Глава 4
Где-то раздавалась слишком громкая музыка, и я почти не сомневалась в том, что она доносится со стороны бассейна.
Пройдя по длинному коридору, я зашла в первую попавшуюся комнату и включила свет. Кровати здесь не было, но я увидела кожаный диван и решила, что он сойдет для того, чтобы на какое-то время забыться, предавшись долгожданному отдыху. Но перед тем как лечь, я подумала, что надо осмотреть дверь, есть ли на ней защелка. А то вдруг изрядно обкурившийся и напившийся Александр захочет разделить со мной ложе, тогда мне будет трудно прогнать его из облюбованной мной комнаты. К моему сожалению, защелки на двери не оказалось, и это меня навело на самые неприятные мысли со всеми вытекающими отсюда последствиями. И все же, подумала я, я ведь не давала Александру какого-либо повода или намека на то, что мы сможем провести эту ночь вместе. В случае его вторжения на мою территорию я всегда смогу за себя постоять.
Только я прилегла на холодный кожаный диван, как ощутила, как меня зазнобило, и я вновь поднялась для того, чтобы найти хоть какой-нибудь плед или то, чем можно будет укрыться. Но пледа или покрывала в комнате не обнаружилось, и я не придумала ничего более умного, как посильнее поджать под себя ноги, свернуться калачиком и постараться как можно быстрее уснуть. Но это не получилось – меня стало морозить с удвоенной силой.
Странно, на улице тепло и нет никаких признаков похолодания, а меня так знобит, словно я лежу не на кожаном диване, а на холодом снегу, совершенно раздетая, и меня заметает снежными хлопьями. Интересно, отчего человек может мерзнуть в жару? Наверное, это нервы. Обыкновенные нервы. А почему я нервничаю? Галина развлекается с Юрием в бассейне. Скорее всего, они оба получили то, чего уже давно хотели, и у них впереди еще целая масса впечатлений и удовольствий. Когда я уходила, Александр так плохо выглядел, что я просто уверена – он уснул прямо у костра и проснется не раньше обеда, потому что такое количество алкоголя и наркотиков просто несовместимо. Наверное, я не могу уснуть просто потому, что нахожусь в чужом доме, лежу на чужом холодном диване, в совершенно непривычной для меня обстановке.
И вдруг я почему-то подумала о Юрии Константиновиче, о его семье и о том, можно ли назвать его семью счастливой. Я вспомнила своих родителей, которые никогда не были счастливы в семейной жизни, и ощутила, как мое сердце сжалось от боли. Отец называл мою мать самой холодной и жестокой женщиной в мире, а мать называла его неудачником, который кидается на каждую юбку и не делает ничего для того, чтобы в семье воцарились мир и порядок. Все это не могло не отложить на меня отпечаток с самого раннего детства, и я тысячу раз задавала себе один и тот же вопрос: если людям так плохо вместе, то почему они продолжают жить под одной крышей, постоянно ругаясь и даже ненавидя друг друга? И я никак не находила ответа на свой вопрос. А все, кого я спрашивала по этому поводу, говорили мне о том, что любая жизненная, семейная ситуация носит определенный личный отпечаток и у каждой семьи на этот вопрос свой ответ.
Я даже подумала о своем горьком опыте недолгого гражданского брака и пришла к мысли, что я ведь тоже не чувствовала себя счастливой. Я находилась под влиянием человека, с которым жила и который требовал от меня смирения и покорности. А он говорил, что мы должны быть счастливы от одного понятия, что мы вместе, и что, для того чтобы мы прекратили ругаться и начали жить в мире и согласии, не стоит предпринимать какие-то усилия, потому что жизнь сама позаботится о том, чтобы наше счастье было продолжительным.
