ГЛАВА 12
– Садитесь в машину, – в приказном тоне сказал Богдан и махнул головой в сторону заднего сиденья.
– Зачем? – заметно занервничала я.
– Садитесь. Нам нужно поговорить.
– Я слишком устала после работы. Всю ночь на ногах. Очень плохо себя чувствую, – попыталась я отделаться от Богдана, понимая, что на разговор с ним у меня не осталось ни сил, ни желания.
– Я довезу вас до дома.
Осознав, что сопротивляться бессмысленно и что лучше один раз поговорить, чем мучиться от мыслей по поводу того, чего же хотел от меня Богдан, я села на заднее сиденье, положила сумочку к себе на колени и устало произнесла:
– Что вы от меня хотите?
Машина тронулась с места. Богдан поинтересовался, куда именно меня нужно везти, и, выждав небольшую паузу, заговорил:
– Что там у вас в клубе произошло?
– Администратор повесилась. Самоубийство.
– Это Ленька, что ли?
– Я знала его как девушку по имени Лена.
– А каковы причины?
– По-моему, в таких случаях причина одна. Не выдержали нервы. Социум не принял.
Богдан снял женский парик, кинул его на сиденье и закурил сигарету. Я чувствовала себя слишком усталой, злой, опустошенной и даже какой-то несчастной. Мне хотелось поскорее попасть домой, выпить что-нибудь успокоительное, накрыться с головой теплым пледом и поскорее уснуть.
В последнее время я все чаще и чаще любила вспоминать свое прошлое и сожалеть о том, что все нельзя вернуть обратно. Странно, люди бегут от своего прошлого, хотят поскорее его забыть, а я постоянно в него возвращаюсь. Наверное, это происходит оттого, что мне страшно заглядывать в будущее и жить настоящим.
Начало наших отношений с Андреем… Любовь, страсть, мгновения счастья… Рождение Никитки, бессонные ночи, которые доставляли необыкновенную радость. Андрей сам вставал к кроватке малыша, пел ему песенки, баюкал и приносил мне его на кормление, стараясь заботиться о моем сне… Мой любимый детский сад и славные, добрые детки, с которыми мы разучивали песенки и готовили музыкальные программы к самым различным праздникам. А однажды Андрей ушел в магазин и не вернулся…
От этих воспоминаний я вздрогнула и подумала о том, что сейчас, в свою самую черную полосу жизни, я начинаю привыкать к одиночеству и понимаю, что мне уже никто не нужен. Я привыкаю к жизни с совершенно чужим человеком, к нелюбимой работе и к душевному дискомфорту.
– Вы посадили меня к себе в машину для того, чтобы отвезти домой? – поинтересовалась я у Богдана.
– Я хотел бы с вами переговорить, только не знаю, как начать.
– Давайте не будем ходить вокруг да около, а поговорим сразу начистоту. Я подозреваю, о чем вы хотите со мной поговорить. Перед тем как устроиться на работу, все сотрудники нашего клуба подписывают бумаги о неразглашении того, что здесь происходит. Если вы боитесь, что я расскажу всем о ваших увлечениях, то вы заблуждаетесь. Приезжайте сюда, не опасаясь, что завтра об этом узнают ваши знакомые. Это закрытый клуб, и человеку с улицы здесь не место. Если вы приезжаете в этот клуб, значит, вы нам доверяете, так как мы пытаемся создать максимально комфортные условия для вашего отдыха и обеспечить неразглашение чужих тайн. Кроме этого, в клуб приезжают персоны намного важнее и влиятельнее вас, – заметила я. – А я всего лишь сотрудник этого клуба и обязана соблюдать специально созданные для сотрудников правила. Так что ваши переживания напрасны. Для меня вы обыкновенный член клуба и не более того.
– Я оставил вам свою визитку, – произнес Богдан. – Я бы хотел ее забрать.
– Ваша визитка лежит у меня дома. Если для вас это так важно, то я могу подняться в квартиру и ее вынести. Но мне кажется, это бессмысленно, – заметила я. – Каждый день вы раздаете кучу своих визиток.
– Но никто еще не видел меня в том месте, в котором увидели вы.
– Даже если бы я кому-то и рассказала, где именно я вас увидела, то мне бы вряд ли кто-то поверил. Вы рассуждаете так, словно у нас с вами есть общие знакомые.
– Подзабыл, как вас зовут?
– Юля, – напомнила я.
– Так вот, Юля, я очень надеюсь на то, что вы умеете держать язык за зубами. Я далеко не простой человек, и если я узнаю, что вы не только нарушили правила своего клуба, но и чисто человеческие принципы, то я запросто испорчу вам жизнь.
