ГЛАВА 9

Бросившись к мобильному телефону, я стала судорожно звонить Леониду, но у него, как назло, был отключен мобильный.

– Сволочь! – выругалась я и вновь зашла в спальню, чтобы еще раз взглянуть на мертвого Евгения Леонидовича.

Мне казалось, что это просто дурной сон: еще немного, и он закончится. Толстопузик встанет, по-идиотски рассмеется и скажет о том, что он валял дурака и притворился для того, чтобы меня напугать. Тогда я подойду к нему ближе, отвешу ему хорошую пощечину и скажу, чтобы он убирался ко всем чертям. А потом разревусь, чтобы хоть как-то снять охватившее меня нервное напряжение. Но сон продолжался, и мужчина по-прежнему лежал без движения.

– Евгений Леонидович, – я подошла ближе и, не помня себя, подергала его за холодную ногу. – Женя, вставай! О господи! – Поняв, что он вряд ли уже когда-нибудь встанет, я бросилась в зал, дрожащими руками достала сигарету, чиркнула зажигалкой и нервно закурила.

«Что делать? – задала я вопрос самой себе. – Почему он умер? Ведь он прекрасно себя чувствовал и ни на что не жаловался. Он только очень сильно волновался. Быть может, у него стало плохо с сердцем? Шеф очень сильно переволновался, и сердце остановилось».

Я смотрела на мертвого мужчину, стряхивала пепел прямо на пол и лихорадочно думала, что же мне делать дальше. Звонить в «Скорую»? Вызывать милицию? Утром в «Орионе» все сотрудники только и будут говорить о том, что толстопузик умер у меня в квартире от нервного перевозбуждения или, того хуже, во время полового акта. Меня будут клеймить позором, обо мне скажут, что я затрахала мужика. Ко мне приедет его жена, станет кричать, обзывать меня последними словами и таскать за волосы. Главбух будет биться в истерике и метать в мою сторону гневные взгляды. Но по большому счету меня не очень-то волновало отношение ко мне коллег из «Ориона». Меня волновали мои отношения с Леонидом. Ведь теперь я не знаю, что будет дальше. Я не смогла получить нужную информацию. Все, что я смогла, – так это довести начальника «Ориона» до такого волнительного состояния, что его сердце не выдержало и остановилось. Господи, даже страшно подумать, как воспримет эту новость Леонид!

И почему Евгений не сказал мне о том, что у него больное сердце и ему нельзя волноваться? Почему?? Я смотрела на неподвижного мужчину и поражалась тому, какой же он все-таки огромный. И в этот момент меня осенила мысль о том, что будет лучше, если я не буду иметь к смерти этого человека ни малейшего отношения. Будет лучше, если окружающие подумают, что данный субъект умер без посторонней помощи. Например, за рулем собственного автомобиля. Человек ехал, о чем-то думал, переживал, почувствовал жар в груди, положил руку на сердце, тяжело задышал, потерял сознание и не доехал до своего дома. А я к этому делу не имею никакого отношения, я вообще просто мимо проходила и сюда никаким боком…

Итак, мы с шефом провели переговоры, поужинали в ресторане (это на тот случай, если нас кто-то видел) и расстались. Евгений Леонидович поехал домой к любимой жене, и о его дальнейшей судьбе мне ничего не известно, вернее, я узнаю о ней от своих коллег. Если бы все было действительно так, то дурная молва обошла бы меня стороной, а Леонид бы смог осознать, что я не испортила все дело, а возникли просто не зависящие от меня обстоятельства. Форсмажор!

Человек умер: не выдержало сердце. Ох, и жадное было все-таки это сердце! Толстое и жадное. И вправду говорят: жадность порою бывает слишком губительна. Черт знает сколько лет прошло с тех пор, как у толстопузика невесту из-под носа увели, а он решил что-то доказать.

Никакой промышленный шпионаж больше не имеет смысла, потому что мстить директору «Каскада» больше некому. Обдумывая свое положение, я пришла к выводу, что будет лучше, если я одену толстопузика, перетащу его в машину, отъеду подальше от своего дома, оставлю машину посреди дороги, вернусь к себе и завтра на работе узнаю от коллег о том, что с шефом произошло несчастье. А затем я позвоню Леониду, расскажу ему о столь непредвиденных обстоятельствах и, поработав еще несколько дней в «Орионе» для того, чтобы не наводить на себя лишние подозрения, уволюсь и начну собираться домой. Это хорошо, что Леонид отключил свой мобильный и что сейчас я не смогла ему дозвониться. Это даже очень хорошо, потому что неизвестно, как бы он повел себя, узнав о случившемся. Верно моя мать говорила: чем мужик будет меньше знать, тем спокойнее он будет спать. Мужику не стоит знать больше, чем положено. Вот и Леониду совсем не нужно знать о том, что здесь произошло.

