Глава 5

В квартире пахло гарью. Мы прошли в зал и с грустью посмотрели на обгоревший ковер.

– Хрен с ним, с этим ковром, – вздохнул наконец Сергей. – Завтра с утра заскочу в магазин и куплю новый.

Он притянул меня к себе и нежно поцеловал в шею. Я почувствовала сумасшедшее желание и с удовольствием ему отдалась…

После бурных любовных утех Сергей, поворочавшись с боку на бок и натянув по самые уши шелковую простыню, громко захрапел. «Умаялся, бедный, – усмехнулась я про себя. – Все у тебя идет своим чередом. Любовница, жена – каждой свое место и время…» Сон как назло не шел. Перед глазами чередой проплывали события последних двух дней. Залитый кровью лифт, покойник в дорогом костюме, набитый долларами портфель, дожидавшийся своего часа в камере хранения на Павелецком вокзале, наглые рожи братков, ворвавшихся в мою квартиру… Чует мое сердце, что они просто так не отстанут. Всю душу вытряхнут, пока не разберутся со своим Топором. Ладно, как-нибудь выкручусь. Пусть попробуют доказать, что деньги у меня, если они вообще знают об их существовании. Я же как-нибудь сумею распорядиться нежданно-негаданно свалившимся на меня богатством…

«Я не люблю дешевых баб», – вспомнились слова Сергея. Звучит, конечно, хлестко, но я бы на его месте сказала то же самое. Чуть ли не с восемнадцати лет у меня были любовники. Все богатые и все при семье. Мужчины попроще меня не прельщали. Я бы тысячу раз могла выйти замуж за неудачника, а потом кусать локти, из сезона в сезон надевая видавшие виды сапоги. Нет уж, спасибо, как говорится, но такая жизнь явно не для меня!

Как и многие мои сверстницы, в школе я мечтала о сказочном принце на белом коне. Вскоре, однако, поняла, что белый конь в наше время – это, извините, совсем не актуально. Другое дело – новенький, сверкающий джип с мигалкой на крыше. Именно на таком ездил мой возлюбленный, который, словно по иронии судьбы, достался жалкой американской курице, нафаршированной деньгами, как индейка к праздничному столу. Теперь у меня тоже есть кое-какой капитал, а значит, я сделаю все возможное, чтобы определиться в наших с Сергеем отношениях. Это самая моя заветная мечта на сегодняшний день.

Я приподняла голову, посмотрела на спящего Сергея и поцеловала его в гладко выбритую щеку. Он улыбнулся и повернулся на другой бок. Странная все-таки штука любовь. Что-то вроде отпечатков пальцев. В том смысле, что она так же индивидуальна и неповторима. И… хрупка. Рано или поздно всему приходит конец, но пока об этом не хочется думать. В конце концов ничего особенного не произошло. Я и раньше знала, что Сергей женат, и уже дважды переживала кратковременные визиты его супруги. Ничего, потом он как миленький возвращался ко мне.

Накинув белоснежный махровый халат, я встала, нащупала в темноте недопитую бутылку виски и медленно пошла на кухню. В холодильнике должен стоять сок. Сейчас сделаю себе коктейль и завалюсь спать. Так, стаканы у нас, кажется, в буфете. Там же лежал туго набитый конверт с надписью на английском языке. Вскрыв его, я обнаружила фотографии моего любимого Сережи в компании с американской женой. Внимательно рассмотрев соперницу, я горько усмехнулась. Обычная, ничем не примечательная женщина, лет на пять – десять старше меня, усыпанная веснушками и некрасивыми родинками. Что она там, в своих Штатах, не могла обратиться к дерматологу с такими-то деньгами? Видать, уверена в себе, раз не следит за собой. Вернее, в том, что ее не бросят ни при каких обстоятельствах, учитывая толщину кошелька. Все с тобой ясно, Сереженька, женился по расчету на обычной серой мышке, а сам, как кот на сметану, облизываешься, обхаживая меня. Как же, я – чистая, СПИДом не болею, к венерологу не хожу! Именно так ты разглагольствовал сегодня днем, подарив мне перед этим шикарную корзину роз.

