Глава 9

Утром я прибралась в квартире, упаковала вещи мужа в большую сумку и спрятала ее подальше. Ничто не должно напоминать о его жизни в этом доме. Затем я вошла в кабинет. Здесь находился сейф. Мне хотелось посмотреть, какой суммой денег я располагаю.

Зная код, без особых усилий открыла дверцу. Сердце учащенно забилось. На верхней полочке лежал конверт с фотографиями. Я достала снимки. На меня смотрела улыбающаяся Регинка — совершенно голая. Вот придурок, заставлял ее позировать обнаженной! Бедная девочка, чего ты только не натерпелась из-за этих проклятых денег!

Зазвонил мобильный, я вздрогнула и взяла трубку. В последнее время ужасно боюсь телефонных звонков. Нервы.

В трубке послышался голос Марика:

— Яна, милая, я здесь без тебя умираю. Хочу срочно разобраться с делами и вырваться в Москву. Чем занимаешься?

— В данный момент залезла в сейф и смотрю, какой капитал мне оставил мой драгоценный супруг после скоропостижного развода. А после надену новое платье от французского кутюрье, сяду на «шестисотый» и поеду в модельное агентство, где я раньше работала, подавать заявление о приеме на работу. Нужно как-то строить жизнь заново. Я истосковалась по тебе, мой желанный!

После разговора на душе стало немного полегче.

Нельзя расслабляться, надо держать дистанцию. Марик типичный донжуан. Таких первое время необходимо держать на расстоянии, иначе им запросто можно надоесть. Главное, что он уже на крючке. И, по моим меркам, попался плотно. Этот крючок надо с каждым днем проталкивать как можно дальше, чтобы не соскочил. В принципе неплохо сработано, Яна, молодец!

Меня поразило, что, кроме пяти тысяч долларов, в сейфе ничего не было. Ничего не понимаю, а где же основной капитал? Ведь у мужа здесь всегда лежала наличка — около двухсот тысяч баксов на самый экстренный случай. Это был наш неприкосновенный запас. Куда он мог его деть? Ненавижу! Как я тебя ненавижу! Я сползла на пол и громко заревела. Сволочь, ненавижу тебя даже мертвого! Чтоб тебя там рыбы быстрее сожрали!

Так, пятерка есть, на моем счету около пятидесяти тысяч, «шестисотый» «мерседес», шестикомнатная квартира в центре Москвы с евроремонтом, десять дорогих шуб и несколько бриллиантовых колечек — не так уж и плохо, можно сказать, даже очень хорошо. Спасибо тебе, милый, что ты оставил мне хоть это. Хрен с ними, с этими деньгами. Жалко, что Регина ушла из жизни. Ведь все это не только мое, но и ее. Теперь надо заказать ей крутой памятник, даже если придется дорого заплатить. У тебя, девочка, будет самый классный памятник, я обещаю, сколько бы он ни стоил. Все машины, проезжающие по трассе, будут останавливаться в Крестцах, чтобы посмотреть, у кого же такая навороченная могила. Теперь твой обидчик кормит рыб, а ты, милая, будешь лежать под плитой из черного мрамора, за позолоченной оградой. Жаль, что мы с тобой не были знакомы. Мы носим одну фамилию, и меня тоже ожидала подобная участь, но ты оказалось слабее. А я буду жить за нас двоих. Обещаю, что справлюсь и все выдержу. Спи спокойно, милая девочка, так похожая на меня, безумно любившая деньги и потерявшая из-за них жизнь.

Я переписала адрес самой престижной гранитной мастерской, закрыла входную дверь и побежала вниз, чтобы отправиться на стоянку. У подъезда стоял «форд-мустанг».

Неплохая машина, отметила я про себя, намереваясь идти дальше, но тут из «форда» выскочила парочка крепких ребят. Быстрым движением мне скрутили руки и затолкали в машину.

Я очутилась на заднем сиденье, физиономии окружавших меня «качков» мне не были знакомы. Кто это? Кому я могла понадобиться? Неожиданно один из похитителей больно ударил меня по лицу и завязал глаза шарфом. Это внушает оптимизм, значит, не убьют. Я читала, что жертвам закрывают глаза, чтобы они не смогли найти обратную дорогу. Верный признак того, что я останусь в живых.

— Слышишь, Комар, а телка ничего, классная. Я бы ей прямо здесь засадил, — донеслось до меня.

Я наконец стала понимать всю серьезность ситуации.

Перспектива быть трахнутой в машине какими-то идиотами меня совсем не прельщала.

— Если Касьян разрешит, то развлечемся, — ответил второй. — Я ее тоже покормлю или в двоечке засадим. На месте будет видно.

От таких слов по коже забегали мурашки. Я не знала, кто такой Касьян, но молила бога, чтобы он не позволил этим ублюдкам притронуться ко мне. Кем бы ты ни был, Касьян, не подведи, покажи всем, что твое слово закон!

Сколько мы ехали — не знаю, но мне это время показалось вечностью. В сумочке зазвонил мобильный. Я как ни в чем не бывало хотела достать его, но за это тут же получила сильный удар по рукам.

— Ты что, сука, охренела? Я щас как заеду тебе в рыло, в натуре! Типа борзая, да? Может, тебе еще и сигарету в пасть засунуть?

— Предупреждать надо, что по телефону разговаривать нельзя, а от сигареты я бы и в самом деле не отказалась, — жалобно произнесла я.

— Комар, дай ты ей покурить, что ты ее лупишь, ведь Касьян не давал таких указаний. А то потом будут проблемы.

