ГЛАВА 23
Открыв глаза, я увидела белые стены. Молоденькая медсестра в голубом халатике что-то быстро писала, склонившись над столом. Мне захотелось ее позвать, но сделать это оказалось трудной задачей. Из груди вырывался едва слышный стон:
– Эй!
Девушка моментально обернулась и, посмотрев на меня, выбежала в коридор. Через несколько минут в палате появился врач. Бросив внимательный взгляд на монитор, стоявший у моей кровати, он попытался что-то спросить, но я уже провалилась в сон.
Чуть позже мне сказали, что мой муж трагически погиб. Тело его разлетелось на куски и почти все сгорело. На похоронах его я не была, на сороковинах тоже…
Выписалась я только через полгода. У ворот больницы меня встретил Савелий и отвез домой. В квартире все было по-прежнему… В гостиной стоял засохший торт… В спальне валялась пустая бутылка из-под шампанского… Смятая постель выглядела неопрятно…
Тяжело вздохнув, я направилась в ванную, чтобы вымыть руки. В ванной висело большое зеркало, купленное Михаилом за две недели до смерти. Из зеркала на меня смотрела незнакомая женщина, длинная и тощая, как жердь. На голове ее торчал нелепый ежик, густо замазанный зеленкой большой шрам наискосок пересекал высокий лоб. Глаза были тоскливые, словно посыпанные пеплом…
– Где мои волосы? – спросила я, оглянувшись на Савелия.
– Отрастут, – тихо ответил он, как тень вырастая за моей спиной. – Тебе ведь сделали несколько операций…
– Савелий, ты… – вопрос застрял в горле.
– Нет, Верочка, я не убивал твоего мужа, – с полуслова понял меня Савелий. – Клянусь тебе, это не я.
– А кто?
– Я не знаю. Следователь не сомневается в том, что взрывчатку подложил профессионал. Любителю такое не под силу.
– Какая разница, что говорит следователь! Я хочу знать, что ты сам думаешь по этому поводу.
– У Михаила было много врагов, – задумчиво произнес Савелий. – В этом деле очень много непонятного. На следующий день после смерти твоего мужа нашли мертвого охранника, который якобы заболел ангиной… Он был убит в собственном гараже двумя выстрелами в голову. А еще через два дня в пригородном лесу обнаружили белую «тойоту». Надо полагать, эти ребята стреляли тогда, на пикнике… Кто-то тщательно оборвал все ниточки, которые могли бы пролить хоть какой-нибудь свет на это преступление.
– Уйди, пожалуйста, мне хочется побыть одной, – без сил опустившись на стул, попросила я.
– Ты уверена, что тебе не потребуется моя помощь?
– Уверена.
Закрыв за Савелием дверь, я опустила жалюзи на окнах и, отыскав в комоде длинные витые свечи, зажгла все до одной. Может, Мишка увидит их сверху и спустится ко мне? Нет, чудес не бывает, он никогда не придет, никогда… Безысходность этого слова убивала. Обхватив лысую голову руками, я легла на пушистый ковер и завыла в голос: «Мишка, Мишенька мой, зачем ты покинул меня? Почему я не села в тот проклятый джип с тобой? Скажи, Мишка, скажи!» Мишка молчал… Да и как он мог ответить?
Наплакавшись вволю, я заснула. Затем поднялась и нетвердой походкой подошла к бару. Абсент, привезенный из Чехии, джин, виски, коньяк… В глубине бара стояла водка. Вытащив ее, я принялась искать Мишкину фотографию. Из раскрытого альбома высыпалась разноцветная пачка. Со мной, с мамой, с друзьями… Нет, это все не то… Вот она… Здесь он один… За два месяца до смерти… Поставив фотографию на стол, я достала рюмки, одну из них придвинула к Мишкиному изображению и налила водку. Нужен еще хлеб, чтобы, по русскому обычаю, положить сверху, но хлеба в доме не было. Что ж, обойдемся и так…
Водка была горькой. Такой же горькой, как и нескладная моя судьба. Мишка, улыбаясь, смотрел на меня, слегка прищурив глаза. В мягких отблесках свечи лицо его казалось живым.
