ГЛАВА 19
В это утро мне меньше всего хотелось думать о предстоящей работе, хотя по нашему графику у меня был рабочий день. Надеюсь, что последний. Мне приснился Саша. И в этом сне я была совершенно счастлива. Снилось, будто мы не виделись долгое время, а когда встретились, то не могли удержаться и бросились в объятия. Прильнули друг к другу и расплакались. Я почувствовала, что я очень сильно его люблю и очень сильно его хочу и что мне совершенно нет смысла скрывать свои чувства. Саша сказал, что очень долго меня ждал, что разлука ранила его в самое сердце.
Я долго лежала в кровати, вспоминая до мелочей эпизоды своего сна. Я действительно полюбила и уже ничего не могла изменить. Возможно, мы навсегда исчезли из жизни друг друга, но чувство, которое я испытываю сейчас, останется со мной. Останутся воспоминания о счастливых днях, проведенных вместе.
Надо было вставать, чтобы успеть к работе, к последнему моему выходу в роли медсестры.
…Мы ехали в «скорой» и посматривали на часы. Поправив парик, я достала зеркальце, чтобы еще раз проверить, насколько тщательно я замазала свой злосчастный синяк.
– Быстро у тебя фингал исчез, – заметил Петр.
– Театральный грим. Черта лысого замажет. Лицо как новенькое.
Отвернувшись к окну, я стала читать молитву, а потом, достав икону, нежно ее поцеловала. Петр, как всегда, наблюдал за мной.
– Знаешь, а мне, если честно признаться, смешно смотреть, как ты молишься. Нам с тобой ни от каких грехов не отмыться. Таким, как Вы, даже в церковь ходить нельзя.
– В церковь ходить всем можно. На то она и церковь. Даже если Бог и не захочет простить нам наши грехи, все равно надо молиться и надеяться. Я бы на твоем месте тоже помолилась.
– Зачем?
– Чтобы все нормально прошло.
– А все и так нормально пройдет. – Петр пожал плечами.
– Откуда такая уверенность?
– Все нормально проходит, если делать как положено, инструкции соблюдать.
– Сбои всегда могут быть.
– Сбои бывают только у тех, кто допускает какие-то промахи, а мы ко всему готовимся тщательно. Ты почему на собрании не была?
– Я себя плохо чувствовала.
– Я тебе никак не мог дозвониться.
– У меня номер новый. Ты не переживай, меня ввели в курс дела. Районное отделение сберегательного банка. Совсем небольшое, но в эти дни там активная работа с денежными средствами. Народу – всего ничего: один охранник и четыре кассира. Может, будет кто-то еще, но не более двух человек. Ты не переживай, я все усвоила. Только вот не пойму, почему такие изменения. Мы раньше никогда не ездили по государственным учреждениям. Только по оптовым коммерческим фирмам и другим частным заведениям. А тут сберегательный банк…
– А что, собственно, тебя смущает? Какая разница – частное учреждение или государственное, были бы там деньги.
– Частные структуры реже заявляют в милицию. Они не горят желанием обнародовать размеры доходов, скрытых от налогов. Начальству виднее. Говорили, что роль очаровательной медсестры закрывают. Будешь как раньше хозяйкой крупной фирмы, которой не существует в природе? Заключать липовые договора и выкачивать деньги. Господи, кем ты только не была! В каких только костюмах я тебя не видел… А помнишь тот деловой костюм, в котором ты приехала на ответственную сделку? Такая короткая юбка и полное отсутствие нижнего белья. Ты тогда еще как нагнулась…
– Это для удачного завершения дела было необходимо. А ты тогда чуть всю операцию не испортил. Уставился, как дурак. Словно женщину без трусов никогда не видел.
– Тебя нет, не видел, а есть на что посмотреть!
– В сторону сейфа смотреть надо было, а не на мою задницу! Ты же играл роль моего охранника. Если бы не я, ты бы все дело завалил!
– Тогда нечего такие номера отмачивать. Я же мужик и не железный. Мне не нравится, когда ты перед посторонними мужиками голой задницей трясешь. Я бы на месте Стаса на тебя через силу трусы надел. Ни хрена он к тебе серьезно не относится, просто умело тобою пользуется и считает свои прибыли. Если бы ты моей женщиной была, пожизненно бы в панталонах ходила.
– Сам ходи в своих панталонах.
– Да это я так, шучу…
Петр повалил меня на носилки и положил руку на мою грудь.
– Ты что творишь-то? Всю прическу испортишь! Я этот парик целый час расчесывала.
– Лерка, а давай это наше последнее дело будет. Давай вместе сбежим! – Петра лихорадило. Не удержавшись, он сунул руку под мой халат и принялся гладить грудь.
