздавит.

— Анька, а хочешь, я когда-нибудь познакомлю тебя со своей дочерью?

— Конечно, хочу. Только…

— Что только?

— Только, по-моему, вряд ли мы сможем подружиться.

— Почему?

— Потому что ее мама наговорит ей про меня всяких гадостей и по-своему будет права. Девочка будет считать меня плохой тетей, которая украла любимого папочку. У меня у самой так в детстве было, когда отец полюбил другую женщину и ушел к ней от нас с мамой. Я возненавидела не только эту женщину, но и отца. Мы не разговаривали долгие годы. Мать постоянно мне внушала, что он очень плохой, просто ужасный человек, что он бросил нас в самый тяжелый момент нашей жизни. Для того, чтобы я его поняла и простила, потребовались годы. Своим появлением в его жизни я могу нанести ей психическую травму.

— Не говори ерунды. Я все сделаю как надо. Я уверен, что вы очень даже подружитесь и ты полюбишь мою дочь. Вот увидишь, она само очарование.

Я чувствовала боль от нашего тяжелого разговора, но все же тщательно пыталась ее скрыть. Я смотрела на Макса, а думала только о том, что он женат… Если бы я раньше знала, что он женат… Если бы… Я бы смогла с собой справиться, я бы смогла его отпустить. А теперь поздно. Я опять переоценила мужчину, забыла, что мужчина может что-то скрывать, а именно свою настоящую личную жизнь, хоть он и твердит постоянно, что ее нет…

— Ну не смотри ты на меня так. — Макс не скрывал, что сильно переживает. — Дай мне немного времени, и я со всем этим справлюсь. Мне нужно к этому привыкнуть. Вот увидишь, все образуется. Понимаешь, единственное, из-за чего я по ночам уснуть не могу, так это моя дочь. Она очень страдает.

— Тетя Валя сказала, что девочка прекрасно выглядит.

— Да что может знать твоя тетя Валя? У нее у самой-то хоть дети есть?

— Да. Она вырастила одна троих детей. И причем без мужа.

— Вот видишь, не все мужчины помогают своим детям, далеко не все. Значит, все, что я делаю, достойно уважения.

— А никто и не сомневается.

Я встала с дивана, мельком посмотрела на часы, присвистнула и принялась собираться. Михаил, наверное, уже замучился ждать и скоро будет звонить.

— Ань, а ты что, тоже куда-то собираешься?

— Да. У меня есть кое-какие дела.

— А какие?

— Макс, это касается только меня, — резко ответила я и пресекла дальнейшие расспросы.

— Аня, ты, наверное, позабыла, что теперь живешь не одна? В конце концов, я твой муж и имею право знать, куда моя жена собралась на ночь глядя.

— Во-первых, ты мне пока еще не муж. Ты сначала со своей семьей разберись, а то мне что-то вообще наше с тобой будущее начинает казаться туманным. Во-вторых, я тоже еще не привыкла к тому, что я живу не одна. Даже если ты и станешь моим мужем, то должен знать, что я женщина самостоятельная и всегда поступаю так, как считаю нужным. Мне тоже, может, время требуется.

— Ты что, меня к моей дочери ревнуешь, что ли?

— Дурак ты! Ревнуют только те, у кого комплекс неполноценности.

— Сама ты дура. Ревность не говорит о комплексах. Ревнуют, когда любят. А я уверен, что ты меня любишь.

— Правильно, люблю. Если бы не любила, отправила бы тебя домой. Нужно быть честным до конца. Я, когда в больнице услышала, что ты женат, от стыда чуть сквозь землю не провалилась. Меня такой законченной идиоткой еще никто никогда не выставлял. Очень жаль, что я это от посторонних услышала, а не от тебя лично.

— Анютка, прости.

— Хорошо, прощаю. Я тебе все прощаю. Уж что-что, а прощать я умею. Слишком много мне в этой жизни прощать приходилось. Сидела, как дура, в больнице, тебя выхаживала, на работу не ходила, бульончики таскала. А после меня к тебе твоя жена приходила. Прямо двоеженец какой-то, ей-богу. Макс, ты мне ответь сейчас, пожалуйста, на один вопрос, скажи правду. Ты умеешь говорить правду?

