Глава 6
Я зашла в гостиную и несколько раз старательно помигала светом. «Девятка» Славика помигала мне в ответ.
Машина тронулась с места и въехала во двор. На цыпочках я подошла к спальне супруга. Прислушалась — тихо. Спит мальчик, устал. Больше ты никогда не проснешься, сукин сын!
В замке входной двери послышался легкий скрежет. Боже мой, ну что так долго-то! Прошла еще пара минут, но дверь по-прежнему не открывалась. Что за чертовщина? Я направилась в коридор. Сердце вот-вот вылетит из груди. Конечно, как они попадут, если этот идиот закрылся на большую задвижку?! Но ведь она так громко клацает, что будет слышно на всю квартиру. Терять уже нечего! Все давным-давно потеряно — честь, гордость, достоинство, самолюбие. Ничего не осталось!
Я повисла на задвижке, но она не двигалась с места. Да что же это такое! Мы никогда на нее не закрывались! Подстраховался! Я еще раз собрала всю силу, которая у меня была, и надавила на задвижку. Она нехотя поддалась, заскрежетала по внутреннему желобку, а затем с диким грохотом продвинулась до упора. Наверное, проснулся весь дом! Уж его-то я точно разбудила! Сейчас выскочит в коридор и начнет голосить на весь подъезд!
Отрыв дверь, я увидела три перепуганные морды. От их вида мне стало совсем плохо. Кажется, я теряю сознание. А где же пушка? Может, они ее позже достанут? Не могут же они по подъезду с пушкой ходить, вдруг из соседей кто выйдет. Времени-то всего ничего. Половина двенадцатого. Зато Славик держал в руках странную кувалду, аккуратно обмотанную бинтом, предназначение которой я поняла не сразу. У мужика в руках были мотки скотча. Резко отодвинув меня, со словами «с богом» киллеры направились в квартиру. Я прикрыла входную дверь, но на замки не закрыла. Быстрым движением скинула ночной халат, бигуди, оставшись в футболке и джинсах. Это на случай побега. Мне не хватало воздуха. Хотелось заорать что есть мочи, но я даже не смогла открыть рта. Что происходит в спальне?! Бежать или остаться?!
Я напрягла слух и услышала стоны. Побежала к спальне. Вдруг до моих ушей донеслась фраза, вернее крик: «Что за херня?!» Конечно же это кричал Юрий. Из щели было видно, что в спальне горит свет. Почему он так громко стонет, почему они его не убивают? Что там творится, в конце концов? Меня трясло. Вдруг дверь спальни открылась, и я увидела маленького. Его лицо, руки, одежда — все было забрызгано кровью.
— Янка, ты умеешь в шприц лекарство набирать? На пока, набери. Я сейчас приду. — Протянув мне шприц с ампулой, он скрылся в спальне.
Господи, что же это творится такое! Я взяла шприц и попыталась попасть иголкой в ампулу. Но руки совершенно меня не слушались. После нескольких попыток ампула выскользнула из рук и разбилась. Шприц полетел следом.
Почему я вообще должна что-то делать?! Когда, наконец, все это закончится?! Стоны становились все сильнее и сильнее, временами переходя в хрип. Господи, да они сейчас весь дом разбудят! Соседи вызовут милицию…
Дверь спальни снова открылась, и передо мной опять предстал маленький.
— Ну что, набрала? Где шприц? Давай быстрее!
— Какой, к черту, шприц?! Я разбила ампулу. Что там творится?! — От страха по вискам текли струйки пота.
— Я как чувствовал, что одна доза закосячится. Хорошо, что взял еще одну ампулу, — сказал он и быстро набрал лекарство. — Все нормально. Живучий попался, гад! Сейчас я ему наркотик вколю, и он ничего не будет чувствовать. Ты ему что, клофелин не подмешала?
— Нет. Не смогла.
— Я так и понял.
— Мы думали, он в отключке, а он даже не спал. Живой такой! Да верткий! Славик его захватил, а он как вывернется — и к окну, хотел, видно, заорать. Я ему в солнечное сплетение врезал! Пойду его уколю. Пусть хоть на тот свет без мук отправится! Попрется напоследок!
