Глава 13

— А может, ещё вина бутылку возьмём? — спросила Лариса. — Когда мы ещё ночью так посидим, посмотрим на звёзды и помечтаем…

— Ты права.

— Тебе проще, ты за итальянца замуж выходишь. Твой кто — венецианец?

— Хозяин роскошного венецианского отеля.

— Надо же, какая удача! Жалко, что он импотент. В любом случае, если всё делать с умом, можно от него втихаря гулять и не париться по поводу импотенции. Вариантов множество. И у тебя есть потрясающая возможность остаться в любимой Италии навсегда…

— А хочешь, я приглашу тебя как-нибудь в гости?

— Очень хочу. Если бы ты подогнала мне ещё какого-нибудь местного импотента с тугим кошельком, я была бы счастлива.

— С местными импотентами тут напряжёнка, — с иронией в голосе ответила я. — Был один-единственный, и тот мне достался. Остальные настоящие страстные мачо, но жиголо.

— Жигало не хочу. У самой за душой ни гроша.

— Лариса, ты тут посиди, я в ночную торговую лавку сбегаю, возьму ещё винца и пару одноразовых стаканчиков. Если у них штопора нет, возьму бутылку с «винтом».

— Пойдём вместе.

— Сиди, карауль лавочку. Ты же видишь, здесь пусто не бывает. Туристы нагрянут, и придётся нам стоять в сторонке. У нас появилась потрясающая возможность посидеть у воды. Вино продают напротив, две минуты ходьбы. Так что я мухой.

— Хорошо, я караулю лавку. А ты возьми ещё плитку шоколада. — Лариса полезла в сумку за кошельком.

— Ты что ищешь? — возмутилась я.

— Деньги, — ответила она.

— Зачем?

— Мы же на гондоле катались в складчину. Вино и шоколад тоже в складчину.

— Не сравнивай гондолу с бутылкой вина и шоколадом. Я заплачу.

— Ты что, такая богатая?

— Нет, но думаю, скоро буду.

— Вот когда будешь, тогда и заплатишь. — Взмахом руки я показала Ларисе, чтобы она засунула свой кошелёк обратно. — Я здесь все-таки живу у жениха, питаюсь за его счёт, а тебе ещё ехать, каждая копейка на счету. А я тут всё равно на «гособеспечении». Он мне даже деньги на билет выслал.

— Вот это импотент, вот это я понимаю! Любого мачо за пояс заткнет.

— Не язви.

— Уверена, что деньги тебе не нужны?

— Уверена.

— Неудобно как-то.

— Неудобно сама знаешь что делать, — бросила я и пошла за вином.

Выбрав, по рекомендации продавца в лавке, самое вкусное вино, я любезно попросила его открыть бутылку, взяла плитку шоколада с орехами, пару стаканчиков и отправилась к Ларисе.

Вот как бывает… Русские всегда русских найдут, а ещё говорят, они не солидарны. Вот подбросила мне судьба приятного человечка из Украины, чтобы я не ходила по чудесным венецианским улицам в гордом одиночестве.

— Лариса, хозяин лавки прямо-таки жизнью клялся, убеждая, что это вино самое вкусное. Сейчас попробуем. Итак, дегустация начинается!

Но моя новая знакомая почему-то молчала.

— Лариса, с тобой всё в порядке?

Я подошла к ней близко… и вскрикнула. В ужасе я поспешно закрыла рот ладошкой. Бутылка выскользнула из рук и разбилась. На осколки упала плитка шоколада.

Лариса сидела на скамейке, завалившись набок, неестественно опустив голову, а в груди торчала рукоятка ножа… У меня перехватило дыхание, я застыла, словно парализованная. Колени мои затряслись, и я, как рыба, стала жадно ловить воздух ртом.

— Боже, что это? Что произошло? — шептала я помертвевшими губами.

Белая блузка Ларисы была залита кровью.

— Господи…

Не думая, я вытащила окровавленный нож из ее груди и еле слышно спросила:

— Лариса… ты… живая? Ну скажи, пожалуйста, что живая! Живи, пожалуйста! Только живи… Кто это сделал? Как же так? Это же Венеция… Тут так не бывает… Лариса, миленькая, не умирай… Не понимаю, как в этом городе может произойти такой ужас…

Первым делом мне хотелось схватить её руку, чтобы нащупать пульс, но я вдруг испугалась, что в таком состоянии не смогу его определить, и мне стало ещё страшнее.

— Нужно срочно вызвать «скорую», но как? По какому номеру? И есть ли тут вообще «скорая помощь»? Наверное, это лодка… Непонятно, как тут людей лечат… Должны же быть какие-то неотложные службы, иначе как жить? Я слышала, медики и полиция добираются по воде…

Я бросилась вновь к знакомому продавцу и закричала что было сил:

— Там девушка умирает на лавочке! Я не знаю, умерла или нет. Я хотела нащупать пульс, но испугалась. Мне страшно! Пожалуйста, вызовите «скорую»! Умоляю, как можно быстрее!

Хозяин лавки испуганно посмотрел на окровавленный нож в моей руке и, не понимая из моей сбивчивой речи ни одного слова, вызвал не только «скорую», но и полицию.

В полицейской машине прибыл переводчик.

— Да вы что, с ума сошли?! Реально думаете, что я её убила? Да я отлучилась всего на пару минут! — Я попыталась схватить переводчика за руку, но он убрал ее.

Я вообще плохо соображала, казалось, всё, что сейчас со мной происходит, — страшный сон. Просто снится какой-то кошмар, и вскоре я проснусь и он кончится.

Я вновь бросилась к Лариске и так громко кричала, что вскоре вокруг скамейки собралась толпа зевак.

— Люди добрые, помогите! Почему «скорая» так долго едет?! Это же Европа! Вызовите кто-нибудь ещё раз! Вдруг девушка ещё дышит и ей смогут помочь… — умоляла я прохожих.

Появились медики, я с надеждой вознесла молитву, чтобы Лариса была жива. Но чуда не произошло. Врач сказал, что она умерла мгновенно. Причина смерти — ножевое ранение в область сердца.

— В каком отеле остановилась погибшая? — спросил меня переводчик.

— Понятия не имею. Мы недавно познакомились. Знаю только, что она родом из Украины и здесь проездом всего на одну ночь. Её Ларисой зовут. Мужа нет. В общем, всё… Но думаю, она хорошая девушка… — от последней фразы я слегка дёрнулась и тут же добавила: —…была. Мне ещё тяжело говорить о ней в прошедшем времени. В голове не укладывается этот ужас. Непонятно, кому понадобилось её убивать?

Я подошла к полицейскому.

— Пожалуйста, найдите убийцу, он где-то здесь. Это маньяк. Он не мог далеко уйти, ведь прошло немного времени. Помогите! Делайте же что-нибудь!

Полицейский пристально посмотрел на окровавленный нож в моей руке и что-то сказал другому полицейскому. Только тогда до меня дошло, что я держу нож в руках — орудие убийства, и меня и в самом деле могут принять за убийцу…

— Я вытащила его из груди, — принялась я объяснять дрожащим голосом. — Подумала, вдруг она живая… Это не я… Вы, пожалуйста, не подумайте плохого… Мне просто хотелось ей помочь… — Осознав, что вместо маньяка из меня сейчас сделают самую настоящую подозреваемую и убийцу, я кинула нож на мостовую. — Только не вздумайте вешать убийство Ларисы на меня! — истерично запричитала я. — Я не имею к этому отношения! У меня даже мотива нет! По вашему городу ходит самый настоящий маньяк, и сейчас вы должны сконцентрироваться, чтобы его найти! Ведь могут появиться новые жертвы!

Но, вместо того чтобы прислушаться к моим словам, полицейские достали наручники. Поняв, что мне не верят, я попросила разрешить позвонить и тут же набрала телефон Леона. Он не сразу снял трубку, а голос его был сонным.

— Леон, только, пожалуйста, не пугайся. Тут девушку убили, а я из её груди нож вытащила. Теперь меня подозревают в убийстве. Я думала, только у нас в России так — хватают по первому подозрению. Меня сейчас забирают в полицию, и одному богу известно, что дальше со мной будет. Пожалуйста, спаси! У меня никого здесь нет, ты должен мне помочь!

— Подожди, Лика, где ты? Выпила, что ли?

— Есть немного.

— Ты разве не у себя в номере?

— Я решила немного погулять, но… неудачно. Леон, послушай, я попала в историю.

— Ты в порядке?

— Я просто в истерике.

— Какой нож и откуда ты вытащила?

— Леон, если ты думаешь, что я сошла с ума или напилась, то ошибаешься. Поговори с полицейскими и помоги. Если возьмёшь меня замуж, я всю жизнь буду хранить тебе верность и никогда не посмотрю ни на одного мужчину. — Я передала трубку полицейскому и сказала переводчику: — Поговорите, это мой муж. Он очень уважаемый человек, хозяин роскошной гостиницы. Сейчас он подтвердит, что я не виновата, просто хотела помочь этой девушке. Вытащила нож. Я думала, она жива… Объясните ему, где я нахожусь, как до меня добраться.

Полицейские деловито осматривали место преступления, тело Ларисы положили в черный полиэтиленовый мешок. Я вздрогнула — мне ясно привиделось, что, если бы за вином пошла она, с ножом в груди лежала бы я. Полицейские же несколько раз брали у меня показания и заметно нервничали. Видимо, их не устраивало то, что я говорила. А я повторяла одно и то же, потому что ничего нового сказать не могла. У меня создалось впечатление, что они действительно хотели, чтобы я рассказала им в красках, как убивала Ларису… Но это сделать, по вполне понятным причинам, я не могла.

Слёзы застилали глаза. Я устала повторять, что пока меня допрашивают и подозревают, настоящий убийца, скорее всего, уже покинул Венецию. Леон появился, когда на моих запястьях уже были наручники. Я бросилась к нему и зарыдала.