Глава 7
Артур отошел от окна, выключил кипящий чайник и посмотрел на меня пристально.
— Зачем ты ее убила? — неожиданно задал он мне вопрос, который я меньше всего ожидала услышать.
— Я… Да ты что! Как ты мог такое подумать? Я ее не убивала! — Тут же я взяла себя в руки и продолжила уже более спокойно:
— Если уж ты вызвался мне помочь, то не спрашивай меня ни о чем. Не стоит тебе вдаваться в подробности, и еще, я сама не знаю, кто ее убил. Только не спрашивай, как она оказалась в багажнике. Вызвался мне помогать, так помогай.
Или тебе слабо избавиться от трупа?
— Да нет, отчего же… — Артур развернулся и направился к выходу.
— Я тебя жду! — крикнула я вслед уходящему мужчине.
— Жди. Тортик пока разрежь.
— Как скажешь.
Только за Артуром закрылась дверь — я почувствовала, как меня вдруг затрясло. Я бросилась к окну, чтобы посмотреть за действиями своего неожиданного помощника. А Артур не спеша подошел к «Ауди», щелкнул сигнализацией и сел в машину. Через пару минут автомобиль отъехал от дома и скрылся из вида.
Отойдя от окна, я зашла в комнату и стала нарезать по ней круги, находясь в каком-то непонятном, почти бессознательном состоянии. Стараясь унять нервную дрожь, я попыталась отвлечься и подумала о своем меховом салоне, который в моих будущих планах должен был вырасти в добротный магазин в несколько этажей. Мой будущий меховой магазин будет отличаться своим изысканным интерьером, гостеприимством и великолепным качеством дорогих мехов.
А еще у меня была мечта написать книгу, и в глубине души я считала это своим самым мудрым решением. Мне казалось, что, написав книгу, я смогу с гордостью сказать сама себе, что прошла свой жизненный путь не зря, потому что оставила кое-что после себя. Ведь книга была бы моим детищем и выражала бы все мои мысли и накопившиеся эмоции.
Я привыкла вести дневники, но мечта написать книгу не оставляла меня ни на минуту, и эта книга должна быть обязательно посвящена любви, пусть даже не настоящей, а какой-нибудь придуманной, это не важно. Главное, я писала бы о том, что я не отрицаю факт ее существования. В этой книге я бы и любила и ненавидела одновременно и выражала свои самые сокровенные мысли и желания, которые бы я вряд ли когда-нибудь исполнила в реальной жизни. Хотя в глубине души я знала: для того чтобы написать книгу, мне придется раскрыть весь свой потенциал. Потому что написанную книгу можно сравнить с малым ребенком, который требует огромного внимания и заботы. Ведь даже если когда-нибудь моя книга будет написана, то впереди меня будет ждать борьба за то, чтобы она получила признание как издателей, так и читателей. Я всегда мечтала написать книгу, обреченную на успех. А успех книги определяется количеством проданных экземпляров и местом в списке бестселлеров. Я представляла себе те чувства, которые испытывают авторы после того, как их напечатают и их книги появятся на прилавках магазинов. Мне казалось, что авторы чувствуют себя настоящими триумфаторами, превратив свои мечты и грезы в реальность.
— Я обязательно напишу книгу. Обязательно! — твердо сказала я сама себе и снова принялась мерить шагами комнату. — И эта книга будет обречена на успех! Черт побери, будет!!! А иначе не стоит и начинать. В любом деле нужно программировать себя на успех, потому что без этого далеко не уйдешь. Но для начала нужно наладить свой бизнес, а для этого придется немного потолкаться локтями, потому что в наше время развелось слишком много бизнесменов, намного больше, чем нужно, и каждый из них так и норовит урвать кусок послаще да получше. Нужно успеть, пока от пирога отрезали еще не все. Пока еще есть время…
Посмотрев на часы, я замерла — Артур отсутствует уже ровно час. Конечно, я могу ему позвонить по мобильному и спросить, на какой стадии сейчас у него находится процесс оказания обещанной мне помощи. Но будет лучше, если я не стану его отвлекать, а дождусь, когда он наконец приедет сам.
