Глава 13
Если бы я не была пьяна, то пулей выбежала бы из квартиры, и меня вряд ли смогли бы остановить. Но я не потеряла сознание, не выбежала на площадку и не стала отчаянно звать на помощь. Я не стала перечитывать записку еще раз, потому что ее содержание уже начало сниться по ночам. Я облокотилась о стену, закрыла глаза и вспомнила, как мы с Ромкой засыпали мертвого турка ветками и травой. Тогда Роман снял с него слегка запачканную кровью кепку и сорвал с груди эту табличку. Кепку вместе с табличкой мы положили прямо под лодку. Я не могла понять, откуда эти вещи появились в нашей съемной квартире, ведь про нее знают только двое: я и Роман. Если бы я так хорошо не знала Романа, я бы на все сто была уверена в том, что это его работа. Но я слишком хорошо его знала…
Я еще раз прокрутила в памяти тот момент, когда мы возвращались на паром, к своей туристической группе. Шел сильный дождь. Я сидела в лодке и смотрела на своего любимого грустными глазами. Роман греб. Если бы даже в тот момент, когда я отвернулась, он незаметно сунул к себе в карман кепку и табличку, то уж грязную, порезанную лодку он бы точно не смог в него засунуть.
Я рассмотрела и другую ситуацию: пока я отдыхала на пляже, а Роман вместе с Леной разъезжал по различным экскурсиям, он мог вернуться на место преступления еще раз и взять эти нелепые вещи, но где гарантия, что он нашел бы это злосчастное место. Озеро слишком большое. Берега слишком крутые. Целая масса растущих в хаосе деревьев и кустарников. Сильный ливень смыл все следы и отпечатки пальцев. Человеку, не знающему этой местности, очень тяжело вернуться на это место дважды, практически невозможно. Даже если Роман пометил это место каким-нибудь колышком. Но ведь это не огород, куда можно воткнуть колышек. Это дикая природа. Тут любой колышек так затеряется, что днем с огнем не найдешь.
Нет, это не Роман. Это нереально… Это невозможно. И я в этом уверена на все сто. Но кто? Кто еще, кроме нас двоих, знает про эту квартиру? Кто был здесь до того, как сюда пришла я? Кто? Кто приготовил мне подобный сюрприз?
Плохо что-либо соображая, я дошла до кухни и стала открывать все шкафчики в поисках хоть какого-нибудь спиртного. Мне повезло. Я нашла полбутылки ликера и, недолго раздумывая, стала пить содержимое, словно воду, совершенно не чувствуя алкоголя, стараясь унять уже изрядно поднадоевшую дрожь, которая сейчас управляла всем моим телом.
– Чертовщина какая-то… – постоянно повторяла я вслух и набирала Ромкин телефон. – И почему я должна разбираться с этим навалившимся грузом сама, а Ромка должен спокойно готовить ужин со своей женой и наслаждаться семейными, любовными утехами?! Где справедливость?!
Но телефонную трубку никто не брал. Нетрудно было догадаться, что телефон просто выдернули из розетки. Получается, что Ромка мне не поверил. Он решил, что я перебрала и несу всякую чушь. Решил, что я все это придумала для того, чтобы заманить его на квартиру и заняться любовью.
Вот идиот! А я видела в нем родственную душу! Я ему верила! Я знала, что он обязательно придет на помощь в трудную минуту. А сейчас и есть та трудная минута, но на помощь мне прийти уже некому. Единственный человек, кто бросится ко мне по первому зову, – это Виктор. Только что я ему скажу?! Может быть: «Извини, дорогой. Я хотела сказать тебе, что я законченная дрянь и сама себя ненавижу. Я в полном дерьме. Кто-то сильно хочет меня напугать, а может быть, в скором времени начнет шантажировать… Понимаешь, когда ты ловил рыбу, я занималась сексом, вернее любовью, с другим мужчиной. Мы так увлеклись, что забыли про время. Оттого что ты чрезмерно волновался, на наши поиски отправился гид, который засек нас в тот момент, когда мы одевались. Так что твои волнения нам стоили очень дорого. Дорогой, я очень дорожила нашими отношениями, не хотела тебя расстраивать и искренне боялась за то, что ты можешь все узнать. А этот грёбаный турок попался такой упрямый. Нам ничего не оставалось, как взять и шлепнуть этого турка, а затем оттащить его подальше, сбросить в какую-то яму и закидать травой и ветками. А затем кто-то стал подкладывать мне различные улики нашего преступления, да и не только в Турции, но и за ее пределами, на территории нашей любимой Родины. Даже в квартире, которую мы сняли для встреч, эти улики появились тоже. Дорогой, я очень боюсь. Я жутко боюсь, и мне действительно страшно. Я тебя умоляю. Я очень сильно тебя прошу. Помоги мне. Защити. Закрой меня от всего, что происходит. Заслони меня своей широкой спиной. А может быть, мне все это мерещится?! Может быть, я просто сошла с ума?!»