Интересно, сколько продержится ваш брак? Я слышала, что браки по расчету – самые прочные. Может быть, может быть… Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь меня другой – в норковой шубе, за рулем собственного авто. Вот и проверим на прочность твою привязанность к жене.

Отложив фотографии, я подошла к зеркалу. На меня смотрела молодая красивая девушка с пикантно вздернутым носиком и задорным выражением лица. Красива ли я? Пожалуй, да. Один из моих поклонников как-то сказал, что во мне есть та самая изюминка, которая больше всего привлекает внимание мужчин. Со мной не стыдно появиться в любом обществе. Я умею себя преподнести и оставить приятное впечатление, а это по нашей жизни много значит. Осталось только найти подходящего мужа и…

– Светка, ты что не спишь? – прервал мои размышления голос Сергея. – Три часа ночи! Ты же вчера в ночную была! Тебе нужно выспаться.

– Что-то не спится, – улыбнулась я.

– А что так? Тебе больше по душе заниматься тихим пьянством? – сказал Сергей, показывая глазами на бокал с коктейлем.

– Может быть. Я думаю о том, сколько времени мы теперь не увидимся.

– Я не знаю, на какой срок приезжает моя жена, но думаю, что, как всегда, ненадолго. Если она задержится, то я сниму номер в гостинице и мы обязательно встретимся. А еще лучше съездим ко мне на дачу. Не забивай голову.

Сергей легко, как пушинку, поднял меня на руки и отнес в спальню. Рано утром он принес кофе в постель и обеспокоенным голосом произнес:

– Светик, давай пей кофе, и я отвезу тебя домой. До отъезда в Шереметьево мне нужно успеть купить новый ковер.

– А когда прилетает самолет?

– В три часа дня.

Выпив кофе, я быстро оделась, подкрасила губы и с грустью посмотрела на корзину цветов. Сергей, перехватив мой взгляд, протянул корзину мне:

– Возьми. Она твоя.

– Оставь ее себе. Отвези в аэропорт и подари жене.

– Это твоя корзина, – раздраженно повторил Сергей. – Жене я куплю другую.

Я не стала накалять и без того напряженную обстановку. Взяв корзину, в последний раз окинула Сережкину квартиру взглядом и направилась к его машине. Всю дорогу мы ехали молча, стараясь не смотреть друг на друга. Сережка безостановочно курил и что-то напевал себе под нос. Я зачем-то отрывала лепестки роз и выбрасывала их в окно. Наконец Сергей не выдержал и первым нарушил молчание:

– Странно ты стала себя вести, Света. Раньше ты совершенно спокойно переносила наезды моей супруги и никогда не высказывала недовольства по этому поводу. В этот раз в тебя словно бес вселился.

– Наверное, раньше мне было проще контролировать свои эмоции.

– Что же изменилось сейчас?

– Я поняла, что мне тяжело делить тебя с другой женщиной. Сегодня ты подаришь ей корзину цветов, зажжешь свечи и будешь заниматься с ней любовью на той самой кровати, где мы провели с тобой эту ночь. Эта постель еще хранит запах моего тела.

– Не забывай, что это кровать моя и моей жены. Это наша семейная кровать. Знаешь, я всегда ценил наши отношения за то, что никогда, ни разу с момента нашего с тобой знакомства ты не претендовала на мою личную жизнь. Меня устраивали свободные отношения. Со вчерашнего дня ты начинаешь меня пугать. Ты ведешь себя так, словно хочешь, чтобы я почувствовал свою вину за то, что имею семью. Если ты и дальше будешь вести себя в том же духе, то, по всей вероятности, нам придется расстаться.

Я надулась и молча уставилась в лобовое стекло. Когда мы подъехали к моему дому, я открыла дверь и хотела выйти из машины, но Сергей осторожно коснулся моей руки и ласковым голосом произнес:

– Извини, Светик, если я сказал тебе что-то грубое. Будь умницей и старайся не влезать ни в какие истории. Через пару дней я тебе обязательно позвоню.