Услышав звонок в дверь, я тут же бросилась к входу и дрожащими руками открыла замок. Не говоря ни слова, в квартиру вошел Артур и по-хозяйски прошел на кухню.
— А ты почему до сих пор цветы в воду не поставила? — спросил он совершенно спокойным голосом, показывая на лежащий на столе букет.
— Забыла. Извини.
— Поставь. Цветы ни в чем не виноваты.
— Уже ставлю.
Засунув цветы в вазу, я посмотрела, в окно и, убедившись, что синий «Ауди» на месте, немного смущаясь, спросила:
— Ну, как все прошло?
Артур протянул мне документы и ключи от машины и как-то обиженно произнес:
— Между прочим, глупая шутка.
— Ты о чем?
— О том, как ты пошутила.
Подойдя к Артуру поближе, я заглянула ему в лицо и ощутила, как на моих глазах показались слезы.
— Артур, посмотри на меня внимательно. Ты же сам сказал мне, что я вся почернела от горя. Знаешь, мне сейчас как-то не до шуток. Где ты положил Галину?
— Какую Галину?
— Ту, которая лежала в багажнике.
Артур рассмеялся и закурил сигарету.
— Я не сказала ничего смешного. Ты от нервов смеешься?
— Я смеюсь оттого, что в багажнике было пусто.
— Как пусто? Ты шутишь?
— А я подумал, это ты шутишь. Я ехал по проспекту, затем свернул на безлюдную дорогу, нашел отличное место на задах парка. Там дорожка капитально протоптана. Сразу видно, что люди по этой дорожке на работу и с работы пешком ходят. Перекрестился, открыл багажник, а там пусто. Сначала я дико разозлился и подумал, что какой-то дурацкий у тебя розыгрыш, а затем рассмеялся и подумал: я сам виноват, что повелся на подобную чушь.
— Поклянись. — Я слегка застонала и прислонилась к стене, потому, что перед моими глазами все поплыло.
— Клянусь, — усмехнулся Артур. — Может, над тобой пошутил кто?
— Есть вещи, которыми не шутят, — резко сказала я и направилась к выходу.
— Ты куда?
— Пойду посмотрю багажник.
Выйдя на улицу прямо в домашней одежде и тапочках, я щелкнула сигнализацией и открыла багажник «Ауди». От увиденного у меня выступил на лбу пот и, по всей вероятности, поднялось артериальное давление. В багажнике ничего не было. Вернее, почти ничего — только аккуратно сложенный цветастый плед. Достав из багажника плед, я развернулась на сто восемьдесят градусов и все на таких же ватных ногах вернулась домой. Расстелив плед прямо перед Артуром, я громко усмехнулась и ткнула пальцем в довольно приличное кровавое пятно.
— Вот, видишь!
— Вижу, — совершенно спокойно ответил Артур и налил себе чаю.
— И что ты видишь?
— Пятно. — При этом Артур взял кусок торта и сунул его себе в рот. Именно это и вывело меня окончательно из состояния равновесия.
— Послушай, ты что, сюда есть пришел, что ли?!
— Мы же вроде как чай пить собирались… Садись. Я тебе тоже заварил.
— Да какой, к черту, чай! Ты из голодного края, что ли?! Мечешь в рот торт, как будто тебя три года не кормили. Я смотрю, тебе аппетит вообще ничем не испортишь. А между прочим это пятно — не что иное, как кровь моей подруги!
— И что?
— Да ничего! У меня подругу убили, а ты тут сидишь и торт лопаешь как не знаю кто. Труп действительно был в багажнике. Его кто-то стащил. Случайно, не ты?
От моего неожиданного вопроса Артур сразу подавился тортом и стал громко кашлять. При этом его глаза налились кровью, а цвет лица принял какой-то синюшный оттенок. Поняв, что дело может кончиться плохо, я молниеносно к нему подбежала и стала усиленно стучать его по спине.
