Глава 18
Я рассказала Сергею про собачью будку, про то, как я нашла щенков, как в первый раз столкнулась со Славиком. Про то, как я обнаружила знакомые веселенькие носки, хозяин которых утверждал, что они существуют в единственном экземпляре. Про то, как я сказала, что видела такие носки раньше, как он ввалился ко мне в дом и требовал, чтобы я сказала, где видела такие же. Про то, как я звала на помощь и хотела выброситься из окна, и про то, как на мои крики о помощи прибежал Костыль и избавил меня от этого сумасшедшего. Я не рассказала ему только об одном… Я не рассказала ему о том, чем все закончилось… У меня просто не повернулся язык.
– Так эта сволочь тебя еще и избил?!
Я опустила глаза.
– Теперь я Евгению Александровичу больше жизни обязан. Ты хоть ему спасибо сказала?
– Сказала.
– Надо его отблагодарить.
– Уже отблагодарила. – Я по-прежнему не смотрела Сергею в глаза.
– Каким образом?
– Я выразила ему тысячу благодарностей.
– Этого мало. Может, купим ему какой-нибудь дорогой портсигар или что-то в этом роде? Шикарный торт, дорогое шампанское и закатим вечер. Как-никак, а ты такое пережила…
– Нет, только не это! – Я и сама не знаю, как не смогла сдержать эмоций, я прокричала: – Только не это! Я ведь сказала, что его отблагодарила! Какой, к черту, портсигар?! Перебьется! Он им подавится!!!
– Да не кричи ты так… – Сергей прижал меня к себе и закрыл мне рот ладонью. – Родная, успокойся, пожалуйста. Успокойся. Я понимаю, что ты пережила стресс. У тебя вся жизнь состоит из одних стрессов. Я обещал тебе спокойную жизнь, но не сдержал своих обещаний. Только успокойся, родная. Только успокойся. Если хочешь, мы не будем дарить никакой портсигар. Не будем, и все. Я и так для него достаточно делаю. Нина, да тебя всю трясет… Скажи, ты из-за этих носков так испугалась?! Из-за них?! Да таких носков полно! Этот наркоман все перепутал. Пойми, Евгений Александрович очень хороший человек. Я ему доверяю на сто двадцать процентов, он не способен на подлость. Те страшные убийства на дне рождения не имеют никакого отношения к хозяину этого дома. Это не тот человек, которого нужно остерегаться. Ты не смотри, что он крутится в криминальном мире. Там тоже немало порядочных людей. Евгений Александрович и мне, и тебе желает только добра.
Не выдержав, я зарыдала. Сама не знаю, что сильнее на меня подействовало – то ли доброта Сергея, то ли то, что я утратила все ценности жизни. После того, что здесь произошло, я чувствовала себя недостойной мужчины, которого люблю больше жизни. Я стояла прямо перед ним глубоко несчастная, проклинала судьбу, которая распорядилась мной подобным образом, и чувствовала непреодолимый страх за свою ложь и свое лицемерие. Я была слишком разбита и подавлена, чтобы соображать и хоть как-то исправить ситуацию. Я была жалкая и несчастная, но я знала одно – человек, который прижимал меня к себе, меня любил…
Сергей принадлежал к тому типу мужчин, которым нельзя не верить, с такими, как он, легко и спокойно. Он давал мне внутреннюю свободу, и только с ним я могла попытаться не думать о плохом. Я очень старалась.
– Нина, тебе нужно немного развеяться. Как ты смотришь на то, что мы съездим в небольшой ресторанчик, это недалеко, в пяти километрах отсюда?
– Ресторанчик? – Я нервно улыбнулась. – А мне разве можно? Меня же ищут!
– Но ведь я не везу тебя в Москву. Это недалеко, и там нет милиции. Одни новые русские, дачники. Так ты согласна?
– Еще бы!
От одной мысли, что я могу хоть ненадолго покинуть пределы этого ненавистного дома, мне захотелось летать, жить и еще больше любить Сергея.
Мы сели в машину Сергея и совершенно беспрепятственно выехали за территорию дома.
– А хозяин где? – поинтересовалась я, посмотрев на окна дома.
– Когда я приехал, его уже не было. Куда-то по делам направился. Это хорошо.
– Почему?
– Он мог бы воспротивиться этой поездке. Оно и понятно. Боится, что мы наведем на его дом легавых. Зачем ему лишние проблемы?! Они не нужны ни ему, ни нам.
