Глава 1
Очнувшись от глубокой задумчивости, я посмотрела на светящееся табло и тут же повернулась к своему соседу.
— Простите, что происходит? — спросила я обеспокоенным голосом.
— Самолет попал в зону турбулентности. Это бывает.
— Что-то чересчур сильно трясет.
— Я же говорю вам: такое бывает, — повторил мой сосед. Но тут же заметно занервничал, полез в свою сумку и, достав из нее крест, отвел руку в сторону, перекрестив таким образом самолет.
Через минуту самолет затрясло еще больше, и я почувствовала, как от страха все поплыло у меня перед глазами. Сидящий рядом со мной мужчина стал молиться, не выпуская крестик из своих рук. К сожалению, я не знаю молитв, но, несмотря на это, я закрыла глаза, прикусила нижнюю губу и стала мысленно просить бога о том, чтобы все обошлось, чтобы мы все остались живы, здоровы и совершили удачную посадку.
Когда я, не выдержав, открыла глаза, то обнаружила, что в салоне погас свет. Я посмотрела на молящегося рядом со мной мужчину и слегка толкнула его в бок. Мужчина тут же замолчал и посмотрел на меня отрешенным взглядом, в котором читалось ощущение грани между жизнью и смертью. Самолет — это всегда грань, и тут уж никуда не денешься.
— Это просто турбулентность, — вновь повторил он ту же фразу, и я подумала, что сейчас он произнес ее больше для себя, чем для меня. Когда некому успокоить со стороны, мы начинаем успокаивать себя сами.
— Как вы думаете, мы останемся живы? — На этот раз мой голос дал сбой и предательски задрожал.
— А вы думаете, может быть по-другому?
— Да я уже не знаю, что и думать…
— Я думаю, все обойдется. Я постоянно попадаю в подобные передряги.
— Вы хотите сказать, что мне нечего беспокоиться?
— Я хочу сказать, что вам лучше всего откинуться на спинку кресла, закрыть глаза и попытаться уснуть.
— Вы шутите?
— Мне кажется, что сейчас самая неподходящая ситуация для шуток.
— Разве в такой ситуации возможно уснуть?
— И все же стоит попробовать.
Но вскоре самолет стало кидать в стороны с такой чудовищной силой, что люди уже с трудом оставались сидеть на местах. В динамике переговорного устройства раздался озадаченный голос пилота, который еще раз известил всех о том, что самолет попал в неблагоприятную зону и что для того, чтобы избежать каких-нибудь травм, лучшего всего нагнуться, прижать голову к коленям и по возможности обхватить ее руками. Затем на смену мужскому голосу пришел возбужденный голос бортпроводницы, которая повторила те же инструкции и попросила их выполнить незамедлительно. Но она попыталась успокоить совсем запаниковавших пассажиров обещанием, что скоро мы выйдем из неблагоприятной зоны и все наши так называемые неудобства закончатся.
Положив голову на колени, я услышала чьи-то отчаянные, истеричные крики, смешанные с рыданиями, и с трудом удержала себя от того, чтобы не поддаться общей панике.
— Вас кто-нибудь ждет?! — не знаю зачем крикнула я сидящему рядом мужчине.
— Да! А вас?! — тут же прокричал он мне обратный вопрос.
— Меня тоже ждут!
— Это же здорово, что там, на земле, кому-то есть до нас дело!
— Как вы думаете, нас с вами дождутся?
— Думаю, да.
Слегка приподняв голову, я вытерла пот со лба и почувствовала, как меня замутило.
— Знаете, я так хотела напиться перед полетом, но не успела. Было слишком много дел. Чуть не опоздала в аэропорт. Забежала в зал регистрации, а уже посадка идет. Я всегда снимаю свой страх алкоголем.
Перед тем как куда-нибудь лететь, обязательно хорошенько принимаю на грудь. Между прочим, очень даже удобно: выпила, села в кресло, и сразу спать.
Даже взлет не ощущаю. Просыпаюсь только тогда, когда произошла посадка. Страхов как не бывало.
А вообще я не пью. Только когда на самолетах летаю.
— Действительно. Хороший повод для того, чтобы выпить.
