Глава 1

Наверное, окружающие считают меня счастливой и даже более того — мечтают о такой жизни, как у меня, но я чертовски несчастна. Говорят, что этой болезнью — одиночеством и «нехваткой воздуха» в просторной «золотой клетке» страдают все жены новых русских. Казалось бы, у меня есть все — двухэтажный особняк в центре Москвы, деньги, шикарный «ягуар», шубы, драгоценности, муж-умница, чудесный ребенок, но я устала от такой жизни. Однообразие, скука, затворничество идут со мной рука об руку, и впереди не видно никакого просвета.

Наш с мужем особняк ломится от дорогих и престижных вещей, на кухне хозяйничает повариха, в гостиной драит паркет полотер, с ребенком сидит няня, а я… Я предоставлена сама себе.

Мой муж — преуспевающий банкир, глава крупного коммерческого банка. Он конечно же любит меня и старается быть ласковым и внимательным, но, к сожалению, при загруженности у него вечно не хватает времени на семью. Матвей уезжает в офис очень рано, а возвращается очень поздно. Частенько ему приходится работать даже в выходные дни. Матвей твердит, что в бизнесе промедление в финансовых сделках иногда чревато самыми непредсказуемыми последствиями. В сущности, мне не на что жаловаться, у нас с мужем все хорошо, но так пристойно все выглядит только на первый взгляд, это всего лишь внешняя оболочка нашей семьи, а на самом деле мое благополучие липовое. Так, сплошной обман и иллюзии. Я устала быть одна, груз одиночества непостижимо давит на мои хрупкие плечи. Иногда, когда становится совсем невмоготу, я сажусь в машину и разъезжаю по городу. Бывает, кого-нибудь подвожу, в основном женщин, получая за это чисто символическую плату.

Разумеется, этим я занимаюсь не ради денег, а ради общения — в денежных средствах, как вы уже поняли, я не нуждаюсь. Раньше меня повсюду сопровождал охранник, но я уговорила мужа, чтобы он освободил меня от назойливой опеки постороннего человека, который по долгу службы следовал за мной буквально по пятам и действовал на нервы. Я объяснила ему, что моя ничтожная жизнь не представляет особой ценности, поэтому я могу спокойно передвигаться одна, без настырных и раздражающих внимательных глаз.

Замкнутость характера не позволяет мне завести подругу. Почти каждый день я посещаю парикмахерскую, солярий и косметический салон, иногда бываю в бассейне и тренажерном зале. Еще несколько лет назад такая жизнь представлялась мне настоящим раем, и я даже подумать не могла, что все это может надоесть и наскучить до тошноты.

Я — молодая красивая женщина и хочу не просто быть любимой, но и находиться рядом с любимым. Меня же окружает пустота. Иногда депрессия становится настолько сильной, что я могу целыми днями лежать на диване, уставившись в потолок. Муж понимает это по-своему и дарит мне в такие дни дорогие подарки. По большому счету я давно уже свыклась со своим положением, и унылая тоска почти никогда не покидает меня. Со стороны это выглядит так, будто бы я с жиру бешусь. Что же, не буду отрицать, но я и сама не могу понять, что со мной происходит. Мне хочется, чтобы муж больше времени уделял семье, чтобы мы хотя бы раз в неделю куда-нибудь выезжали, ужинали вместе, но это, увы, невозможно.

Конечно, можно было бы завести себе любовника, но придерживавшиеся пуританских взглядов родители воспитали меня в строгости, и, дожив до двадцати пяти лет, я не имела иных мужчин, кроме мужа.

Конечно, мы бываем вместе на презентациях или банкетах, но и там я для Матвея всегда на втором плане. В основном на подобных мероприятиях он решает рабочие вопросы, забывая о моем существовании, а я провожу время в гордом одиночестве с бокалом в руке, издали наблюдая за передвижениями своего супруга.

После таких вечеров у меня вообще исчезает желание посещать какие-либо тусовки.

Очень часто Матвей бывает в командировках, в это время мне становится совсем тоскливо. Но даже когда муж в Москве, ни о каком сексе не может быть и речи, так как он является домой далеко за полночь. Супруг мой чертовски устает и мечтает лишь о том, чтобы поскорее добраться до кровати и уснуть, ведь утром опять на работу.