– Пусти, с ума сошел? – возмутилась я и отвесила звонкую пощечину.
– Ребята, вы готовы?! Скоро приедем,– крикнул Славик из кабины водителя.
– Готовы, – ответил Петр, потирая щеку.
Мы быстро привели себя в надлежащий вид, Петр положил на колени чемоданчик с большим красным крестом, я достала губную помаду и выкрасила губы в ярко-красный тон.
– Обед через пять минут. Успеваем.
Петр забарабанил пальцами по чемоданчику. – Валерия, ты, главное, знай, я рядом. А если я рядом, с тобой никогда не может произойти несчастье. Я за тебя жизнь отдам. Я вообще за тебя все что хочешь отдам, если, конечно, тебе это будет нужно… – А что у тебя еще есть, кроме твоей жизни?!
– Валерка, зря ты со мной так. Я тебе от всей души, а ты…
– Дамы и господа, приехали! – торжественно объявил Славик. – Станция «Филиал сберегательного банка». Ни пуха ни пера.
– К черту, – сказали мы с Петром в один голос и вышли из машины.
На этот раз все шло по четко отработанной схеме. Мы не опоздали даже на минуту. Сбербанк закрывался на обед, и в помещении не было ни одного посетителя. Охранник с удивлением смотрел на подъехавшую машину «скорой помощи».
– Здравствуйте. Пожалуйста, не закрывайте дверь. Мы к вам, – я улыбнулась охраннику ослепительной улыбкой и слегка одернула медицинский халат. Охранник заметно покраснел и, забыв про все на свете, уставился на ложбинку между моих грудей.
– А что такое? Кому-то плохо? – невнятно пробормотал он, не сводя глаз с моих топорщившихся коричневых сосков, которые хорошо выделялись на фоне белого медицинского халата.
– Мы по поводу вакцинации против холеры…
– Против чего?
– Холеры… Не знаете, что такое холера?
– Знаю. Только мы тут при чем?
– При том, что эпидемия начинается. Газеты нужно читать и радио слушать.
Но охранника, видимо, мало интересовала какая-то там вакцинация, эпидемия и холера. Он словно завороженный смотрел на мою грудь и не мог отвести от нее глаз.
– Вы раздеваете меня глазами, – томно сказала я и слегка подразнила его язычком. Стоявший рядом Петр покраснел и переложил чемоданчик из одной руки в другую. – Терпеть не могу бюстгальтеры, да и трусики редко надеваю. Под вашим взглядом я чувствую себя дьявольски сексапильной женщиной.
– Сестра, вы отвлекаетесь! Давайте займемся делом! – вернул меня в реальный мир Петр.
– Да, конечно, простите, доктор. Просто я немного растерялась. Никогда не видела таких эротичных мужчин. – Я решила добить одуревшего охранника и еще раз поманила его своим язычком. – Вы знаете, сейчас я на работе… Да и вы, собственно, тоже. Я оставлю вам свой телефон, и после работы мы встретимся. Вы не против?
– Нет, – покачал головой раскрасневшийся охранник.
– А вы женаты?
– Нет.
– Но я вижу на вашей руке обручальное кольцо.
– Для такой женщины, как вы, я всегда свободен.
– Замечательно. Тогда сегодня вечером я позволю вам меня раздеть. Вы расстегнете все мои крючочки и пуговки, скатите с моих ног ажурные чулки. Я позволю вам все.
– Степан! Ты дверь закрыл? Картошка остывает! – раздался из помещения женский голос.
– Картошка остывает, Степан, – с придыханием повторила я и сунула ему под нос предписание, напечатанное на настоящем бланке Минздрава.
– Да, конечно, заходите, – засуетился охранник.
Через минуту я уже стояла перед заведующей, которая внимательно изучала письмо и проверяла подлинность каждой подписи. За подлинность письма я не переживала. Потому что для того, чтобы получить нужную бумагу, всем нам пришлось изрядно попотеть, пока удалось отыскать нужного человека, за определенную сумму согласившегося обеспечить нас надежным документом. Конечно, заведующая могла начать звонить по инстанциям, добраться до самого Минздрава и выяснить, что никакой вакцинации в нашем городе не проводится. Но она не стала этого делать. Люди привыкли верить в силу бумаг, заверенных печатью и подписями. Именно на это мы и рассчитывали.
– Вы видите, здесь ясно сказано, что данное предписание касается в первую очередь работников сферы услуг, а значит, вас лично и ваших подчиненных.
– А что это? – испуганно спросила заведующая.
– Обыкновенные прививки в руку. Быстро и безболезненно, – успокоила ее я.