Мужчина поднял голову. Его лицо было мертвенно-бледным, а из глаз уже исчезла былая надежда.
В них были безысходность и даже какая-то обреченность.
— А ведь я хорошо выпил. Я специально хорошо выпил.
— Значит, вам должно быть легче, чем мне.
— Я протрезвел… Я протрезвел, как только все это началось.
— Вы хотите сказать, что в таких ситуациях и алкоголь не помогает?
— Я этого не сказал. Мне кажется, все зависит от того, сколько ты выпил. Видимо, я выпил мало.
Как только самолет начал резко терять высоту, я ощутила жуткое головокружение и резкую боль в ушах.
— О черт… По-моему, это все. Как же рано… Как же все-таки рано!
Для того чтобы хоть немного утихомирить раздирающую меня непонятно откуда взявшуюся внутреннюю боль, я сунула кулак себе в рот и изо всей силы его укусила для того, чтобы моя боль перешла на кулак. Но этого почему-то не произошло. Несмотря на то, что я прокусила кожу и на ней появились капельки крови, моей руке не было больно. Скорее наоборот — увеличилась внутренняя душевная боль, от которой у меня не только потемнело в глазах, но и вообще пропало малейшее восприятие окружающей действительности.
— Самолет пошел на снижение… — Где-то далеко, сквозь громкий гул в моих ушах, прозвучал усталый голос стюардессы.
Самолет садился довольно долго, приземляясь чересчур сильными толчками, от которых всех пассажиров чуть ли не подбрасывало над креслами. В этот момент сидящий рядом со мной мужчина взял мою руку в свою, и, несмотря на то, что его ладонь была влажной от пота, я ощутила исходящее от него приятное тепло. Как будто прозвучал безмолвный призыв: все обойдется, все обязательно будет хорошо, все наладится, самое страшное уже позади.
Когда самолет приземлился, я молча закрыла глаза, и по моим щекам потекли слезы. Убрав прокушенную руку ото рта, я заставила себя открыть глаза и увидела ликующих, хлопающих в ладоши в честь посадки пассажиров. Увы, я не смогла начать хлопать со всеми — руки как свинцом налились. Я вдруг явственно представила себе командира корабля: вот он промокнул носовым платком выступивший на лбу пот и с трудом поднялся на ватные ноги. Мне даже показалось, что его виски немного побелели, а глаза налились кровью.
— Все позади, — дружелюбно потрепал меня по плечу уже пришедший в себя сосед.
— Действительно, все позади, — я улыбнулась сквозь слезы и от того, что весь этот кошмар закончился, тихонько всхлипнула.
— Сейчас получим багаж, и все самое плохое останется в прошлом, — вновь постарался успокоить и приободрить меня мужчина.
— Больше никогда не полечу на самолете.
— Да что вы! Подобное случается крайне редко.
Разве на ваших глазах упало много самолетов?
— Ну.., как телевизор включишь, так сразу страшно становится. Обязательно что-нибудь да произошло.
— А мне кажется, что вы преувеличиваете. Больше вероятности разбиться на машине, чем погибнуть в авиакатастрофе.
— Нет, лучше ездить по железной дороге.
— А между прочим, железнодорожные составы тоже иногда сходят с рельсов.
Я попыталась встать на ноги, а мужчина достал из кармана носовой платок и протянул его мне.
— Что это? — удивилась я.
— Носовой платок, — как ни в чем не бывало ответил он.
— Я вижу. А зачем он мне?
— У вас руки в крови. Вы прокусили свой кулак, — печально улыбнулся мужчина.
— Ах, да это так, пустяки…
— К сожалению, у меня нет бинта. Возьмите хотя бы носовой платок.
Не став возражать, я обмотала им кулак и взяла свою сумку:
— И все же я никогда больше не захочу полететь на самолете.
— Вам только кажется. Пройдет совсем немного времени, и вы опять купите авиабилет, когда понадобится куда-нибудь ехать. Кстати, мы не успели с вами познакомится. Меня величают Артуром.
— А меня Любой.
— Значит, вы — Любовь.
— Любовь. — Я театрально вскинула голову и как-то нервно улыбнулась.