Когда мой пробный брак дал трещину, я покинула своего возлюбленного с тяжелым чувством в душе и настоящим хаосом в мыслях. Я так и не смогла потерять голову и безрассудно положить свою жизнь на алтарь мужчины. Не смогла, потому что не хотела, а быть может, потому, что просто не могла. Расставшись с тем, с кем у меня так и не получилась совместная жизнь, я сделалась свободной, а я всегда ценила свободу. Правда, я так и не смогла вычеркнуть этого человека из своего сердца и мысленно возвращалась к нему по нескольку раз на дню. Я знала, что теперь смогу быть такой, какой я и была ранее, без фальшивого блеска в глазах и без тех обязанностей, которые накладывает на женщину семейная жизнь с мужчиной…
Поняв, что я так и не смогу согреться, я встала с дивана, решив все же подыскать другую комнату.
Пройдя по длинному коридору, я столкнулась с еле стоящим на ногах Александром, который, по всей вероятности, искал именно меня, а как только нашел, то сразу прижал к стене и произнес пьяным голосом:
– Послушай, ну что мы с тобой дети малые? Давай ляжем спать вместе.
– Я не ложусь в постель с незнакомыми мужчинами, – злобно проговорила я и попыталась вырваться из его пьяных объятий. К счастью, они оказались довольно слабыми, и я смогла освободиться от рук мужчины без каких-то особых усилий.
– Какой же я незнакомый? Мы ведь с тобой полночи у костра сидели…
– Это не повод для того, чтобы провести вместе остаток ночи.
– А что, по-твоему, повод? Тебе случайно не шестнадцать лет?
– Нет. Я постарше.
– Странно.
– Что тебе странно?
– Мне вообще все странно. Юрик позвонил, сказал, мол, тащи салюты, сегодня будет сабантуй. Две сногсшибательные девушки без комплексов устроят нам настоящее шоу. Короче, отдыхать будем по полной программе: салюты, песни, пляски, алкоголь, травка, улетный секс. В общем, все оттянутся на полную катушку. Все в лучшем виде!
– Что, и вправду Юрий так сказал?
– Да.
– Непонятно.
– Что тебе непонятно?
– Вроде мы ему повода так говорить не давали. Видимо, у него разыгралось больное воображение. Так что если он и в самом деле такое тебе говорил, то это всего лишь плод его буйной фантазии.
Я внимательно посмотрела на еле стоявшего на ногах мужчину и, усмехнувшись, спросила:
– Саша, а если не секрет, сколько тебе лет?
– Секрет, – тут же недовольно сморщился мужчина.
– Хорошо. Пусть будет секрет. Только волосы у тебя на голове седые и лысина уже давно нарисовалась, а рассуждения у тебя как у мальчишки, ей-богу. Или седина в голову, а бес в ребро? Песни, пляски до одури, травка, девочки, чрезмерный секс… Это все, что является главной составляющей твоей жизни?
– А при чем тут главная составляющая моей жизни? Я просто сказал о том, что мне хотелось получить от сегодняшней ночи и что пообещал мне мой друг.
– От чрезмерного алкоголя, травки и секса, Саша, между прочим, в твоем возрасте можно и на тот свет отправиться, – произнесла я с легким укором в голосе. – А здоровье тебе поберечь бы надо, а то жена потеряет кормильца. У тебя внуки есть?
– Что? – Странно, но от моего вопроса мужчина тут же залился краской, а в его глазах появилась ненависть.
– Почему ты так реагируешь? Я ведь не спросила о чемто ужасном, а задала обыкновенный житейский вопрос. Я спросила, есть ли у тебя внуки. Или ты их стесняешься?
– У меня есть внук. Ему два года. Данькой зовут. – Мужчина уже пришел в себя.
– Так вот. Подумай о Даньке и побереги свое сердце, а от твоих неуемных желаний оно ведь просто может не выдержать. Пойдем, я отведу тебя в спальню и уложу спать.
Как ни странно, Александр не отверг моего предложения, а словно послушный школьник взял меня за руку и пошел следом за мной по длинному, плохо освещенному коридору.