— Не давал указаний, так щас приедем — даст. Таких телок надо по кругу пускать, а то она крутая сильно. К ней на улице попробуй подкати по-доброму, она тебе хрен даст да еще посмотрит на тебя, как на быдло. Тоже мне нашлась, королева, белая кость. Таких только в задницу драть.

— Да таким, как ты, — не выдержала я, — дешевая уличная девка — и та не даст. У тебя, Комар, наверное, комплекс: никто не дает, от этого ты и бесишься. Бык хренов, пальцем тронешь — на всю жизнь пожалеешь. Забудешь, каким концом что куда суется!

Не успев договорить, я получила такой сильный удар по лицу, что из носа ручьем хлынула кровь. Чьи-то «заботливые» руки протянули мне носовой платок. Я приложила его к носу и замолчала. Больше ни слова для собственного блага. Молчу, иначе будет плохо…

Вскоре машина остановилась. Нос жутко болел, гудела голова. Господи, дай мне силы все это пережить! Сейчас я узнаю, кто такой Касьян и чем я могу быть ему полезна. Скорее всего, это какое-то недоразумение. Меня с кем-то перепутали.

Наконец-то сняли повязку. Я огляделась. Конечно, мы не в Москве. Какое-то село. Интересно, в каком направлении мы ехали? В моей сумке опять зазвонил телефон. Возможно, это Марк. О, если бы я могла ответить! Хотя ничего бы не изменилось, ведь я даже не знаю, где нахожусь. Впереди шел тип, называвший себя Комаром. Прозвище идеально ему подходит. Такой мелкий, противный, как комар с длинным носом, так и норовит укусить!

Меня привели в дом, хотя домом это строение даже не назовешь, скорее какая-то перекошенная хибара. Комар достал из кармана наручники и приковал меня к трубе. От обиды, беспомощности и унижения я разревелась.

Какая я дура, что не поехала с Марком в Питер! Сейчас бы сидела в загородном коттедже, грелась на солнышке и попивала горячий шоколад, а большую часть времени проводила бы с любимым в постели. При воспоминании о Марке у меня заныло в нижней части живота. Все-таки здорово, что он у меня есть, наверное, я в самом деле влюбилась. Это будет мой мужчина. Никто никогда не изменит этого, даже я сама. Я всегда добиваюсь, чего хочу, любой ценой. Держись, Марк, я тебя захотела! Я перебью ноги любой из твоих баб, можешь смело распрощаться с ними. Потому что с этой минуты ты будешь моей собственностью. Я так решила, черт побери!

Меня оставили одну в маленькой убогой комнатке, где не было ничего, кроме железной кровати и столика. Я сидела на полу, руки прикованы к трубе. Минут через двадцать я почувствовала ноющую боль в суставах и дикую жажду. А если я захочу в туалет, как они предложат мне это сделать?! Боже мой, когда все это закончится! Но почему Касьян так долго едет?! Я же здесь с ума сойду, у меня руки уже отекли.

— Эй, — заорала я, — здесь есть кто-нибудь?! Комар, тыгде?!

— Что надо? — Из коридора показалась недовольная морда Комара.

— В туалет хочу, — жалобно простонала я.

— Сри в штаны. — Дверь захлопнулась.

Вот подонок. Быдло. Ненавижу! Мерзкий тип! Я сама не заметила, как уснула. Не знаю, сколько я проспала в таком состоянии, но проснулась от громких голосов. Рук не чувствовала. Прислушалась. Говорили несколько человек. По моим подсчетам, трое или четверо. Может, это приехал Касьян? Хорошо, если так. Вдруг дверь неожиданно открылась.

— Привет. — На меня смотрел мордоворот довольно впечатляющих размеров. Я сразу поняла, что это Касьян. — Комар, быстро освободи руки девочке. На ней уже лица нет. А кто ей по носу заехал? Я же сказал: не бить девочку.

— Да она наглая такая! Ты бы видел, Касьян. Только такой разговор понимает. Сама вынудила, сука. — С этими словами Комар снял с меня наручники.

Я попыталась встать, но не было сил. Опираться на руки бесполезно, они совершенно не слушались. Жутко кружилась голова.

— Все он врет, Касьян. Сам ко мне цеплялся, — не удержалась я. — Он еще в машине несколько раз мне по лицу съездил, нос разбил. Я сидела, как мышка, ничего не спрашивала, а этот тип разошелся не на шутку. Так не делается. Я еще ничего не натворила, за что меня колотить было? А если привезли, то говорите, что вам от меня надо.

— Да ты, я смотрю, шустрая бабенка. Красивая. Почему у самых говнистых коммерсов такие шикарные жены? Потому что вы все на деньгах помешаны. Облокачивайся на меня и вставай. Давай руку.

Я дала ему руку и попыталась встать. Со второй попытки получилось. Комар смотрел на меня с такой ненавистью, что мне казалось, удар может последовать в любую минуту.

— Касьян, она в туалет просилась, — сказал второй тип.

— Вы, я смотрю, девчонку совсем замучили. Пойдем со мной, умоешься и сходишь в туалет. Да не смотри ты на меня так, ничего я тебе не сделаю. Пошли, я сказал.

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться.

На кухне стоял умывальник. Ополоснув холодной водой лицо, я почувствовала себя немного получше.

— Мне нужна моя сумочка, там косметичка. Я бы хотела привести лицо в порядок. Позволь мне сделать это.

— Хорошо, — улыбнулся Касьян, с интересом меня рассматривающий. — Ты получишь свою сумочку и намарафетишься, а заодно ответишь на интересующие меня вопросы.