— Конечно, умею. Ты что несешь?

— Вот и хорошо, а то что-то я в этом сомневаться стала. Макс, ты спишь с женой?

— Что?

— Не придуряйся. У тебя очень хороший слух. Я задала тебе вопрос и хочу услышать ответ. Ты спишь с женой?

— Да как я могу с ней спать, если я с ней не живу! — Макс уставился на меня, словно пораженный током, и изменился в лице.

— Чтобы с женщиной спать, не обязательно с ней жить в одном доме.

Макс вскочил с дивана и стал нервно мерить комнату большими шагами.

— Анна, я, конечно, понимаю, что ты у нас женщина до неприличия упрямая и до чужого мнения тебе никогда не было особого дела, потому что ты никогда не видишь и не слышишь, что творится вокруг. Ты занята только собой. Но я уже давно не сплю с женой. Очень давно! Черт возьми, мы же женаты несколько лет! Да, я это от тебя скрыл! Да, такой я законченный подлец! И я боялся, что это когда-нибудь откроется! Ты даже не представляешь, как я этого боялся и как мне самому было от этого плохо. Но я скрыл это только для того, чтобы не потерять тебя. Я полюбил тебя сразу, как только увидел. Так что же, по-твоему, я должен был тебе сказать, что меня связывают несколько лет брака с нелюбимой женщиной и несколько лет жизни с обожаемой дочерью?

— Именно это ты и должен был мне сказать.

— Но я боялся. Я боялся, что ты меня не поймешь, боялся тебя потерять. Пойми, теперь я с тобой! Все это осталось в прошлом, но я не могу перешагнуть через это прошлое. Это будет ужасно. Я не могу так просто порвать со своей семьей.

— Тогда вернись.

— Но ведь тогда я потеряю тебя. Разве тебя устроит роль вечной любовницы?

— Нет, милый. Роль вечной любовницы меня не устроит. Меня устроит жизнь, где нет лжи! Я не хочу жить, подобно женщинам, которые отчаянно и совершенно бессмысленно борются за сердце любимого и годами выслушивают подобные басни.

— Анна, это не басни. Это жизнь.

— Мне не нужна такая жизнь! — На моих глазах показались слезы, и я уже почти перешла на крик. — Лучше никакой личной жизни, чем такая! У меня своих проблем по горло. Зачем мне новая головная боль? Если ты хочешь со мной жить, то, пожалуйста, разберись со своими проблемами сам и сделай это как можно быстрее!

Подойдя к зеркалу, я подкрасила губы и уже более спокойно спросила:

— Ты когда вернешься?

— Посижу немного с дочкой, уложу ее спать и приеду. А ты?

— Я тоже. У меня серьезный деловой разговор с одним человеком.

— А что это за разговор?

— Это касается моей работы.

— Он для тебя очень важен?

— Несомненно. Этот разговор касается денег.

— Ань, но ведь ты знаешь, что всех денег не заработаешь.

— Всех, нет. Но кое-что я должна зарабатывать.

— А почему разговор так поздно?

— Потому что днем я была занята.

— Значит, сейчас ты будешь встречаться с мужчиной?

— С деловым партнером.

— Какое это имеет значение? Твой деловой партнер мужчина?

— Мужчина, но для меня он просто деловой партнер. Ты, как освободишься, сразу мне позвони. Я постараюсь приехать к этому времени.

— Хорошо. Как уложу дочку спать, сразу тебе позвоню.

— Будь другом, сделай одолжение. Я надеюсь, что ты не составишь компанию своей жене на ночь.

— Ань, ну зачем ты так говоришь?

— Извини, — сказала я и, приблизившись к Максу, прижалась к его могучей груди. — Извини. Это проклятая ревность. Мне за себя очень стыдно, но я ничего не могу с собою поделать. Просто я очень сильно тебя люблю. Макс, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю.