Глава 17
Этой ночью я долго не могла уснуть, всё вспоминала сегодняшний разговор с братом. Генрих посапывал, а я лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок.
Я вновь думала об Анфисе… За это время я успела очень сильно по ней соскучиться. Она была потрясающей женщиной, и в глубине души мне хотелось быть на неё похожей. Какой азарт был в её глазах… Как же она могла будоражить кровь мужчинам… Ведь это целое искусство. Она сжигала мужские сердца, словно спички. Мужчины боялись её как огня. Им и хотелось, и кололось, и было очень и очень страшно… Она походила на кошку. Такая грациозная и всегда готовая к прыжку. Не каждый мог погладить её по шёрстке, а если кто-то пытался погладить против шерсти, то об этом очень сильно жалел.
Я думала об Анфисе и всё больше приходила к мысли, что не могу перечеркнуть своё прошлое жирной чертой.
Я боялась об этом думать, но мне иногда хотелось вернуться в те давние времена. Я даже слышала голоса из прошлого, видела мужчин, с которыми когда-то была близка… Отчётливо видела Толю, который так и не развёлся, зато пришёл на мою свадьбу и устроил дебош. Вспоминала, как его тащили охранники, а он кричал, что я всё равно буду его… Интересно, как он сейчас живёт? Когда проезжает мимо моего дома, вспоминает обо мне? У него хоть немного ёкает сердечко?
А ещё мне почему-то захотелось увидеть Лёню… Как-никак, а он был моим мужем, мы даже прожили несколько дней. Интересно, он играет? Вспоминает ли обо мне, приезжает ли ко мне на кладбище? Женился или встречается со своей Мариной? А быть может, она, наконец, развелась, и они живут счастливо?! Так хочется верить, что самой роковой женщиной в его судьбе была Анфиса…
Когда думаю о своём прошлом и чувствую, что мне хочется в него вернуться, я ощущаю необъяснимую боль. Мне даже казалось, я могу от неё задохнуться. Прошлое заставляло моё сердце болеть, и от этого я чувствовала себя одинокой. Пыталась убежать от угнетающих мыслей, но ничего не получалось. По ночам меня всё сильнее терзали воспоминания. Теперь я не живу, а просто плыву по течению. Я искусывала свои новые губы до крови и копалась в лабиринтах памяти. Мне хотелось хотя бы случайно встретить кого-нибудь из прошлого. Пусть не очень близко, а хотя бы в людской толпе. Просто остановиться, улыбнуться и посмотреть со стороны…
Я, как могла, гнала прочь воспоминания вместе с Анфисой, чей образ преследовал меня. Я должна быть Натальей, благодарной женой Генриха. Даже страшно представить, сколько он для меня сделал…
В отличие от Анфисы Наталья верит в слово НАВСЕГДА. Она любит тишину, вселяющую спокойствие в душу и разум. Умеет радоваться тому, что имеет, и даже букет полевых цветов для неё — настоящая роскошь. В отличие от Анфисы Наталья знает цену жизни и понимает: надо ценить то, что имеешь, ведь в любой момент даже это может исчезнуть. Наташа не умеет шлёпать босиком по лужам без зонта. Это неприлично, да и что подумают люди… Анфисе же было глубоко наплевать на людское мнение. Её вообще мало интересовало чьё-либо мнение, кроме собственного. Она всегда знала, что её мнение самое верное. И никогда не пряталась под крышу, зонт или навес. Её самой любимой погодой был дождь. Она бегала босиком по лужам и радовалась, как ребёнок, тесной связи с природой.
Наталья не может позволить себе разнообразие в постели. Даже с мужем она спит при свете. Анфиса же, наоборот, жила бурными страстями, как в книжном любовном романе. Наталья пока ещё никак не может полюбить себя. Стесняется своего тела и не в силах побороть многочисленные комплексы. Анфиса по-настоящему любила секс и была свободной по призванию. От неё исходила дикая сексуальность. Даже ее невозмутимость становилась для мужиков необъяснимо мощным призывом. Считала сильную половину человечества похотливыми самцами. Настоящим наслаждением для неё было мужское внимание. Это же так классно — быть желанной для многих, властвовать над мужчинами. Жить и знать, что ты — настоящее искушение для противоположного пола. Нет, Наташа никогда так и не сумеет, у неё ничего не получится. Всё, что ей остаётся, — только вспоминать Анфису и восхищаться.