— Ваше имя так много обещает.
— Почему?
— Потому что миром правит Любовь. Такая женщина, как вы, обещает большую любовь.
Мы рассмеялись и направились к выходу.
Уже в здании аэропорта, в ожидании багажа, Артур вновь оказался рядом со мной и совершенно ненавязчиво предложил мне обменяться телефонами.
— Знаете, Люба, все-таки мы в такой болтанке побывали… Может, как-нибудь встретимся и отметим приземление?
— Вы хотите пригласить меня в ресторан?
— Ну, да. А почему бы и нет? Черт побери, мы же остались живы! Мне кажется, это стоит того, чтобы хорошенько повеселиться!
Не став спорить, я продиктовала номер своего мобильного телефона и «вбила» в свой телефон номер Артура.
— Вы же в Москве живете? — на всякий случай поинтересовался мой новый знакомый.
— В Москве, — кивнула я головой.
— Тогда вообще никаких проблем нет. Я тоже москвич. Я в Хабаровск в командировку летал. А вы? , — А я к родственникам.
— Люба, если бы вы сейчас видели себя в зеркало, то просто поразились бы, насколько вы бледная.
— Это пройдет.
Сняв с ленты багажного транспортера свой чемодан, я подошла к Артуру и попрощалась.
— О, вы уже свой багаж получили! А моего еще нет, — покачал головой он. И предложил:
— Дождитесь меня. Я вам помогу.
— Спасибо, но мне не тяжело, чемодан ведь на колесиках. Тем более что меня встречают.
— Тогда удачи. — Глаза Артура заметно погрустнели.
— Спасибо. Вам того же.
С огромным трудом выдавив из себя улыбку, я покатила свой чемодан к выходу и постаралась как можно быстрее покинуть зал. Я не хотела, чтобы Артур узнал, что меня никто не встречает. Конечно, по большому счету, меня не должно было интересовать мнение малознакомого человека, но все же я этого не хотела. В зале ожидания я увидела целую толпу людей с самыми различными табличками и роскошными букетами цветов.
А меня никто не встречает, вновь промелькнуло в моей голове. Никто. Меня никто не встречает потому, что меня просто некому встречать. Бывает же такое в жизни! Черт побери, да, бывает. Идет интересная, симпатичная девушка, на которую обращают взоры мужчины, и ее вообще никто не встречает.
— Девушка, может, такси? — раздавались со всех сторон голоса незнакомых мужчин.
— Спасибо, не нужно.
Пройдя мимо толпы встречающих в зале прилета, я вышла на улицу и села в первую попавшуюся маршрутку. Такси, стоящие в порту, с их космическими ценами для таких рядовых обывателей столицы, как я, вид транспорта очень даже накладный, просто не по карману.
Добравшись до дома, я бросила чемодан прямо у порога и посмотрела на телефон, стоящий на тумбочке прямо у входа. Странно, как только я на него посмотрела, он тут же зазвонил. На том конце провода обнаружился оживленный голос моей подруги, проживающей этажом ниже.
— Любаня, ты на месте?
— Только вошла.
— Как долетела?
— Лучше не спрашивай. Ты же знаешь, как я боюсь самолетов. Нас хорошенько потрясло. До сих пор не верю, что живой домой добралась.
— А как съездила?
— Галина, может, ты все-таки лучше поднимешься? Или тяжело по двум лестницам подняться?
— А можно?
— А когда тебе было нельзя?
— Просто я подумала, что ты только что с самолета, уставшая. Может, тебе поспать хочется?
— Боюсь, что теперь я долго не смогу уснуть. Ладно, давай поднимайся.
Не прошло и пяти минут, как мы с Галкой уже сидели на кухне и распивали бутылку шампанского в честь моего прилета.
— Ну, вот, вроде немного повеселела. Даже румянец появился, — сразу заметила произошедшие во мне изменения Галина. — А то, я когда к тебе зашла, чуть было дар речи не потеряла. Прямо не соседка, а настоящий живой труп. Белая, как стенка. Да такую белую стенку еще нужно постараться найти.
— Галина, если бы ты только знала, как наш самолет трясло! Ты даже представить себе не можешь…
Мы чудом не упали.