Когда мне становится совсем невмоготу, надеваю драгоценности и меха, наливаю виски, подхожу к зеркалу и с тоской гляжу на все это великолепие. Кому это надо? Все мои попытки приучить мужа к дому оказываются тщетными. Он меня упрекает, твердит, что деньги нужно уметь не только тратить, но и зарабатывать. А этого я, к своему глубокому стыду, делать не умею.

Боже мой, а как романтично все начиналось! Я приехала в Москву из маленького провинциального городка Артёма, его нет даже на карте. Я никогда не любила свой серый городишко, состоящий из базара, мебельной фабрики, фарфорового завода и Дворца культуры угольщиков. Это же надо придумать такое название? Какая у угольщиков может быть культура?! Они ведь напашутся в три смены, выходят из забоя черные, как кроты, им бы тормозок да бутылочку, вот и всё — о какой культуре здесь вообще может идти речь? Я чувствовала, что постепенно деградирую в этом городке, и от этой убогости меня спасали только книги. Я старалась как можно реже выходить на улицу и побольше читать. Мечтала, что обязательно встречу своего сказочного принца и уеду в Москву. Да, именно в Москву и никуда больше, и вся эта провинциальная жизнь забудется как страшный сон.

При воспоминаниях о «малой родине» меня кидало в дрожь и становилось муторно на душе. Всё было так давно и как будто не со мной. Но пыльные кривые улочки навсегда оставили отпечаток в моей душе.

В памяти запечатлелась молоденькая беспечная девчушка в рваных, затасканных джинсах и пестрой рубашке, с большой увесистой сумкой на плече. Девушка эта садилась в поезд дальнего следования. Я бежала от серой, убогой жизни, сама не зная куда, но только как можно дальше от этих ненавистных мест, навстречу своему счастью, своей судьбе.

Мне повезло. Что может случиться с семнадцатилетней девушкой, впервые приехавшей в столицу и не знавшей жизни? Да всё что угодно, включая увлечение наркотиками и проституцию, но судьба оградила меня от такого кошмара. Я успешно, с первой попытки, поступила в Школу-студию МХАТа на актерское отделение. Именно там я и познакомилась с Матвеем, своим будущим супругом. Он приехал к своему другу, учившемуся на моем курсе, зашел в актовый зал, где у нас была репетиция по пьесе Афанасия Салынского «Барабанщица». Мне доверили роль главной героини — разведчицы Нилы Снежко.

Помните, в спектакле есть такая сцена: Нила танцует на столе перед пьяными немцами, а те хлопают в ладоши и просят ее раздеться? Я по очереди скидывала с себя предметы туалета и при этом лихо отплясывала под восхищенные вопли моих сокурсников. После репетиции Матвей попросил своего друга нас познакомить. Так и произошла наша первая встреча. Чуть позже я узнала, что Матвей учится в Московском государственном институте международных отношений и имеет влиятельных родителей. Мои дела тоже шли неплохо, я считалась весьма талантливой и перспективной студенткой, и окружающие предрекали мне блестящее будущее. Это было поистине замечательное время, мне до слез больно о нем вспоминать. Матвей заезжал за мной после занятий, и мы ехали гулять в Сокольники, счастливые и безумно влюблённые. Он — такой умный и красивый дипломник, мечтавший открыть свой бизнес, и я — юная, симпатичная старлетка.

Я хорошо помню свой первый сексуальный опыт. Это произошло у него дома.

Матвей оказался опытным мужчиной и сделал всё просто великолепно, но я долго не могла избавиться от ощущения, что сижу на большом и остром колу и эта штука, которую он сунул в меня, застряла внутри.

Дела Матвея продвигались настолько успешно, что спустя некоторое время мы сняли квартиру и стали жить вместе. Матвей дарил мне дорогие подарки, но у него, к сожалению, обнаружился крупный недостаток — он был страшный собственник. Его раздражала моя богемная жизнь, он ревновал меня к преподавателям и знакомым. Ревность Матвея доходила до безумия, а моя карьера только-только набирала обороты. У меня появились первые поклонники, я узнала, что такое зрительская симпатия…

Я занималась с ним любовью и разучивала новые роли. Особенно мне нравился монолог Сонечки Мармеладовой. Матвей психовал, хлопал дверью и уходил из дома. Эти ссоры стали отрицательно сказываться на моей учебе, у меня начались проблемы с зачетами, так как я больше плакала и переживала, чем сживалась с ролями. Передо мной встал выбор — либо жить с Матвеем, но без театра, либо жить театром, но без Матвея. Будь проклят тот день, когда я предпочла Матвея театру! Мой избранник стоял на коленях, целовал мне ноги, просил бросить всё к чертовой матери и родить ребенка.