— Ты что, подавился? Наверно, слишком большой кусок в рот засунул. Аккуратнее надо. Боишься, что я тоже себе кусок возьму? Да я отродясь торты не ела. Я их вообще терпеть не могу. Даже ненавижу!
Кстати, к твоему сведению, мне никогда не нравились мужчины, которые являются на свидание с подарком и, как только появляется такая возможность, побыстрее его съедают.
Мужчина прокашлялся и попробовал наладить дыхание.
— Я же торт ем, а не цветы, — с огромным трудом произнес он.
— А при чем тут цветы?
— При том, что ты говоришь о подарках. Что тебе не нравятся мужики, которые приносят подарки и их едят. Вот я тебе и говорю: что смотря какие подарки приносят. Цветы предназначены для того, чтобы стоять в воде. А торт предназначен для того, чтобы его есть.
— Знаешь, мне один ухажер на всю жизнь в память врезался. Он прекрасно знал, что я просто ненавижу торты, и всегда приходил ко мне на свидание с тортом. Придет, сложит руки на коленках и говорит:
«Давай чаю попьем». И при этом обязательно весь тортик за вечер уговаривал. А ведь я его по-человечески просила торты не носить, потому что не люблю я их, можно даже сказать, ненавижу. Так нет же: каждый раз он приперался с тортом, словно испытывал мое терпение. Я вот подумала, может, ему просто нравилось есть в моем обществе? Может, он от этого определенный кайф испытывал?
— Не знаю, что там у тебя за ухажеры были, но лично я к торту больше даже не прикоснусь. Это я тебе гарантирую.
— Да ладно, ешь, жалко, что ли.
— Нет уж, спасибо, — Артур отодвинул от себя тарелку как можно дальше.
— Ешь, все равно выкидывать. Ты же знаешь, что я их не ем.
— Если бы я раньше знал, что ты так не любишь торты, то обошел бы эту кондитерскую стороной.
Я вновь показала на кровавые пятна на пледе и сказала дрожащим голосом:
— Ты хоть видишь, что это кровь?
— Вижу.
— Но ты хоть понимаешь, что это свежие пятна?
— На этот вопрос я не могу ответить однозначно.
Я не знаю.
— А тут и знать нечего! Это свежие кровавые пятна. У меня подругу убили.
— Это я уже слышал, — кивнул головой Артур. — И про то, что в багажнике был ее труп.., которого на самом деле не было.
— Труп был, просто его кто-то украл.
— Что значит «кто-то украл»?
— Не знаю. Но когда я выехала из того дома, труп точно был в багажнике. Ничего не пойму. Кому мог понадобиться труп?
— Поверь, мне он ни к чему. Я даже и представить себе не мог, что трупы нынче в цене.
Судя по тому, с каким выражением лица разговаривал со мной Артур, нетрудно было догадаться о том, что он мне совершенно не верит — ни одному моему слову! А воспринимает все, что я говорю, как обыкновенный, хоть и излишне жесткий, юмор.
— Значит, ты не веришь тому, что я тебе говорю.
Господи, и в самом деле, кому мог понадобиться труп моей подруги? А может, просто Александр забыл его положить?
— Кто забыл его положить?
— Александр.
— Ах, Александр… — понимающе кивнул Артур. — Я так понимаю, что Александр — это что-то типа грузчика.
— Какого грузчика?
— Который трупы отгружает, — Артур произносил свои слова как бы с видом знатока. — Может, он и в самом деле твой заказ не исполнил. Во все багажники отгружал, а когда твой черед подошел, один плед туда кинул и подумал, что так сойдет.
— Ты что несешь?
— Это ты что несешь? Какой-то Александр забыл тебе в машину погрузить труп… Надо же, какой он забывчивый! Ничего страшного, просто немножко подзабыл, и все…
— Ты прав. Забыть он никак не мог, тем более это было не в его интересах. Как можно забыть положить труп? — задала я сама себе вопрос и удивленно пожала плечами.
— Действительно, никак, — поддержал меня Артур. Затем помолчал несколько секунд и с какой-то ненавистью посмотрел на начатый торт и недопитый чай. — Люба, я, наверно, пойду.