План показался мне просто идеальным, только вот, глядя на огромное тело начальника, я понимала, что при всем моем желании у меня просто не хватит физических сил не только его одеть, но и дотащить до машины. Жаль… А ведь я все так удачно придумала! Никакой крови и никакой насильственной смерти. Евгения Леонидовича найдут в машине, и врачи сразу определят, отчего он умер. Он умер от того, что у него больное сердце. По всей вероятности, он от всех это скрывал. В тот день он очень сильно переволновался, и сердце остановилось. Тут даже невооруженным глазом видно, что человек умер своей смертью. Конечно, я могу сейчас вызвать милицию, которая при виде этого голого борова сделает вывод, что я его просто затрахала. Я вряд ли смогу от этого позора когда-то отмыться. Мне было страшно даже представить реакцию Леонида, который явно начнет надо мной издеваться и напомнит, что мне было велено не убивать босса, а всего лишь выудить из него нужную информацию.

Леонид не должен знать, что шеф «Ориона» умер голым в спальне его покойного брата в интимной обстановке среди зажженных свечей. Ему не нужна эта правда, потому что она может встать между нами и испортить нашу совместную жизнь.

Схватив валявшиеся на кровати огромные трусы, я принялась натягивать их на толстопузика, но это оказалось совсем нелегким занятием, потому что покойник был слишком тяжелым. Почувствовав невыносимый страх, я бросила это бесперспективное занятие, вновь схватила телефонную трубку и набрала номер мобильного Алексея. К счастью, его телефон не был отключен, но он довольно долго не отвечал, было понятно, что Алексей спал. Как только мой приятель все же ответил на звонок, я извинилась и произнесла усталым голосом:

– Леша, это Вика.

– Я тебя узнал, – сонным голосом ответил Алексей.

– Леша, помнишь, ты говорил мне о том, что если у меня будут проблемы, то я всегда смогу обратиться к тебе?

– Что-то случилось? – Лешка отреагировал мгновенно.

– Ты можешь сейчас приехать ко мне?

– Могу, – немного заикаясь, ответил он, даже не поинтересовавшись, зачем он мне понадобился. Алексей все же уточнил: – Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Срочно бери такси и приезжай ко мне. Я тебя умоляю! Только не на общественном транспорте, а на такси. Дорога каждая минута. Ты приедешь?

– Приеду.

– Ты понимаешь, что ехать нужно на такси?

– Я все понял. Общественный транспорт сейчас уже вряд ли работает.

– Если у тебя нет денег, то я заплачу за такси сама. Только приехать нужно срочно.

– Вика, я сам заплачу за такси. – В голосе Алексея послышалось раздражение.

– Извини, – только и смогла сказать я.

– А что случилось-то?

– Ко мне в гости зашел мой начальник. Он хотел посмотреть, как живет его подчиненная, – нагло принялась врать я. – В общем, он перепил и вырубился мертвым сном. Его жена дома ждет. Его нужно помочь одеть и отвести в машину. Лешка, это не шутки! Срочно приезжай, а то я сойду здесь просто с ума! – закричала я, не помня себя.

– Хорошо, еду, – сказал Алексей и положил трубку.

Пока я ждала Алексея, я не знала, куда себя деть от жуткого страха, и поэтому не придумала ничего лучше, как достать бутылку хорошего коньяка из бара и начать пить в одиночестве. Когда в дверь позвонили, я уже изрядно поднабралась, так что вошедший в квартиру Алексей невольно отшатнулся, увидев мое мертвенно-бледное лицо и темные круги под глазами.

– Ты что так выглядишь? – поинтересовался Алексей и принялся разуваться.

– Я очень плохо себя чувствую.

– Заболела?

– Душа болит, – вздохнула я и заметила, что Лешка уставился на мою грудь, едва прикрытую кружевами на пеньюаре.

– Извини, что я так одета.

– Ничего страшного.

Перед тем как пустить Алексея в комнату, я задержала его в коридоре и постаралась объяснить ему, что же произошло.

– Леша, ты только не пугайся, – осторожно начала я свои объяснения.

– А я не из пугливых.

– Понимаешь, ничего страшного не произошло.

– Ничего страшного? Что же ты попросила меня приехать к тебе посреди ночи? – как-то нервно усмехнулся Лешка.

– Просто возникли непредвиденные обстоятельства, – сказала я туманно.

– Это я уже понял. Рассказывай, что за обстоятельства.

– Там в спальне лежит мой начальник.

– Это какой начальник?

– Обыкновенный начальник. Знаешь, начальники иногда в спальнях своих подчиненных лежат.

– Твой генеральный директор из Москвы? – поинтересовался Лешка.