Мне сразу вспомнился Славик с аккуратно перебинтованной кувалдой. Ах, вот она, значит, зачем нужна!
— Это что ж вы его — вручную? А где пистолет с глушителем? — Я ничего не могла понять.
— Сейчас уколю, затем расскажу. Нас менты прошмонали.
С этими словами маленький вновь отправился в спальню. А я пошла к входной двери, чтобы закрыть ее на замок. Бежать, судя по всему, мне не придется. Стоны из спальни не умолкали. Вышел Славик.
— Ян, включи музыку, а то он стонет на всю катушку. Ему уже три укола вкололи. Он сейчас прется лежит, да так громко. Зайди в спальню. Вруби музон. Я пробовал, у меня никак не получается.
— Куда? В спальню?! Нет, не пойду. Боюсь. Хрен с ней, с этой музыкой! — Я нервно закурила.
Через пару минут все стихло. Неужели это не сон! Неужели это происходит наяву! Как бы мне хотелось, чтобы все это приснилось! Дверь открылась, и киллеры вышли. — Все, можешь принимать работу, — сказал мужик. Его лицо и руки были запачканы кровью.
— Он умер? — испуганно спросила я.
— Зайди посмотри, проверь, — ухмыльнулся мужик.
— Не могу. Вернее, не хочу.
— А еще хотела все своими глазами увидеть! — Мужик достал сигарету и закурил.
— Я не знала, что это так страшно. Послушай, а ты хорошо проверил? Он действительно мертв? Убедился в этом?
— А чего мне убеждаться! Сдох он, как нелюдь. Страшную смерть принял. Когда дозу вкололи, тащиться стал. Прибалдел. Умер в наркотическом опьянении.
— Я думала, он бессмертный. Ты бы пошел, проверил его. Он очень хитрый. Может притвориться, — понесла я, потеряв контроль.
— Может, и хитрый, базара нет, но не хитрее тебя. Где у тебя, девочка, можно руки помыть?
Я повела мужика в ванную. Следом поплелись Славик и мелкий.
— Эй, а чего это вы притащились, хоть бы один в спальне сторожить его остался! Я же сказала, скорее всего, он притворяется! Пока мы здесь толпимся, он может выскочить из квартиры! — Голос мой переходил в крик.
Славик тихонечко обнял меня за плечи, и я разрыдалась на полную катушку.
— Славик, давай успокой ее, а то ревет громче, чем он хрипел. Весь дом переполошит. — Мужик не спеша стал смывать с себя кровь.
— Яна, он мертв! — Славик потащил меня в спальню. — Успокойся, хватит тебе!
Заглянув в спальню, я не могла поверить своим глазам. На полу в луже крови, широко раскинув руки, лежал мой муж в любимой шелковой пижаме. Черты его лица заострились. Рот заклеен скотчем. Руки крепко связаны веревкой.
— Видишь, он мертв. Его больше нет. Смотри, я беру руку, хочу посчитать пульс, но пульса нет. Можно послушать, как бьется его сердце, но оно не бьется. — Славик пристально посмотрел на меня. — Это труп, Яна, понимаешь, труп.
— Вот так взял и умер. — Я сама плохо понимала, что говорю. — Странно… Жил человек с большими амбициями, грязный секс любил, меня в день по нескольку раз насиловал. Я его боялась, просто жуть, и вдруг он умер! Как получается, значит, он не такой страшный был, больше прикидывался?
В спальню зашел маленький.
— Ты что, до сих пор не веришь, что он сдох?! А ну-ка, друг, прикури сигарету. Или ты не хочешь курить? Кури, гад, дама просит. — Маленький стал тыкать сигарету в рот бездыханного тела.
— Прекрати! — не выдержала я. — Он мертв. Я вижу, что он мертв! Спасибо! Вы не представляете, что вы для меня сделали. Неужели этот скот больше никогда не притронется ко мне… Не верю! Я не знаю, что вы обо думаете, да и не хочу знать. Мол, зажравшаяся сучка, может, и так.
Я подняла футболку. Спина моя была багряного цвета, со множеством рубцов и кровоподтеков.
— Ничего себе, — присвистнул маленький. — Слушай, а что у тебя с позвонками, выбиты, что ли?