– Мишка, Мишка, – прерывисто вздохнув, сказала я, напряженно вглядываясь в родные черты. – Так и не удалось нам с тобой прожить долгую и счастливую жизнь. Ничего, Мишка, ничего… Когда-нибудь мы с тобой еще встретимся. Я всегда буду помнить о тебе. Разве может быть иначе? Ты подарил мне подарок, Мишка. Жалко только, что он быстро закончился… Ты пей, Мишка, пей… Бабки говорят, что покойники всегда пьют водку, которую оставляют для них, накрыв хлебом сверху… Хлеба у меня нет, а торт, недоеденный в тот злополучный день остался… Нет, Мишка, ты пить не будешь… А я обязательно выпью. Выпью до дна, Мишка, и налью еще. Я не опьянею, не бойся… Водка для меня как лекарство, она помогает заглушить душевную боль. Я не знаю, Мишка, как я буду жить с этой болью. Если не справлюсь – уйду к тебе, но не сразу, Мишка, ой не сразу… Не надейся на скорую встречу, дорогой… У меня еще много дел на этой земле… Я должна отомстить за твою смерть. Отомстить! Отомстить! Отомстить!
К горлу подступили рыдания. Чтобы унять их, я допила остатки водки и, широко размахнувшись, бросила пустую бутылку в камин.
– Сволочи, гады! Вы отняли у меня самое дорогое! За что, Господи, за что!!! Мишка вытащил меня из грязи, поселил в роскошных хоромах, подарил мне ресторан! Он сделал из меня человека! Мишка любил меня, любил!!! Кому он перешел дорогу, кому? Говорят, он был жестким человеком, даже жестоким… Ну и что? Занимаясь бизнесом, невозможно быть добрым. Он имел право совершать неблаговидные поступки! Ради денег, настоящих, больших денег можно пойти на любое преступление, но Мишка, мой Мишка, никогда не переступал дозволенных границ. Это ты, Макар, способен на подлость, а мой муж был святым!
…Выпив все, что было в баре, я отключилась. Спас меня Савелий. Заподозрив неладное, он в тот же день приехал ко мне и, позвонив в милицию, взломал дверь.
В больнице я пролежала очень долго. Лечилась… Приходила в себя… По крупицам восстанавливала в памяти то, что со мной произошло…
Жить в нашей с Мишкой квартире мне не хотелось. Посоветовавшись с Савелием, я решила продать ее. Отбоя от покупателей не было, но вскоре я поняла, что многие из них приходят только для того, чтобы поглазеть на меня, прослышав о том, что я, потеряв мужа, длительное время провела в психушке. Устав от бестактных вопросов, я купила газету бесплатных объявлений и через нее нашла молодую пару, недавно приехавшую в Новосибирск. Не имея особых накоплений, ребята искали квартиру попроще и подешевле. Я же уступила им то, что имела, за чисто символическую цену и никогда впоследствии не жалела об этом. Смерть Михаила сделала меня мудрой. Деньги – это еще не все, поняла я…
– Возможно, вы будете здесь счастливыми, такими же счастливыми, как мы… – Это были мои последние слова.
В голове постепенно созрел четкий план мести. Набрав пражский номер Макара и услышав его голос, я сказала:
– Здравствуй, Макар! Это ты убил моего мужа? Впрочем, зачем я спрашиваю? Конечно, ты. Вернее не ты, а твои люди… Ты все-таки сделал это… Сначала ты взорвал мой ресторан, потом устроил бойню на пикнике, затем взорвал моего мужа… Ты думал, он поедет один, а я останусь дома и со мной ничего не случится. Ты просчитался: я была рядом и выжила чудом…
Макар молчал.
– Макар, почему ты молчишь? – всхлипнула я. – Скажи что-нибудь. Это был ты?!
– Как ты себя чувствуешь? – надтреснутым голосом спросил Макар.
– Ты хочешь знать, как я себя чувствую? – истерично рассмеялась я. – А как, по-твоему, может чувствовать себя человек, у которого отняли все? Мне больно, Макар, очень больно, больно и морально, и физически, и ты вскоре почувствуешь эту боль.
Сказав это, я бросила трубку и поехала на один из промышленных рынков Новосибирска. Этот рынок славился тем, что на нем можно было купить все. Излазив рынок вдоль и поперек, я попыталась выяснить, кто продает взрывчатку, и в конце концов добилась своего. Действовать в одиночку я не решилась и, немного подумав, обратилась за помощью к Савелию. Савелий отнесся к моему предложению скептически и даже попытался отговорить меня от рискованной затеи, но все же, уступив моему натиску, согласился лично присутствовать на переговорах с торговцем.
О встрече я договорилась заранее.
