Глава 25
Не помню, как очутилась на улице. Остановилась, когда поняла, что хромаю. Вероятно, прыгая через ступеньку, я подвернула ногу. Мне не следовало врываться в их дом. Но я принесла немного денег… Хотя что такое деньги? Да ничего!
Еще недавно я думала, что весь мир будет лежать у моих ног, если у меня будут деньги, а теперь знаю точно, что не в этом дело! Господи, как я ненавижу деньги, нашу зависимость от них. Если нет близкого человека, деньги не спасут. На них не купишь счастье и не устроишь личную жизнь. На них устроишь только свой быт, но будешь ли ты счастлив?
Хотя нет, деньги нужны ребенку. Ребенок должен хорошо питаться, иметь игрушки. А может, я была не права? Может, я должна была признаться Павлу, что его жены нет? Может быть, следовало рассказать, как она умерла, как любила его и каялась перед смертью? Одному Господу Богу известно, где находится ее тело. Ведь могилка – единственное, что останется тому, кто потерял любимого человека. На могилку можно приходить, разговаривать, часами смотреть на фотографию, думать, опрокинуть стопку в конце концов. Словно умерший по-прежнему рядом, только он превратился в безмолвный мрамор, который все слушает, понимает, переживает, но не может ответить. Нет, я правильно сделала, что не рассказала Павлу правду. Человек должен на что-то надеяться, чему-то верить. Жизнь без надежды и веры теряет смысл.
Вывихнутая нога ныла так сильно, что я не могла двинуться. Непроизвольно взглядом я нашла Пашины окна. Он стоял на балконе, секунду наши взгляды встретились и вдруг он бросился вниз с седьмого этажа…
– Человек с балкона упал! – закричала какая-то женщина.
Рядом с Павлом собралась целая толпа бурно жестикулирующих зевак. Мне показалось, что на некоторое время я вообще потеряла зрение. Слышались возгласы:
– Алкоголик, наверное.
– На наркомана не похож.
– Псих, точно! У них по осени обострение. Сейчас в больнице мест нет, так их на волю выпускают.
– Да вроде приличный мужчина на вид.
– Приличный мужчина с балкона прыгать не будет…
– А может его кто столкнул?
– Да никто его не толкал, сам прыгнул. Захотел покончить жизнь самоубийством и покончил. Сейчас это сплошь и рядом. Может, его на работе сократили?
– А может, зарплату не выплатили?
Дальнейшее я вспоминаю как сон. Вой сирены, «скорая помощь», милицейский наряд и страшное слово: «мертв». В то мгновение на меня подул странный ледяной ветер, я ощутила страшный озноб. Соседи говорили о Павле, как об очень порядочном, положительном человеке, отличном семьянине.
А затем детский, пронзительный крик…
Девочка на балконе отчаянно кричала и звала папу. Мне захотелось растолкать толпу, броситься к ней, схватить Машеньку на руки и унести ее подальше от этого ужаса, но я не могла сдвинуться с места. К подъезду направились милиция, врачи и еще какие-то люди. Я знала, что мне туда нельзя.
Если я войду в квартиру, милиция узнает, что я была последней, кто видел Павла, и сразу заинтересуется моей персоной, а это приведет к самым нежелательный последствиям.
– Это девочка Машенька, – послышался чей-то голос, – его дочка.
– А жена где?
– Ее что-то давно не видно.
– А вот Машенькина бабушка идет.
Я увидела пожилую женщину, которая почти бежала к подъезду.
Я пошла прочь. Уходя все дальше и дальше от дома Дины, я все глубже осознавала, что виновницей произошедшего являюсь только я… Наверное, я пошатывалась, словно пьяная, прохожие обращали на меня внимание.
В первом попавшемся баре я собрала последнюю мелочь и заказала немного виски. Нога ныла нестерпимо. Я тяжело вздохнула, вытерла мокрые глаза. Какая же страшная штука жизнь! Была семья – и нет семьи. И дело не в том, что этой семье не хватало денег. Видимо, в последнее время у них что-то разладилось. Ведь брак в начале семейной жизни и брак годы спустя – совсем разные вещи. Они прожили вместе больше пяти лет, жизнь стала обыденной, ушла страсть. Люди привыкли друг к другу, а это не так хорошо, как кажется. Они перестают друг друга интересовать.
Потягивая виски, я задумчиво смотрела на парочку, ругающуюся за соседним столом. Жена пилила мужа за то, что он не отдал ей всю зарплату, а оставил немного денег себе. Муж оправдывался, просил не кричать и нервно оглядывался по сторонам. Господи, и зачем нужен такой брак? – подумала я. Уж лучше быть одной. К черту такие отношения.
Допив виски, я пожалела, что у меня больше нет денег, а то бы я повторила. Неожиданно у входа в бар я увидела Игоря, Сашиного брата, он разговаривал с каким-то неприятным мужчиной. Я сама не зная, зачем это делаю, вскочила, похлопала по плечу замученного мужчину, которого по-прежнему отчитывала жена, и со словами: «Найди себе ту, которая будет не только считать твои деньги, но и уважать твое человеческое достоинство», – вышла из бара.
Игорь и неприятный мужчина уже сидели на лавочке неподалеку. Я обошла бар и встала за большое дерево за этой лавочкой. Игорь был бледен, постоянно курил и сплевывал на землю. Нет, в нем не было ничего общего с Сашей, ничего…
– Игорь, ты уверен, что ты этого хочешь?
– Я долго об этом думал. Я хочу.
