ГЛАВА 5
Бросившись в дом, я добежала до лестницы и закричала что было сил:
— На помощь! На помощь! На помощь! Там спасателя убили! Быстрее на помощь! Скорее! Люди!!!
Я и сама не понимала, почему звала именно на помощь, ведь спасателю помощь уже явно не требовалась. Уж если кому из нас и требовалась помощь, то мне, и причем незамедлительная.
В доме по-прежнему было тихо, и никто не отреагировал на мой крик. Метнувшись вверх по лестнице к спальне Анатолия, я вдруг упала, до крови расшибла колено, но, не обращая внимания на дикую боль, которая буквально парализовала мою ногу, побежала дальше в надежде как можно быстрее хоть кого-нибудь разбудить.
— Толя! Толя! Беда! Толя!!!
Добежав до дверей спальни, где расположился Анатолий, я беспрепятственно распахнула дверь и встала как вкопанная. В спальне никого не было. Кровать не бьша даже расстелена, без единой складки. Значит, Толя еще не ложился. Значит, он где-то в другой комнате. Это повергло меня в еще большую панику. Я принялась бегать по всем комнатам, открывать двери в поисках хоть какой-нибудь живой души.
— Эй, где вы все? Где? Эй?! Есть кто живой?! Ну хоть кто-нибудь здесь есть живой?! Толя, ты где?! Толя?!
Пробежав два этажа, я спустилась на первый и громко зарыдала. В доме по-прежнему было тихо, и мне показалось, что дом пуст. При этой мысли у меня поплыло перед глазами и заныло там, где находится сердце. Открыв очередную дверь на первом этаже и в очередной раз не найдя в комнате никого, я почувствовала, что силы окончательно меня покидают и меня куда-то уносит. Схватившись за дверную ручку, я попыталась справиться с головокружением и ощутила, что мне просто не хватает воздуха. Быть может, у меня случился сердечный приступ? Или я для этого еще слишком молода?! А затем… Затем перед глазами окончательно поплыло, а в ушах появился какой-то странный, незнакомый мне ранее звон.
Когда я открыла глаза, я увидела перед собой несколько расплывающихся лиц и почувствовала запах нашатыря. Буквально через несколько секунд эти лица начали выглядеть более отчетливо и у них появились уже знакомые очертания. Увидев сидящего рядом со мной перепуганного Анатолия, я облизала пересохшие губы и почувствовала страшную жажду.
— Пить. Я хочу пить.
Девушка по имени Лена приподняла мне голову и напоила меня водой.
— Ну вот и румянец появился, — ласково сказала она и потрепала меня по щекам. — Вы всех напугали. Лежали совершенно без чувств, а цвет лица был такой, что мы грешным делом подумали, что вы вряд ли живы.
— Что со мной было?
— Обморок.
— Обморок?
— Это был всего лишь обморок, но нам с трудом удалось привести вас в чувство.
Когда с помощью Анатолия мне все же удалось сесть, я поправила волосы, посмотрела на слегка напуганных арабов-слуг, дождалась, когда они уйдут, и перевела свой взгляд на Анатолия и сидевшую рядом с ним Лену.
— А где вы были? Я вас везде искала.
— Я спала в своей комнате, — слегка растерялась от моего вопроса девушка.
— Но я обегала весь дом.
— Моя комната на первом этаже. Вы до нее просто не добежали.
— Но я так громко кричала…
— Простите, но я почему-то ничего не слышала…
— А ты где был? — В моем голосе появились нотки, близкие к истерике.
— Я парился в сауне.
— Но ведь ты же сказал, что идешь спать.
— Я уложил спать тебя, но это еще не означает, что я лег спать сам.
— А почему только меня?
— Я уложил тебя спать, чтобы ты по-человечески выспалась.
— А сам пошел париться?
— Да, а почему бы мне не пойти?
— Я бы могла пойти с тобой…
— Я же сказал, что мне очень хотелось, чтобы ты выспалась. Я попарился, немного поплавал в крытом бассейне, зашел в дом и увидел тебя, лежащую у входа в гостиную. Что с тобой приключилось? Почему ты потеряла сознание? Почему ты не легла спать? Почему?
— Я бегала… Я звала на помощь… Я кричала… Но в доме никого не было. В доме было пусто! — От испытанного кошмара, несправедливости и беспомощности я почувствовала, как у меня на глаза накатились слезы.
Видимо, Лена подумала, что мои упреки обращены больше к ней, чем к Анатолию, и нервно принялась кусать ногти.