Я пьяновато улыбнулась и подумала, что никогда не смогу сказать эти слова Виктору, и даже если бы я смогла произнести их вслух, он бы уже никогда не бросился мне на помощь. Уж если кто и должен расхлебывать это со мной до конца, то это Роман. Но для того, чтобы он мне поверил, я должна ему все показать. И мне нельзя медлить, потому что чем дальше, тем хуже. Или Роман мне поможет, или я просто сойду с ума.
Допив остатки ликера, я почувствовала, как меня заштормило, и, заметно покачиваясь, пошла в ванную, чтобы взять новые улики и сложить их в пакет вместе с лодкой. Взвесив все «за» и «против», я решила снести все улики обратно в багажник и завтра же приехать к Роману на работу и выложить все это ему на стол. Уж где-где, а на работе он от меня не отвертится. Ему придется меня внимательно выслушать в своем кабинете и вместе со мной подумать о том, что происходит. А сейчас… Сейчас я должна как можно быстрее покинуть квартиру, потому что скоро начнет темнеть, а оставаться здесь опасно. Тот, кто уже успел навестить ее раньше меня, может навестить ее еще раз. И это не исключено.
Конечно, такая большая доза алкоголя изрядно задурманила мне мозги, а мое внутреннее «Я» постоянно убеждало меня в том, что я не должна ничего бояться, но все же остатки рассудка подсказывали мне, что я должна побыстрее уносить ноги. Приключений на свою голову я хватанула очень даже достаточно, и новые мне не нужны. Сегодня отосплюсь, а завтра Роман от меня не отвертится. Завтра он обязательно мне поверит, потому что я поставлю его перед фактом. И пусть тогда у него болит голова по поводу того, что происходит. Потому что недалек тот день, когда в моей ванной может появиться и тот злосчастный труп Икселя, который мы забросали ветками… Почему бы не появиться трупу, если уже появилось столько предвестников?! После всего, что произошло, я не исключаю и этой возможности тоже.
Слегка пошатываясь, я подошла к стулу, на котором висела моя одежда. Не могу же я появиться в вечернем наряде перед мужем. Слишком откровенно и вызывающе. Виктор не поверит, что я была у Елизаветы, сразу кинется в ревность и закатит скандал. А скандалов мне хочется меньше всего. Взяв со стула юбку, я услышала мужской кашель и затряслась как осиновый лист. Я ни секунды не сомневалась в том, что кто-то стоял на моем балконе, потому что кашель доносился именно оттуда. Только сейчас, после нескольких проведенных часов в этой квартире, я заметила, что открыта балконная дверь. За окном дул летний ветерок, плотно закрытая штора покачивалась из стороны в сторону, а за ней ясно вырисовывался мужской силуэт.
Как же я сразу не заметила, что балкон открыт… Как же сразу… Второй этаж… Я всегда закрывала балконную дверь. Я помню точно…. Я замерла на месте, смотрела на тень и боялась сделать малейшее движение.
– Роман… – зачем-то произнесла я, прекрасно понимая, что здесь его нет.
Он сейчас дома, вместе со своей женой, совсем недавно я слышала его голос в телефонной трубке.
– Роман! Ромка, ты?!
В ответ молчание.
– Рома…
А затем мне показалось, что скрипнула балконная половица. Я тут же выбежала в коридор, схватила пакет с лодкой и бросилась из квартиры. Когда я выбежала на лестничную площадку, совершенно не ощущая тяжести лодки, и громко хлопнула входной дверью, мне послышались непонятные шорохи, скрип, стук и я даже услышала незнакомый, грубый мужской голос…
Я бежала по лестнице в длинном вечернем платье, боясь наступить на подол. И все же это произошло! Я с грохотом растянулась на лестнице и взвыла от боли. Увидев сломанный каблук, я громко выругалась и со злостью закинула любимые босоножки за батарею. Поднявшись, я обхватила пакет и, не обращая внимания на страшную боль в ноге, прихрамывая, принялась спускаться дальше. На улице я столкнулась с соседкой, которая отскочила в сторону и окинула меня подозрительным взглядом.