Мы прошли в дальнюю комнату. Я села на кушетку, Касьян — на небольшой табурет неподалеку. Дверь он плотно прикрыл.

— Не переживай и не бойся. Можешь доставать свою косметичку.

Тут дверь открылась. Показался Комар.

— Касьян, у нее мобильный каждую минуту звонит. Что делать?

— Дай сюда. И больше не беспокой нас. Когда понадобишься, я крикну.

Касьян отключил трубку и положил рядом. Я попыталась сделать совершенно безразличное лицо и открыла сумочку. Увидев себя в зеркальце, пришла в ужас. Под глазом красовался синяк впечатляющих размеров, нос распух. Дорогое коллекционное платье было мятым, словно вылезло из одного не очень приличного места. Да уж, с такой физиономией на симпатию со стороны Касьяна мне вряд ли придется рассчитывать. Если бы моя внешность была в порядке, то можно было бы хоть немного пофлиртовать. Он бы повелся. А дальше я бы что-нибудь придумала, но с такой репой только людей пугать.

— Ничего себе! Вот это твои ребята меня отделали! Мать родная не узнает!

Я достала пудру и стала приводить в порядок лицо. По-моему, мне уже ничто не поможет.

— Будь умной девочкой и постарайся честно ответить на все вопросы. Тогда все разрешится без проблем, и мы тебя отпустим. Но если ты соврешь, нам придется держать тебя у себя.

— Не беспокойся, я и не собираюсь врать. Так что же тебя интересует? — улыбнулась я и накрасила губы яркой помадой.

— Где твой муж?

Сначала мне показалось, что я неправильно поняла вопрос. Какой, к черту, муж? При чем тут муж? Откуда они знают? Что, собственно, происходит?

— Кто? — еле слышно спросила я.

— Твой законный супруг. Я, кажется, внятно произнес.

— Касьян, дай сигарету. Не курила уже целую вечность.

— Держи. Так ты не ответила на мой вопрос.

Ничего не пойму! Откуда им известно про моего мужа? Может быть, это ребята из бригады Славика решили меня шантажировать? Скорее всего, это так.

— Мы с ним разошлись, он живет у другой женщины. Я уже три дня его не видела. Он забрал свои вещи и ушел. Мне кажется, что Юрий больше ко мне не вернется.

— Где она живет?

— Не знаю. Я никогда ее не видела. Он не поставил меня в известность.

— Ты, наверное, неправильно меня поняла, я последний раз спрашиваю: где твой муж? — Касьян заметно занервничал.

На глаза навернулись слезы. Что мне сказать, чтобы он поверил? Как вести себя в такой ситуации? Знает ли он, что я убила своего супруга?

— Клянусь тебе, не знаю! — Я щелкнула зажигалкой и закурила.

— Твой муж — грязный и вонючий коммерс! Все это время он исправно работал под моей крышей. Пять месяцев назад он взял у меня кредит в полмиллиона долларов сроком на четыре месяца. Неделю назад этот ублюдок валялся у меня в ногах и пускал сопли, мол, еще пару дней — и он со мной рассчитается. А вот сейчас я даже не имею возможности его созерцать. У меня нет ни денег, ни твоего мужа. Куда делся этот скот? Он что, решил меня кинуть?

— Господи, Касьян, я ничего не знала про эти деньги, даже не имела ни малейшего представления. Первый раз слышу.

— Так вот, или ты мне скажешь, где этот урод, или выплачивай эти деньги сама. Я не шучу. Это очень большие бабки, и я урою тебя вместе с твоим ублюдком, если ты будешь его выгораживать!

— Не знаю, поверишь ты мне или нет, но он ушел от меня, не оставив ни доллара. Куда он мог деть эти деньги?

— Ты у меня спрашиваешь?! Я это у тебя хочу спросить. Короче, сейчас ты берешь телефон и звонишь своему любимому, говоришь, что тебе очень плохо и тебя в любую минуту могут убить. Пусть срочно приезжает сюда, захватив мои деньги. Как ты думаешь, ему дорога твоя жизнь?

— Я думаю, что нет. Касьян, я не имею к этим деньгам никакого отношения. Как доказать это тебе, чтобы ты поверил?

— Хорош мне здесь по ушам тереть! — вскипел Касьян. — Думаешь, я не понимаю, что вы с ним одной породы? От таких баб, как ты, не уходят. Таких дерут изо дня в день по нескольку раз и секут, чтобы другой не отодрал. А если вы сговорились и решили меня кинуть, то считай, что ты уже покойница. Живьем похороню, если разозлишь! Он, наверное, за границу свалил? Говори, не молчи.

Вот это я влипла! Что ему сказать?! Ни про какие деньги я и не слышала. Сука, он даже после смерти меня подставил. Казалось бы, отделалась, да нет, и здесь его отголоски раздаются.

— Телефон не замолкает, — усмехнулся Касьян, — наверное, переживает мужик за свою женушку. Только подставил он тебя по-крупному. Сам свалил, а ты расхлебывай как хочешь. И за что ты такого скота любишь?

— Да не люблю я его! И не любила никогда! Хоть на куски меня режь, не знаю я, где он может находиться. — Держаться больше не было сил, и я громко заревела, не забыв при этом специально оголить свои бесподобные ноги.

Черт побери, это сработало! Глаза у Касьяна забегали, он оживился.