– Боже, сколько же в этом доме комнат! – говорила я каждый раз, открывая очередную дверь в надежде на то, что за ней окажется спальня.
– Комнат немерено. Мне кажется, что Юрик здесь сам путается. Он рассказывал, что один раз здесь просто заблудился.
– Наверное, он был пьян.
– Да я бы не сказал…
– А я бы сказала. Когда живешь в доме, знаешь все комнаты наизусть.
– Кстати, а что именно мы ищем?
– Мы ищем спальни, где можно было бы лечь в кровать и накрыться одеялом и тебе, и мне тоже.
– Если я не ошибаюсь, все спальни на втором этаже.
– Ты уверен?
– Пятьдесят на пятьдесят.
– Получается, что ты здесь тоже не частый гость.
– Меня сюда приглашают только по праздникам, – довольно противно рассмеялся Александр и пошел следом за мной на второй этаж.
Увидев, что первая попавшаяся комната оказалась спальней, я облегченно вздохнула и подвела моего спутника к кровати.
– Раздевайся, – тут же скомандовала я, и мужчина не стал со мной спорить. Скинув с себя одежду, он бросил ее на стул и, оставшись в одних семейных трусах, сразу упал на кровать.
Накрыв мужчину легким одеялом, я хотела было уйти, но он взял меня за руку и как-то жалостливо попросил:
– Люба, не оставляй меня одного. Ляг рядом. Я клянусь, что не буду к тебе приставать.
– А тебе бы никто и не позволил ко мне приставать, – резко ответила я и развернулась, чтобы выйти из комнаты, но мужчина заговорил умоляющим голосом:
– Я действительно сейчас ни на что не гожусь. Это называется передоз. Поверь мне, что сейчас ты имеешь дело с импотентом. Просто у меня сердце что-то барахлит.
– Что значит – барахлит? – Я вернулась и заботливо склонилась над лежавшим на постели мужчиной.
– Я тебе говорю – мотор барахлит. Что-то я сегодня свои силы не рассчитал.
– Тогда, может, врача нужно? Вызвать «скорую»? С сердцем лучше не шутить.
– Думаю, отпустит. Прошу тебя, не уходи. Не оставляй меня одного. Мне страшно.
– А со мной тебе будет не страшно?
– С тобой нет.
– У меня нет с собой даже валидола. Тебе очень плохо?
– Да нет, не особо. Просто немного давит в области сердца.
– Вот тебе и раз! Я же предупреждала. Все-таки тебе не двадцать лет, нужно быть поосторожнее с развлечениями.
Скинув с себя свой облегающий костюм, я нырнула под одеяло и сразу предупредила пододвинувшегося ко мне Александра:
– Предупреждаю ровно один раз: руками не трогать. Второго раза не будет. Я сразу встану и уйду в другую спальню.
Но предупреждать Александра второй раз не пришлось. Не успела я произнести свою речь, как услышала громкий храп, который свидетельствовал о том, что мужчина уже отключился и пребывает в состоянии долгожданного для организма сна.
– Ну вот и славненько, – произнесла я себе под нос и закрыла глаза.
Я представила, как утром Галина и ее бывший начальник Юрий отпустят пару колкостей по поводу того, что мы с Александром потрясающая пара и что эта ночь не прошла без пользы как для них, так и для нас. Пойди докажи, что хоть я и спала с мужчиной в одной постели, но не имела с ним близости. Хотя кому и что я должна доказывать? Я уже давно стараюсь строить свою жизнь так, чтобы делать то, что я считаю нужным, и так, как я считаю нужным, не опираясь на мнение и взгляды людей. Даже если бы я переспала с Александром, этим пьяным, обкуренным и крайне неприятным типом, храпящим сейчас рядом, то это было бы сугубо мое личное дело, совершив которое, я бы и не попыталась перед кем-то оправдаться или вступать в какие бы то ни было объяснения.
На этот раз я уснула быстро. Не помешали даже громкий храп и вздрагивания соседа по койке. А он во сне прижался ко мне, словно младенец, будто ища утешения и спасения от всех своих страхов.