Я понимала, что выгляжу не самым лучшим образом, несмотря на шикарное вечернее платье. Я была слишком напугана, с красными от слез глазами, а мои волосы растрепались и напоминали не что иное, как взрыв на макаронной фабрике.
Признаться честно, я никогда не садилась пьяной за руль, но сейчас… Но сейчас… Сейчас я не могла рассуждать здраво и трезво. Я рассуждала так, как рассуждает человек, находящийся в состоянии алкогольного опьянения. Открыв двери своей машины, я сунула пакет с лодкой на заднее сиденье, дрожащими от страха руками вытерла выступивший на лбу пот и посмотрела на свой балкон. В ту минуту, когда я подняла голову, меня окатило холодным потом. Балконная дверь была закрыта, и на балконе никого не было.
Странно… Но все же я еще не сошла с ума. Несмотря на то что я очень сильно пьяна, я еще пребываю в здравом уме и рассудке. Когда я убегала из квартиры, я видела, что балконная дверь была открыта. Я действительно это видела. Я видела, как колыхались шторки. Я видела открытую дверь. Я видела тень. Я слышала мужской кашель. Я слышала звуки и даже как скрипнула балконная половица. Я все это слышала, и я не сошла с ума. Возможно, скоро я дойду до грани от того, что со мной происходит… Возможно, но не сейчас, потому что сейчас я еще могу ощущать, бояться, видеть и соображать. Быть может, еще немного, еще несколько подобных ситуаций, и я действительно тронусь головой, и если Роман мне не поможет, то и вовсе наложу на себя руки, потому что не смогу жить в полнейшем безумии. Но только не сейчас… Я еще хочу жить и надеяться на помощь и поддержку любимого человека.
Я подумала о том, что кто-то закрыл балкон и вышел следом за мной из квартиры. Возможно, он наблюдает за мной со стороны, стоит за каким-нибудь деревом или прячется за соседним домом, а это значит, что я должна как можно быстрее уехать, потому что здесь меня повсюду преследует опасность.
Заблокировав двери, я мельком глянула в зеркало, отметив окончательный крах своей прически. Начинало темнеть, я завела мотор. Проехав метров пятьдесят, неподалеку от выезда на главную дорогу я стала постукивать босой ногой по педали тормоза, моя машина задергалась и замерла.
– Зараза! Проклятый день! Даже машина меня не слушается.
Я вынула ключ из замка зажигания и, чертыхаясь, сунула его обратно, но машина не заводилась. Посмотрев на панель с приборами, я не нашла ничего странного, что говорило бы мне о том, что в машине есть серьезная неисправность, и попробовала включить зажигание по-новой. Все мои попытки были безуспешны и не привели ни к какому результату. Разблокировав двери, я вышла и принялась ходить вокруг машины, постукивая босыми ногами по колесам, проверяя, не спустило ли колесо. До меня тогда просто не доходило, что двигатель не зависит от спущенного колеса. Не найдя поломки, я растерянно пожала плечами и заглянула под капот, а потом беспомощно огляделась по сторонам.
– Дьявольщина какая-то, – произнесла я, поправила нескромный вырез на спине, который почти открывал ягодицы, и взглядом, полным надежды, посмотрела на проезжающий мимо черный джип с тонированными стеклами. Помахав джипу рукой для того, чтобы он остановился, я посмотрела на свои грязные ноги и побежала к нему навстречу. Джип и в самом деле остановился, но из него никто не вышел, и никто не бросился мне на помощь. Возможно, того, кто сидел в джипе, напугал мой внешний вид, потому что со стороны я была похожа на сумасшедшую. Дорогое вечернее платье, заплаканное лицо, растрепанные волосы и грязные босые ноги… Подойдя к тонированному стеклу, я постучала по нему и быстро заговорила:
– Будьте так любезны! У меня машина не заводится. Вы не посмотрите, что там стряслось?! Помогите мне, пожалуйста. Если хотите, я вам заплачу. У меня есть деньги!