— Ох, и настрадалась я с ним, еле выгнала и знать про него ничего не хочу. Вот если бы я с таким мужчиной, как ты, жила, тогда совсем другое дело! Я бы знала все твои передвижения, следила бы за каждым шагом, не отпускала бы ни на минуту. А с ним у меня даже ничего общего нет. — Я всхлипнула, затушила сигарету и поправила бюстгальтер.

Касьян занервничал и заерзал на табуретке.

— Ты меня на понт не бери. Как бы ни было хорошо твое тело, оно пол-лимона баксов не стоит. Неужели ты и вправду предлагаешь мне трахнуться за пол-лимона?! Думаешь, я их тебе скошу? Ты что, меня подкалываешь, что ли?

— Ну, пусть не пол-лимона, а хотя бы тысяч двести.

— Чего, рублей?

— Каких рублей, баксов, конечно.

— Ты дура, что ли?! Самая дорогая валютная проститутка стоит пятьсот баксов, а ты мне хочешь отдаться за двести штук! Да если понадобится, я возьму тебя бесплатно!

— Начнем с того, что забесплатно ты меня возьмешь только в том случае, если убьешь. Не знаю, может быть, тебя прельщает спать с покойниками, но я предлагаю тебе час моей любви и ласки за двести тысяч долларов, а так как мой долг, а вернее долг моего бывшего супруга, составляет полмиллиона, то мне придется провести с тобой ровно два с половиной часа. Только прежде чем я приступлю к своим обязанностям, мне нужны бумаги, что заем действительно существовал, и не просто бумаги, а со всеми подтверждениями. Ты сказал, что самая дорогая проститутка стоит пятьсот баксов, так вот, моя цена столь велика потому, что я не проститутка и никогда ею не была. Тебе предлагает сделку порядочная женщина. Товар перед тобой, смотри сам, хоть и не в самом лучшем виде, но это не по моей вине.

Я знала, что после этих слов Касьян в лучшем случае огреет меня по голове. Но у меня не было выбора, мне нужно потянуть время, чтобы хоть что-нибудь придумать. Боже мой, я даже не представляла, где могу взять такую сумму. Мне необходимо отсюда выбраться, и если получится, то живой. А дальше, даже ума не приложу, что будет дальше… Обращаться к ментам бессмысленно, они сразу начнут искать моего супруга. К Марку?

Нет, только не это. Он не захочет платить за меня такую сумму, а постарается разыскать моего мужа, чтобы вытрясти деньги из него. За какой конец ниточки ни тяни, придешь к одному и тому же. Исход печален: каждый захочет найти моего муженька.

— Короче, слушай меня внимательно, — рассвирепел Касьян. — Я за пол-лимона баксов баб не драл и драть никогда не буду. Торгуй своим телом по таким ценам где-нибудь в другом месте. Я тебя в последний раз спрашиваю: где твой мужик?! Его нет ни дома, ни на работе, вообще нет в Москве. Мобильный отключен. Скорее всего, он свалил за кордон, но у нас осталась ты. Я думаю, он это учел и скоро начнет беспокоиться о здоровье своей драгоценной женушки. Завтра утром тебя отвезут домой наши ребята, там ты наговоришь на автоответчик то, что мы тебе скажем. Я строго контролирую твой мобильный. Звонит какой-то непонятный тип, наверное, любовник, я его отшил. Юра твой на связь не выходит, пока не выходит, а жаль. Если засветится, то тебе принесут трубку и ты скажешь, чтобы он сделал то, что мы требуем. Мы держим тебя живой семь дней, если он не объявится, то ты покойница. Отсчет идет с сегодняшнего дня. На шестой день мы поедем с тобой к нотариусу и оформим вашу шестикомнатную хату со всем антикварным имуществом и Юркин шестисотый «мерин» на меня. Вот и цена за украденные деньги: убийство жены, перепись квартиры и тачки. Я думаю, это будет справедливо. Его офис мы уже прошмонали, там сидят наши ребята. Все, что было в сейфе, уже у меня, но это мизер. Его зама, секретаршу, коммерческого директора и еще пару приближенных сотрудников держат в соседнем доме. Они упорно молчат о местонахождении твоего супруга. По истечении шести дней все они будут убиты. Я хочу, чтобы ты правильно поняла серьезность ситуации. Если тебе дорога твоя жизнь и жизнь еще пятерых людей. Так что давай действуй, иначе вы все будете похоронены в одной братской могиле где-нибудь в Малаховке. А теперь садись на свой телефон и звони всем, кто знает твоего ненаглядного. Пусть ему передадут, что ты у Касьяна. У него в запасе ровно шесть дней. На шестой день мы тебя отдерем все хором во все возможные и невозможные места, а на седьмой день ты уже будешь трупом.

Касьян ехидно улыбнулся и протянул мне мобильный. После его слов я почувствовала кислородную недостаточность, резко заныло в груди. Еще минута, и я потеряю сознание. Если бы я знала про долг, я бы ни в коем случае его не убивала. Сначала бы он рассчитался. Теперь мне не выкрутиться. Сволочь, он не хочет отстать от меня даже мертвым, тянет за собой. Куда же он мог деть такую умопомрачительную сумму, ведь в домашнем сейфе пусто?

— Касьян, — взмолилась я, — у тебя есть валидол? Мне очень плохо.

— Так сдохни! В твоей ситуации это самый лучший вариант.

Мне ничего не оставалось делать, как взять телефонную трубку. Кому звонить? Позвоню Любке. Она, наверное, меня уже ищет, пусть хоть знает, кто меня прикончил.

Я набрала номер сауны.