— Да, было дело. Чуть не парализовало. Но все обошлось.
После этих слов я подошла к мужу и начала пинать его по лицу.
— Ненавижу, сука! — орала я. — Неужели ты сдох?!
Славик оттащил меня и силой уволок в гостиную.
— Угомонись, Янка! Заткнись! Послушай, на часах час ночи. Сейчас увозить труп сложно. В Москве в это время ГИБДД начеку. Сразу попадемся. Нужно переждать хотя бы до пяти часов утра, тогда есть гарантия, что доедем без происшествий.
— Вы хотите здесь сидеть до пяти утра?! Конечно, так будет лучше. Сейчас вы даже со двора не выедете. Вон на выезде гаишник всех шмонает. — Я вгляделась в окно.
— Во сколько здесь суета среди собачников начинается? Первые собачники когда выходят? — спросил маленький.
— Где-то в пять тридцать. Короче, в полпятого можете ехать.
На минуту мне показалось, что эти трое хотят повесить на меня труп. Конечно, сейчас я с ними рассчитаюсь, они соберут свои манатки и свалят отсюда. А мне выкручивайся как хочешь.
— Яна, давай сразу рассчитаемся, — заявил мужик, чем еще больше укрепил во мне подозрение.
— Успеем, столько времени впереди.
— Нет, давай сразу, и на этом поставим точку.
— Хорошо. — Я полезла в сумочку и достала оттуда семь с половиной тысяч долларов. — Пересчитай.
Мужик взял деньги и принялся считать.
— Все верно, девочка. Молодец. — Он сунул деньги в карман.
Дальше я плохо понимала, что происходит. Впереди три с половиной часа, которые мне придется коротать с ними в одной квартире. Да еще труп! Я уселась прямо на пол, положила рядом пачку сигарет и стала курить одну за другой. Киллеры рассосались по комнатам. Честно говоря, мне было наплевать, что они там делают. Вдруг откуда ни возьмись появился маленький.
— Янка, ты что на полу сидишь? Хата классная! У тебя кассет куча! Даже Боря Моисеев есть. Ты любишь его слушать?
— Обожаю, — нервно буркнула я.
— Пойди поставь. Я что-то не могу включить. Хочу послушать.
— Ты что, издеваешься? Какой, к черту, Боря? Как можно слушать музыку в таком состоянии.
— А какое у меня состояние? Совершенно обычное. Я же на работе. Могу хотя бы отвлечься. Все прошло нормально. — Он сел рядом и закурил. — Здоровый он у тебя такой был и за жизнь цеплялся. Жить, видно, очень хотел.
От этих слов меня аж передернуло.
— А кто жить не хочет, покажи. Все хотят, — выдавила я из себя.
— Мужиков мочить легче, баб намного труднее. Вот если бы он тебя заказал, нам пришлось бы повозиться. Помню, мы одну бабу мочили. Как она орала, ты не представляешь! Все руки мне, сука, поискусала! Верткая такая попалась, горластая, еле замочили! До сих пор ее писк в ушах стоит.
— Слушай, а они тебе по ночам не снятся?
— Бывает иногда, — задумался маленький. — И тебе сейчас сниться будет постоянно, а ты думала как? Вот он умер, а душа его над нами витает и все слышит. Душа будет еще сорок дней на Земле. Ты сходи в церковь, купи свечку, зажги ее дома и поноси вдоль стен и углов. Да еще надо за упокой души поставить.
— Я ему уже целый год за упокой ставлю. Думала, сам сдохнет, да нет, без моей помощи никак!
— Разве можно живым людям свечки за упокой ставить! Непростительный грех!
— Тоже мне, моралист нашелся. Тебе ли морали читать! Я же не говорю, что людей убивать нехорошо!
— Янка, поставь музыку, потащимся. — Маленький незаметно положил руку мне на плечо.
Вот идиот, он что — вздумал ко мне клеиться?! Нашел время! Чудило!
— Отстань ты со своей музыкой! — Я резко сбросила его руку с плеча.
Тут появился Славик, следом приперся мужик.
— Ну что, девочка, выпить есть? — спросил мужик. — Давай помянем твоего благоверного.