В этот момент черное тонированное стекло приоткрылось, и я почувствовала, как меня обдало жаром. Это был совершенно обыкновенный мужчина, но от него исходила какая-то опасность. Он был одет в черную водолазку. Его глаз не было видно, потому что их закрывали широкие черные очки. Я испугалась еще больше, потому… Потому что он был невероятно похож на того мужчину с пляжа, который ночью помахал мне рукой. Конечно, я не имела возможности разглядеть того мужчину должным образом, но я чувствовала это интуитивно. Хотя, возможно, я в самом деле уже медленно, но верно начинаю сходить с ума, если берусь вылепить из двух разных людей одного и в первом встречном вижу объект, несущий опасность. Почувствовав, что меня стало мутить, я залилась алой краской и сказала себе под нос:
– Здрасьте.
Мужчина никак не отреагировал на мое приветствие, только расплылся в страшной, зловещей улыбке и процедил сквозь зубы:
– ТЕБЕ ПРИВЕТ ОТ ИКСЕЛЯ.
– Что??? – глупо спросила я, потому что и так все прекрасно услышала.
Зажав рот ладонью, я начала сначала медленно пятиться, затем все быстрее и быстрее… Стукнувшись о свою машину спиной, я нажала на кнопочку на брелоке и закричала что было сил:
– Я не знаю никакого Икселя! Кто такой ваш Иксель?! Я его не знаю и знать не хочу!!! Вы меня с кем-то путаете!!!
Затем быстро открыла дверцу, села и заблокировала ее. Как бы это ни было абсурдно, но все-таки интуиция меня не подвела. Это был тот самый мужчина с ночного турецкого пляжа. Сказать, что меня лихорадило, это значит – не сказать ничего. Я быстро повернула ключ в замке зажигания, надеясь на счастливый случай, и что есть силы принялась давить на педаль газа, но машина не завелась. Она по-прежнему отказывалась заводиться. Мужчина в черных очках посмеялся над моими стараниями, затем состроил такое злобное выражение лица, что мою спину обдало холодным потом, и… достал пистолет.
Я смотрела на него беспомощным взглядом и никак не могла в это поверить. Пистолет с большим наконечником, именно такой, какой я видела в боевиках и фильмах ужасов. Когда в моей голове мелькнула мысль, что через несколько секунд меня может не быть, я быстро сползла с водительского кресла и услышала два глухих хлопка, которые прозвучали внизу. Как только в машине послышался свист, я сразу поняла, что этот неизвестный прострелил мне колеса. Я по-прежнему стояла на коленях и с трудом сдерживала себя, чтобы не закричать на всю улицу, призывая хоть кого-нибудь явиться ко мне на помощь. Медленно подняв голову, я увидела, что в руках мужчины уже не было пистолета, он расплылся все в той же совсем не лучезарной улыбке, помахал мне рукой точно так же, как тогда на пляже, завел мотор и выехал на центральную трассу.
Не помня себя от страха, я вдруг подумала, что этот человек не в себе и обязательно может вернуться. И это возвращение может иметь для меня более плачевные последствия, чем эта встреча. Посмотрев на пустынный двор, в котором уже окончательно стемнело, я услышала, как в моей сумочке зазвонил мобильный. Быстро достав телефон, я посмотрела на определитель номера и, увидев, что это Виктор, решила не снимать трубку.
Я понимала, что не смогу разговаривать в таком состоянии с мужем. Да и что я могла ему сказать – что я поехала на квартиру, которую снимает мой любовник, а затем села в машину и какой-то сумасшедший прострелил мне колеса? Муж обязательно заявит в милицию, а в милиции начнут выяснять личность этого сумасшедшего и докопаются до второй личности, то есть до убитого турка. В этом случае я соучастница преступления. Я помогала тащить труп, помогала закидывать его ветками. Одним словом, я принимала в этом самое активное участие. Самое активное… А это значит, что мне грозит срок, и это действительно страшно… Страшно, как и то, что в тот момент, когда мой супруг ловил рыбу и волновался за свою любимую женушку, она занималась любовью, получала невероятное наслаждение и теряла счет времени.
Конечно, в глубине души я хотела позвонить в милицию, попросить у людей в погонах защиты и поведать им о том, что два передних колеса спущены совсем не потому, что мне кто-то их проколол, а потому, что их прострелили. Но я сразу откинула эту мысль. Откинула, потому что человеку, совершившему преступление, нежелательно просить милицию о какой-либо помощи.
Еще раз оглядев пустой двор, я разблокировала двери машины и бросилась к остановившейся неподалеку от меня «шестерке», из которой вышел мужчина и полез зачем-то в багажник. Подойдя к нему как можно ближе, я робко огляделась по сторонам, в страхе опять увидеть все тот же джип.