— Привет, Любка. У меня проблемы. Мой муж взял у своих крышевых полмиллиона долларов, обещал вернуть, а сам свалил в неизвестном направлении вместе с этими проклятыми деньгами. Короче, меня похитили, я нахожусь у Касьяна, ждут, пока он объявится, требуют денег. Но мы-то с тобой обе знаем, что он никогда не объявится и не станет меня искать. Моя ситуация безвыходна, Любка, через шесть дней меня изнасилуют и убьют. Мне очень жаль расставаться с тобой! В моей жизни появились два самых близких человека: ты и Марк. Я люблю вас обоих. Я даже ничего не могу оставить тебе после своей смерти, все мое имущество Касьян перепишет на себя. И еще, похорони меня рядом с Регинкой, в Крестцах.

— Подожди, дай мне телефон Марка, я с ним срочно свяжусь, — тяжело вздохнула Любка.

— В том-то и дело, что телефон записан в книжке, а она лежит дома. Кроме того, мне почему-то кажется, что это не имеет никакого смысла. Ладно, Любка, прощай, вряд ли мы когда-нибудь увидимся. — И я положила трубку.

Касьян смотрел на меня так, словно я привидение.

— Ты все-таки помирать собралась? Жалко, красивая баба, но дура, если так своего мужика выгораживаешь. Готова из-за него сдохнуть? Что ж, каждому свое. Не буду тебе мешать. Еще будешь кому звонить?

— Нет, мне больше некому. Его сотрудников я не знаю, даже в офисе ни разу не была. Он меня к своим делам не допускал. Может, с матерью попрощаться, хотя в принципе ей это будет вряд ли интересно.

— Ты что мне здесь дурочку включаешь? Комар, пойди сюда!

Появился Комар. Мне стало не по себе.

— Короче, девочка колоться не хочет. Любовь у нее, видите ли, до гроба. Предпочитает сдохнуть, чем любимого сдать. Думает, что ее отпустят и они вместе заживут богато и счастливо. Вот это видала?! — И он сунул мне под нос огромную фигу. — Отведи ее в комнату, поставь ведро для параши и ковшик воды. Кормить не корми, все равно через несколько дней сдохнет. Я поехал. Приеду завтра ближе к вечеру. Ты остаешься один, смотри за ней в оба. Трахать пока не надо. Можно будет, когда я скажу. Если наш герой все-таки объявится, сразу сигнализируй. Серпух с ребятами будет на соседней даче, там все-таки пять человек под стражей. Четверо сидят в офисе. Дежурят на всех объектах, где он может объявиться. Ну что, давай, жена декабриста, дуй с глаз моих долой в соседнюю комнату, пока живьем не урыл. Дергай, я сказал!

Комар толкнул меня, и я отлетела в дальний угол. Он отвел меня в соседнюю комнату и закрыл дверь на замок. Окон здесь не было. В углу стояло ведро и ковш с водой. Не успела я даже присесть на кровать, как дверь тут же открылась. На пороге стоял Комар.

— Быстро сюда! — Он взял меня за руку и потащил за собой.

Я снова увидела Касьяна и еще парочку неприятных типов. Неужели меня хотят убить прямо сейчас? Но почему так быстро? У них изменились планы?

— Ну что, подруга, у нас новость. Звонит твой суженый. Возьми трубку и скажи все, чему я тебя учил. Будь умной девочкой. — Касьян протянул мне телефон.

— Кто звонит? — еле слышно спросила я дрожащим голосом. Мне показалось, что все это сон или я просто схожу с ума. — Я без сил опустилась на стул.

— Твой муж объявился, ну, говори, он ждет. Чего ты побелела, как стенка?! Он хочет знать, что ты жива, здорова и с тобой все в порядке. Не дури, бери трубку.

— Нет, я не могу. Не буду! — Я сама не заметила, как перешла на крик. — Что вы меня разводите! Он не может звонить и никогда сюда не позвонит! Понятно? Ты, урод, что уставился? Никто тебе не позвонит, ублюдок! Плакали твои денежки! Не надо было давать кому попало! — Я запустила в Касьяна трубкой. Он успел отклонить голову, и трубка с грохотом разбилась о стену. А я почувствовала головокружение и тошноту. Что случилось дальше, не помню. Я потеряла сознание и грохнулась со стула. Запомнились только дикая боль в затылке и озверевшее лицо Касьяна.

Странно, мне казалось, что я мертва, но, о боже, я открыла глаза! Сколько времени я находилась без сознания, не имею ни малейшего представления, но, видимо, долго. Я лежала на кровати, рядом со мной сидел Комар.

— Ну что, очухалась? Я думал, ты померла.

— Комар, я живая?

— Меня, между прочим, Сережей зовут.

Комар нервно прикурил, достал мобильник и попросил передать Касьяну, что я очухалась. Заволновались, гады!

— Сережа, я живая? — шепотом спросила я.

— Живая, — усмехнулся он.

— Тогда дай мне свою руку, я хочу тебя почувствовать. — Я взяла его руку и положила себе на грудь. — А теперь дай мне сигарету.

Комар смущенно скривился и протянул мне сигарету.

— Спасибо. Знаешь, у меня, по-моему, голова разбита. Помоги мне приподняться. Мне кажется, я лежу в луже крови. Хорошо, когда твоя рука на груди, мне приятно. Тебе же нравится моя грудь? Ну скажи!

— Да, у тебя классные сиськи. Ты вообще, как с обложки! У меня таких телок не было никогда. Давай посмотрим, что там у тебя с головой.

Комар помог мне подняться. Я сразу почувствовала, что что-то не так, так как глаза его округлились от испуга.