— А что так быстро-то?
— Дел еще много, — было видно, что Артур нагло врет и никаких дел у него в помине нет. Что он просто хочет побыстрее уйти и глядит с опаской на меня, потому что думает, будто у меня белая горячка или еще что-то в подобном духе.
— А какие у тебя дела, ведь уже почти ночь?
Мне было страшно оставаться один на один со своими проблемами, но я не знала, как мне задержать этого человека как можно дольше в своей квартире.
— Не уходи! — вырвалось наконец у меня, и я схватила Артура за руку.
— Нет уж, я лучше пойду, — упрямо твердил тот.
Видимо, мужчина решил для себя, что нужно уйти, и был непреклонен.
— Мне страшно оставаться одной.
— А мне страшно оставаться с тобой.
— Почему? Ты же сам вызвался разделить со мной мою беду!
— Но я же не знал, что у тебя белая горячка.
Обиженно убрав руку, я посмотрела в окно и почувствовала, как сильно мне хочется плакать. Я старалась держаться из последних сил, но слезы подступали все ближе и ближе к глазам, заставляя меня думать о том, что сейчас я могу не сдержаться и разрыдаться навзрыд, обнажив все свои слабости перед практически посторонним для меня человеком.
«А может, Артур прав, и у меня действительно белая горячка?» — промелькнула у меня в голове шальная мысль. Может, смерть моей подруги мне просто приснилась и в багажнике не было никакого трупа?
Нет. Так долго не спят. Я хорошо знаю, что труп был, только куда он запропастился на данный момент, остается для меня настоящей загадкой.
Странно, ведь еще совсем недавно у меня все было в порядке. Я только отладила собственный бизнес, начала потихоньку вставать на ноги, и тут… Судьба нанесла удар, буквально сбив меня с ног, и поставила в совершенно тупиковую ситуацию. А я ведь всегда верила в исключительность своей судьбы. Верила, что обязательно настанет тот час, когда я, встав в ряды счастливцев, пойду по жизни широким, размашистым шагом, легко и уверенно. А сегодня… Я столкнулась с какой-то страшной, невероятной реальностью. Я поняла банальную по общепринятым меркам вещь, которая совсем не показалась мне банальной.
Я поняла, что все мы смертны, что можно выйти из дома и уже больше никогда в него не вернуться. Что зачастую за дверьми собственной квартиры нас подстерегает не счастье, а опасность или смерть.
Почувствовав, как сильно закружилась моя голова, я посмотрела на стоявшего передо мной мужчину усталыми глазами и сказала не без жалобных ноток в голосе:
— Пожалуйста, не уходи. Не уходи, иначе я зареву от бессилия.
Мои слова оказали на Артура должное действие.
Он подошел ко мне ближе и слегка обнял:
— Только обещай, что не будешь больше пить спиртное. А то тебе не только трупы в багажнике, но и вообще непонятно что мерещиться будет.
— О боже, я устала тебе доказывать, что я не верблюд!
Моментально отстранив мужчину, я с огромнейшим трудом сдержала слезы, которые уже застилали глаза, и указала ему на дверь:
— Уходи.
— Как скажешь. — Мужчина направился к двери и принялся надевать свои ботинки.
— — И тортик свой забери, все равно его здесь есть некому.
— Проголодаешься, съешь.
— Даже в голодный год я никогда не буду есть торт.
— Не зарекайся.
Артур обул ботинки, взялся за дверную ручку и с надеждой в голосе спросил:
— Может, как-нибудь в кафе посидим? Еще позвонить можно?
— Если осторожно, — буркнула я.
— Так можно или нельзя?
— Толку с тебя мало. Ты ведь даже одну беду на двоих разделить не можешь.
— Могу, только если эта беда реальная.
— А у меня она что, игрушечная, что ли?
— Что-то типа того.
— Проваливай!
Открыв дверь, я проводила мужчину пристальным и тоскливым взглядом и, громко хлопнув за ним дверью, не выдержала и разревелась.
