Глава двадцать четвертая
Сватовство лорда Фарквуда

Наступило утро — еще одно утро. Осел спал, лежа на спине, сложив на животе ноги. А Фиона, проведя бессонную ночь, теперь обрывала лепестки на подсолнухе:

— Я скажу ему… Не скажу… Скажу… Не скажу…

Остался последний лепесток.

— Я скажу! — Фиона вскочила и бросилась к двери. — Шрек! Шрек! Я кое-что…

Но Шрека не было — только Осел лежал у костра. Фиона посмотрела вдаль… И в этот момент из-за горизонта сверкнул первый луч солнца! Он осветил старую мельницу, деревья, кусты — и упал на Фиону. Золотистые искры закружились вокруг нее, словно разбуженные солнечным лучом зайчики, они клубились все гуще, скрывая ее лицо и фигуру, ее словно окутал прозрачный светящийся слой тумана. Миг спустя туман рассеялся, и на крыльце стояла прежняя принцесса Фиона — стройная и прекрасная. Она вздохнула и подняла голову. Из-за бугра появился Шрек, и Фиона устремилась ему навстречу.

— Шрек! — воскликнула она, но он, словно не замечая принцессу, шагнул мимо. — С тобой все в порядке?

— Все прекрасно! Никогда не было лучше!

— Я… Я кое-что хотела тебе сказать…

Шрек резко повернулся.

— Вы не должны мне ничего говорить, принцесса! Я достаточно наслушался прошлой ночью.

— Ты слышал, что я говорила?

— Каждое слово.

— Я думала, ты поймешь…

— О, я понял. Как вы говорили? «Кто может полюбить такого отвратительного и ужасного зверя…»

— Шрек, я не думала, что это будет иметь для тебя значение!

— А это имеет… А, как раз вовремя! — воскликнул он, увидев показавшиеся из-за бугра знамена и штандарты — это приближалась свита лорда Фарквуда, и он сам, в окружении своих придворных, сидящий на прекрасном белом коне. — Принцесса, я кое-кого привел вам!

Закованные в железо латники промаршировали и встали по сторонам в две шеренги. Осел наконец проснулся от их топота, пробормотав спросонок: «Что… что я пропустил…», и тут он открыл глаза, увидел стражников и грозного лорда, и воскликнул, прижимаясь к земле и стараясь стать незаметнее:

— Ух ты, надо же!

Но никто не обратил на Осла ни малейшего внимания.

— Принцесса Фиона? — спросил лорд, останавливая коня перед ней, и лицо его расплылось в умильной улыбке.

— Она самая, — отозвался Шрек, — все, как обещано! Давайте ее сюда, — это относилось к бумаге с печатью, которую держал в руке один из стражников — Шрек шагнул вперед и выхватил у него бумагу.

— Хорошо, людоед! — тоном беспристрастного судьи произнес лорд Фарквуд. — Забирай свое болото, оно очищено, как и договаривались. Забирай это и уходи, пока я не передумал.

Шрек внимательно читал бумагу, выхваченную им у стражника — казалось, ничто больше его не интересует, а лорд, снова любезно улыбаясь, обратился к принцессе:

— Прошу прощения, принцесса, что испугал вас, но и вы испугали меня! Я никогда раньше не видел такой сверкающей красоты! Я — лорд Фарквуд!

— Лорд Фарквуд? — переспросила Фиона, — Да, я знаю… Простите меня, милорд, но я не ожидала вас…

Тут лорд выдернул свои ручонки из громадных боевых перчаток, прикрепленных к луке седла его коня, и щелкнул пальцами. Тотчас с двух сторон к нему подскочили двое стражников и, приподняв, сняли с коня, причем огромные ботфорты остались на стременах, а лорд через мгновение уже стоял перед принцессой на собственных, кривых и коротких ножках.

Принцесса, перед которой произошло это преображение могучего рыцаря в карлика, протягивающего к ней руки, отшатнулась, широко раскрыв глаза.

— Ну, хорошо… Шрек! — позвала Фиона, но тот даже не обернулся.

— Вы не должны тратить хорошие манеры на людоеда, который все равно их не ценит, — заявил лорд Фарквуд.

— Да, вы правы, — вздохнула Фиона, — он не оценит этого.

— Принцесса Фиона! — воскликнул Лорд, — Прекрасный цветок Фиона! Я прошу вашу руку и сердце! — и с этими словами лорд взял принцессу за руку, опускаясь на колени. Но рост его был так мал, что при этом Фиона вынуждена была согнуться, чтобы он мог дотянуться до ее руки. — Будете ли вы совершенной невестой для совершенного слуги? — вопрошал лорд.

Фиона снова взглянула на Шрека, который как раз в этот момент оторвался от чтения своей бумаги и повернул к ней голову, но, встретив ее взгляд, снова демонстративно отвернулся.

— Лорд Фарквуд, — заявила Фиона, пытаясь вновь поймать взгляд Шрека, но тот упорно отворачивался. — Я возражаю… Ничто не…

— Прекрасно! — воскликнул лорд, не обращая на нее никакого внимания. — Завтра мы венчаемся.

— Я имела в виду… Зачем ждать? — заявила Фиона. — Поженимся сегодня до заката!

Шрек наконец-то повернулся и посмотрел на нее, морщась не то страдальчески, не то иронически, но тотчас снова отвернулся и решительно зашагал с холма, направляясь в свое вновь обретенное болото.

— О, вам не терпится! Вы правы! Чем скорее, тем лучше, — и лорд вновь пощелкал пальцами. — Капитан!

Воины подхватили своего лорда, мгновенно водрузили его на коня, и он вновь приобрел вид бравый и внушительный.

Один из латников сложил руки в виде стремени, Фиона ступила на них, ухватилась за луку седла, и уселась на крупе коня позади своего жениха.

— В замок! — провозгласил тот, и процессия тронулась.

— Прощай, людоед! — воскликнула Фиона, глядя вслед Шреку, который, не оглядываясь, широко шагал с холма.

Осел устремился за ним.

— Шрек, что ты делаешь? Ты не можешь уйти!

— Да? Чего тебе? — ответил тот.

— Шрек, ты должен кое-то знать, — заявил Осел. — Я говорил с ней прошлой ночью… Она…

— Я знаю, что ты говорил с ней прошлой ночью! Вы теперь с ней друзья, да? Теперь, когда вы с ней такие друзья, почему бы тебе не отправиться к ней, а?

— Шрек, я хочу идти с тобой!

— Я же тебе уже говорил, ты не пойдешь со мной домой! Я живу один! Мое болото и я — никого больше! Никого! Понятно? Никого! Особенно надоедливых, бесполезных говорящих ослов! — выкрикнув это, Шрек провернулся и пошел дальше.

Осел опешил, переминаясь с ноги на ногу.

— Но… Я думал…

— Да? Что ты думал? — язвительно отозвался Шрек, удаляясь. — Ты думал неправильно!

— Шрек!..

Но Шрек уже не слышал. Он шел по тропинке к болоту, на каждом шагу с неудовольствием замечая следы разгрома и разрушения — кучи мусора, неубранные палатки эльфов и фей, разбитое зеркало… Шрек наклонился и поглядел в него, и осколки разбили его изображение на мелкие части, наползающие друг на друга…