Итак, я выбрала Матвея. Мне пришлось бросить учебу и с головой окунуться в семейную жизнь. Значительно позже я поняла, что совершила самую большую глупость в своей жизни, на которую только была способна, потому что мужчины никогда не оценят такой жертвы. Матвей с утра до ночи трудился, зарабатывал деньги, а я стала всего-навсего красивой игрушкой при богатом муже, на большее не было смысла претендовать, уж больно он был занят. В первое время я, скучая по театру, пыталась следить за карьерой своих однокурсников, часто перебирала фотографии из различных спектаклей, просматривала видеоматериалы и даже несколько раз порывалась вернуться обратно, но Матвей был непреклонен, и я решила оставить пустые мечты. В конце концов, интересно жить можно и в семье.

Вскоре Матвей стал директором и учредителем коммерческого банка. Мы наконец-то узнали, что такое достаток и роскошная жизнь. Но одновременно с избытком денег в душе моей появилось полнейшее безразличие по отношению к себе. Я полюбила одиночество, у меня не стало подруг, друзей, мне хотелось выключить телевизор, когда я видела своих однокурсников в каких-нибудь развлекательных передачах.

Шло время, но ничего не менялось в лучшую сторону. С рождением ребенка я замкнулась еще больше и большую часть дня проводила в своем особняке в ожидании Матвея.

Вот и сегодня я проснулась, а мужа уже нет. Он уезжает на работу очень рано. Подушка смята, а в комнате витает запах дорогого мужского одеколона.

Вчера вечером я даже не заметила, когда он пришел. Я уснула, а Матвей, вернувшийся поздно, тихонько прокрался в спальню, чтобы меня не разбудить. Рано утром он испарился, словно его и не было вовсе. И так изо дня в день!

Взяв телефонную трубку, я попыталась связаться со своим супругом, но противный и писклявый голос секретарши сообщил мне, что директор занят и просил его ни с кем не соединять. Это было выше моих сил.

— Послушай, что ты себе позволяешь?! — не выдержала я. — Ты хоть знаешь, с кем говоришь! Это звонит жена! Понимаешь, жена! И если ты не соединишь меня в ближайшие полминуты, то будешь уволена из этого банка ко всем чертям, несмотря на то что спишь с моим муженьком!

Секретарша испуганно засопела, а потом покорно произнесла:

— Секунду подождите…

— Вот так-то лучше… — Я залезла на кровать с ногами и отпила из бокала свежевыжатый сок.

— Я слушаю, — раздался в трубке голос моего Матвея.

— Привет.

— Привет. У тебя что-то случилось?

— Нет, просто я соскучилась.

— Я тоже, но, дорогая, мне некогда, я ведь на работе.

— Ты всегда на работе! — не сдержалась я. — Тебе что, трудно было разбудить меня вчера вечером?

— Но ты так сладко спала, мне не хотелось тебя тревожить.

— Боже мой, какие мы заботливые! Матвей, скажи правду, ты спишь со своей секретаршей?

— Что?!

— Я, кажется, ясно спросила: ты спишь со своей секретаршей?

— С чего ты взяла?! Послушай, Жанна, тебе что, делать нечего? Я на ра-бо-те! Давай, как только я сегодня освобожусь, обо всем поговорим.

— В котором часу тебя ждать?

— Я не знаю, но постараюсь пораньше. Не забивай себе голову всякой ерундой, а лучше сходи в бассейн, зайди к массажисту или купи себе какую-нибудь новую шмотку. В конце концов, погуляй с ребенком!

— Я устала уже и от бассейна, и от шмоток! Мне хочется хоть пару часов провести с тобой.

— Хорошо, милая, успокойся! Я же сказал, что постараюсь прийти как можно раньше. Но сейчас мне некогда, извини.