Улыбнувшись, я чмокнула Сергея в щеку и направилась к подъезду, размахивая корзиной изрядно поредевших цветов. Сергей проводил меня взглядом и уехал. На душе было скверно, словно соли насыпали на царапинку, начавшую заживать. Я и сама не знала, на что я так разозлилась. То ли на то, что через несколько часов Сергей встретится со своей женой, то ли на свое дурацкое поведение.

Дойдя до лифта, я с опаской покосилась на закрытые створки, исписанные похабными словами, и пошла пешком.

Поднявшись наверх и открыв дверь, я прислушалась. В квартире было тихо. Значит, в мое отсутствие никто не приходил. Кинув сумку на табуретку и поставив корзину с цветами на пол, я скинула туфли и прошла в комнату. То, что я увидела, привело меня в шок. На моем диване сидели двое незнакомых мужчин внушительных размеров и пили кофе из моих фарфоровых чашек. На журнальном столике, вплотную придвинутом к дивану, лежала расстегнутая кожаная кобура с пистолетом внутри.

Сделав шаг назад, я подумала о том, что еще успею выскочить на лестничную площадку. Неожиданно огромная рука с силой толкнула меня вперед. Обернувшись, я вздрогнула. Передо мной стоял самый настоящий Кинг-Конг с непропорционально длинными, мускулистыми руками, мощной грудью и недобро поблескивающими из-под нависших бровей маленькими обезьяньими глазами.

– Страшно? – заржал он.

– Очень, – кивнула я.

– А я всегда считал себя симпатичным, – обиделся незнакомец. – Меня женщины любят, говорят, что я очень даже ничего.

– Они вам явно льстят, – в сердцах произнесла я.

Двое мужчин, сидевших на диване, громко заржали и в один голос произнесли:

– Вот видишь, Жорик, как ты девочку напугал. Еще немного – и она сознание потеряет.

Я, вздрогнув, посмотрела на них. Тот, что был постарше, улыбнулся во весь рот и сказал:

– Ладно, малышка, хватит в дверях стоять. Проходи, садись за стол. Кофейку выпей. Расслабься и чувствуй себя как дома. А на Жорика внимания не обращай. Он парень добрый, просто у него внешность такая. Его с самого младенческого возраста боятся. Он, когда родился, весил пять килограммов, да и роста был немалого. А потом анаболиками увлекся. Глотает их банками. Девки его и в самом деле любят. За таким, как он, как за каменной стеной. Если ты будешь хорошей девочкой и сделаешь то, что мы тебе скажем, ты тоже с Жориком можешь подружиться. Если, конечно, захочешь. А если не будешь нас слушать, Жорик разозлится. Тогда уж пеняй на себя. Он вон какой огромный. В миг разорвать может. И мы тут не сможем помочь. Даже вдвоем. У Жорика одна ручища чего стоит. Так что сядь за стол и будь умницей.

Я несколько раз оглянулась на гориллу и села в кресло. Жорик улыбнулся и опустился на табуретку. Табуретка не выдержала и с треском развалилась на куски. Жорик упал на пол и сквозь зубы выругался:

– Понаделали мебели, блин, даже нормально не посидишь! Совдеповская, поди!

– Совдеповская, – машинально кивнула я и с грустью посмотрела на сломанную табуретку. Затем вспомнила подпаленный Сережкин ковер. Что значит моя табуретка по сравнению с его прожженным ковром? Да ничего! – Завтра новую куплю, – махнула я рукой и сделала безразличное выражение лица.

– Денег, наверное, много, – улыбнулся седоволосый мужик и перевел взгляд на гориллу. – Жорик, садись-ка ты на пол. У девки вся мебель такая сопливая. Это тебе не канадский дуб. Мы здесь долго не задержимся. И так уж порядком засиделись.

– Простите, а как вы попали в мою квартиру? – вежливо поинтересовалась я.

– А что в нее попадать! – возмутился Жорик.

Я посмотрела на его огромные ручищи и тяжело вздохнула:

– Оно и верно. С такими-то ручищами никаких отмычек не надо. Стоит вам на любую дверь надавить, она сама откроется.