* * *
Открыв глаза, я откровенно зевнула и, увидев, что Александр еще не проснулся, тут же вскочила с кровати и быстро оделась. Александр что-то бессвязно бормотал во сне. Но как только я собралась выйти из комнаты, он будто почувствовал это и тут же открыл глаза:
– Люба, сколько времени?
– Уже одиннадцать.
– Может, еще поваляемся?
– Спасибо. Я уже навалялась так, что голова болит.
– У тебя она просто болит, а у меня по швам расходится. Кажется, что в мозгах происходит настоящая революция. – Для того чтобы я убедилась в достоверности его слов, мужчина схватился за голову и сделал крайне прискорбное выражение лица, на какое был только способен.
– Кто ж виноват? Ты вчера вел себя так, будто нормы для тебя не существует.
– Так праздник же все-таки. Разве в праздник могут быть какие-нибудь нормы?
– Норма, она либо есть, либо ее нет. А для тебя остановка – это враг веселья?
Несмотря на возражения Александра, я вышла из комнаты и стала бродить по дому в поисках Галины и Юрия. Мне хотелось напомнить Галине о том, что пора ехать до мой, хотелось покинуть этот гостеприимный дом как можно быстрее.
– Галя, ты где? Галя!
В комнатах было тихо, и это наводило на мысль о том, что дорвавшаяся вчера друг до друга парочка еще спит и даже не думает просыпаться. Не придумав ничего более умного, я села в гостиной, взяла первый попавшийся журнал, лежавший на стеклянном столике, и углубилась в чтение. Правда, читать мне пришлось совсем недолго. Через несколько минут на пороге гостиной появился слегка помятый Александр и махнул головой в сторону кухни:
– Любаня, я кофе сварганю. Пойдем, выпьем чашечку.
– Да, я бы не отказалась от кофе.
– Тем более. И ты даже не представляешь, как замечательно я его варю.
– Что ж, надеюсь это сейчас увидеть воочию.
Сев на крутящийся стул возле барной стойки, я вновь посмотрела на часы и произнесла озадаченным голосом:
– Не понимаю. Они спать до вечера, что ли, собрались?
– А куда им торопиться? Они, наверное, заснули только под утро. – Александр поставил кофеварку на плиту и открыл холодильник, который удивил бы любого, кто зашел бы на кухню, своими внушительными размерами. – Может, у Юрика рассол найдется…
– Рассолу хочешь?
– Хочу.
Увидев двухлитровую банку с консервированными огурцами, Александр несказанно обрадовался и, вытащив ее из холодильника, принялся пить прямо из банки. Я отвернулась и стала смотреть в окно, думая о том, что мне бы не помешало сегодня доехать до своего салона, посмотреть на работу своих сотрудниц и поинтересоваться продажами. Как только передо мной появилась чашка ароматного кофе, я сразу отвлеклась от своих мыслей и повела носом:
– Да уж… Запах многообещающий.
Александр уселся напротив меня и расплылся в улыбке:
– Нравится?
– Вкусно. – Я уже сделала глоток и убедилась, что кофе и в самом деле приготовлен крайне профессионально.
– Я старался.
– Я вижу. У тебя рука набита. Это чувствуется.
– Вообще-то я хотел принести тебе кофе в постель. Но ты так рано вскочила… Обломала все мои желания.
– Ты любишь носить даме кофе в постель?
– Да я уже тысячу лет никому не носил, но тебе бы принес.
– Прямо в постель? – В моем голосе появилась игривость.
– А почему бы и нет?..
Александр перевалился через стол, дотянулся до моей руки и, не раздумывая, взял ее в свою.
– Люба, ты знаешь, наверное, это ужасно говорить, но я действительно вчера всего намешал. Даже вспоминать страшно. Не знаю, что на меня нашло. Просто с катушек слетел. Наверное, на меня подействовала близость такой красивой девушки, как ты. Я все это к тому говорю… Тебе хоть хорошо было?