– Моя жизнь уже и так испорчена. Хуже некуда, – заметила я. – Муж потерял память, работа не в радость, только бы заработать на хлеб насущный.
– Поверьте, бывает еще хуже.
– Богдан, вы мне угрожаете?
– Не угрожаю, а предупреждаю, – тут же заметил он.
– А вот предупреждать меня не надо. Я девушка понятливая.
– Я надеюсь, что мы с вами друг друга поняли, – попытался еще раз уточнить Богдан.
– Я же сказала: не сомневайтесь.
Когда мы подъехали к моему дому, я с грустью посмотрела на темные окна своей квартиры и поспешила спросить:
– Визитку вынести?
– Нет. Будет лучше, если вы ее сами уничтожите.
– Хорошо, уничтожу.
– Так как обстоят дела с вашим мужем?
– Как они могут обстоять? Все так же. Без изменений.
– Он по-прежнему никого не узнает?
– Я думаю, что он и дальше никогда никого не узнает.
– Значит, у вас даже не осталось надежды?
– Я еще вчера сказала вам о том, что у меня уже ничего не осталось: ни веры, ни надежды. Просто уже руки опускаются.
– Позвоните мне завтра в первой половине дня. Вернее, уже сегодня. На часах ровно пять утра. Тот американский врач, про которого я вам говорил, сейчас в Москве.
– Вы хотите свести меня с этим врачом?
– Мне было бы приятно, если бы он был вам полезен.
На моем лице появилась улыбка, и я благодарно произнесла:
– Спасибо.
– Пока меня благодарить не за что. Вот когда помогу, тогда и будете благодарить. А еще лучше приезжайте завтра, точнее, уже сегодня, к моему офису, адрес указан в визитке, к одиннадцати часам утра. Я довезу вас до клиники, познакомлю с врачом, а об остальном – о стоимости медицинских услуг и о том, когда вы сможете показать своего мужа, вы договоритесь сами. Я представлю вас как свою очень хорошую знакомую. Это нужно для того, чтобы к вам было более серьезное отношение и чтобы вас ожидали минимальные финансовые затраты.
– Спасибо вам, – несмотря на жуткую усталость, я почувствовала, как у меня поднялось настроение. – Вы так добры. А я не помешаю вам завтра?
– Нет, – сказал Богдан. – Завтра у меня есть непродолжительный промежуток свободного времени. Я буду в офисе с 10. За час сделаю кое-какие дела и встречусь с вами в 11. Мне все равно ехать в сторону этой клиники. Там по соседству одна фирма находится, в которую мне необходимо наведаться.
– Так уже пять утра, – не могла не удивиться я.
– Ровно пять часов, – посмотрел на часы Богдан.
– И вы в десять уже будете на работе?
– Приму душ, пару часов посплю – и на работу.
– И вам хватает двух часов сна?
– Не хватает, – улыбнулся мужчина. – В выходные отосплюсь. Работа есть работа.
– Тогда вы работаете на износ.
– Я не так часто позволяю себе ночные гуляния.
– В одиннадцать я буду у вас.
– И еще. Забудьте то, что вы видели сегодня.
– А я уже ничего и не помню, – улыбнулась я и вышла из роскошной машины.
Я осторожно открыла дверь в квартиру, чтобы не разбудить мужа, посмотрела на спящего Андрея, затем зашла на кухню для того, чтобы выпить чаю, и, увидев грязную посуду, стоящую в раковине, развела руками.
– Сутками дома сидит! Неужели нельзя посуду помыть и крошки со стола смести? Еще не хватало, чтобы у нас тараканы завелись.
Поняв, что у меня нет сил даже помыть посуду, я сделала несколько глотков зеленого чая, накапала успокоительных капель и легла на диван, закутавшись в теплый плед. Сна, как назло, не было. Из головы не выходила Ленка. Я не могла представить, что теперь буду выходить на работу, как раньше, но больше никогда ее не увижу.
У меня вообще в голове не укладывалось, как люди решаются покончить свою жизнь самоубийством. Мне даже страшно было об этом думать. До какой же грани нужно дойти, чтобы сознательно взять и лишить себя жизни?! Говорят, что человек лишает себя жизни тогда, когда не видит другого выхода. Не верю! Даже из самой, казалось бы, безвыходной ситуации обязательно найдется выход. Всегда есть способ решить проблему.