— Я спала. За Катей заехал парень, и она вместе с ним отправилась на ночную дискотеку. Она вернется только к утру, — принялась оправдываться девушка. — Мы никогда не оставляем дом без присмотра. Если мы с кем-то встречаемся, то только ночью, и то по очереди. Так что Катя уехала, а дежурной по дому осталась я. Уверяю вас, что дом никогда не остается без присмотра. По ночам здесь обязательно кто-то есть — или я, или Катя. Ваш муж сказал, что я могу идти спать, что сегодня я уже не нужна, что вы уже легли отдыхать. Другие люди из обслуги сидели в домике охранников, разговаривали и курили кальян. Вам, наверно, забыли сказать, что на каждом этаже есть кнопка, чтобы в случае необходимости вы могли кого-то вызвать. Когда ваш супруг вас тут обнаружил, он сразу нажал на кнопку — и все сбежались.
— А где эта чертова кнопка?
— Да вот, прямо над вами. Она есть на каждом этаже.
Я подняла голову, посмотрела на кнопку, напоминающую звонок, и обиженно спросила:
— Почему мне никто не сказал про эту кнопку?
— Простите. Это наша вина.
— Если бы я знала о существовании этой кнопки, я бы не разбила себе в кровь колено, да и не только колено, но и нос тоже.
— Простите…
— Да что случилось? — похоже, окончательно потерял терпение Анатолий. — Что произошло? Почему ты не спала, а бегала по дому? Что стряслось? Почему ты в купальнике?
— Я не могла уснуть. Я целых два часа не могла уснуть. Я очень старалась, но у меня ничего не получилось. — Я говорила сбивчиво и никак не могла унять дрожь в голосе. — Я закрывала глаза, настраивала себя на сон и никакого толку. У меня ничего не получалось. Ничего. Вот я и решила искупаться, думала, может, после этого мне удастся уснуть.
— Где? В бассейне?
— Нет. В море.
— В море?! — Анатолий заметно побледнел и посмотрел на меня безумными глазами. — Ты решила одна искупаться в ночном море?
— Решила.
— Да у тебя как с головой?
— Нормально, — обиженно буркнула я.
— Египет — это тебе не Турция. Тут вообще никто по ночам не купается. Ты не представляешь, сколько опасностей таит в себе ночное Красное море. Тут можно купаться днем, а ночью строго-настрого запрещено.
— Но почему?!
— Не знаю. Все говорят по-разному. Одни говорят, что ночью в море появляются какие-то ядовитые морские ежи, укус которых смертелен, другие что-то еще. Короче, опасно все это. Понимаешь, опасно! Я думал, ты об этом знаешь, а ты на меня так смотришь, будто первый раз про это слышишь. Ни в одном отеле в Египте ночью купаться не пускают. А вдруг рыба какая на тебя бы набросилась?!
— Какая рыба?
— Акула, например.
— Акула?!
— Ну, не акула, а может, мурена или еще какое чудо-юдо. Тут всяких тварей полно.
— Что же, эти твари только по ночам кусают, а днем не трогают?
— Не знаю, но купаться по ночам тут строго запрещено.
Анатолий немного смягчился и взял меня за руку.
— Дуреха, как ты могла? Ведь с тобой могло случиться все, что угодно. Я привез тебя сюда и несу за тебя ответственность. Ты хоть это понимаешь?
— Я не сказала самое главное, — наконец вырвалось у меня. — Меня напугало совсем не это. Там спасателя убили. Убийца был одет в длинный кожаный плащ и ковбойскую шляпу.
— Что?!
— Я говорю, что там, на пляже, на моем полотенце лежит мертвый спасатель.
— А с чего ты взяла, что он мертвый? — Анатолий побледнел еще больше, а сидящая рядом с ним Лена, напротив, заметно покраснела.
— С того…— Я глотнула побольше воздуха и почувствовала, как у меня вновь поплыло перед глазами. — С того, что живые так не смотрят.
— Как?
— Так смотрят только мертвые.
— Мертвые вообще смотреть не могут, — осторожно заметил ошарашенный Анатолий.
— Мертвые ничего не видят, но это совсем не означает, что они не умеют смотреть, — возразила я. — Просто когда мертвые смотрят, в их глазах нет жизни. В них видна только смерть. Он лежит там, на моем полотенце, и в его груди торчит рукоятка.
— Какая рукоятка? — Анатолий тяжело задышал, а в его глазах читалось недоверие.