— Ни хрена себе ты шлепнулась, прямо головой об ручку. Башку пробила! И чего ты стала рыпаться, дура?!

— Ладно тебе, Сережа, лучше сделай мне повязку — кровь-то идет. У тебя есть бинт? Мне нужна твоя помощь.

Комар принес бинт и сделал мне повязку на голове. У меня или сотрясение мозга, или кровоизлияние, это точно. Голова трещит жутко. Я нащупала руку Комара, положила опять себе на грудь и закрыла глаза. Какой-никакой, а все ж мужчина.

— Эй, подруга, ты что, помирать собралась? — Комар опять учащенно задышал. Такой готов трахаться даже с бабой, у которой вся голова в крови, разбит нос и красуется огромный бланш под глазом. Этот ничем не побрезгует.

— Сколько времени?

— Три часа ночи.

— Ничего себе, сколько я уже здесь лежу? Мы одни в доме или есть кто-то еще? — Я засунула руку Комара в свой бюстгальтер.

Его зрачки расширились, он заметно занервничал.

— Нет никого. Утром приедут.

— Я хочу есть и пить. Организуй стол, только не в этой угрюмой комнате, и бутылочку чего-нибудь горячительного. У нас есть время, чтобы познакомиться поближе.

Комара заинтересовал такой поворот событий. Он внимательно посмотрел на меня и куда-то ушел.

Я с трудом постаралась встать.

Вот это я вляпалась! Так, не могу собраться с мыслями. Вголове настоящий бардак. Кто мне мог звонить? Ну, понятное дело, не Юрка, но кто ж тогда? А может, все-таки звонил он? Но ведь Любка уверяла меня, что в Москве-реке нет телефонов. А вдруг он остался жив? Нет! Не может быть! Я сама видела, что он умер, щупала его пульс, била по лицу. Помню его холодные желтые руки, какие-то маленькие, неестественные, высохшие, как у куклы. Он был похож на мумию. Такими руками невозможно держать трубку, ведь они мертвые. Надо было послушать голос, тогда бы я точно знала — он это или нет.

Дверь открылась, и на пороге появился Комар. Достижение! Его взгляд был полон жалости и одновременно грязной похоти.

— Ты встала. Пойдем, я все приготовил. Ну и видок у тебя.

Мы вышли на веранду. Тускло горела лампочка. Я подошла к окну и стала вглядываться в темноту. Ну и дыра! Вокруг даже домов нет. У крыльца стояла потрепанная «девятка». Ага, машина не заперта, ключи в замке зажигания. Ну и дурак ты, Комар! Яна, все зависит от тебя. Покажи, как ты хочешь жить. Это твой единственный шанс!

Стол находился прямо у окна. Я плюхнулась в мягкое кресло и закурила. Голова с такой силой закружилась, что пришлось затушить сигарету. Курить пока нельзя, иначе можно свалиться под стол. Комар суетился по хозяйству. Он достал бутылку водки, пару кружек и какую-то солянку.

— А что, больше выпивки никакой?

— Нормальная водка, — обиделся Комар.

На столе появились соленые огурчики и всякая зелень.

— Прости, нет ни черта. Я как-то не готовился. Если бы знал, что так выйдет, сгонял бы в кабак, набрал деликатесов.

— Ну так сгоняй, — улыбнулась я.

— Ты че! Сбежать решила? Мне за тебя бо2шку оторвут. — УКомара перекосилась рожа. — Придумала тоже.

Вот сукин сын! Я уже вышла из того возраста, чтобы пить такую водку. Дешевый мужик — дешевое пойло. Аксиома, ничего не поделаешь, черт побери. Он только не учел одного: я-то не дешевая баба.

— Ладно тебе. Куда я побегу, если повсюду люди Касьяна дежурят. Некуда мне бежать. Знаешь, а я не жалею, что попала в такую заварушку. Зато тебя встретила. Я еще в машине на тебя глаз положила, только ты повел себя не самым корректным образом.

Комар покраснел, как наливное яблочко, и, разлив водку, осушил свою дозу залпом. Затем он хитро посмотрел на меня и спросил:

— Как же ты могла глаз на меня в машине положить, у тебя ведь глаза были шарфом завязаны.

— До того как ты мне их завязал, у меня была пара минут, чтобы тебя внимательно изучить, — выкрутилась я.

От водки голова стала раскалываться. Если выживу, обязательно пойду к врачу, уж совсем мне худо. Так худо, что хуже не бывает. Комар так сильно волновался, что моментально опьянел. Он хлестал одну за другой и с опаской смотрел на меня.

— И чего ты во мне нашла?! Ума не приложу. Почему я, а не Касьян?! Он у нас крутой, а я так, шестерка.

Я взяла его руку и засунула себе в трусики. Комар подавился солянкой и закашлялся. Постучав его по спине, я продвинула его руку дальше, чтобы пальцы стали мокрыми и горячими, такими же, как моя нижняя, зовущая плоть.

— Я хочу тебя, Сережа, только не так по-скотски, как ты обычно трахаешься, а так, как показывают в кино. Встань.

Ошарашенный Комар встал, его трясло, как в лихорадке, мне даже показалось, что он вот-вот свалится.

— Что у тебя в кармане?

— Газовая пушка, переделанная в боевую.

— Вытащи ее. Зачем она сейчас?! У тебя в штанах должна быть другая пушка, покажи мне ее размеры.

Комар затрясся и выложил на стол пистолет. Затем уставился на меня выпученными и бестолковыми глазами. На столе лежал охотничий нож, которым Комар резал хлеб.