Немного отъехав от дома, Сергей свернул в лес, заглушил мотор и положил руку мне на колено.
– Нина, я так по тебе соскучился… Так соскучился…
Я не могла не заняться с ним любовью. И в этот раз мной управлял не инстинкт. Мной управляла любовь. Настоящая, всепоглощающая и всепрощающая любовь. Мой любимый мужчина был со мной слишком нежным, слишком ласковым и слишком ненасытным. Внутренняя пульсация сотрясала все мое тело, а по щекам текли слезы.
– Нина, я так сильно тебя люблю… Ну почему ты плачешь? Почему?
– Я плачу оттого, что мне хорошо, и я боюсь тебя потерять.
– Ты меня никогда не потеряешь. Я постараюсь быть с тобой рядом всегда…
– А если я совершу какую-нибудь глупость?
– Совершай. Я тебе ее прощу, потому что люблю тебя.
– А если я сделаю глупость, которую ты не сможешь простить?
– Я прощу тебе любую глупость, потому что я умею прощать.
– А если я тебе изменю с другим мужчиной?
– Зачем?
– Ну, так сложатся обстоятельства. Вдруг я буду вынуждена это сделать?
– Я этого не допущу.
– Но если так получится?
– Не получится. Я буду делать все возможное, чтобы тебе не хотелось никого, кроме меня.
– Но если это произойдет, ты сможешь меня понять и простить? Сможешь?
– Нина, не говори ерунды. Этого никогда не произойдет. Если ты хочешь меня позлить, то у тебя ничего не получится. Нам незачем друг другу изменять, потому что мы очень любим друг друга, нам хорошо вместе. Люди изменяют, когда у них что-то не в порядке в отношениях, а у нас все хорошо. Мы любим друг друга, и мы по-настоящему счастливы.
– Ну а если…
– Никаких «если». Никаких «если» просто не может быть. Если бы у нас были различные «если», то это бы была уже не любовь.
Сергей замолчал, а я не могла ему возразить, это было лишено всякого смысла. Моя любовь диктовала мне свои условия. Она имела право на жизнь, она жила, она подавляла угрызения совести и чувство вины. Наши тела вновь переплелись, и мы вновь отдались своим ощущениям, которые затмевали наш разум. Когда все закончилось, Сергей прижал меня к себе и прошептал прямо в ухо:
– Я ни с кем не переживал подобное. Ты просто создана для любви. Никогда не думай об изменах, их никогда не будет, я тебя уверяю. Ну что, одеваемся и едем?
– Одеваемся и едем.
Мы начали одеваться, и тут непонятно откуда появился черный джип и остановился неподалеку от нас. Это сразу вызвало у меня подозрения.
– Сереж, а кто это?
– Не знаю. Одевайся, и поехали.
– Ну скажи, что им надо?
– Того же, что и нам.
– Я боюсь.
– Не бойся. Ты что, не видишь, что ли, люди потрахаться приехали.
– Но почему именно сюда, почему встали рядом с нами? – Меня охватил панический страх, и я ничего не могла с этим поделать.
– Ну как этот джип мог нас видеть?! – пытался успокоить меня Сергей. – Сейчас фары включим, тогда и увидят.
– Подожди, не включай. Умоляю тебя, не включай.
– А чего ждать? Нам ехать надо.
– Ну пожалуйста, пару минут…
– Хорошо, давай подождем, – согласился Сергей и посмотрел на часы. – Правда, не вижу в этом никакого смысла. Они приехали за тем же, за чем и мы. Думаешь, нам одним приспичило? Таких много. Сама знаешь, что такое секс по любви. Приспичит, мало не покажется! Вот и им приспичило.
– Тогда почему этот джип фары не выключает?
– Потому что не все такие, как мы. Некоторые при свете любят.
Не успел Сергей договорить, как к джипу подъехала «ауди» и встала почти впритык к джипу, из которого тут же вышли двое коротко стриженных мужчин. Дверь «ауди» распахнулась, и я увидела Славика.
– Бог мой, а этому тут что надо?
– Кто это? Ты кого-то знаешь? – насторожился Сергей.
– Это тот самый Славик с разноцветными носками. Непонятно, что его сюда принесло. Тут, что ли, стрелка какая?
– Тот, который тебя ударил?
– Он самый.
– Похоже, и в самом деле какой-то сходняк.