Наталья никогда не поверит в то, что она самая лучшая. На свете столько красивых девушек… А вот Анфисе было плевать на всех красивых девушек, вместе взятых. Она не считала их за конкуренток. Ну и пусть у них ноги длиннее и грудь больше, зато у них нет ни шарма, ни харизмы. А вот у неё такого добра в избытке. Уж она-то знала, что уверенность — это и есть привлекательность. У неё был особый внутренний настрой, в ней была необъяснимая энергетика. Именно этой энергетикой она и притягивала мужиков. Будто создавала вокруг своеобразное энергетическое поле, куда стягивались все мужики в радиусе двадцати метров. Они смотрели на Анфису, ловили её флюиды и чувствовали, как у них пульсирует внизу живота, а точнее, в одном очень интимном месте. Из неё пёрла такая чувственность…
Анфиска и в сексе была такая же сумасшедшая, как в жизни. Мужики всегда чувствуют, когда от женщины исходит запах счастья, уверенности и секса. Анфисе нравилось видеть в мужчинах животную страсть. Если она и хотела провести ночь с понравившимся ей мужчиной, то выбор был всегда за ней. Анфиса никогда не расплачивалась телом за подарки и воспринимала их как должное. В отличие от большинства женщин она знала, что мужские подарки ни к чему не обязывают. Обязательства придумывают только неуверенные и не ценящие себя женщины. К таковым она себя не относила. С удовольствием принимала подарки и с не меньшим удовольствием посылала на хрен тех, кто что-то за них хотел.
Больше всего на свете Анфиса любила вечерние платья, а Наталья ходит в брюках и полосатой рубашке. Она вообще не представляет, как можно носить вечернее платье. Это же так откровенно… А для Анфисы наряды стали настоящей слабостью. В её гардеробе был роскошный вечерний туалет красного цвета. Наташа не представляет, как можно носить яркую одежду. Это же так вызывающе… Что подумают проходящие мимо люди… Анфиса же считала красный цвет дерзким. Её коронная фраза: «Мужчины идут на красное». Она любила вечерние красные платья, ведь они подходят на все случаи жизни: на вечеринку, коктейль или торжественное мероприятие. Красное вечернее платье смотрится всегда выигрышно в окружении чёрных смокингов. Особое внимание Анфиса уделяла различным аксессуарам: поясам, ремням, лентам, которые хорошо завершают образ. Наталья же вообще не имела понятия об аксессуарах и никогда ими не пользовалась.
Анфиса считала, что намного эффектнее привычного декольте смотрится открытая спина, а идеальный материал для вечернего платья — атлас. Для торжественных мероприятий она предпочитала именно те платья, в которых могла чувствовать себя королевой и приковывать восторженные мужские взгляды. Она никогда не следовала слепо моде, а старалась найти своё платье, которое бы подходило не только к фигуре, но и к лицу. Ей нравились раскованность, эпатаж и сексуальность. Она надевала исключительно обтягивающие наряды, чтобы сразу собирать комплименты, ведь именно вечернее платье создаёт наш неповторимый образ и подчёркивает наши уникальность и красоту.
Наталья и представить себе не могла, как можно надеть облегающее платье, и предпочитала бесформенный покрой, чтобы быть поскромнее. В глубине души она восхищалась Анфисой, которая выбирала только облегающий силуэт, считая, что именно он подчёркивает фигуру и женственность. Чтобы показать красивую линию шеи и плеч, она всегда смело выбирала вечерний наряд с декольте или платье с лифом-корсажем. А эластичная сетка или кружевная вставка вносила загадочную нотку в её облик.
Анфиса была уверена, что чем выше у женщины каблуки, тем больше мужчин обернётся ей вслед. Наталья равнодушна к каблукам. У неё просто нет таких туфель. От Анфисы она знала, что мужчины оценивают каждый женский шаг, жест и даже взгляд. Любят рассматривать, как ты одета и как умеешь себя преподнести. И пусть сотни людей говорили Анфисе, что мужчины любят её за душу, она знала: до тех пор, пока их не заинтересует внешний вид и умение грамотно себя преподнести, об интересе к душе не может быть и речи.
Наталья научилась у Анфисы тому, что нельзя показывать, как ты одинока. Это отпугивает мужчин и вызывает жалость. Никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя изображать из себя жертву судьбы. Пусть мужчины думают, что у нас всё в шоколаде. Любимый девиз Анфисы: «Не смей оголять свою душу! Для этого есть ноги и грудь».
