Всю следующую неделю я лежала у себя в комнате и залечивала раны. Постепенно стала вставать и ходить, не обращая внимания на сильное головокружение. Ярослав был на работе, а Нина в школе. В один из ничем не примечательных дней со мной по внутреннему телефону связался охранник и сообщил, что у ворот стоит какая-то Катя, представившаяся моей подругой, и просит пустить в дом.

— Можно ей войти? — спросил охранник.

— Даже не знаю, — чуть слышно произнесла я, размышляя о том, что если не пущу Катю, от нее можно ожидать любой гадости. — Проведите ее в гостиную. Я сейчас спущусь.

Накинув на ночную рубашку халат, я сунула ноги в тапочки, посмотрела в зеркало на свое еще опухшее и отечное лицо и принялась осторожно спускаться по ступенькам.

— Привет, давно не виделись. — Катя плюхнулась в кресло и закинула ногу на ногу.

Я посмотрела на грозного охранника и успокоила его:

— Все хорошо. Идите. Если понадобится, я вас позову.

— Может, мне за дверью постоять?

Было нетрудно догадаться: охранник посчитал Катерину крайне подозрительной.

— Я же сказала, вы свободны. Меня навестила моя старая приятельница.

— Лучшая подруга, — добавила Катя.

Охранник тут же удалился.

Я захлопнула дверь в гостиную, затем, на всякий случай, вновь ее приоткрыла, проверила, нет ли за ней кого, и, убедившись, что охранник ушел, прикрыла ее как можно плотнее.

— Что с твоим лицом? — поинтересовалась Катя.

— Муж избил.

— За что?

— Чтобы избить, необязательно нужен повод. Хотя на тот момент его главным аргументом было то, что я испачкала платье вином.

— Бред какой-то. Я всегда считала, что лучше ходить в любовницах, чем в женах. На любовницу мужчина хоть никаких прав не имеет, а на жену — все права. Кстати, полным ходом идет расследование убийства Влада. Один официант видел, как мы с тобой поднимались из винного погреба в служебное помещение.

От этих слов меня прямо заколотило, и, несмотря на деланную бодрость, я побледнела как мел.

— Я уладила дело, — спокойно продолжила Катерина.

— Каким образом? — От нервного напряжения у меня пересохло во рту.

— Просто поговорила с одним знакомым и решила этот вопрос. Ничего сложного тут нет.

— Подожди, я ничего не понимаю. Может быть, объяснишь... Как ты вообще узнала, что официант нас засек? Милиции про это известно?

— Если бы милиции было про это известно, за нами бы уже давно приехали люди в форме и отвезли под казенную крышу. Точнее, не нас, а тебя. Меня-то зачем везти... Я не при делах. Зашла в винный погреб, когда уже все закончилось и ты сделала свое черное дело. — Катя затянулась тоненькой сигаретой, выпустила несколько ровных колечек дыма. — Когда ты уехала, начался настоящий кипеж. Нашли тело Влада, вызвали ментов. Кто успел сорваться, тот уехал, а остальных не выпускали, оцепили помещение. Понятно, что я тоже осталась. Мне нужно было убедиться, что на нас никто не покажет пальцем. Меня допросили, но я ответила, что вместе со всеми пила и танцевала. Тогда допрашивать-то было сложно. Все гости в хлам пьяные. Многие так и не поняли, что произошло. Ужрались в ноль, буянили.

— А как же ты узнала про официанта?

— Я понимала, что с работников будут снимать показания особо тщательно, ведь они вхожи в служебные помещения, а значит, могли что-то видеть или знать. Я специально ходила мимо того места, где собрались служащие в ожидании своей очереди на допрос. Заметила, что один молодой официант просто сверлил меня взглядом и как-то сильно нервничал. Почувствовав неладное, я стрельнула у него сигаретку и предложила покурить. Сказала, чтобы он вышел на балкон незаметно, через несколько минут после меня, чтобы никто не догадался, что мы хотим поговорить. В общем, когда я спросила у него, какого черта он так на меня таращится, он раскололся и выдал мне правду. Сказал, что видел меня с тобой... Как мы поднимались по лестнице, ведущей из винного погреба в служебное помещение. Я, конечно, сначала попыталась доказать ему, что он ошибся, что это просто обман зрения и не более. Но он твердил, что мое ярко-красное платье ни с чем не спутаешь. Я поняла, что запираться бесполезно. Даже если он и сделает вид, будто со мной согласился и мне поверил, то потом сам же, за моей спиной, пойдет и сдаст меня ментам.

— И что дальше? — От волнения меня затрясло еще больше.

— А дальше я назвала ему сумму, от которой он не смог отказаться. Сама посуди: от того, что он нас сдаст, в его кармане не прибавится. Ему за такую сумму нужно всю жизнь пахать и все равно не заработает. Что касается Влада, то для него он просто толстосум, обычный «новый русский», привыкший сорить деньгами. Он его знать не знал, поэтому о его смерти ему жалеть особо нечего. Бедных олигархов каждый день отстреливают, как куропаток. Мы договорились, что после его допроса поедем ко мне домой за деньгами. — Катерина пустила изумительно ровные колечки дыма и: — Я дождалась, пока он освободится. Обычно он добирается на работу на маршрутке, а обратно на такси. Я сказала ему номер своей машины, стоящей за общей парковкой, и попросила сесть в нее так, чтобы никто не видел. Машина была в тени, на неосвещаемом участке дороги. Парень сказал сослуживцам, что его ждет такси, и сел в мою машину, как я и хотела, абсолютно незамеченным. Потом мы проехали достаточно большой отрезок дороги до очередного поворота. Я объявила, что с машиной творится что-то неладное, остановилась и попросила его посмотреть, почему так бьет и кидает правое колесо. Он вышел следом за мной и сел рядом с колесом на корточки. В тени деревьев, стоящих у дороги, нас ждал мой знакомый...