Я подошла к стойке бара, достала четыре фужера и бутылку дагестанского коньяка. Все сели за стол.
— А похавать что есть? — разошелся маленький.
— Да, конечно. Гусь фаршированный, в винном соусе. Только разогревать не хочу, холодный тоже вкусный.
— Классно! — подпрыгнул маленький.
Ужин получился по-семейному. То, что за стенкой лежит покойник, никак не отразилось на их аппетите. Наоборот, уже через несколько минут от гуся остались одни косточки. Бутылку раздавили минут за пятнадцать.
— А еще есть выпить? — не мог угомониться маленький.
— Хватит, а то напьетесь, вырубитесь, а покойника мне придется тащить. На рабочем месте не пьют, — разозлилась я.
— Да с чего напиваться-то, девочка?! — в недоумении посмотрел на меня мужик. — Нам, чтобы напиться, знаешь сколько ведер надо!
Все трое дружно рассмеялись. Ладно, черт с вами, и я достала запечатанную бутылку текилы.
Пока они сидели за столом, я несколько раз ходила проверяла покойника: по-прежнему не могла поверить, что он не притворяется. Казалось, что в любой момент труп может воскреснуть.
— Что же вы без пушки приехали? — настороженно спросила я.
— Да вчера пацаны из нашей команды на дело ездили, вот мы им свою пушку с глушителем и одолжили. Но их менты выпасли, в общем, не дождались ни пушки, ни пацанов. Выхода не было. Пришлось вручную работать. Не отменять же из-за этого заказ, — объяснил Славик.
— Тоже верно, — закурила я. — Так, ладно, в полпятого вам надо будет выехать. Сосед со второго этажа выходит гулять со своим кавказером ровно в пять, он самый первый. Остальные собачники подтягиваются в шестом часу. Часа в четыре гаишников будет намного меньше. Только вот в чем вопрос, если вас все же остановят, что вы будете делать?
— Труп закатаем в одеяло, только дашь одежду, не в пижаме же мы его попрем. Вдруг со временем тело опознают, если найдут в пижаме — дураку понятно, что мочили дома в кровати. А если в штанах да рубашке, то никто не врубится.
Я встала из-за стола и отправилась в спальню искать прикид для моего супруга. Шкаф ломился от выбора — шикарной одежды было полно.
— Вот это да! — присвистнул маленький, незаметно просочившийся в комнату.
— А тебе что здесь надо, как хвост за мной ходишь! Отшкрянь от шкафа, — зло пробурчала я.
— Да нет, я просто так. Знаешь, Янка, это мои самые козырные штаны. Они все в крови, засохатились. Как мне ехать в таком виде?! Домой приду, что мать скажет?
— Сменку брать надо. А то приехал, как в первый раз. Не на свидание собирался!
— А почему бы и нет, у меня еще никогда такой красивой заказчицы не было. У тебя фигура, как у манекенщицы!
— Опять начал, придурок!
Я нашла самые простые брюки и свитер. По-моему, пойдет. Ему теперь без разницы, что носить.
Маленький с жадностью смотрел на шкаф, с досадой потирая испачканные кровью брюки. Мне даже стало жалко его.
— Утешься, штаны у тебя дерьмовые! Чего ты их оплакиваешь, одним ширпотребом стало меньше. — С этими словами я сняла с вешалки один из костюмов мужа и протянула маленькому. — Носи на здоровье.
Он сразу натянул его.
— Класс, правда, великоват, размерчик не мой, но, в общем-то, не очень заметно.
— Идиот, ты даже не представляешь, каких денег он стоит. Да тебе и не нужно это знать. Есть категория баб-хищниц. Они охотятся за крутыми мужиками. Так вот, если они тебя увидят в этом костюме, спасайся как можешь. Подумают, что ты новый русский, тогда все, хана тебе! Простые смертные в таких костюмах не ходят.
— А это что за фирма такая? — Он стал искать этикетку.
— Тебе это все равно ни о чем не скажет! Какая разница — Карден-марден, Турция, Китай!
В ванной вовсю шла стирка. Мужик и Славик стояли в семейных трусах и стирали вещи.
— Ну и кровищи! Вот сука! — проворчал мужик.
