ЭПИЛОГ
Я выскочила на дорогу и бросилась под колеса ехавшей на скорости машины. Я выбрала именно эту машину, потому что все машины ехали с фарами, светящимися желтым светом, а эти фары сияли редким синим светом. Машина успела свернуть в сторону и врезалась в столб. Как только двери машины открылись, из нее выскочил водитель и стал меня костерить на чем стоит свет:
— Дура! Ты что, к праотцам, что ли, хотела отправиться?!
— Хотела!
— Ну и дура!
— Сам такой! Даже человека раздавить нормально не можешь.
— Да почему бы я стал тебя давить? Нашла, под какую машину кидаться! Ты что, не видишь, что за машина? У нас и так времени нет, да еще всякие сумасшедшие под колеса кидаются. Что правительственные номера, не видишь, что ли? Глаза разуй!
— А мне какая разница? У машины что, на лбу написано, правительственная она или не правительственная?
— Номера смотреть надо!
Затем распахнулась другая дверь машины, и я увидела довольно интересного мужчину. Я с трудом сдержала слезы, потому что поняла, что моя попытка покончить жизнь самоубийством закончилась провалом.
— Девушка, ну, что ж вы так по дорогам-то бегаете? Если бы мой водитель в столб не врезался, то мы бы вас сбили.
— Да она специально под колеса кинулась, — объяснил стоявшему рядом со мной мужчине водитель.
— Как это специально? — опешил тот.
— Да жить девушке надоело, и все.
— Девушка, вам действительно жить надоело?
— Надоело! — громко крикнула я и тихонько всхлипнула. — Из-за вас у меня ничего не получилось, а на вторую попытку я вряд ли решусь. Еще раз повторить этот трюк у меня силы воли не хватит.
Мужчина заметно занервничал и протянул мне свою руку:
— Меня Женей зовут.
— А меня Любой.
В этот момент к машине, врезавшейся в столб, подъехала машина ГАИ и еще несколько машин с мигалками. Евгений взял меня за руку и повел к одной из машин:
— Люба, а вы больше никуда не торопитесь?
— Уже нет, — грустно ответила я.
— Знаете, я ужасно голоден. Еду проведать свою маму. Давно ей обещал, да все некогда. Слишком много работы. Вот и сегодня до ночи задержался.
Может, заедем к ней вместе? Чаю попьем.
— Куда? К вашей маме?
— К моей маме.
— Ах, к маме…
— Вы не против?
— Я даже не знаю… — совсем растерялась я.
— Все равно, сегодня вы уже не распрощались с жизнью, а вторую попытку, даже если у вас хватит все же на нее силы воли, вы вряд ли будете делать прямо сегодня. Уже слишком поздно. Машин мало.
Тогда, может, к моей маме поедем?
— Конечно, поехали к вашей маме.
Машина с мигалкой привезла нас в самый центр города, и мы поднялись в квартиру старинного дома, весь интерьер которого говорил о том, что дому достаточно много лет и он является памятником архитектуры. Нам открыла дверь добродушная пожилая женщина и расплылась в улыбке:
— Женя, как я рада тебя видеть! А еще я рада познакомиться с твоей девушкой. Ну наконец-то… Как же долго ты от меня ее скрывал…
Я хотела возразить, но женщина не дала мне это сделать и дружелюбно пригласила меня в квартиру.
— Мама, эту девушку зовут Люба.
— Какая же она у тебя хорошенькая…
Зайдя в комнату, я подошла к круглому столу с нарядной скатертью и взяла в руки открытую книгу, которую тут же перевернула и почувствовала, как у меня кольнуло в груди. ЛЮБОВЬ ВОРОПАЕВА.
«КАК НА ДУХУ» — стояло на ее обложке.
— Вы меня читаете? — спросила я недоверчивым голосом.
— А это вы автор?
— Да.