– Мужчина… Послушайте…
Но незнакомец по-прежнему копался в багажнике и не обращал на меня никакого внимания.
– Простите…
Деликатно постучав его по спине, я подождала, пока он наконец обратит на меня внимание.
– Здравствуйте, мужчина!
– Здравствуйте, женщина, – язвительно передразнил меня он.
Оглядев меня с ног до головы, он остановил свой взгляд на моих босых ногах и раздраженно поинтересовался, какого черта мне нужно. Я стала виновато тараторить о том, что у меня заглохла машина и что, пока я искала хоть какую-нибудь помощь, местная молодежь, пытающаяся хоть как-то развлечься, проколола мне два колеса, что на улице уже темно и что мне совершенно не к кому обратиться. Дослушав меня до конца, незнакомец отрицательно покачал головой и грубо сказал:
– У меня своих дел по горло. Некогда мне с твоей тачкой разбираться, позвони какому-нибудь хахалю.
– Кому?! – не сразу поняла я.
– Хахалю позвони.
– Мне некому звонить.
– А мне некогда тебе помогать, – все так же грубо бросил мужчина и сел в свою машину.
– Но ведь уже темно. Как вы можете оставить меня на улице?
– А что, ты по таким потемкам предлагаешь мне стоять на карачках и качать тебе колеса?! Больно надо! Я тороплюсь.
– Но ведь это не по-людски!
– Не по-людски вешать свои проблемы на плечи совершенно посторонних людей. Ты так себя ведешь, как будто мы при коммунизме живем и обязаны друг другу помогать. У такой, как ты, всегда есть мобильник. Так что звони по своим. Пусть приедут, помогут.
– У меня мобильник разрядился.
– Это, дорогуша, твои проблемы. Нужно заряжать хорошо.
– Не надо учить меня, что нужно, а что не нужно! Я так поняла, что вы отказываете мне в помощи.
– Отказываю.
Услышав, что мужчина завел мотор и собрался ехать, оставляя меня одну, я оглянулась на безлюдную улицу и нервно застучала в окошко машины:
– Эй, мужик! Ты куда собрался?! А ну стой! Я кому сказала, стой! Решил меня здесь одну оставить? А ну стой, гад недорезанный!
– Пошла ты!
– Я-то пойду, а вот ты никуда не уедешь! Я сейчас тебе такое покажу, что ты на всю жизнь запомнишь, что женщин уважать нужно. И помогать им тоже необходимо, когда они в беде. Мужик, тебя учили в детстве, что женщин надо уважать, или тебя вообще ни хрена ничему не учили?!
Но мужчина не обратил на меня никакого внимания и уже приготовился ехать. Когда до меня дошло, что он сейчас уедет и я останусь одна, я почувствовала панику и бросилась на капот:
– Стоять, мужик! Стоять, я сказала!
Как и следовало ожидать, мужчина тут же пришел в ярость, подумал, что я сумасшедшая, и отказался испытывать судьбу, не проехав даже и метра. Заглушив мотор, он покрутил у виска, вышел из машины и закричал так громко, насколько у него хватило сил:
– А ну отойди, дура набитая!!! Ты что, хочешь, чтобы я тебя, как букашку, раздавил?!
– Дави!
– И раздавлю!
– Дави!!! – В подтверждение своих слов я постучала себя по полуобнаженной груди. – Дави, сволочь! Дави!
Поняв, что я точно сумасшедшая, а с сумасшедшими лучше не спорить, мужчина закурил сигарету и произнес уже более спокойным голосом:
– Задавил бы, да в тюрьму что-то не хочется. Не хочется мне сидеть из-за чокнутой бабы!
– Дави и садись! – крикнула ему я.
– Ой, дура баба. Ой, дура, – покачал головой мужчина. – Не зря тебе колеса прокололи. Видимо, кого-то ты очень сильно достала. Дура ты баба!
– А ты дурак! – Я облокотилась о капот и отчеканила: – Послушай, если ты хоть пальцем меня тронешь или попробуешь от своего капота оттащить, то считай, что это будет последний день в твоей жизни, когда ты руками дотронулся до женщины. Ты усек?! Мой любовник из тебя все кишки вытрясет и на капоте твоей машины их разложит!
– Так вот и иди к своему любовнику! Иди к нему на капот садись, пусть он тебе помогает!
– Некогда ему, он занят!
– А с чего ты решила, что я свободен?
– Может быть, и не свободен, но на этой безлюдной улице больше никого нет.