— Любка, у страха глаза велики. Я каждый раз в турбулентность попадаю, и ничего.
— Смотря какая турбулентность. Сегодня самолет чуть по кускам не развалился.
Закинув ногу на ногу, Галина посмотрела на меня загадочным взглядом и немного нерешительно спросила:
— Ну, как съездила? Как там Хабаровск?
— Хабаровск просто сказка. Да и съездила в общем-то неплохо.
— А что такая грустная? Все из-за той же проклятой турбулентности?
— И не только из-за нее.
— Жду подробного рассказа.
Подлив мне шампанского, Галина подняла фужер и произнесла торжественным голосом:
— Дорогая моя, разреши поздравить тебя с удачным приземлением на московской земле. Надеюсь, ты получила огромное удовольствие от поездки, с радостью погостила у родственников и, конечно же, встретила свою первую любовь, о которой ты когда-то так грезила. — Немного помолчав, Галина слегка прокашлялась и осторожно спросила:
— Ведь, если я не ошибаюсь, ты именно из-за него туда ездила?
— Из-за кого?
— Из-за того, которого когда-то любила.
— Можно сказать, что да.
— Я надеюсь, он тебя не разочаровал? Хорошо провели время?
— Мы встретились.
— Что, всего один раз? — На Галкином лице появилось ярко выраженное разочарование.
— Я позвонила ему почти перед самым отъездом.
— Почему? Что ты делала до этого?
— До этого я наслаждалась городом и своими родственниками.
— И все же, почему вы виделись всего один раз? — никак не могла успокоиться Галка.
— Потому что одного раза вполне хватило для того, чтобы понять, что больше можно и не встречаться.
— Он что, стал так ужасен?
— Да нет. Он почти не изменился. Такой же высокий и красивый.
— Тебя задело то, что он женился?
— Совсем нет. Еще до того, как лететь в Хабаровск, я прекрасно знала о том, что он женат. По большому счету, это не имело для меня никакого значения, ведь я ехала не замуж за него выходить.
Я просто хотела посмотреть, что стало с моей первой юношеской любовью. Ты же знаешь, что, несмотря на то, что первая любовь зачастую наивная, она все равно оставляет в душе след.
— Не спорю. Так как вы все-таки встретились? — Галка буквально сгорала от нетерпения.
— Я сама ему позвонила. Спустя столько лет после нашего расставания — взяла и набрала его домашний телефон, а он снял трубку.
— И.., что? Ведь столько лет прошло. Ты его по голосу сразу узнала?
— Конечно. У него голос вообще не изменился.
Немного хриплый, как и раньше. Я бы его голос из тысячи других узнала.
Покрутив в руках бокал с шампанским, я сделала пару глотков и, не став испытывать терпение своей подруги, заговорила уже больше для себя самой, чем для нее:
— Знаешь, Галина, мне до сих пор не верится, что когда-то я любила его без памяти. В школе он мне портфель носил. А если на меня кто-нибудь из других мальчишек смотрел, так никого не щадил — бил всех, кто мне хоть какие-нибудь знаки внимания оказывал. А когда его в армию забирали, мы на проводах оба от горя чуть было не почернели. Но зато письма друг другу писали каждый день, а то и по несколько сразу. Вот так я его из армии ждала и ждала, а когда дождалась, так самой счастливой на свете была. Как он вернулся, мы с того дня с ним и не расставались. Жить начали вместе у его родителей в дикой страсти и любви. Молодые были и счастливые. У нас лица от счастья постоянно сияли. Мы и мечтали на ноги встать, денег скопить и сыграть самую пышную свадьбу, а на медовый месяц улететь на какой-нибудь далекий и прекрасный остров.
— И что же случилось с вашей любовью? — не удержавшись, поинтересовалась Галина.
— Сама не знаю, — непонимающе пожала я плечами. — Прошло какое-то время, родные нас уже стали уговаривать свадьбу сыграть, деньги приготовили.