– Так может вы подчиненным сделаете, а мне нет? Я женщина здоровая, меня никакая холера не возьмет.
– Это вам только кажется. Не надо ставить на карту драгоценную жизнь, поймите, она у вас одна-единственная.
– Но ведь у нас в Москве нет никакой холеры.
– Пока нет, но дыма без огня не бывает. Если Минздрав разработал данное предписание, значит, на то есть основания. Вы понимаете, о чем я?
– Понимаю, – голосом обреченной ответила женщина.
Посмотрев на часы, я озадаченно покачала головой и сухо произнесла: – У нас совершенно нет времени. Мне еще на шести объектах нужно побывать. У нас тоже план, от него наша зарплата зависит, а я женщина одинокая, ребенка одна рощу. Если вы не желаете выполнять распоряжение Минздрава, пишите отказ. Я отвезу его в вышестоящую организацию. Послушайте доброго совета, не наживайте себе неприятностей.
– Да я ничего не имею против, – принялась оправдываться вконец запуганная женщина. Просто думала, что вы сотрудникам сделаете, а мне нет, только в списке крестик поставите… А я бы вас за это отблагодарила, денег дала… Я с детства уколы не переношу. Мне при виде шприца плохо становится.
– Женщина, да вы что, предлагаете мне взятку?!
– Да нет… – Заведующая смотрела на меня такими беспомощными глазами, что казалось, еще немного, и она расплачется. – Я просто отблагодарить…
– За что?!
– За отказ от прививки.
– Вы хотите, чтобы я вылетела со своего места? Вдруг вы заболеете, умрете, меня же в тюрьму посадят!
– Ой, да бросьте, ничем я не заболею.
Поняв, что спорить бесполезно, заведующая отдала распоряжение подчиненным по одному заходить в ее кабинет. Петр составлял список. Я насчитала ровно семь человек. Семь прививок. Как только быстро действующее снотворное подействовало, мы стали складывать деньги в черный пакет. Славик подогнал машину к запасному выходу. Мы действовали слаженно. Опустошив сейфы и кассы, мы удалились через запасной выход, Славик включил мигалку и «скорая» выехала на центральную трассу.
– Как все прошло?
– Нормально, – усталым голосом ответила я. – Не люблю я эту медсестру играть и уколы делать. Мне больше по душе роль сотрудницы санэпидемстанции. Сгонишь всех сотрудников в одну комнату, повесишь табличку «Санитарный час» и обрабатывай себе помещение «от грызунов».
– Операция с уколами намного выгоднее, денег больше приносит, – возразил Петр. – Торопиться не надо, бери сколько есть и сколько можешь унести. Сотрудники начнут просыпаться и приходить в себя только к концу рабочего дня. Так что сигнал об ограблении поступит в милицию не раньше вечера. Лер, а ты табличку повесила?
– Повесила. «По техническим причинам сегодня банк работать не будет».
– Славик, выключи ты эту мигалку, на нервы действует, – раздраженно сказала я.
Славик обернулся:
– Да ты только посмотри, какие пробки. Три часа будем до места добираться. А так я почти по встречке несусь. Если мы в общем потоке будем ехать, то только время потеряем. А я еще номера не поменял. Вдруг, пока мы у банка стояли, кто-то запомнил. Там старушек полно гуляло. Мигалка – это стопроцентная гарантия, что милиция не остановит.
– «Скорые» и так никто не шерудит, тем более у тебя путевка выписана.
– Не скажи. Береженого Бог бережет.
– Делай, как знаешь, – махнула я рукой. – Мы свою работу выполнили, теперь ты свою выполняй.
Чтобы снять напряжение, я принялась что-то тихонько насвистывать себе под нос.
– Лер, не свисти, денег не будет, – сделал мне замечание Петр.
– Будут. Мы сегодня зарплату получим.
– Все равно не свисти.
– С каких пор ты такой суеверный стал? – огрызнулась я.
– С тех пор как в Чечне несколько лет отбарабанил.
– Это тебе не Чечня. Пора привыкать к мирной жизни.
– Пытаюсь. Только тяжело это.
Я посмотрела на Петра и виновато произнесла:
– Петь, извини.
– За что?
– За то, что про Чечню тебе напомнила.
– А я про нее и не забывал.
– Все равно извини.
Немного помолчав, Петр усмехнулся:
– Ну ты с этим охранником…
– Что я – с этим охранником?
– Прямо артистка! В тебе погибла великая артистка.
– Она во мне не погибала. Живет и здравствует. Сегодня ты имел честь в этом убедиться.
– Поэтому Стас за тебя и держится. Так, как ты играешь свою роль, никто не сыграет. Второй такой Лерки-Валерки нет.