Увидев маленького в костюме, они открыли рты. Мне пришлось принести еще пару костюмов. Переодевшись, киллеры дружно подошли к камину. Славик принялся сжигать окровавленную одежду. Поступило предложение таким же способом избавиться от пижамы. Маленький со слезами на глазах наблюдал, как догорают его дешевые штаны. Странный он тип — сидит в костюме за две штуки баксов и скорбит по старому дерьму!
— Так вы мне не рассказали, что будете делать, если на гаишников нарветесь.
— Ну что делают в таких случаях?! — задумался мужик. — Естественно, не по тормозам, а по газам. Уходить будем от погони. На скорости труп выкинем. На крайняк, если стрелять начнут, придется остановиться. Машина пустая, бояться нечего. Не остановились потому, что подвыпившие, не хотелось штраф платить. Если труп обнаружат, то пусть докажут, что это из нашей машины. Мало ли чей это может быть покойник! Обычно менты не останавливаются, если из машины что-то выкидывают. Как же — остановятся, а нас уже нет. Ищи ветра в поле! В таких делах каждая минута дорога.
— Тогда вам надо труп не в багажник класть, а на заднее сиденье, иначе если погоня начнется, то как вы его будете выкидывать, придется машину останавливать, а на это нужно время. — Я вытащила новую сигарету из пачки.
— Первый раз вижу, чтобы девочка так много курила, — неодобрительно произнес мужик.
— С вами здесь не только закуришь, но и сопьешься. — Япосмотрела на пустую бутылку текилы.
Я опять зашла в спальню мужа. Постель! Подушки одеяло, матрас — все было забрызгано кровью. Это нужно обязательно сжечь, иначе куда я их потом дену? Пока Славик с маленьким переодевали покойника, я носила подушки мужику, а он сжигал их в камине. Вся квартира была усыпана перьями. Дым из камина повалил прямо в квартиру.
— Что у тебя с вытяжкой? — Мужик вытирал слезившиеся глаза.
— Дымоход засорился, наверное, давно трубочиста не вызывали.
— А что, в Москве еще есть трубочисты? — удивился мужик.
— Сколько угодно. Камин надо чистить раз в полгода, а мы уже год не чистили. Не топили его давно.
Квартира была полна дыма, дышать становилось все труднее и труднее.
— Эй вы, завязывайте здесь жечь, уже дышать нечем, — пробурчал закумаренный Славик.
— В самом деле, надо завязывать, а то сейчас по вытяжке к соседям пойдет, еще подумают, что пожар. — Из моих глаз ручьем потекли слезы.
Мы выключили свет и открыли все окна. В камине медленно догорали подушки.
— Может, их водой залить? Хрен с ними, — не выдержал маленький.
— Водой нельзя, будет еще хуже. Сейчас включу кондиционер.
Подушки дотлели, дышать стало немного легче, но все равно квартира была полна дыма. Голова разламывалась. На часах ровно четыре. Пора потихоньку двигаться. Мужик похрапывал в кресле. Везет же некоторым, спать могут в таком состоянии. Я подошла к Славику.
— Ну что, четыре часа, в полпятого выйдет сосед.
— Пора. На дорожку нужно по рюмочке.
Я достала бутылку шампанского. Разлив шампанское по бокалам, мы в очередной раз сели за стол.
— Девочка, даст бог, еще встретимся, посидим с тобой после дел. В ресторан-то тебя можно пригласить будет? — заулыбался мужик.
— Да она уже мне пообещала! Мы с ней на ночную дискотеку пойдем, — встрял маленький.
— А ты что, самый шустрый, что ли? — разозлился мужик. — Пусть девочка сама выбирает, кто ей больше по душе.
— Никому я ничего не обещала и ни с кем я никуда не пойду.
Вот шибко умные, теперь женихаться вздумали! Только этого мне еще не хватало! Пятнашку содрали, а теперь можно и в любовь поиграть, как будто я им чем-то обязана. Со стороны можно подумать, что они мне все забесплатно сделали. Да еще каждый в костюм нарядился! К пятнашке можно еще семерку смело приплюсовать. Какая, к черту, любовь!
Ситуацию спас Славик. Он предложил всем посмотреть на часы. Переливать из пустого в порожнее было некогда.
