ГЛАВА 23
Я очень плохо помню, что было дальше. В тот момент, когда у меня окончательно затекли руки и ноги и я их уже практически не чувствовала, крышка багажника поднялась, и я зажмурилась от слишком яркого света. Олег помог вытащить меня из багажника и постоянно спрашивал, как я себя чувствую, а я не могла ему хоть что-то ответить. Я смотрела на расстрелянную Лерку и не могла поверить в то, что ее больше нет.
Взяв девушку за холодную, безжизненную руку, я поднесла ее к своим губам и прошептала:
— Лера, я же просила тебя бежать со мной на свободу. Ну почему ты не захотела? Почему???
Дом был полон машин "Скорой", милиции, а я стояла рядом со своей Леркой, смахивала слезы и наблюдала, как перепуганные выстрелами и большим количеством людей павлины прячутся за деревья.
— Олеж, а может, она еще живая? Почему к ней врачи из "Скорой" не подходят?
— Потому что ей автоматной очередью полбашки снесло и охраннику тоже, — с болью в голосе произнес Олег и пошел в дом.
А еще я подумала о том, что если бы я спряталась в Леркин джип, то меня, по всей вероятности, уже не было бы в живых. Отморозки просто открыли бы заднюю дверь и хладнокровно меня расстреляли. А так никто и не додумался открыть запертый на ключ багажник.
А я держала Лерку за руку и думала о том, почему происходят такие несправедливые вещи, особенно когда ты вдруг встречаешь подругу на всю жизнь.
— Лера, если тебе там будет хорошо, дай мне знать, — прошептала я своей любимой подруге. — Я буду ждать тебя в своих снах. Приходи, расскажи, как там.
Рядом со мной вновь появился Олег и показал на носилки с его отцом, которые несли в реанимационную машину.
— Все умерли. Один отец жив. Правда, пока нет никаких гарантий.
— Он у тебя из стали, что ли, сделан?
— Он просто был в бронежилете.
Из множества подъезжавших к дому машин постоянно выходили люди и говорили про то, что должна начаться война, что "по понятиям" данный беспредел больше продолжаться не может. Увидев, что Олег стоит среди толпы молодых мужчин и что-то бурно обсуждает, я поцеловала Леркину руку:
— Спи спокойно, дорогая подруга, — сказала я и пошла прочь.
Проходя мимо Леркиного красивого джипа, я грустно улыбнулась и вспомнила тот потрясающий вечер, когда мы с подругой танцевали на его крыше.
А потом пошел дождь... Я шла по дороге сквозь дождь, рыдала и не обращала внимания на звонки мобильного телефона. Услышав громкий автомобильный сигнал, я обернулась и увидела сидящего в машине Олега.
— Ты куда делась?! Я тебя всюду ищу! Садись в машину! Смотри, какой ливень!
— Не хочу.
— Садись, я сказал!
Я встала перед машиной, откинула мокрые волосы и прокричала:
— Да пошел ты к черту! Мало ли, что ты сказал! Я не знаю, кто ты такой, но с тех пор, как ты появился в моей жизни, в ней все пошло кувырком!!!
Олег вышел из машины, взял меня в охапку, посадил на переднее сиденье, включил печку и совершенно спокойно сказал:
— Дура, простынешь же! Ты, наверно, уже поняла, что я сын Тиграна. Я ушел от него потому, что больше не хочу такой жизни. Понимаешь, не хочу?! Я снял квартиру и просто пропал. Но меня постоянно кто-то искал: то отец, чтобы вернуть обратно и передать мне правление своей криминальной империей, то его враги, которые мечтали меня убить для того, чтобы выбить из колеи моего отца. Я устал от этих войн, переделов, ментов, конкурентов. Да, я всегда был вместе с отцом, был его правой рукой, но наступил момент, когда я понял, что мне этого больше не надо.
— У тебя кличка Окунь?