Да только мы сами стали свадьбу постоянно откладывать. Ругаться начали, скандалить, и не из-за чего вроде бы. Но любили мы друг друга и.., ненавидели одновременно. Так дело до свадьбы и не дошло. Я вещи собрала и к матери вернулась. После этого мы стали постоянно встречаться и вновь ругаться. Он говорил, что я чересчур импульсивная, что со мной любой нормальный мужчина сойдет с ума, что я не умею любить и что устойчивые чувства совсем не моя стихия, что я слишком ярко одеваюсь и стреляю глазами по всем лицам мужского пола, независимо от возраста и внешнего вида. А я укоряла его в том, что он упертый, как скала, и говорила, что я слишком для него хороша, что не по Сеньке шапка и мне надоело биться головой о стену. Во мне играл юношеский максимализм, я была самовлюбленной дурочкой. У нас сложились странные отношения: мы не могли быть вместе и не могли врозь. Мы по-прежнему встречались, ругались и понимали, что чем дальше, тем становится все яснее, что мы совершенно несовместимые люди и вряд ли сможем жить вместе.
А затем, когда я очень сильно от всего устала, в один прекрасный момент я собрала вещи и уехала в Москву. Причем думала, что я поставила точку, но на самом деле получилось многоточие. Я зачем-то начала ему звонить. Он тут же приехал следом за мной и стал уговаривать меня вернуться обратно.
— А та? — — А я стояла перед выбором: или Москва, или он.
— Конечно же, ты выбрала Москву, — усмехнулась Галина.
— Ты угадала, — кивнула я головой. — Как только он уехал, я сразу сняла другую квартиру и не оставила ему своего адреса. В общем, на какое-то время между нами пропала связь. А однажды… Однажды я позвонила в Хабаровск и узнала, что он женился на нашей же однокласснице, которая всегда была к нему неравнодушна.
— И как ты это пережила?
— Это очень сильно ударило по моему самолюбию. Намного сильнее, чем я могла предположить, все же я пожелала ему счастья и больше никогда не напоминала ему о себе.
— Печальная история. И какой черт дернул тебя позвонить ему спустя столько лет?
— Сама не знаю. Думала, смогу себя пересилить.
Держалась до последнего. За день до отъезда, в центральном магазине, столкнулась нос к носу с его женой и ребенком. По понятным причинам она со мной даже не поздоровалась. Покраснела вся, как вареный рак, посмотрела на меня взглядом, полным ненависти, взяла ребенка за руку и стрелой выскочила из магазина.
— А ты?
— Не знаю почему, но после этой встречи я пришла к твердой уверенности: нужно ему позвонить. Сняла номер в гостинице на самой окраине города и позвонила. Как только он взял трубку, то сразу продиктовала ему название гостиницы и номер комнаты.
— А он тебя сразу узнал?
— Да, словно постоянно ждал моего звонка. И все же он очень сильно растерялся. В его голосе было какое-то замешательство. Хотя он приехал намного быстрее, чем я ожидала.
— И как он выглядел? Он сильно изменился?
— Такой же красивый. Просто он стал выглядеть постарше. И еще более мужественно. Такой мужчина всегда притягивает женские взоры.
— У тебя остались какие-то чувства к нему?
— Нет. Я просто говорю то, что есть.
— Ну и как прошла встреча?
— Как и должна была пройти, — задумчивым голосом ответила я. — Мы зашли в уютное кафе, находящееся на том же этаже гостиницы, посидели, выпили вина, поговорили про жизнь. Он сказал, что у него хорошая семья, чудесный ребенок. Еще он сказал, что если бы тогда не женился, то попал бы в клинику неврозов или того хуже — сошел бы с ума и оказался в психиатрической лечебнице, а может быть, просто спился. Я спросила, счастлив ли он, а он ответил, что сейчас ему хорошо, надежно и спокойно, а выбросы адреналина от тесного общения со мной остались в прошлом. Можно сказать, что мы беседовали, как милые, добрые друзья. Он поинтересовался моей личной жизнью и был удивлен, что я до сих пор не вышла замуж. Спросил о причине. На что я ему ответила, что не получается как-то, не складывается.
А затем мы вернулись в номер и.., очутились в одной постели.
— Ну и как, он не подкачал?