– Но ведь он твой родной брат!
– Я не виноват, что он до сих пор не может успокоиться. Понимаешь, если я сейчас возьму жену, улечу на Канары и куплю там приличный дом, то вызову у него подозрения. Он будет меня искать. Не понимаю, на кой хрен мне деньги, если я не могу ими воспользоваться?
– А с чего ты взял, что он будет тебя искать?
– Конечно, будет. Мы же братья. Он вообще считает, что мы не проживем друг без друга и дня.
– Но как он тебя будет искать, если у него нет денег? Сам знаешь, без денег никуда. Да и не может он объездить весь мир…
– Я думал об этом. Я не смогу так жить – в страхе, что он меня найдет и спросит по полной программе. Меня будет мучить совесть.
– А если его убьют, она не будет тебя мучить?
– Если я буду знать, что его больше нет на этом свете, станет намного легче. Я должен быть уверен, что мне больше ничего не угрожает. Ведь я до сих пор не взял ни копейки из этих денег.
– Ты хочешь, чтобы я сделал это сегодня?
– Да. Больше не могу с этим тянуть. Он собрался жениться на дочке какого-то крутого бизнесмена. Если я затяну, они поженятся, девчонка останется вдовой и обязательно попросит папашу расследовать это дело. Они выйдут на меня… Его нужно убирать скорее, пока он один, как вольный ветер. Если его не станет сейчас, никто даже не заметит. Разве что всполошится эта дряхлая старушенция, его соседка, которая одной ногой стоит в могиле.
– А как же девчонка?
– Да они знают-то друг друга без году неделя. Поревет и поедет домой. Кто она ему такая? Да никто! Жалко, конечно, что с ним в Штатах такая осечка вышла. Мой человек был уверен, что убил его. Ведь в грудь выстрелил. Напугался, гад, и деру дал. Надо было контрольный выстрел сделать – в голову.
– Я же тебе говорил, чтобы ты нанял профессионала. Нет, ты денег пожалел и нанял какого-то придурка, который и пистолета в руках не держал. Результат налицо. Я вообще не понимаю, чего ты жадничал, ведь ты брата до нитки обобрал.
– А эта беременная сука откуда взялась, тоже непонятно. Она же его с того света вытащила!
– Ладно, Игорь, давай не будем переливать из пустого в порожнее. Я человек занятой и светиться на улице не люблю. Наконец-то после попыток замочить своего брата руками разного уличного дерьма ты обратился ко мне, к профессионалу. У меня промашек не бывает, ты это знаешь. Сумму мы обговорили, она меня устраивает.
– Вот аванс. – Игорь протянул мужчине конверт, который тот сунул в карман.
– Не проверяю, надеюсь, все точно.
– Обижаешь. Как в кассе!
– Тогда давай еще раз, вкратце, проговорим, и расходимся.
– Давай, а то начинает темнеть. Ты уж знаешь, что я в очередной раз обвел его вокруг пальца, Сашка считает виновным Пузыря. По моим данным, сегодня вечером Пузырь уезжает в Киров.
– А кто он вообще, этот Пузырь?
– Его бывший компаньон по бизнесу, а теперь активный член одной криминальной группировки. Пузырь везет в Киров деньги, чтобы передать их тамошним браткам. В десять он должен выехать. Сашка будет ждать Пузыря у гаражей. Как только тот зайдет в гараж, следом за ним врывается Сашка и кончает его из автомата. В тот момент, когда Сашка убивает Пузыря, ты убиваешь Сашку. Все очень просто. Как дважды два. Сашка у этих гаражей уже с самого утра торчит. Присматривается.
– Мне все понятно. Все, кроме одного.
– Чего именно?
– Почему ты не хочешь ограничиться тем, что Сашка пришьет Пузыря? Зачем брать грех на душу? Не проще ли подключить ментов? Позвонить в милицию и сказать так, мол, и так, в городе Москве, в гаражном кооперативе «Дружба» по улице Международной у гаража номер двадцать четыре, произойдет заказное убийство. А еще лучше позвонить ближе к десяти, когда убийство уже произойдет. Подробно описать Сашку. Он все равно без колес, на своих двоих, поэтому далеко уйти не сумеет. Его тут же возьмут. Это же десятка, не меньше. Пока он будет сидеть, ты спокойно свалишь за бугор.
– Я же сказал, что хочу, чтобы его не стало. Я не желаю знать, что Сашка за решеткой и ждет от меня передач и писем. Я должен спокойно жить, зная, что его нет. У ментов это прокатит довольно гладко. Обычное заказное убийство. Киллер убивает жертву, а затем убивают киллера. Цепочка обрывается.
– По твоему плану получается какая-то кровавая гаражная разборка. Ей-богу.
– Называй как хочешь. Братки в гараже перестреляли друг друга. В конце концов, если я плачу, то и музыку заказываю.
– Слово клиента закон.
– И я про то же. Я хочу, чтобы ты выстрелил в него в тот момент, когда он выстрелит в Пузыря.
– Понял.
– Я хочу, чтобы он не мучился и умер быстро.
– От автоматной очереди никто не мучится. От нее умирают быстро.
– Тогда всё. После мне придется немного покантоваться в Москве, похоронить брата, дождаться, пока все успокоятся, и тогда уж спокойно свалить за бугор.
– Оставшаяся часть денег мне нужна завтра.
– Без проблем. Завтра в это же время и на этом же месте ты получишь остаток.
Мужчины пожали друг другу руки, встали с лавочки и разошлись в разные стороны.