— Она прилипла ко мне тогда, когда я был правой рукой отца.
— Ты знаешь, что тебя хотели убить? Когда ты якобы уехал в командировку, в квартиру ворвались люди. Один из них называл себя Врангелем.
— Этих людей уже нет в живых. Отец дал команду расправиться с ними. А те, кто заказал этим людям меня, решили расправиться с моим отцом.
— А что будет сейчас?
— Война, — все так же спокойно сказал Олег. — Война с теми, кто заказал моего отца.
— Олеж, а ты можешь Лерку похоронить красиво? — неожиданно для самой себя произнесла я.
— А Лера — это кто? Я не был с ней знаком.
— Она — жена твоего отца и моя близкая подруга. Сделай так, чтобы все было красиво.
— А как красиво-то, если ей полголовы разнесло? Ее хоронить надо только в закрытом гробу. Ей же новую голову не приделают.
— Тогда пусть ее гроб будет украшен алыми розами, бантами, пусть звучит красивая музыка, а на памятнике будет изображена молодая, эффектная, харизматичная девушка, от которой идет внутренний свет. Она сирота. У нее никого нет.
— Не переживай. Ребята все сделают.
Когда мы подъехали к моему дому, Олег взял мою руку, поднес к своим губам и прошептал:
— Ты извини, что все так вышло. Можешь жить спокойно. Тебя никто больше не тронет. Тех, кто бы мог тебя тронуть, больше нет. Ты стала невольной участницей всего этого. Извини.
— Да ладно, — глупо улыбнулась я и почувствовала, что не хочу выходить из машины.
На улице по-прежнему шел сильный дождь.
— У меня зонта нет. Может, тебя курткой накрыть и вместе до подъезда добежим?
— Не стоит. Я все равно вся мокрая.
Я посмотрела на свои окна и увидела, что в них горит свет.
— У меня в окнах свет горит.
— Муж дома?
— Дома. Не знаю, чего приперся. Впереди развод.
— Удачно тебе развестись.
— Спасибо. А ты сейчас куда?
— У меня дел по горло. Нужно заехать к отцу в больницу. Ему делают операцию. Не знаю, спасут ли. А еще нужно проконтролировать, чтобы наши ребята отомстили за отца и такого больше никогда не повторилось.
— Хотел ты выйти из игры, но не получается, — отметила я.
— Как видишь, не получается. Да и нельзя сейчас выходить, когда с моим отцом произошло подобное. Я буду не его сын, если закрою на это глаза.
— Ох, совсем забыла! Я же должна тебе ключи от той квартиры отдать, а их у меня нет. Этими ключами меня же налетчики и закрыли.
— Да черт с этими ключами. Они мне абсолютно не нужны. Мне просто повод нужен был тебе позвонить. Кстати, ты так похорошела.
Я тут же вспомнила Лерку и улыбнулась.
— А ты звони еще. Обязательно звони...
— Позвоню.
Олег наклонился ко мне совсем близко, и наши губы слились в жадном поцелуе.
— Ну, я пойду.
— Иди, — устало сказал Олег.
— А ты позвонишь?
— Позвоню.
— Точно позвонишь?
— Позвоню.
Я вышла из машины и сквозь сильный дождь побежала к подъезду. Поднявшись в свою квартиру, я нажала на кнопку звонка и увидела, что дверь мне открыл Альберт. Он стоял в банном халате, вытирал мокрые волосы и, увидев меня, заметно смутился.
— Здрасте, — произнес он.
Я прошла по всем комнатам, распахнула дверь в ванну и увидела сидящего в джакузи Пашку.
— Что здесь делает этот мудак? — спросила я у своего мужа и указала на заметно погрустневшего Альберта.
— Он здесь живет, — невозмутимо ответил Пашка и потянулся к стоящему на бортике ванны бокалу вина.
— На каких основаниях?
— На таких, что это не только твоя квартира, но и моя.