— Он, как и раньше, был великолепен. Когда мы оба уставали, то курили и говорили.., говорили… А затем опять были страстные объятия и секс до седьмого пота и до полнейшего изнеможения. Ему на мобильный звонила жена, но он не брал трубку. А затем и вовсе отключил телефон. Он ушел от меня только под утро. Перед самым уходом взял мое лицо в свои ладони и спросил, когда он увидит меня еще раз.
— Ну, а ты? — Видимо, мой рассказ настолько увлек мою подругу, что она ждала бурного продолжения.
— А я сказала, что если я не стала его женой, то вовсе не обязательно, что я стану его любовницей.
Сказала, что уезжаю.
— А он? — вошла во вкус расспросов Галка.
— Он пожелал мне счастливого пути и хлопнул дверью так сильно, что отлетела штукатурка. Вот, пожалуй, и все.
— Как ты думаешь, его жена догадалась, где он провел ночь?
— Тут и дураку понятно.
— Получается, что ты влезла в чужую семью…
— Я в нее не влезала. Я попыталась вернуться в прошлое и поняла, что никогда не стоит этого делать. — Подняв голову, я в упор посмотрела на Галку и серьезно произнесла:
— Не переживай. Она его простит.
— Ты уверена?
— Она его очень сильно любит. А для тех, кто очень сильно любит, любовь всегда полна всепрощения. Она действительно его простит, а он пообещает ей вычеркнуть меня из своей памяти. Я уверена, что после той ночи он сделал точно такой же вывод, как и я. Никогда не нужно возвращаться в прошлое.
В одну реку нельзя войти дважды. Невозможно. Если мы попытаемся вернуться туда, где мы были счастливы, через много лет, мы обязательно будем глубоко несчастны. Он вырвал меня из своей жизни, как вырывают дерево вместе с корнями, и посадил новое, которое пустило корни. А я… Я-то дерево вырвала, а новое посадить никак не получается… Когда я вырывала свое дерево, мне казалось, что посадить новое проще простого. Стоит мне только свистнуть, и у моих ног будет масса желающих разрешить этот вопрос, но.., я глубоко ошибалась. Боже, как же глубоко я ошибалась! Оказалось, что целая масса желающих не может дать мне элементарного женского счастья. Возможно, потому, что просто не хочет, а быть может, и не умеет. Оказалось, что очень трудно найти дерево, которое приживется, пустит прочные корни, вырастет. Трудно, даже практически невозможно…
— Что-то у тебя тон слишком грустный, — озадаченно произнесла Галка. — Подумаешь, первая любовь… Все, проехали. Пусть живет преспокойно и вспоминает вашу последнюю встречу как какой-то особый дар свыше. Вспоминает и кусает локти, что потерял, не удержал такую девушку. В конце концов, вы не сошлись потому, что ты слишком хороша для него. Ты никогда не испытывала недостатка внимания со стороны сильных, интересных и красивых мужчин. При желании ты можешь посадить любое дерево, только я у тебя пока такого желания не наблюдаю.
— Галя, ты меня не слышишь или просто не хочешь слышать. Я же тебе говорю, что очень сложно найти дерево, которое сможет пустить прочные корни.
— Я что-то не пойму… Так ты что ищешь, мужчину или дерево? — перевела все в шутку Галина.
— Только не делай вид, что ты меня не понимаешь. Ты же знаешь, что я образно говорю, — обиженно надула я губы.
— Я тебя понимаю. Только, если признаться честно, я первый раз слышу, чтобы мужиков с деревьями сравнивали.
— Мужчин можно с чем угодно сравнивать, и все сравнения всегда будут в их пользу. Просто я поняла вот что: чем больше я впитываю в себя жизненного опыта, тем мне тяжелее найти человека, который сказал бы такую фразу: «Давай я возьму на себя твою боль».
— Ты хочешь невозможного.
— Ты хочешь сказать, что я слишком многого хочу?
— Я хочу сказать, что сейчас ты говоришь о невозможном.
— Невозможного не бывает. Уж если и выходить замуж, то только за преданного, надежного, любимого и хорошего человека, а с годами встретить такого становится все труднее и труднее.
— Тогда расскажи, какой он в твоем понимании, этот честный, надежный и преданный…
— Пожалуйста…