Мужчины закурили и принялись что-то обсуждать, бурно жестикулируя. Потом они вытащили довольно тяжелый мешок. Славик развязал его и потянул за углы. На траве оказался труп. Славик внимательно осмотрел тело, несколько раз его пнул и засунул обратно в мешок. От ужаса я чуть было не закричала, но Сергей закрыл мой рот своей потной ладонью и прошептал:
– Тихо. Тихо. Сейчас они уедут, и все будет хорошо. Вот увидишь, все будет хорошо…
Сергей оказался прав. Славик завязал мешок и погрузил себе в багажник. Один из мужчин протянул ему конверт, Славик взял его, быстро положил в карман, и машины тут же разъехались. Я сидела ни жива ни мертва.
– Подождем еще немного, – все еще шепотом сказал Сергей. – На всякий случай.
– На какой случай? – задала я нелепый вопрос.
– Ты же понимаешь, мы стали свидетелями ситуации, в которую лучше не вмешиваться, чтобы не напороться на лишние неприятности.
– В мешке был труп?
Сергей тяжело вздохнул.
– Но ведь это ужасно!
– Что ты хочешь услышать от меня? Если бы этот Славик сейчас был один, я бы ему просто морду набил за то, что он с тобой сотворил. Можно сказать, ему повезло. Если бы не этот сходняк, я бы порвал его на части.
– А почему они привезли труп этому Славику?
– Этого я у них не спрашивал. В общем, так, Нина, мы с тобой ничего не видели и ничего не слышали. Кем этот Славик приходится Евгению Александровичу?
– Родственником. Они с его отцом родные братья. Получается, что он племянник.
– Интересно, а Евгений Александрович знает, чем занимается его родственник?
– А то нет! Наверное, с его подачи и занимается.
– Не говори ерунды. Скорее всего этот наркоман ничем не брезгует, чтобы получить очередную дозу наркотиков. Какая халтурка подвернется, за такую и берется. Евгений Александрович тут ни при чем. И мы в это лезть не будем. Не вздумай Евгению Александровичу говорить. Родственники между собой всегда могут договориться, а мы с тобой крайними останемся. Понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю. Да и не собираюсь я никому ничего рассказывать. Общество этого гребаного Евгения Александровича еще то болото. Всякой нечисти там хватает. Криминал, одним словом.
– Нечисти везде хватает, – сказал Сергей и слегка меня обнял. – Нина, ты в порядке?
– Не знаю. Ужасно все это. Я не хочу возвращаться в этот дом к этим страшным людям.
– У нас нет другого выхода. Этот человек нам поможет. Я тебя уверяю. Если я поселю тебя на какой-нибудь квартире в Москве, тебя обязательно выследят и накроют. А здесь, за этим огромным каменным забором, ты в безопасности. Пойми, здесь ты в безопасности. А по поводу того, что на тебя набросился этот наркоман Славик, я поговорю с Евгением Александровичем…
– Зачем? – испуганно перебила я Сергея. – Зачем ты к нему пойдешь?
– Чтобы он его выпроводил из дома. Успокойся, Нина, поехали. Думаю, что уже можно.
– Поехали, а то еще кто-нибудь появится, тогда придется целую ночь тут торчать.
Меня все еще лихорадило от увиденного, но я постаралась взять себя в руки и положила голову Сергею на плечо.
– Господи, как я устала… Как я устала жить в вечном страхе. Не знаю, на сколько меня хватит.
– Нина, потерпи немного. Умоляю тебя, потерпи.
Когда мы подъехали к ресторану и Сергей уже собрался открыть дверцу, я взяла его за руку и взволнованно спросила:
– Ну почему мне так с тобой повезло? И где ты был раньше? Где ты был до того, как мы с тобой познакомились?
– Ну, не знаю. Жил обычной размеренной жизнью.
– А как ты жил обычной жизнью без меня?
– Сейчас это для меня самого загадка. Сейчас мне кажется это невозможным.
– Почему ты допустил, чтобы я вышла замуж за другого?
– Я тебя тогда просто не знал… Сейчас бы я не допустил даже, чтобы кто-то к тебе прикоснулся. Мы обязательно должны были встретиться. Судьба все расставила по своим местам.
– Странно все это.
– Почему странно?
– Тебя могла осчастливить и другая женщина. Почему именно я, преступница, которой ничего впереди не светит, разве что маячит долгий срок?