— Рукоятка от ножа. Она очень большая, железная, вся резная, в каких-то узорах. Наверно, это даже не нож, а кинжал.
— Кинжал?!
— Ну, может быть, не кинжал, но очень на него похож.
Анатолий и Лена переглянулись и словно застыли на месте. Лена как-то нервно прокашлялась. В ее глазах был виден испуг.
— Чертовщина какая-то. На этой вилле никогда не было происшествий. Тут всегда спокойно, и на территории никогда не было посторонних, и уж тем более никто никого не убивал. Нужно срочно вызвать полицию, — первой пришла в себя девушка.
— Для начала надо увидеть все своими глазами, — возразил ей мой спутник.
Анатолий нажал на кнопку вызова прислуги и вместе с Леной и пришедшими арабами отправился на море. Как только я осталась одна, я встала, пересиливая боль в колене, и, прихрамывая, дошла до бара, чтобы налить себе виски. Налив полный бокал, я бросила в него дольку лимона и сделала несколько мелких глотков. Голова просто раскалывалась, и я чувствовала себя отвратительно. Впрочем, по-другому и не могло быть, ведь я пережила сильное потрясение. Облокотившись о барную стойку, я закрыла глаза и медленно потягивала виски. В конце концов самое страшное уже позади, уговаривала себя я. Кто-то убил этого араба-спасателя, но ведь не я же! Я просто оказалась случайным свидетелем этого убийства, только и всего. Я просто очень сильно напугалась, только напугалась, и все. Это испуг. Он пройдет. Он обязательно пройдет. И почему этого спасателя убили на моем полотенце? Разве не было другого места? И какого черта он на него лег? Какого черта? Вилла большая, и на ней есть сотня мест, где можно совершить убийство, но почему именно на моем полотенце? А в ночное море я больше никогда не полезу. Там морские ежи и еще много всего непонятного. Никогда…
Как только в дом вернулись Анатолий и Лена, я уже допивала свой бокал и чувствовала себя намного лучше. Подойдя ко мне поближе, Толя взял меня за плечи и заглянул мне в глаза.
— Ты как?
— Нормально.
— Тебе уже лучше?
— Лучше.
Толя посмотрел на уже почти пустой бокал виски и понимающе кивнул:
— Я вижу. Сейчас я уложу тебя баиньки. Ты хорошенько выспишься и завтра будешь как огурчик. От виски ты должна быстро уснуть. Оно очень хорошо расслабляет. И почему я тебе его сразу немного не налил перед тем, как уложил тебя спать. Тогда бы ты точно не пошла ни на какое море. А завтра…
— Что завтра?
— А завтра мы пойдем купаться с тобой вместе. Ты когда-нибудь занималась подводным плаванием?
— Нет.
— Ты не представляешь, как это здорово. Я тебя всему научу. Я покажу тебе удивительный подводный мир, и ты обязательно в него влюбишься. Ты и представить себе не можешь, как он красив, ведь ты наверняка видела его только на картинках.
Поставив пустой бокал на стол, я посмотрела на стоящую рядом Лену, которая почему-то испуганно поглядывала на меня и тут же отводила глаза в сторону, и с опаской спросила Толю:
— Толя, а полицию-то вызвали? Она уже едет? Я знаю, кто его убил. Он высокого роста, в длинном плаще и ковбойской шляпе. Он видел, что я далеко уплыла. Чем ближе я подплывала к берегу, тем дальше он уходил.
— Кто? — не понял меня Анатолий.
— Ковбой. Я тебе про него говорю. Я все видела.
— Какой ковбой?
— Тот, кто убил спасателя. Если полиции требуются показания, то я готова. Правда, я видела этого ковбоя издали, но ведь я его видела. Пока я пила виски, у меня было немного времени для того, чтобы-подумать, и я все обдумала. Я поняла, как именно все получилось.
— Что получилось? — Анатолий задал свой вопрос как-то подозрительно, но я не обратила на это внимание и тут же поспешила ответить:
— Убийство. Я поняла, как произошло убийство. Ты же сам сказал мне, что ночью на море нельзя купаться. Когда я пошла купаться, спасатель вышел из своего домика и увидел лежащее на берегу полотенце. Он не был уверен в том, что какой-то псих отправился купаться в ночном море, и, сев на берегу, на всякий случай принялся ждать, чтобы полностью отбросить прочь свои сомнения. Вдруг из воды кто-то выйдет? Именно поэтому он и сел на мое полотенце. Если бы он точно знал, что в море кто-то купается, то он бы бросился следом за мной и вытащил меня из воды, но он этого не сделал потому, что не был уверен. Он просто сел и ждал. И тут к нему подошел ковбой и воткнул ему в грудь нож по самую рукоятку. Когда ковбой увидел, что я плыву к берегу, он тут же удалился. Кстати, так что торчит в груди у спасателя, нож или кинжал?