Петр заглянул мне в глаза.
– Лер, а ты все-таки насчет побега подумай. Я тебе искренне все предлагаю, от чистого сердца. В моих намерениях фальши ни грамма нет.
– Что-то не пойму, куда и от кого я должна с тобой бежать? Ты хоть думаешь, кому это предлагаешь?! А если я расскажу Стасу, ты понимаешь, что с тобой будет?!
– Я Стаса не боюсь.
– А зря!
– Лер, я войны не боюсь, а ты говоришь про какого-то Стаса.
Большие черные глаза Петра смеялись, но лицо было серьезным. Он держал мою руку и после некоторого колебания поднес ее к своим губам и жадно поцеловал.
– Ребята, переодевайтесь, скоро приедем, – послышался голос Славика.
Я достала из-под носилок пакет с вещами и вытряхнула его содержимое на пол.
– Отворачиваться будешь?
– Нет.
– Ну хорошо, смотри, коли хочется.
Скинув халат, я осталась в одних тоненьких трусиках, которые и трусиками-то было назвать нельзя. Петр жадно уставился на меня и сглотнул слюну. Обхватив груди руками, я игриво соединила их вместе и произнесла тоненьким голосом секретарши:
– Дорогой, что ты хочешь? Кофе? Чай? Джин-тоник? Виски? Расслабляющий массаж или оральную разрядку? А может, для начала поужинаем? Прежде чем заняться сексом, нужно подкрепится. Что у нас сегодня на ужин? А, я знаю, сегодня у нас запеченные с сыром мидии, седло барашка с гранатом, сыр пармезан, вино и фрукты. Ну говори, что ты хочешь?
– Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты обвила мою шею руками…
Машина затормозила. Я растерянно оглянулась и стала быстро натягивать кофту.
– А вы что делаете? – подозрительно посмотрел на нас Слава.
– Да так, дурью маемся, – буркнула я, застегивая юбку.
– Нашли время! Сумасшедшие. Ладно, приехали. Встретимся в ресторане.
Петр помог мне выйти из машины и, повесив спортивную сумку с похищенными деньгами на плечо, захлопнул дверь. Машина тронулась и, громко сигналя, понеслась на бешеной скорости.
– Люди думают, что кто-то умирает, – грустно посмотрела я ей вслед.
– Это точно. Люди думают именно так. Лерка, а ты сейчас в «скорой», что вытворяла?
– Да просто придурялась. Настроение хорошее. Работа закончилась. Все прошло удачно. Могу я попридуряться или нет?
– Решила надо мной поиздеваться?!
– Сам напросился. Уставился на меня, как дурак. Можно подумать, голых баб никогда не видел!
– Тебя я никогда голой не видел.
– Ну вот я тебе все и показала.
– Тоже мне, нашла чем удивить. Да у тебя халат такой – насквозь просвечивает: снимай не снимай, и так все видно. Как на ладони. Только ты, дурочка, пойми, я не тело твое люблю, а душу. Таких красивых тел, как у тебя, полно, а душа у тебя редкостная.
Мы шли вдоль Ленинского проспекта. Такая приятная спортивная парочка. Молодой человек, одетый в спортивный костюм, кроссовки и держащий большую спортивную сумку на плече. И девушка… В короткой юбке, словно для игры в гольф и точно такой же спортивной кофточке. Со стороны могло показаться, будто мы идем в фитнес-центр.
– Лер, а может, смотаемся вместе с этой сумкой, уедем подальше и никто нас никогда не найдет. – Никак не мог угомониться Петр и глядел на меня глазами, полными надежды.
– Ну что ты такое говоришь? Я не идиотка, чтобы из-за какой-то там сумки рисковать собственной жизнью!
– Но ведь в этой сумке деньги!
– Да и шут с ними, с этими деньгами… Не хочу рисковать. У меня дочь подрастает.
– Тогда давай не будем брать эти деньги, а просто начнем новую жизнь?!
Я почувствовала, что назойливость Петра стала меня раздражать и довольно резко ответила:
– Я обязательно начну новую жизнь, но только в этой жизни не будет тебя.
– Почему?
– По кочану! Потому, что я хочу очиститься и больше никогда не связываться с криминалом.
– Так давай очистимся вместе?!
– Давай будем чиститься каждый сам по себе, авось и в самом деле хоть немного чистыми станем…
Напротив книжного магазина стоял тонированный джип. Когда мы приблизились, двери открылись и мы быстро сели в машину.
– Ну как работа? – спросил сидящего за рулем браток.
– Отлично, – почти одновременно сказали мы с Петром, устраиваясь на заднем сиденье.