– Надо же, какие мы догадливые, – усмехнулся Жорик и сел на пол. – Хорошо, хоть полы крепкие, – постучал он кулаком по паркету.

– Полы крепкие, не беспокойтесь. На другой этаж точно не провалитесь, – подтвердила я. Затем перевела взгляд на седоволосого мужчину: – А что вас, собственно, ко мне привело?

– Мы тут с трех ночи кукуем, – зло отозвался он. – Думали, что ты девушка порядочная, в своей кроватке спишь, а оказалось, ошиблись. В ночном клубе, наверное, была?

– Нет. Я по ночным клубам не хожу. Я провела ночь с любимым мужчиной.

– Даже так… А ты своему мужчине уже рассказала свою сердечную тайну?

– Какую?

– О портфеле с пятьюдесятью тысячами долларов.

Я почувствовала, как закружилась голова и потемнело в глазах.

– Я что-то не пойму, о каком портфеле вы говорите.

– Я говорю о портфеле другого твоего любимого мужчины, который совсем недавно так по-глупому погиб.

Достав платок, я смахнула пот со лба и постаралась взять себя в руки.

– У меня только один любимый мужчина. Тот, с которым я встречалась сегодня ночью. У меня нет привычки встречаться с несколькими мужчинами одновременно. Кроме того, все мои знакомые, слава Богу, живы и здоровы. Мне кажется, вы меня с кем-то путаете.

Жорик почесал пятку и с ненавистью посмотрел на меня.

– Петрович, она, по-моему, колоться не собирается. Я же вам сразу говорил, что баба непростая и над ней придется изрядно поработать. Была бы простая, Топор бы к ней не ходил. У него жена в сто раз красивее, но он именно на эту повелся. Придется ее малость изуродовать, чтобы она сдала то место, где спрятала портфель. Квартиру мы всю обыскали. Скорее всего она портфель из квартиры унесла. Может, спрятала у того мужика, которого сегодня ночью кадрила?

Слушая Жорика, я опустила глаза и попыталась что-нибудь придумать. Но в голове был полный бардак. Наконец, кое-как уняв дрожь, я жалобно произнесла:

– Ну когда же все это закончится! Убили какого-то Топора, а с меня за него спрашивают. Я что, крайняя, что ли! У нас в подъезде вон сколько квартир, почему все думают, что он приходил именно ко мне…

– А кто это «все»? – заинтересовался седой.

– Вы не первые пришли по этому поводу. Вчера другие были. И всем нужен какой-то портфель, которого я в глаза не видела. Намедни двое заявились. Один лысый, другой рыжий. Провели со мной воспитательную работу и ушли. Сказали, что на днях могут опять наведаться.

Мужчины переглянулись и потянулись за сигаретами.

– Собирайся, поехали, – твердым голосом сказал седой.

– Куда? – опешила я.

– Пока портфель не найдется, у нас поживешь. А там видно будет, что с тобой дальше делать. Ты – единственная, к кому в этом доме мог приходить Топор. Тем более что диспетчерша, которая в тот день в РЭУ дежурила, раскололась и сказала нам о том, что какая-то девушка, застрявшая в лифте, просила срочно вызвать ремонтную бригаду, потому что в лифте лежит труп. Нас эта информация сильно заинтересовала. Пришлось бабульку немного припугнуть, чтобы она ментам не настучала. Так что менты об этом случае не знают. Странно как-то получается! Топор зашел в лифт с портфелем. Крот его замочил. Лифт уехал наверх, а когда вернулся, в кабине уже никакого портфеля не было. Прямо мистика какая-то! Вот мы и подумали, что в лифте ты застряла…

– Не я, – отчаянно замотала я головой. – У нас в подъезде еще три девушки живут!

– А те девушки нам не подходят. Топор бы с такими не стал иметь никаких дел. Ты здесь одна такая яркая пташечка. Так что давай не дури, девочка. Собирайся, поехали.

– Вы что, меня пытать, что ли, собрались? – с трудом разлепляя губы, прошептала я.