Но Анатолий не ответил на мой вопрос и смотрел на меня все тем же подозрительным взглядом.
— Наверно, ты и сам не понял, что именно там торчит. Уж больно необычный нож. Редкий какой-то, что ли… Так где полиция-то?
— Полиция?
— Ну, да…— Только сейчас я обратила внимание на поведение Анатолия. Он вел себя так, словно не верил ни одному моему слову.
— А зачем полиция?
— Как зачем?
— Полиция не нужна, — совершенно спокойно ответила он.
— Почему?
— Потому, что в ней нет необходимости.
— Ты что, решил не заявлять в полицию? Но почему? Мы же здесь ни при чем. И кто его будет хоронить?
— Кого хоронить?
— Спасателя…
— Спасателя?!
— Спасателя.
— А зачем его хоронить?
— Что же, нам так и оставить труп на моем полотенце?
Ощутив, как моя спина покрылась холодным потом, я постаралась унять дрожь, завладевшую всем моим телом, и очень тихо спросила:
— Толя, я что-то не пойму. Ты мне не веришь, что ли? Ты же сейчас сам ходил к морю и все видел своими глазами… Ты думаешь, что у меня глюки начались? Что я сошла с ума?
— Там никого нет, — глухо сказал Анатолий.
— Что?
— Я говорю, что там никого нет.
— А где же мертвый спасатель?
— Когда мы пришли, он спал в своем домике. Только он был не мертвый, а живой.
— Как?!
Тут Лена протянула мне полотенце и нерешительно проговорила:
— Это ваше. Оно лежало на берегу. Там никого не было.
— Как не было?
— Честное слово, что там никого не было. Вам, наверно, все показалось.
— Что значит — мне показалось?
— Я вас уверяю, на полотенце никого не было. Оно лежало на берегу, а спасатель спал в своем домике. Нам пришлось срочно его разбудить.
— Нет!!! — Я почувствовала, что мои щеки загорелись алой краской, и тяжело задышала. — Я вам говорю, что это был спасатель. Спасатель!
— Может, это был кто другой, — стояла на своем девушка. Все арабы очень похожи.
— Это был спасатель!
— Но на вашем полотенце никого не было…
— Значит, ковбой его утащил!
Глаза Анатолия округлились, и он посмотрел на меня еще более подозрительным взглядом:
— Кто кого утащил?
— Ковбой спасателя.
— Куда?
— Не знаю. Он просто решил скрыть следы преступления. Он где-то спрятался, дождался, пока я убегу в дом, схватил спасателя и куда-то его утащил. Возможно, он просто его где-нибудь закопал, а может быть, куда-нибудь перевез и выкинул в море. Есть тысяча способов избавиться от трупа, особенно в такой стране, как эта. Тут кругом море, пески. Только и успевай трупы прятать. Возможностей больше чем предостаточно.
— Маша, ты сегодня сколько выпила? — Анатолий не дал мне договорить и прищурил глаза.
— Только шампанское с тобой на пляже.
— А виски?
— Виски я только сейчас выпила. Сто граммов для храбрости. Посмотрела бы я, сколько бы выпил ты, если бы пережил подобный шок. А в чем дело?
Ты думал, что я перебрала алкоголя и у меня началась белая горячка?!
— Не знаю. Быть может, тебя в море кто напугал? Быть может, у тебя просто стресс?
— Никто меня в море не пугал.
— Может, рыба какая?
— Нет! Нет! Нет! — закричала я так громко, что от собственного крика у меня зазвенело в ушах.
Толя как-то вопросительно пожал плечами, выкрикнул арабское имя, и вслед за этим в гостиную вошел… совершенно живой спасатель! На нем была вся та же куртка с нарисованным верблюдом и приглашением посетить Египет. Я не могла ошибиться. Еще несколько минут назад эта куртка была залита кровью, а там, где она прикрывала грудь, торчала рукоятка ножа. Араб поздоровался и расплылся в улыбке, обнажив свои малоприятные зубы. Я издала пронзительный крик и с грохотом повалилась на пол…