В трубке послышались быстрые отрывистые гудки. Я швырнула ее на пол и всхлипнула. Будь проклят тот день, когда я бросила театр и близких, дорогих мне людей! Сейчас уже поздно что-либо менять, слишком поздно. Мои однокурсники выкручиваются как могут в поисках славы и денег, а я осталась совсем одна — хотя и при деньгах, но с тяжелым грузом на душе.

Я постаралась взять себя в руки. Утерев слезы, я направилась в детскую. Моя дочурка сидела на коленях у няни и держала большого плюшевого слона.

— Привет! — улыбнулась я и протянула к ней руки. Малышка бросила слона и пошла мне навстречу. Я крепко обняла ее и поцеловала в ушко.

— Девочка сегодня плохо спала, скорее всего, опять лезут зубки, — улыбнулась няня.

Неожиданно раздался пронзительный телефонный звонок. Я посадила малышку на ковер и выбежала в холл. Звонила моя школьная подруга.

— Жанка, привет! — весело затараторила она.

— Галька, ты, что ли?

— Я.

— Господи, а как же ты меня нашла?

— Ездила на родину, в наш далекий, забытый богом Артем, встретила твою маму, она и дала мне твой телефон. Ты что, не рада?

— Да что ты такое говоришь?! Рада! Безумно рада! Сколько же мы не виделись?

— Лет восемь.

— С ума сойти! А ты давно в Москве?

— Полтора года. Послушай, давай лучше встретимся, все-таки столько времени прошло! Увидеть тебя хочется — сил нет!

— Конечно! Приезжай ко мне, я сейчас сижу одна и скучаю, муж на работе.

Продиктовав адрес, я побежала к зеркалу привести себя в порядок. Боже мой, сколько же времени прошло, милая моя, родная Галька! Я ведь помню тебя совсем ребенком, девчонкой, с которой сидела за одной школьной партой. Мы жили по соседству и вместе мечтали покинуть родной город. Встреча в Москве, это же такая радость!

Мне казалось, что время тянется слишком долго. Наконец раздался долгожданный звонок в дверь. Я почти сбила с ног горничную, направлявшуюся в прихожую, и открыла сама. На пороге стояла моя школьная подруга. Не медля ни минуты, мы бросились друг другу на шею.

— Жанка! — обняла она меня, счастливо улыбаясь.

— Галька! — засмеялась и я, целуя ее в щеку. — Господи, да что же мы на пороге стоим, заходи в дом.

В гостиной мы плюхнулись на большой кожаный диван. Я радовалась нашей встрече — в моей скучной жизни это было настоящее приключение! Я предложила выпить за встречу. Галька согласилась, и я разлила по стаканчикам виски. Подруга окинула взглядом просторную гостиную и с восхищением констатировала:

— Уютное у тебя гнездышко!

— Тебе нравится?

— Еще бы!

— А хочешь, тебе весь дом покажу?

— Хочу.

Я принялась показывать Гальке комнаты своего роскошного дома. Галька ходила, открыв рот. Когда обход закончился, она, немного обалдевшая, снова приземлилась на диван в гостиной и схватила стаканчик с виски.

— Вот это повезло! Ты, наверное, самая счастливая женщина на свете!

— Глупости, я глубоко несчастна. Когда живешь в роскоши, через некоторое время начинаешь понимать, что деньги не делают человека счастливым. Может, конечно, они добавляют уверенности, не спорю, но радости точно не приносят.

— Не скажи, подруга! Хорошо тебе говорить, потому что проблем особых нет, а вот посмотрела бы я, как бы ты запела, если бы моего хлебнула!

— Может быть, но в данный момент я так одинока, ты даже не представляешь! Послушай, а кто твой муж?

— Хозяин банка.

— Вот это да! — выпучила глаза Галька и залпом проглотила виски. — Мне бы такого! Всю жизнь мечтаю об обеспеченном мужчине!

— Да ну, зачем тебе это нужно? Жить с деловым человеком очень тяжело. У него совсем нет свободного времени.

— А где ты его подцепила?

— Нигде я его не цепляла, — надула я губки. Галькины слова меня покоробили.

— Ой, извини! Где ты с ним познакомилась? — поправилась она.

— Мы познакомились еще студентами. Тогда он вовсе не был банкиром, а обычным парнем. Правда, он подавал большие надежды, и ему пророчили светлое будущее.