— Красивый. — Я взяла и повертела его в руках.

— Это мне отец подарил. Я с ним на охоту хожу. Он мне всегда удачу приносит, а сейчас вот тебя принес. — Комар перехватил у меня нож и положил на прежнее место. — Завтра тебя муж выкупит, и что, больше не увидимся? — Комар стал орудовать своими пальцами уже более настойчиво. Я стала постанывать.

— Да никто меня не выкупит. Сережа, скажи мне правду, кто звонил?

— Кто, кто! Муж твой.

От этих слов меня аж передернуло. И я решила больше не говорить на эту тему, дабы не беспокоить и без того взвинченные нервы.

— Сережа, ты чувствуешь, как там мокро и горячо? Там все горит диким желанием. Встань на колени.

— Мне нельзя тебя трахать, Касьян запретил.

— А он что, свечку держать будет?! Никто не узнает. Это будет самый лучший секс. Такого у тебя еще не было.

Комар встал на колени и уткнулся носом в мой живот.

Я задрала платье и погладила его по голове.

— Давай, Сережа, попробуй. Это очень вкусно. Сделай это. Ты же меня любишь.

— Я никогда так не делал, — взмолился пьяный Комар.

— Дурачок. Это же так хорошо. Когда двое любят друг друга, то нет ничего невозможного. Это совсем не пошло. Любовь не бывает пошлой.

Комар стянул с меня трусики и вошел в состояние экстаза. Я громко застонала, схватила охотничий нож, резко замахнулась и изо всех сил ударила его в спину. С искаженным лицом он откинулся назад и упал на пол. Нож вошел в спину по самую рукоятку. Я схватила пистолет и выбежала на улицу. Темно, хоть глаз коли. «Девятка» завелась с полоборота. Я надавила на газ и рванула куда глаза глядят. Пистолет бросила в бардачок.

Что за деревня? Нет даже освещения. Хоть бы знать приблизительно, в каком районе я нахожусь. Нашла в бардачке пачку сигарет, закурила и заплакала. Проклятие!

Если я нарвусь на гаишников, то мне мало не покажется. Нет документов на машину, голова забинтована. Под глазом синяк впечатляющих размеров. Может быть, даже перебита переносица, точно не знаю. Такой необычный экземпляр сразу отвезут в отделение.

Я выехала на трассу и стала читать указатели. Скоро начнет светать. Все понятно — меня держали в Ильинке. До Москвы недалеко. Так, но куда ехать? Домой нельзя, там дежурят. Надо ехать на Преображенку. Про эту квартиру никто не знает, там я буду в безопасности. Только вот как доехать? Я вспомнила слова Славика: «Если нарвемся на ментов, то будем уходить от погони». Правильно, Славик, будем уходить от погони. Ты сказал истину. Вожу я машину, слава богу, хорошо.

К моему удивлению, я не встретила ни одного инспектора. Доехала до Сокольников. Оставила машину у входа в парк и дальше пошла пешком. Пушку бросила в пакет, пакет сунула под мышку. Хорошо, что успела прихватить свою сумочку. Правда, телефон разбился вдребезги, ну да бог с ним. Время пять утра. Уже появились дворники.

Полтора часа назад я убила человека. Вот так, при помощи охотничьего ножа. Совершенно бесплатно. Пару дней назад я была заказчицей, а сегодня и сама справилась. Сколько стоит человеческая жизнь? Нисколько. Умер ли Комар? Наверное, умер.

Нож вонзился под лопатку с правой стороны. А вдруг он дошел до сердца?! По крайней мере, помощь ему вряд ли кто окажет, там ни души. Прости, Комар, но ты сам напросился. Родился ты комаром, комаром и умер. Оказывается, ничего не стоит твоя комариная жизнь! Что я чувствовала, когда убивала тебя? Ничего, кроме ненависти и дикого желания выжить. Если, убив мужа, я хоть как-то страдала, то, убив тебя, я не испытываю никаких эмоций.

При виде моего дома у меня немного потеплело на душе. Вот я иду вся такая потрепанная, в рваном платье, босиком, так как туфли я так и не нашла, с перевязанной головой, направляюсь в забытую богом коммуналку. А где-то осталась навороченная шестикомнатная квартира с кучей антиквариата. Но это сейчас далеко и недосягаемо. Когда-нибудь все это закончится, и я смогу вернуться туда — принять ванну с гидромассажем, позагорать в солярии и покурить в зимнем саду. А сейчас мне остается только ждать и отчаянно бороться за свою жизнь. Дойдя до подъезда, я с облегчением вздохнула. В коммуналке тишина, все спят. Приятного сна, мои добрые и милые соседи. Вы живете рядом с убийцей. Как там у Марининой — убийца поневоле? Так вот я — убийца по воле. Я делаю все осознанно, черт побери!

Открыв комнату, в первую очередь я подошла к зеркалу. Боже мой, на кого я похожа! Развязав бинт, я обнаружила, что он присох к затылку. Пришлось дергать. Пошла кровь. Разревелась. Куда я с такой внешностью?! Недолго думая набрала Любкин домашний.

— Алло, Любка, это я. Нахожусь на Преображенке. У меня две новости, одна хорошая, другая плохая. Хорошая — я сбежала, пришлось грохнуть охранника и угнать машину, плохая — объявился мой муж, вчера позвонил Касьяну, я потеряла сознание и не стала с ним разговаривать. Откуда звонил, не имею представления, по всей вероятности, из Москвы-реки. Только не говори, что я схожу с ума.