– Ты о чем? – не сразу поняла я то, к чему он клонит.
– Тебе совсем не понравилось или было ничего?
– Да что не понравилось-то? Ты о чем?
– Ты хоть удовольствие получила?
– А от чего я его должна была получить?
– От секса.
Отодвинув чашку с кофе, я откинулась на спинку стула и начала безудержно смеяться. Александр убрал свою руку с моей, вернулся в прежнее положение и вперился мне в лицо сверлящим взглядом.
– Я что-то не понял… Не понял, что я сказал такого смешного?
– Ты ничего не сказал смешного, – улыбаясь, покрутила я головой. – Ничего.
– Так почему ты смеешься?
– Извини. Мне просто смешинка в рот попала. Я хотела сказать тебе о том, что сегодня испытала ровно тысячу сто сорок пять оргазмов, и это действительно было просто потрясающе! А твоя потенция… Это же надо иметь такую силищу! Вчера ты демонстрировал такое… Милый, ты убедил меня в том, что одной женщины тебе маловато. Те бе их нужно как минимум десяток. Я уверена, что тебя хватит на всех!
– Ты все сказала?
– Все.
– Значит, я вчера облажался. Знаешь, я вообще-то ничего не помню. Как вырубился, как все было… Просто когда очнулся, то увидел, что ты рядом лежишь. – Немного помолчав, он вновь перевалился через стол и тяжело задышал. – Люба, а давай сделаем еще одну попытку. Ты увидишь, я исправлюсь.
Не успела я объяснить Александру, что этой ночью ему было не до секса, так как у него сильно прихватило сердце и он уговорил меня лечь с ним для того, чтобы не испытывать страх, как на пороге появилась миловидная женщина. Она поздоровалась и спросила:
– Вы не скажете, а Юрий Константинович еще спит? – и тут же кинула взгляд на раковину с грязной посудой.
– Да, он еще не выходил.
– Я его домработница. – Женщина окинула меня оценивающим взглядом.
– Очень приятно познакомиться. А мы его гости, – ответила я дружелюбно.
– Здравствуй, Полина, – поздоровался с ней Александр, чем удивил меня.
Но я тут же сообразила, что он наверняка встречался с женщиной раньше, раз бывал в этом доме неоднократно.
– Вы не против, если я займусь уборкой? – спросила Полина. – Я вам не помешаю. Я начну с бассейна и задней части дома.
– Пожалуйста, – почти в один голос ответили мы с Александром, и я принялась спешно допивать кофе.
– Спасибо. Я вас не побеспокою. Дом слишком большой, поэтому я убираю здесь не одна, а со своей семнадцатилетней дочерью. Наводить порядок в таком доме мне одной не по силам.
Полина уже хотела было выйти из кухни, но в этот момент откуда-то послышались громкие женские крики.
– Что это? – Я удивленно посмотрела на Александра.
– Кричит кто-то.
– А кто?
– Это моя дочь кричит, – испуганно произнесла домработница и пулей вылетела из кухни.
– Что случилось, как ты думаешь?
– Не знаю, – Александр пожал плечами и встал. – Ты сиди. Я пойду посмотрю.
– Я с тобой.
Бросившись следом за домработницей, мы чуть не столкнулись с рослой и пышной не по годам девушкой, ее дочерью, которая громко рыдала и кричала так, как кричат на похоронах, когда навсегда прощаются с покойником. Полина засыпала ее вопросами:
– Леся, тебя напугал, что ли, кто? Что случилось? Да скажи же ты наконец, что случилось?! – Она обняла бросившуюся ей на грудь дочь и принялась ее успокаивать: – Лесенька, кто тебя напугал? Ну скажи, кто?
– Там… Там… – Девушка не могла справиться с рыданиями и произнести еще хотя бы одно слово.
– Да что там-то? Что там?
– В бассейне… Нет… Я боюсь! Там…