– Верка, главное не показывать, что ты чего-то боишься. На все вопросы отвечай уклончиво или просто уходи от ответа, – со знанием дела наставлял меня Савелий по дороге к рынку.
– А вы за собой хвост не притащили? – подозрительно спросил нас невзрачный мужичок, для отвода глаз развесивший под пестрым тентом неказистое женское белье.
– Не волнуйся, дядя, мы с ментами дружбы не водим, – ухмыльнулся Савелий, оглядываясь по сторонам.
– Ладно, я гляжу, вы нормальные ребята. – Мужичок, улыбнувшись, вытащил сигарету. – Сами понимаете, жизнь заставляет никому не доверять. Мне месяц назад опера на хвост сели. Жареным запахло. Они, заразы, каждый день в штатском на базар приходили. Пришлось на дно лечь. Недавно на работу вышел. Давайте ближе к делу. Что вас интересует? Есть гексоген, «черный сахар», есть тротил, есть и попроще штучки. Каждое вещество имеет свое назначение. Вы какие цели ставите?
– Не задавайте лишних вопросов! – одернула его я.
– А я, может, посоветовать хочу, какой вам нужен товар. Я же не просто продавец, а продавец-консультант, – сплюнув, ухмыльнулся мужичок.
Закрыв глаза, я сжала кулаки и подумала о том, что кто-то приходил к этому человеку, чтобы купить взрывчатку для моего мужа.
– Если хотите рыбку поглушить, возьмите динамит или тол, – соловьем заливался продавец.
– Нам бы посильнее… – кашлянув, произнес Савелий.
– Все с вами ясно! Кто-то дорогу перешел? Хотите грохнуть конкурента? Тут пластид подойдет, тротил опять же, тол. Все зависит от места, куда вы собрались взрывчатку закладывать. Нитроглицерин можете взять. Неплохая штука, если, конечно, не бодяженный. Или вам посильнее нужно? Может, вы хотите целый дом долбануть?
– Нет, – в ужасе замотала я головой. – Нам что-нибудь попроще. Нам только одного человека долбануть…
– Ну, это без проблем, если, конечно, о цене договоримся. Я за деньги маму родную продам, – засмеялся мужичок, почесывая небритый подбородок. – У меня и пакетики с образцами есть…
Савелий с видом знатока стал рассматривать образцы. Я принялась перебирать уродливые бюстгальтеры, делая вид, что один из них хочу приобрести. Наконец сторговавшись, мы все втроем пошли в какой-то гараж и взяли нужный товар.
Пересчитав полученные баксы, мужичок с довольным видом сказал:
– Сначала ухожу я, а затем вы. Вслед за мной идти нельзя, иначе у вас будут серьезные неприятности…
Покинув рынок, чтобы не «палить» свои номера, мы взяли такси,
Приехав домой, Савелий положил сумку с тротилом на стол и задумчиво сказал:
– При помощи таких гадов, как этот, нормальных людей взрывают. Представляешь, Верка, любой человек, способный грамотно выстроить свое поведение, может купить у него взрывчатку! Ты видела, что у него в гараже? Там и на Кремль и на Белый дом хватит!
Сев на диван, я молча смотрела перед собой.
– Вера, это не Макар, – опустившись передо мной на колени, заговорил Савелий. – У Михаила было слишком много врагов. Возможно, его убили спецслужбы. В нашем городе произошел санкционированный отстрел крупных коммерсантов. Михаил был последним… Не исключено, что Мишку грохнули урки. Ходили слухи, что он рассорился с «крышевыми». В конце концов таких, как Михаил, стреляют пачками, а виноватых не находят…
– Тогда покажи мне того, кто это сделал, и я взорву его у тебя на глазах, – произнесла я. – Говори, кто?!
– Я не знаю, – опустил глаза Савелий. – Я правда не знаю… Но то, что ты задумала, пахнет безумием. Ты хочешь лететь в Прагу? Как ты провезешь сумку с тротилом? Это невозможно!
– Я никуда не полечу, – покачала я головой. – Я поеду на поезде в Москву, а дальше в Прагу. Тоже на поезде.
– Но ведь ты можешь попасться!
– У меня есть деньги, а это уже о чем-то говорит, – тяжело вздохнула я и прикусила губу.
– Может, ты все-таки оставишь эту затею? Зачем наказывать ни в чем не виновного человека.
– У меня на этот счет другое мнение. Я приняла решение. Я не умею отменять своих решений.