— Янка, не вздумай никуда уходить, поняла? Я сейчас мигом на стоянку за тачкой и к тебе. Только не дури, сиди и жди меня!

Я стала ждать Любку. Налила полную ванну воды, добавила пены и плюхнулась. Здорово! Самое лучшее средство успокоить нервы — это принять ванну. Расслабившись, я закрыла глаза и уснула.

Разбудил меня громкий и настойчивый звонок в дверь. Встать просто не было сил. Руки, ноги не слушались. Открыли соседи. Дверь в ванную распахнулась, на пороге нарисовалась Любка. Она громко заревела и бросилась ко мне на шею.

— Ну успокойся! Не реви! — Я не выдержала и тоже заплакала. — Видишь, я живая. Лежу в ванне и балдею. Правда, выгляжу не совсем товарно.

Любка взяла меня за руку и помогла вылезти. Я закуталась в полотенце и пошлепала в свою комнату. Залезла на диван и поджала ноги. Любка села рядом.

— Кофе хочу, — сказала я шепотом.

Любка кинулась на кухню.

Через пару минут я уже сидела и смаковала горячий и вкусный кофе.

— Послушай, девочка моя, когда ты позвонила, я чуть было с ума не сошла. Ко мне твой Руслан приперся. С ног сбился, тебя ищет. Короче, мы думали, думали и стали репетировать различные голоса. Знаешь, он так умеет подделывать голос покойного Юрки, что я даже опешила. У него прирожденный талант. Это натолкнуло меня на мысль, и мы решили позвонить Касьяну, как будто это Юрка. Что все пройдет гладко, до последнего не верили. Думали, если Касьян поверит, что звонит твой муж, то это хоть как-то сохранит тебе жизнь. Хотя бы продлит срок, а мы что-нибудь придумаем. И ты знаешь, я ушам своим не поверила: Касьян повелся! Все оказалось намного проще. Он стал нас уверять, что ты жива и здорова, сейчас даст тебе трубку. А дальше такой грохот, и связь оборвалась.

— Это я упала и потеряла сознание. А я-то думала, что он мне с того света позвонил.

— Да брось ты, с того света не звонят. Я знала, что ты напугаешься. — Любка вытерла слезы и стала внимательно рассматривать мой затылок. — Тебя надо врачу показать, что-то тут не в порядке. Больно, наверное?

— Да ерунда! Что же мне делать, как выкрутиться из этой истории с минимальными потерями? Нужно увидеть Марка, он сможет помочь. Я хочу его видеть. Знаешь, сейчас набирала его сотовый, с трудом вспомнила, но он не отвечает. Ничего не понимаю, куда он делся?

Я легла к Любке на колени, она стала перебирать мои волосы. Затем взяла зеленку и прижгла рану на затылке. Вот это боль! Я громко заревела.

— Не реви, — прошептала Любка. — Из любой ситуации есть выход. Тебе поможет Марик, расскажи ему все как есть, он должен помочь. Надо срочно найти его.

— Говорю же тебе: звонила ему, бесполезно, никто не отвечает. Может, у него с телефоном что-нибудь случилось?!

— А у тебя есть его адрес в Питере? Нужно поехать к нему. Марк покажет тебя врачам, поживешь в его коттедже, там ты будешь в безопасности. А он приедет сюда и со всем этим разберется. Я думаю, что тебе необязательно принимать участие в разборках. Когда все образуется, он привезет тебя обратно.

— Нет. Только телефон. Ты права, мне нужно ехать. Но как я найду его?

— Доедешь до бабки Арсеньи, она должна знать. Бабка ездила к нему в Питер, гостила. Здесь тебе оставаться опасно. Я навела справки. Касьяновская группировка очень влиятельная, известна многим. Касьян славится как алчный, жестокий человек. С коммерсантами не церемонится. Если он захочет, то тебя из-под земли достанет. Тем более сейчас, после того как ты убила одного из его людей. Марк в Питере тоже занимает не самое последнее место. Я думаю, они между собой договорятся.

Мы решили не откладывать мою поездку, а действовать незамедлительно. О том, что люди Касьяна могут залезть в мою квартиру, я особенно не переживала. Все-таки две бронированные двери плюс сейфовая и рольставни на окнах должны сыграть свою роль. Квартира упакована по полной программе. Это должно их остановить. Долго засиживаться не стали. Любка дала мне ключи от подаренной «восьмерки», и я тронулась в путь. Оделась по-простому — шорты да майка. Лицо замазала маскирующим карандашом, правда, результат от этого был незначительный. Фингал стал ярко-бордового цвета, а вокруг носа полопались мелкие сосуды. Повязку с головы я содрала, но весь затылок был замазан зеленкой. Напившись обезболивающих таблеток, я вроде бы стала чувствовать себя немного лучше.

До Крестцов доехала быстро. Бабка Арсенья долго причитала, а затем налила мне какой-то отвар и заставила выпить. Принесла неизвестные корешки, заварила, нашептала свои заговоры, сделала примочку на затылке и туго перевязала. Адрес Марка у нее был, но она категорически отказывалась меня к нему отпускать. Хотела, чтобы я сначала выздоровела. Но я была непреклонна. Я хочу увидеть Марка и открыть ему всю правду, а он пусть сам решает, что делать дальше.

Расцеловав бабку, я поехала к человеку, который в данный момент для меня был важнее всего, без которого мне просто не хотелось жить. Что ждет меня впереди? Не думала и думать не хочу… Теперь я не могу загадывать о будущем, мне нужно жить только сегодняшним днем. Будет день, будет и пища.