У нас принято осуждать самоубийц. Наверное, потому, что мы никогда не сможем почувствовать то же, что чувствуют эти люди. Я попыталась понять, что чувствовала в последнее время Ленка. Отчаяние, одиночество, страх, безысходность, непонимание… Да все, что угодно. У нее просто не хватило сил для того, чтобы жить дальше. Сдали нервы. Она слишком отчаялась… Но ведь она же сама создала себе проблемы из-за тех тараканов, которые в последнее время поселились в ее голове.
Несмотря на ту черную полосу, которая преследует меня в последнее время, мне хочется жить, хочется знать, что будет там, впереди, и хочется почувствовать, как прекрасен этот мир… Очень печально и больно, когда люди отнимают у себя жизнь. Даже если для этого есть слишком веские причины. Любой из нас может упасть с жизненной карусели носом в грязь, но все же надо отряхнуться и жить дальше, обходя невзгоды стороной.
Есть две категории самоубийц. Первая категория – это те, кто уходит из жизни в состоянии аффекта. Сюда можно отнести также алкоголь, наркотики, психотропные таблетки и неуправляемые эмоции. Вторая категория – это те, кто готовился к уходу из жизни заблаговременно, осмысленно и хорошо понимал последствия такого поступка. Например, у человека складываются обстоятельства, при которых он просто не может жить дальше, и они с каждым прожитым днем давят на него все больше и больше. Я даже не сомневаюсь в том, что Ленка относилась к первой категории самоубийц. Под влиянием эмоций и алкоголя она увидела только один выход из сложившейся ситуации – это смерть.
Я закрыла глаза и представила, как Ленка покончила с собой. Зачем она это сделала… В тот момент она чувствовала себя одинокой и никому не нужной. А ведь я могла ее остановить… Могла, если бы проявила к ней хоть капельку дружеского участия. Она же так хотела выговориться и излить мне свою душу, но вместо того чтобы ее выслушать, я сказала ей о том, что мне нужно работать, и ушла к посетителям в зал.
У всех у нас бывают серьезные переживания и испытания, но все мы должны учиться противостоять своим бедам и депрессии, потому что в этот сложный период жизни в голову может прийти все, что угодно. Как же страшно сунуть голову в петлю и прийти к мысли, что ВСЕ кончено. И даже если ты успеешь об этом пожалеть, то уже может быть поздно.
Промокнув теплым пледом свои слезинки, я вспомнила, как однажды шла по подземному переходу в метро и увидела надпись: ВЫХОДА НЕТ. «Неправильная надпись», – тогда подумала я. А на следующий день я вновь шла по тому же подземному переходу и улыбалась. Кто-то зачеркнул надпись: ВЫХОДА НЕТ и написал: ВЫХОД ЕСТЬ ВСЕГДА!
Самоубийство – это не способ решения проблем. Да разве можно подвергать сомнениям целесообразность нашей жизни? Я всегда успокаиваю себя словами, что все плохое обязательно когда-нибудь пройдет. Нужно жить. И почему я сегодня не дослушала до конца Ленку и не сказала ей о том, что НУЖНО ЖИТЬ.
В моей жизни тоже были моменты, когда мне не хотелось жить, особенно в юности, но я никогда не задумывалась о самоубийстве. Я просто шла к зубному врачу. Мне хотелось сделать себе очень больно, так, чтобы моя новая боль перекрыла ту, которая была у меня внутри. Но я никогда не теряла здравый смысл, старалась найти выход из любой ситуации.
Я подумала о том, что люди, совершающие самоубийство, жутко эгоистичны. Они думают, что от их смерти всем вокруг станет легче, но ведь это не так. У Ленки живы мать и отец, и даже если они порой говорили ей не самые приятные слова и считали, что у нее серьезные психические отклонения, то это не значит, что они не испытали горечь от потери близкого и родного человека. Скорее всего, они сейчас в шоке и винят себя в том, что Ленка потеряла смысл жизни.
Чем больше я думала о Ленке и о том, что произошло сегодня в клубе, тем все холоднее мне становилось. Достав пуховое одеяло, я накрылась им поверх пледа и закрыла глаза. И почему самоубийцы вечно думают, что жизнь только им создает проблемы, а всех остальных носит на руках? Можно подумать, только одни они несчастные, а мы все тут сидим в шоколаде и смакуем райскую жизнь… Если все мы будем уходить от своих проблем подобным способом, то что тогда будет? Но ведь стоит жить хотя бы ради того, что жизнь сама по себе достаточно интересна и неповторима.
Только я задремала, как из спальни вышел Андрей и стал громко греметь посудой на кухне. Положив подушку на голову, я вновь постаралась уснуть, но услышав, что муж достаточно громко включил телевизор, почувствовала, как он окончательно вывел меня из равновесия.