– Нет, – замотала я головой. – Это другой генеральный директор. Из этой питерской фирмы, где я сейчас работаю. Из «Ориона».

– Из «Ориона», – понимающе кивнул Лешка.

– Из «Ориона», – повторила я.

– Я смотрю, ты шерстишь по генеральным директорам.

– Просто так получилось, – потупила я глаза.

– Ты же в этой фирме всего несколько дней работаешь, – Лешка как-то изменился в лице. Было понятно, что сложившаяся ситуация была ему крайне неприятна, и он пожалел, что ко мне приехал.

– Совершенно верно, несколько дней, – согласилась я с ним.

– И этот новый генеральный директор уже лежит пьяный в твоей спальне?!

– Напился, зараза. Алкоголик хренов! Совсем меры не знает.

– Он тоже обещал развестись с женой и на тебе жениться?

– Он – нет. Ничего не обещал. Да и зачем? Я люблю другого генерального директора. А этот мне совсем не нужен: ни женатый, ни холостой.

– Тогда какого черта он делает в твоей спальне?

– Так получилось…

– Случайно, что ли?

– Чаю попросился попить, а сам напился, как свинья.

– Чаю, говоришь, зашел попить? – Алексей прищурил глаза и посмотрел на меня со злостью.

– Чаю. Ты только не подумай плохого. Между нами все было очень пристойно. Я помогла ему провести переговоры, так как у него не было переводчика. В знак благодарности он пригласил меня в ресторан на ужин. У нас была сугубо деловая беседа. А затем он подвез меня до дома и напросился на чашечку чая.

– В ресторане не напился?

– Говорит, что нет. Пока я была в душе, он принял на грудь и лег спать.

– Значит, ты еще и в душ ходила?

– А что не сходить? Освежиться.

Посмотрев на часы, я подумала о том, что этот допрос может продолжаться до бесконечности, и в отчаянии заговорила:

– Леша, ты приехал мне помочь, а ведешь себя как ревнивый муж. Время идет, а я пока не вижу, что ты мне чем-нибудь помог. Я взрослая девушка, и у меня есть своя личная жизнь, как ты не понимаешь! Мы же с тобой друзья, и мне совсем неинтересно, каких девушек ты к себе водишь.

– Никаких, – отрезал Алексей и тут же добавил: – Девушки нынче предпочитают генеральных директоров, и им неинтересны такие парни, как я.

– Давай твою личную жизнь мы обсудим потом. Сейчас не время, – произнесла я, устало отойдя в сторону, позволила Алексею пройти в спальню.

– Только не подумай ничего плохого! Я с ним не спала! – крикнула я ему вслед и облокотилась о стену. – Он перепил и сам зачем-то разделся. Наверно, в комнате слишком душно было.

Сама я прошла следом за Алексеем и еще раз взглянула на толстопузика, на которого мне все-таки удалось натянуть трусы, перевернув его на спину. Брезгливо поморщившись, я перевела взгляд на окончательно растерявшегося Алексея, который смотрел на все это убожество при свечах и не знал, как вести себя дальше. Стараясь сохранять остатки самообладания, я взяла одежду шефа и мрачно произнесла:

– Помоги мне его одеть.

– Боюсь, это сложно… Такую тушу одеть. Пусть отоспится, а потом едет домой.

– Нет, он мне не нужен. Его нужно одеть и посадить в машину. Затем подогнать машину к его дому и оставить, как есть.

– И как ты себе это представляешь? Ты считаешь, что этого спящего борова можно довести до машины? Нужно попробовать его разбудить.

– Это бесполезно.

– Вика, тогда зачем так издеваться над человеком? Пусть он выспится и едет домой.

– Ты не понимаешь: в любой момент сюда может приехать жена, – выпалила я и принялась натягивать на толстопузика брюки. – Ну, помоги же. Чего ты стоишь?

– Я не представляю, как мы это сделаем.

– Тут нужно не представлять, а действовать.

Вдвоем мы довольно быстро надели на шефа штаны, при этом Алексей постоянно твердил о том, что я очень жестокая женщина, если могу в таком состоянии вытолкать человека на улицу. В тот момент, когда мы стали надевать на шефа рубашку, Алексей, почувствовал неладное, взял безжизненную руку мужчины, попытался нащупать пульс, затем коснулся его лица и попробовал открыть глаза.

– Ты не обращай внимания, он так перепил, что потерял сознание, – ляпнула я, пытаясь застегнуть ширинку на брюках толстопузика. – Сейчас на улицу его вынесем, и он отойдет. Это же надо так упиться! Он сейчас даже чем-то покойника напоминает.

Алексей вздрогнул и посмотрел на меня какими-то безумными глазами.

– Вика, он не потерял сознание. Он умер. Ты что, не видишь?!