— Понятно, и сколько же он у тебя получает?

— Он президент. Банк — это его собственность.

— А у тебя какой оклад?

— Я не работаю.

— Здо´рово! Значит, ты устроилась как нельзя лучше! Многие о такой жизни только мечтают, им это во сне снится, а у тебя все наяву. Бабок-то много отстегивает?

— Кто?

— Да муженек твой! Ну, денег там на продукты, на ведение домашнего хозяйства?

— Я не знаю, домашним хозяйством у нас занимается экономка.

— Классно! Ну а свои деньги у тебя есть? Например, на косметику, парикмахерскую?

— Есть, конечно.

— Послушай, подруга, так надо жить да радоваться, а тебе, видите ли, чего-то не хватает. Я бы на твоем месте развернулась во всю ивановскую, а ты, дура, сидишь, от скуки подыхаешь!

— Тоска, — тяжело вздохнула я. — Матвей постоянно на работе.

— Любовника заведи!

— Кого?

— Друга сердечного!

— Скажешь тоже… У меня, кроме Матвея, мужчин больше не было.

— Да ты что! — выпучила глаза Галка. — Вот в этом-то и вся твоя проблема. Уж он-то у тебя, поди, всех кассирш перетрахал!

— Каких еще кассирш? Не говори ерунды.

— Нет, ты послушай! Мужика тебе хорошего надо, тогда и дурить перестанешь.

— Я мужа очень люблю, из-за него карьеру бросила. Себя с другим мужчиной просто не представляю.

— Ну и дура! Тогда хотя бы чаще на людях бывай.

— А я и так бываю. В магазинах, салонах, на презентациях. На выставки хожу…

— На выставки! Есть места поинтереснее.

— Матвей на презентациях постоянно с кем-нибудь встречается. Скукотища смертная! Обо мне совсем забывает.

— Ерунда все это. Тебе нужно выбирать места покруче. Сходила бы, например, в казино, ночной клуб, мальчика по вызову заказала бы, наконец! У тебя же деньги есть, так найди себе постоянного жиголо.

— Нет уж, увольте. Я Матвею изменять не хочу.

— Ну в бар-то ты можешь сходить?

— Как я туда пойду одна!

— Послушай, а где же твои подруги, однокурсники?

— Никого не осталось. Понимаешь, мне стыдно — я была неплохой студенткой, подавала надежды и вдруг все резко оборвала. Почти все мои однокурсники добились успеха, а что я? Жена при муже, только и всего!

— Зато ты деньги такие имеешь, что им и не снилось. Они, дешевые актеришки, за всю свою жизнь в паршивых театрах столько не заработают.

— Да не в деньгах дело, Галя, как ты не поймешь!

— Ну, хорошо. Хочешь, давай вместе в ночной клуб или бар завалимся, я тебе компанию составлю!

— Правда?

— А почему бы и нет?! Только финансы твои, госпожа банкирша, я на мели.

— Я бы пошла, Галя, только что Матвей скажет?

— Дура, ты и есть дура! Ну почему таким бестолковым бабам везет?! Жаль, что я в свое время не встретила такого богатенького буратино! Твоему Матвею вовсе не обязательно знать о том, куда ты ходишь!

— Ты предлагаешь, чтобы я ему врала?

— Почему «врала»? Ты ничего плохого не делаешь. Он же не отчитывается за каждый час, проведенный вне дома? Нет? Ну а ты почему должна докладывать, куда пошла и с кем время провела?

— А если он спросит?

— Но это же не значит, что ему нужно все рассказывать? У тебя же могут быть какие-то свои женские тайны, о которых твоему Матвею знать вовсе не обязательно.

— Может, ты и права…

— Не может, а права. Вот его домой-то и не тянет, потому что ты перед ним вся как на ладони. А в женщине должна оставаться какая-то тайна, загадка. У меня опыта в таких делах все-таки побольше, чем у тебя. За свое место под солнцем мне ой как пришлось поработать кулаками, локтями да и еще кое-чем!

— Чем? — насторожилась я.

— Да это я так, к слову, — засмеялась Галька. — Придет время, и я тебе все расскажу.

— Я надеюсь.

— Кстати, клуб я выберу сама, найду что-нибудь благопристойное. Ты доверяешь моему вкусу?