— А почему он надел мой банный халат?
— Потому что это наше с тобой совместно нажитое имущество, — объяснил мне Павел.
— Значит, он живет в моей квартире, носит мой халат, спит в моей постели с моим мужем.? Но тогда зачем здесь нужна я?!
— Это твой дом, и ты можешь жить с нами третьей.
Видимо, последние слова не понравились Пашкиному любовнику, и он, сбросив халат, залез к моему мужу в джакузи и демонстративно его обнял.
— Ах, даже так! Извините ребята, но третьей я не буду. Трое — это уже толпа, а я не выношу толпы.
Закрыв дверь в ванну, я подошла к окну и увидела, что Олег еще не уехал. Он сидел в машине, задумчиво курил сигарету и поглядывал на мои окна. Недолго думая, я помахала ему рукой, безумно радуясь тому, что он остался, и перед тем, как выбежать из квартиры, не могла не сделать совсем маленькую, но такую приятную гадость — выключить свет в ванной комнате.
— Ищите друг друга на ощупь, уроды! — громко крикнула я и выскочила из квартиры.
Прыгая через ступеньку, я выскочила из подъезда, буквально влетела в машину к Олегу и тут же попала в его объятия.
— Ты меня дожидался?
— Знаешь, я подумал о том, что тебе там нечего делать, — развел руками Олег.
— Мне там и в самом деле нечего делать.
А потом мы поехали к маме и Марку. Марк уже спал, но мы тихонько зашли в его комнату и сели напротив его кровати.
— Он чудесен, — прошептал мне Олег и улыбнулся.
Я потрогала лоб сына и еле слышно произнесла:
— Есть еще небольшая температура.
— Пройдет, ведь теперь ты с ним рядом.
Олег положил руку мне на плечо и прошептал:
— Я буду любить твоего сына как родного, но я хочу, чтобы ты родила мне еще одного малыша.
— Ты делаешь мне предложение?
— Да, — кивнул головой Олег.
— Но ведь я еще не разведена!
— Когда ты назовешь в суде причину своего развода, ни один судья не даст тебе даже дня на обдумывание. Тебя разведут в тот же день, — не мог он не улыбнуться.
— Но я не хочу жить той жизнью, которой живет твой отец.
— Я тоже не хочу. Именно поэтому я от него и ушел.
— А у нас получится не возвращаться в эту страшную жизнь?
— Конечно. Зачем нам в нее возвращаться, если она ни тебе, ни мне не нужна. У отца есть недвижимость за границей. Просто уедем туда. В России, к сожалению, нам оставаться нельзя.
— А как же мама?
— Ну куда ж мы без мамы?
Когда мы вышли из комнаты, мама посмотрела на нас удивленно и осторожно спросила:
— Ксюша, может, ты все-таки скажешь, что за мужчина пришел к нам в гости. Кто он?
— Кто ты? — я посмотрела на Олега и тут же ощутила его теплую руку в своей.
— Я ваш будущий зять, — уверенно представился маме Олег.
— Зять?! — опешила мама.
— Он самый. Холост, состоятелен, а самое главное — ориентация нормальная. Кроме как на вашу дочь, ни на кого смотреть не могу, не хочу и не буду.
— Все вы так говорите, а потом непонятно, что с вами происходит. Словно бес в вас вселяется, — укоризненно произнесла мама.
— Не переживайте. В меня не вселится, — рассмеялся Олег и посмотрел на меня такими любящими глазами, что я почувствовала себя самой счастливой.
Олег чмокнул будущую тещу в щеку и, посмотрев на часы, поехал к Тиграну в больницу. Мы с мамой смотрели в окно, махали Олегу рукой и думали о чем-то своем.
— Ох, какой шустрый, — задвинула занавеску мама.
— Мужик, — с гордостью произнесла я.
— А если он больше не приедет?
— Приедет. Вот увидишь, этот приедет!