– Если надо, то и пытать будем. Это в том случае, если ты по-хорошему портфель не отдашь, – оскалился Жорик. – Я из тебя могу прямо сейчас этот портфель вытрясти, только шумиху поднимать не хочу. Дом панельный, слышимость стопроцентная. Зачем людей пугать? Лучше мы с тобой поедем в то место, где покричать можно. Там никто не услышит.

– А может, не стоит? Я вам всем на свете клянусь, что никакого Топора не знаю и никакого портфеля в глаза не видела. Вы еще раз все проверьте. Это не я была, клянусь!

– Вот и проверим, – улыбнулся седой. – Ты, самое главное, не переживай. Мы все проверим. Только пока мы будем этим заниматься, ты у нас посидишь. Потому как не мы одни за тобой охотимся. Если с нами не поедешь – попадешь к другим, а это не в твоих интересах, малышка. Если выяснится, что мы и в самом деле ошиблись, то отпустим тебя в целости и сохранности. Еще и моральный ущерб возместим.

– Проверяйте, проверяйте! Может, эта девушка в нашем доме вовсе и не живет. Может, она к кому в гости приходила. Может, она этого Топора не знала, просто зашла в лифт, увидела портфель, быстренько схватила его и убежала…

– В том-то и дело, что из подъезда в этот момент никто не выходил!

– Значит, она в гостях отсиделась.

– Тогда к кому Топор приходил?

– Понятия не имею! Может, к кому-нибудь из пенсионеров? Квартиру, например, хотел прикупить…

– У Топора недвижимости хоть жопой ешь. Ему эта развалюха и даром не нужна.

Я почувствовала обиду за свой дом и тяжело вздохнула.

– Дом у нас хороший. Просто публика тут не самая лучшая.

Седой нахмурился:

– Кончай базар, девочка! Тебе русским языком сказали: собирайся, поедешь с нами. Или ты по-хорошему не понимаешь? Мы с тобой шутки шутить не будем. Может, ты хочешь, чтобы Жорик прямо здесь к делу приступил?

Жорик угрожающе поднял кулак. Я моментально надела туфли и взяла сумочку.

– Спасибо. Я уже все поняла. Не надо ко мне приближаться. Я прекрасно дойду сама.

– Я знал, что ты такая понятливая, – усмехнулся Жорик, пропуская меня вперед.

В лифте мы встали друг напротив друга. Седой неожиданно толкнул меня в бок и спросил:

– Знакомые стены?

– Конечно, знакомые! Я в этом лифте по нескольку раз в день езжу.

Он нахмурился и больше не произнес ни слова.

У подъезда нас ждал темно-бордовый «форд». Надеясь на чудо, я быстро огляделась по сторонам. В эту секунду Жорик схватил меня за руку и втащил в машину.

– Больно же, дурак! – охнула я, потирая запястье.

– Ничего, потерпишь, – ухмыльнулся он, втискиваясь на заднее сиденье.

– С такой фигурой вам бы джип не помешал, – не удержалась я.

– Придет время – пересяду на джип, – огрызнулся Жорик и, открыв люк, высунул голову наружу.

– Давно бы так, – сказала я и закрыла глаза.

В тот момент я почему-то не испытывала страха. Главное, убедить этих идиотов, что я не та девушка из лифта. Если у меня получится, деньги мои…

Посмотрев на часы, я обнаружила, что время приближается к двенадцати. Скорее всего Сергей уже приобрел новый ковер, навел порядок и убрал все доказательства супружеской измены… На глазах выступили слезы. Я представила, как самолет приземляется, они бросаются друг другу в объятия. Затем он повезет ее в ресторан, а потом они будут заниматься любовью на гладких шелковых простынях… Будь проклята эта американская дрянь, которая обкрадывает мои чувства, мою любовь и мое счастье! Я должна ее победить и выдержать все, что свалилось на мою несчастную голову. Пройдет немного времени – и у меня тоже появятся деньги. Я куплю красивую машину, нормальную одежду и открою собственное дело. Куплю небольшой павильон и буду продавать цветы. У меня будут самые красивые букеты. Но все это будет потом. А сейчас я должна выпутаться из этого дерьма и доказать свою непричастность к убийству в лифте.