— Доверяю, конечно.

— Ну, тогда о чем разговор! Я научу тебя, как правильно жить с «кошельком» и получать от этого райское наслаждение. Если тебе не понравится заведение, мы сразу уйдем, клянусь.

— Даже не знаю…

— Хорош цену набивать, подруга!

— Ладно, давай изучай «приличные места». Как выберешь — сразу отправимся, только позвони мне предварительно, — вздохнув, согласилась я.

— Это другой разговор. Эх, Жанка, Жанка, будь я на твоем месте и имей столько денег, я бы уже давным-давно прогулялась по всем увеселительным заведениям столицы, — весело сказала Галка.

— Всегда кажется, что на чужом месте лучше, — уныло произнесла я и уставилась в окно. — Ты в Артёме когда последний раз была?

— Полгода назад.

— Ну и как?

— Как всегда. Что там может измениться? Единственная радость — это базар, куда все ходят каждый день, а вечером город как будто вымирает. Помнишь наших одноклассников?

— Смутно, но помню.

— Курашкин работает на мусорке, Аржаев сидит в тюрьме, Разуков стал наркоманом, Андриенко в шахте пашет.

— С ума сойти!

— Точно. Я как в Артём приехала, на следующий день Костю Курашкина в магазине встретила. Он важный такой, предлагает меня подвезти, ну я и согласилась. Из магазина вышли, он к мусороуборочной машине своей подходит и мне, как принцессе, дверцу открывает. В кабине портретов с голыми тетками навешал целую кучу. Я тогда ноги в руки и бегом от него как можно дальше.

— Я тебя понимаю, — весело засмеялась я.

— То-то, подружка, обратной дороги для нас нет. Кто пожил в Москве, назад не возвращается.

— Это точно.

— Так что сиди и не рыпайся. Уж как ты устроилась, так даже и москвичке-то не снилось, не то что артёмовской бабе!

— А я вовсе и не артёмовская баба, а уже пять лет как москвичка.

— Ладно, не злись. Ты у нас всегда была оригинальной. С виду невинная пташка, а хватка будь здоров, бульдожья, того и гляди, ногу откусишь. Ну, подруга, мне пора.

— Да посиди еще. Мне так тоскливо, хоть волком вой. Ты — луч света в темном царстве. Я, кроме Матвея, уже сто лет ни с кем не общалась.

— Сама виновата, живешь, как Шамаханская царица, а правильно денежными средствами воспользоваться не можешь. — Галка встала и направилась к выходу.

Я поплелась следом.

— Ты хоть позвонишь?

— Позвоню. Мы же договорились.

— А когда?

— На днях позвоню, не боись, — улыбнулась Галка.

— А хочешь, я тебя на машине подвезу?

— У тебя даже тачка есть?

— Ну конечно, не на метро же ездить, там душно и меня сразу укачивает.

— Да уж, с такими сережками, как у тебя, какое может быть метро — только пассажиров шокировать! А какая у тебя тачка?

— «Ягуар».

— Класс! — присвистнула Галка. — Только ты же выпила. Я девушка не гордая, на метро доеду. Пока, дорогая, до скорого!

Галка испарилась, как будто ее и не было вовсе. А я, опять оставшись одна, налила себе виски. День тянулся и тянулся, я слонялась по комнатам как неприкаянная.

Вечером приехал Матвей, и в самом деле раньше обычного, с большим букетом орхидей, но это не спасло ситуацию. На все мои вопросы он отвечал вяло, ссылаясь на усталость и жуткую загруженность.

Поужинав, мы легли в постель. Произошел скоротечный семейный секс без ласк и поцелуев. Закончив, Матвей повернулся на другой бок и громко захрапел, а я взяла книжку и углубилась в чтение. Правда, сконцентрироваться на этой истории я так и не смогла. Через полчаса я отложила книжку, выключила свет и натянула до носа одеяло. Сон не шел. В голову лезли различные мысли о встрече с подругой. Может, Галка и права, что я для мужа «прочитанная книга», может, и в самом деле нужно иметь свою личную жизнь, свои маленькие женские тайны? А вдруг Галка не позвонит, что тогда? Нет, должна, она же обещала…

Поворочившись с боку на бок еще минут двадцать, я наконец-то заснула.