Анфиса не боялась быть сильной. Не страшилась ответственности за свою жизнь и не терялась в сложных ситуациях. Она умела заставлять людей принимать и уважать её силу. Могла не только блефовать и рисковать. Главное её качество — умение достойно проигрывать. Она всегда настраивалась на победу, но если вдруг проигрывала, то красиво.
Анфиска никогда не страдала низкой самооценкой и, если шла в ресторан с мужчиной, заказывала всё, что хотела. Не смотрела на цены и уж тем более не думала о том, что будет после ресторана. Она не приравнивала себя к ресторанному счёту. У неё и в мыслях подобного не было, потому что она слишком дорого себя ценила. А если мужчина хотел продолжения банкета в более интимной обстановке, она просто говорила «нет» и ставила точку. Анфиса всегда подчёркивала: женщина, имеющая высокую самооценку, умеет ставить точку тогда, когда посчитает нужным. Мол, не умеют говорить «нет» и мотают сопли на кулак только закомплексованные дурочки. Если женщина ценит себя, тогда её будет ценить и мужчина. А те, кто считает постель расплатой за еду, — недалёкие дамочки. Анфиса не понимала женщин, которые думают о других, но не хотят подумать о себе, и тем самым загружают мысли проблемами. Она относилась к разряду женщин, которые не забивают голову подобной чепухой.
Наталья хотела нравиться только Генриху, и ей этого было достаточно. Она и Генриха-то стеснялась. Когда он ласкал её внизу живота языком, она стыдливо сжимала ноги и старалась осторожно оттолкнуть его голову. В отличие от стыдливой и закомплексованной Натальи Анфиса была просто богиней секса и хотела быть привлекательной для всех. Ей нравилось флиртовать с женатыми мужчинами, ни разу не замеченными в адюльтере. Как же она любила их провоцировать! Приятное и ни к чему не обязывающее увлечение. Так заманчиво раскладывать их судьбы пасьянсом и смотреть, что из этого выйдет. Отношения, из которых ничего никогда не сложится, манили её словно бабочку, летящую на яркий свет. Она считала, что мужчина — это допинг для борьбы со скукой, обыденностью и предсказуемостью.
Больше всего Анфиса не любила, когда партнёры начинали лезть в душу. Она слишком долго шла к свободе, чтобы её потерять. Обязательства перед мужчинами воспринимала как многопудовый камень, который те жаждали привязать к её ногам. Анфиса обожала искушать судьбу, играя с ней в кошки-мышки.
Наталья боялась посмотреть прохожим в глаза. И если кто-то глядел в её сторону, краснела, тут же поправляла платье и смущалась. Анфиса же, наоборот, любила одаривать взглядами, намного смелее тех, что позволяют приличия… Она умела испепелить любого своими жгучими глазами. Не оставляла мужчинам шанса её не заметить. А ещё обожала новые впечатления и крайности. Анфиса не любила любовь, она любила влюблённость. Любовь — это слишком серьёзно, а вот влюблённость — так будоражит… Она принадлежала только самой себе. Если по жизни Анфисе доводилось падать, она знала: судьба бросает её лицом в грязь для того, чтобы она смогла потом взлететь. Она — ветер! Анфиса верила, что родилась не для клетки, а для воли. Приручить ветер невозможно…
Если Наталью тянуло на романтику, то Анфиса умела мыслить практично. Она знала, что в этой жизни ничто не вечно. Ей не нужны были планы на будущее, ей нравилось жить одним днём. Она относилась к тому типу людей, которые рассматривают мир с собственных позиций…
…Утром я проснулась на плече мужа и улыбнулась этому миру. Затем посмотрела на открывшего глаза Генриха и, позёвывая, спросила:
— Ну и что, куда сегодня пойдём?
— Мне организовали встречу с одним очень важным человеком из Москвы. Пообедаем все вместе.
— Генрих, ты ни минуты не можешь без работы. Опять деловые встречи. Я думала, мы проведём этот день вдвоём.
— Прости, любимая, но обед у нас займёт пару часов, не больше.
— Наверное, мне нужно вновь стать уродиной, чтобы ты при первом удобном случае бросал работу и бежал ко мне….
— Девочка моя, что ты говоришь. Обещаю тебе, один обед — и больше никаких деловых встреч, пока не вернёмся домой. А ведь нам осталось два дня. Мы обязательно найдём, чем себя занять. Я тебе ещё слишком много не показал.