Женщина подозрительно посмотрела сначала на фотографию на обложке книги, на меня и захлопала в ладоши:
— Господи, как же я вас люблю! Женя, я одобряю твой выбор!
Когда обрадованная мама, что-то напевая себе под нос, ушла на кухню, Женя взял в руки книжку и тихо сказал:
— Надо же, это вы.
— А вы меня знаете?
— Я, к сожалению, вашей книги не читал. Времени нет, но теперь обязательно прочитаю. Да вас же вся страна читает, вы что, не знаете?
— Нет. Страна мне ничего об этом не говорила.
— У нас же страна скромная, сами знаете. Ее народ читает, а она под машины кидается. А если бы водитель не успел в сторону отвернуть, что бы мы тогда народу объяснили?
— Я больше так не буду.
— А вам больше никто и не даст этого сделать…
Женя взял меня за руку и слегка ее сжал.
— Дети, кушать! — позвала нас Женина мама, и мы, улыбаясь, пошли на кухню.
* * *
Я рассказала ему о том, что мне никогда и ничего не давалось легко. Что слезы вошли в мою жизнь очень рано. Намного раньше, чем можно себе представить. Я рассказала ему о любви, похожей на муку.
О том, как один страшный человек, которого моя мама называла проходимцем и чудовищем, укравшим ее красавицу дочь, лишил меня воли и рассудка.
О том, что я все терпела и прощала. И это несмотря на то, что я человек довольно сильный и волевой, но эти отношения почему-то оборачивались для меня бессилием. Я всегда задавала себе вопрос: любил ли он меня? И понимала, что любил. Просто у него была такая своеобразная любовь. Он издевался, делал больно, мучил и при этом любил.
Я рассказала Евгению о том, что само слово «семья» вызывает у меня крайне негативную реакцию, что я очень ценю свою свободу и больше никому не отдам свое сердце. Я призналась ему в том, что после неудачного опыта своей семейной жизни я была полностью уничтожена, совершенно опустошена, растерянна и унижена. Я никому не желаю испытать то, что испытала я. И все же я сказала ему о том, что я к своей судьбе не в претензии, потому что она подарила мне такой бесценный подарок — эту нашу сегодняшнюю встречу. Я не буду больше провоцировать свою судьбу и буду дорожить этим подарком как только умею.
А он сказал мне, что я соткана из силы и беззащитности, из веселого смеха и подступающих к глазам слез. Он сказал, что я должна жить и работать, что я добьюсь ощутимых успехов, потому что я слишком долго к этому шла. Я должна жить вопреки всем обстоятельствам, сжав волю в кулак и сцепив зубы.
А еще он сказал, что он всегда будет рядом, что мне больше нечего бояться, потому что никогда и никто не сможет меня больше обидеть. Он знает, что я из тех женщин, которые добиваются всего сами и идут напролом, и он искренне мной восхищается. Он сказал, что я обязательно выиграю схватку с жизнью и у меня будет настоящий успех!
И я поняла, что мое уставшее сердце выдержит.
Момент, когда оно устало биться, прошел, и оно забилось опять. Я знала, что я плачу за успех высокую цену, но я понимала, что в состоянии ее заплатить, потому что я никогда не искала легких путей и всегда хочу иметь намного больше, чем имею.
Мы пили чай, ели вкусные пирожки и.., постоянно держались за руки. Тогда я еще не знала и не могла знать, что, встав на писательский путь, я вновь попаду в жестокий мир влиятельных мужчин, которые ведут игру только по своим правилам и заставляют играть по ним остальных. Я столкнусь с людской завистью, ненавистью, алчностью, жестокостью и постоянной несправедливостью.
Но об этом не сейчас. Об этом я как-нибудь соберусь с духом и напишу в очередной книге.
А сейчас чай с пирожками, и я наполнялась благодарностью к судьбе за встречу с человеком, который перевернул всю мою жизнь и заставил меня поверить в то, во что я уже давно утратила веру…