Катя замолчала и интригующе посмотрела на меня. Я почувствовала, как бешено заколотилось сердце, и тихо спросила:

— Что дальше?

— Ты не догадываешься?

— Боюсь догадаться.

— Эмма, в этом нет ничего страшного. Если не хочешь в тюрьму, ненужных свидетелей надо убирать. Официанту можно было и заплатить оговоренную сумму, только не думаю, что это бы помогло. Дальше начался бы шантаж. Он использовал бы меня, как «дойную корову», и постоянно вытягивал деньги в обмен на молчание. Таких случаев до хрена и больше. С такими лучше не вступать в дебаты, надо расправляться старым, надежным и проверенным способом. Другого варианта нет.

— Я так поняла, что официанта нет в живых...

— Правильно поняла. Только не думай о нем как о человеке. Лучше думай как о ненужном свидетеле. Короче, я тоже нагнулась к колесу, а в это время из-за деревьев выскочил мой знакомый, набросился сзади и перерезал ему горло. Оттащил в лес как можно дальше и закидал ветками.

— Ужас какой, — только и смогла вымолвить я.

— Эмма, только не строй из себя святую. Сама хладнокровно вонзила Владу нож в сердце по самую рукоятку, а тут услышала про чужую смерть и почувствовала себя плохо. Я, между прочим, спасала твою шкуру. Мне бы все равно за это ничего не было. Я не убивала. Убийство произошло до того, как я появилась в винном погребе. И это тебе не официант, это магнат. Даже у твоего супермуженька не хватило бы денег тебя отмазать. Ты не представляешь, какие люди стоят за Владом. Если кто-то узнает, что убийца ты, тебе не избежать самой страшной участи. Да твой муж не будет дожидаться суда, а лично порвет тебя на куски. Во-первых, он не простит, что ты восстала против деспотичного семейного режима, который он тебе устроил, и стала проституткой. Во-вторых, ты убила невероятно богатого и влиятельного человека, от которого даже твой супруг был в определенной зависимости.

После этих слов меня замутило. Я встала, поплелась к барной стойке и налила себе большую порцию виски.

— Ты что, с ума сошла? С таким-то здоровьем. Судя по опухшему синему лицу, тебя били по голове, а значит, у тебя стопроцентное сотрясение мозга. Думаю, в такой ситуации лучше не пить.

— Если не выпью, то «поеду» головой и попаду в психушку. У меня от всех этих мыслей голова разламывается.

— А если выпьешь, разломится тут же.

— Да пусть хоть взорвется.

— А мне почему не предлагаешь?

— Я думала, ты за рулем.

— Я приехала на такси. Немного вискарика я бы опрокинула.

Я налила Кате виски, пододвинула вазу с фруктами.

— Прости, льда и закуски нет. Не хочется на кухню идти. Повариха сразу поймет, что я опять пью, и настучит мужу.

— Да нормально, и фрукты пойдут.

Мы с Катей чокнулись. Я настороженно на нее посмотрела и, поймав ее странный дымчатый взгляд, спросила:

— Послушай, а как ты узнала мой адрес?

— Это не проблема. Я же провожала тебя до машины. Запомнила номера, навела справки о твоем муже. Нет ничего невозможного. Было бы желание, найти можно любой адрес.

Катя пригубила виски, а я допила свой бокал до дна, сморщилась и откусила яблоко

— Кстати, Эмма, мой знакомый за бесплатно работу не делает.

— Ты о ком?

— О том, кто вызвался тебе помочь и убрал ненужного свидетеля. С ним надо бы рассчитаться.

— А кто должен рассчитываться? Я?

— Ты смешная, честное слово. Ну не я же. Он ведь твой зад прикрыл, а не мой. Ты укокошила моего спонсора, а вместе с ним и мои красивую жизнь и достаток.

— Раньше меня собирался шантажировать официант, а теперь твой знакомый.

— Вот это зря. Не стоит их сравнивать и ставить в один ряд. Официант человек посторонний, никто не знает, что у него на уме, а моему знакомому можно доверять, я его могу контролировать. Ему просто нужно заплатить один раз, и все. Человек сделал такую рискованную работу, его обязательно нужно отблагодарить.

— А сколько он хочет?

— Пятьдесят тысяч евро. — Катя произнесла эту цифру с таким видом, словно речь шла о пяти рублях.

— Сколько?

— Ну ты что, глухая? Я же четко назвала сумму. Пятьдесят тысяч евро.

— А почему так много?

— Потому что, если бы не мой знакомый, ты бы сидела в тюрьме.

— Пятьдесят тысяч евро за то, чтобы убрать обычного официанта... Но это нереальные расценки. Столько даже за банкира не берут.

— Может быть. Тебе виднее. Я прайс на убийства не очень хорошо знаю. Только ты, наверное, не догоняешь. Убрали не просто официанта, а ненужного свидетеля. Можно сказать, за эти деньги спасли от краха твою жизнь.

Я молча посмотрела на Катю и поняла, что с ней лучше не спорить...