– Дурак я, что по этой улице поехал. Хотел же по другой!
– Считай, что ты попал! Так что выручай.
– Это ты попала! Я сейчас в милицию позвоню, приедут и тебя с моего капота снимут.
– Звони куда хочешь. Но я тебя предупредила, что этот звонок тебе боком выйдет. Мой любовник тебе за этот звонок брюхо распорет! И это не пустые слова.
– Послушай, что ты от меня хочешь?! Ты мне угрожаешь?! – вновь закипел мужчина. – У меня даже домкрата нет! Как я в ночи с твоей машиной возиться буду?! В таких случаях надо не кидаться на капот посторонних машин, а вызывать аварийку!
– Мужик, ты моя аварийка, – не моргнув глазом выдала я на-гора.
– Я не аварийка и не специалист в данной области.
– Ты мой специалист.
– Послушай, ты, чокнутая! Я тебе еще раз объясняю, что у меня нет домкрата и я не могу накачать твои колеса. И даже если бы он у меня был и я бы их накачал, то я не смог бы починить тебе двигатель. Я и представления не имею, почему у тебя не заводится машина. Может, у тебя проблемы с аккумулятором, может, дело в коробке. Хрен его знает. Послушай, чокнутая, если ты не хочешь, чтобы я схватил тебя за волосы и силой оттащил от моего капота, то лучше дай мне проехать!
Последние слова произвели на меня должное впечатление, и я пошла на попятную:
– Хорошо, уговорил. Тогда довези меня до Измайлова.
– Чего?!
– Не притворяйся, что ты не понял. Я тебе ясно сказала. Довези меня до Измайлова.
– Не ближний свет.
– А если за деньги?
– За деньги другой разговор.
– Так, может, ты мне за деньги колеса накачаешь и двигатель отремонтируешь?
– Я же тебе говорю, что не могу. Послушай, чокнутая, давай я тебя лучше довезу до Измайлова. Тебе по-любому за руль нельзя. Ты посмотри. Ты стоишь и качаешься.
– Как скажешь, только мне пакет нужно из машины взять. Мужик, только ты смотри не уезжай. Я быстро, одна нога там, а другая здесь.
– Да ты еле на ногах-то стоишь. Смотри не упади.
– А это ты зря, мужик! Я по жизни на ногах стою крепко!
– Что-то я этого не заметил. Стоишь, шатаешься, за мой капот держишься.
– А может, мне твой капот понравился.
– Обыкновенный капот.
– Не такой он и обыкновенный, а очень даже симпатичный.
– И как ты только в таком виде умудрилась за руль сесть?! Как тебе удалось?
– Ой, не говори, мужик. Я бы не садилась, да жизнь заставила.
– Хорошо было бы, если бы тебя жизнь заставила хорошенько проспаться. – Мой новый знакомый немного повеселел. Видимо, то, что я заплачу ему до Измайлова, немного улучшило его настроение.
Отойдя от капота, я бросила в сторону мужика взгляд, полный недоверия, и прищурила свои осоловелые глаза.
– Мужик, только не уезжай. Не оставляй меня одну на темной улице. А если уедешь, то я догоню. Или поймаю тебя за твой багажник. У меня руки длинные.
Мужчина громко рассмеялся и сел в машину.
– Давай быстрее. Я ж тебе пообещал. А то ты всем своим видом показываешь, что отчаянно ищешь на свою задницу приключений. Придется мне тебя подвезти, чтобы ты их не нашла.
– Спасибо, мужик. Век не забуду. Ты действительно настоящий друг.
– Да пошла ты со своей дружбой.
Когда я пошла в направлении своей машины, мужчина ухмыльнулся и бросил мне вслед:
– Гусь свинье не товарищ. Нажралась, как свинья.
– Тебе бы мои проблемы, ты бы еще не так нажрался! Гусь лапчатый!
– Да какие у тебя могут быть проблемы?
– Ого, мужик! Лучше не спрашивай! – крикнула я, снимая свою машину с сигнализации.
Открыв дверь машины, я вытащила из нее пакет с так называемыми вещественными уликами, затем поставила ее на сигнализацию и села на заднее сиденье «шестерки».
– Измайлово большое. А куда именно тебе нужно?
– Куда?!
– Ну да… Назови точный адрес или хотя бы улицу. Я же должен знать, куда тебя везти.
– Пожалуйста.
Я не думала ни минуты. Я просто закрыла глаза и назвала адрес Романа.