— Я пойду вниз, проверю, чтобы все было чисто. Посмотрю, какие во дворе тачки стоят.
Через десять минут Славик вернулся. Выглядел он немного посвежевшим.
— Ни фига у вас здесь дыму! На улице так свежо. Я вышел, у меня чуть голова не закружилась. Короче, во дворе все спокойно. В доме во всех окнах темно. Только на втором этаже свет на кухне горит.
— Там коммуналка. Чего они не спят, непонятно, — пожала я плечами.
— Во дворе подозрительных машин никаких, одни ночевщики. Я нашу тачку прямо к подъезду подогнал. И еще, около первого подъезда стоит грузовик, в нем спит мужик.
— Ты точно проверил, что он спит? — спросил маленький.
— Да, я ему в окно постучал, хотел спички попросить, он даже глаза не открыл. У него номера витебские, притомился парниша ехать и отключился. Сейчас начало пятого — самый крепкий сон у людей.
— Вот мой телефон. — Я протянула листочек Славику. — Ябуду сидеть как на иголках, позвони обязательно и скажи всего два слова: «Все нормально». Я хочу знать, что все обошлось.
Славик свернул листочек и аккуратно положил в карман коллекционного пиджака, который еще вчера принадлежал моему мужу.
— И еще, у него внешность запоминающаяся… — начала было я.
— Господи, какая там внешность! — возмутился маленький. — Рожа страшенная такая! Не переживай, я его в лесу так отделаю, что даже если найдут, никто не узнает! Из рожи сделаю месиво! И брюхо ему вспорю, чтобы все кишки наружу вылезли.
После этих слов он посмотрел на меня как герой, наверное, подумал, что произвел на меня незабываемое впечатление.
— Куда вы его хотите отвезти? — спросила я у Славика.
— Посмотрим, да тебе это и не нужно знать. Скорее всего, сейчас прямиком на МКАД, а оттуда в лес, потом грузило ему на шею и в Москву-реку.
— Ты карманы все прошмонала, чтобы никаких документов не было? Даже если всплывет, пойдет по делу как неопознанный, — нервно закурил Славик. — Такие дела от бесперспективности быстро закрывают. А ты всю квартиру вымой, а дальше сама выкручивайся, когда его спрашивать будут. Тебя учить не надо. И на будущее: впредь смотри теперь, за кого выходишь замуж. Из одного хомута сразу в другой не лезь. Будь внимательна. И еще, если понадобимся, найдешь через Борьку. Может, захочешь следующего мужа заказать, обращайся, всегда рады. С тобой приятно работать. Постоянным клиентам у нас скидка десять процентов.
— Думаю, что больше не понадобитесь. Замуж меня теперь на аркане не затащишь.
— Так, пора. — Мужик посмотрел на часы, и мы отправились в спальню.
Я в последний раз взглянула на тело горячо любимого супруга — мне по-прежнему не верилось, что он мертв. Подошла к комоду, выдвинула один из ящиков. На пол посыпались искусственные пенисы, электрические вагины, сдутые резиновые куклы, цепи, плетки. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы отыскать в этой груде барахла самый большой и толстый член.
— На, засунь ему в жопу, только смажь предварительно, а то он по диаметру очень большой! — Я протянула его маленькому.
После этого я стала пинать труп. У меня началась истерика.
— На, получай, сука!!! — орала я.
Славик схватил меня в охапку, заткнул рот ладонью и вытолкал в холл.
— А ты не смей ко мне прикасаться, у тебя руки по локоть в крови. — Я ударила Славика по лицу.
Он подошел к стойке бара, налил полстакана водки и протянул мне.
— На, выпей. Отпустит.
Я выпила залпом, не закусывая, резко откинув голову.
— Ну что, пора. Славик, иди вниз, жди нас во дворе. Стой на атасе у подъезда. Да брось ты ее, что ты с ней возишься? У баб всегда истерика. Пройдет… — сказал мужик, изрядно нервничая.
Славик отправился вниз. Мужик на пару с маленьким завернули тело в одеяло, взяли с двух сторон и потащили к выходу.
— Тяжелый, гад! Раскормила, — застонал мужик.
— Проверь после нас следы крови в подъезде, — буркнул с искаженным лицом маленький.
— Спасибо, что хоть труп мне не оставили, — сказала я им на прощание.
— Девочка, мы все делаем чисто и как положено. Перед тобой же не шпана какая-нибудь, а серьезные люди. Возьми себя в руки и не расслабляйся.
Входная дверь с грохотом захлопнулась, и я побежала к окну. Первое, что меня поразило, это то, что труп положили в багажник. Непонятно, куда они денут тело, если нарвутся на ментов? Каким образом собираются скинуть труп? Ладно, им виднее. Через пару минут машина отъехала. Так, надо пойти проверить подъезд. Боже мой, без двадцати пять, что же я сижу! Взяв тряпку, я вышла из квартиры. В подъезде тихо, ни звука. Весь лестничный проем забрызган кровью. Я спустилась ниже, капли крови тянулись до первого этажа. Молодцы! Мне еще кровь за ними убирай! Умники, ничего не скажешь…
Быстрыми движениями я стала вытирать кровавые следы. Вдруг за спиной послышалось чье-то дыхание. На площадке стоял удивленный сосед с кавказером и внимательно наблюдал за моими действиями. Проклятые собачники! И чего им не спится!
Он подозрительно посмотрел на меня и тихо спросил:
— Ты чего, Янка, полы, что ли, моешь?
— Вышел с собакой гулять, так топай! И не суй свой нос куда не следует, а то прищемлю. Пошел вон, что уставился! Или увидел что-нибудь?! Уборщицей по ночам работаю, подъезд мою. Не отвлекай меня, работы невпроворот, еще целый проем мыть. Да, чуть не забыла, если кому проговоришься, что я здесь подъезды генералю, останешься без языка и без кавказера! Я баба шальная, ни перед чем не остановлюсь! Ты меня знаешь! У меня горячо любимой собаки и слишком болтливого языка нет, поэтому терять мне нечего!
Ошарашенный сосед, не сказав ни слова, вышел из подъезда. Вот это влипла! Удружили, профессионалы хреновы, весь подъезд кровью загадили, а мне теперь выкручивайся! Я домыла лестницу и поднялась к себе. В принципе этот сосед-алкаш вроде пугливый. Хоть бы он держал язык за зубами!
Квартира была вся в дыму. Когда эта гарь выветрится?! Кругом окурки, пустые бутылки, грязная посуда, перья и сладковатый запах. Какая-то странная вонь. Наверное, так пахнет кровь. Обессиленная, я зашла в спальню мужа. Жалюзи, кровать, ковер — все залито кровью.
Боже мой, сколько крови вмещает в себя человеческий организм!
В спальне мне стало не по себе. На столе по-прежнему стояла фотография улыбающегося мужа. Я пулей кинулась к бару, налила полный стакан текилы и упала на пол. Перед глазами все плыло. Откуда-то появился мой муж, подошел, лег рядом и стал гладить меня по голове.
— Пошел вон, ты же мертв! Я убила тебя, не смей прикасаться ко мне!
Но он молчал, в его глазах стояли слезы.
— Ты что, умеешь плакать?! Никогда не видела, чтобы ты плакал.
Боже мой, что это? Неужели я была права — он бессмертный. А может, это видение, ведь он молчит? Наверное, его душа осталась здесь и теперь будет мучить меня каждую ночь. А может, я просто схожу с ума?! Я попыталась встать, но тело не слушалось меня, хотела закричать, но голос куда-то пропал. Муж полез в карман и протянул мне два авиабилета на Канары. У меня проступила испарина, учащенно забилось сердце. Какие, к черту, Канары! Ты пришел, чтобы забрать меня с собой, сукин ты сын, не захотел улетать один! Ненавижу! Я закрыла глаза и отключилась. Сквозь глубокий сон я слышала назойливые телефонные звонки. Я была уверена, что это названивал мой супруг. Мне хотелось встать и наговорить ему кучу гадостей, но совершенно не было сил. Мне никак не удавалось проснуться. Будь ты проклят! Откуда ты звонишь?
Неужели в Москве-реке есть телефон или ты прихватил с собой на дно свой мобильный?