– Я же сказал, главное, что ты есть и я тебя люблю.
– И все-таки это очень странно. Я понимаю, что я красива, но, наверное, есть женщины интереснее меня, и они бы могли составить тебе более подходящую партию. Но нет, ты выбрал меня! И знаешь почему?
– Почему?
– Потому, что я самая лучшая! – произнесла я с вызовом в голосе. – Я самая, самая… Красивее меня нет, лучше меня нет, интереснее меня тоже нет и никогда не будет. Ты только посмотри на эти руки, которые так умеют ласкать, что никому и не снилось. Ты посмотри на эти чувственные губы, которые так умеют целовать, что от них просто нельзя оторваться. Ты посмотри в эти глаза, в них целая бездна, в них можно утонуть! Женщина должна верить в свою исключительность, только так она может достигнуть своей цели, только таким способом. Если она будет комплексовать, она никогда ничего не достигнет. Она должна вести себя так, будто она самая-самая. Когда она появляется в любом обществе, она освещает его своим присутствием, а все остальные рядом с ней просто меркнут. И пусть у кого-то прелестнее лицо, дороже и наряднее одежда, пусть кто-то достиг намного большего, ерунда… Она должна верить, что никто не сможет быть лучше, чем она. Понимаешь, кого-то это может шокировать, но это правда. Женщина должна знать себе цену и держать высокую планку, иначе… Иначе она отдаст себя за бесценок, а ведь цена есть всему, даже счастью. Запросы женщины должны быть очень высоки. Она должна свято верить в свою исключительность, даже если у нее заурядная внешность. У женщины должно быть упорство ну просто очень грандиозное. Если женщине понравился мужчина и она хочет заманить его в свои сети, она должна идти по намеченному пути, ни в коем случае не отступать. Нужно иметь железный характер, побольше веры в победу. Колдовское очарование, необузданность, страсть – и мужчина у ее ног. Нужно дать мужчине понять, что он именно тот человек, которого ты искала. Нужно дать понять ему свою значимость в его жизни.
Сергей рассмеялся.
– Милая моя, тебе ничего этого не нужно, я и так у твоих ног. Я полюбил тебя не за что-то. Я полюбил тебя вопреки. Тебе не нужно испытывать на мне свои колдовские чары, потому что я уже попал в твои сети и вряд ли смогу из них выбраться. Да и не хочу. Теперь я целиком и полностью твой. Делай со мной что хочешь. Хочешь зажарь, хочешь свари, хочешь засуши.
В ресторане было довольно шумно – громко играла музыка, народ веселился от души. Мы заказали ужин и бутылку отменного вина. Сергей старался меня отвлечь от моих мрачных мыслей, рассказывал забавные истории из своей жизни. Я смеялась, но все же постоянно поглядывала на дверь.
– Сергей, а сюда никто не придет? – не выдержала я.
– А кого ты боишься?
– Милицию.
– Отдыхай спокойно. Ее здесь отродясь не было. – Он выпил бокал вина и положил руку мне на плечо. – На твоих щеках появился румянец! Когда я сегодня приехал, просто не узнал тебя!
– На меня так плохо действует твое отсутствие!
– Нужно немного потерпеть. – Он наклонился ко мне совсем близко и тихо спросил: – Нин, а может, ты станцуешь? Для меня?..
– Для тебя?
– Ну да. Мне было бы приятно смотреть на тебя со стороны.
– Ты хочешь, чтобы я станцевала одна, без тебя?
– Ну да. Ты же очень хорошо танцуешь.
– Но я привыкла танцевать в одиночестве там, где меня никто не видит, где я совсем одна. Вернее, я не одна. Нас двое: я и мое одиночество.
– Чудная ты. У тебя больше не должно быть одиночества, теперь у тебя есть я. Ты сможешь станцевать на людях?
– Смогу, – кивнула.
– Я был бы счастлив.
– Тебе так мало нужно для счастья?
– Мне нужно для счастья очень много, просто это будет одной из его составляющих. Какую музыку тебе заказать?
– Давай что-нибудь печальное.
– Ну почему печальное? Может быть, уже хватит грустить? Может, что-то повеселее?
– Давай сначала печальное, а затем повеселее.
– Как скажешь.
Сергей подошел к скучающему оркестру, дал денег, и заиграла чудесная грустная медленная музыка. Он сел на свое место, а я… я пошла танцевать. Я сняла туфли, вышла на середину зала, принялась танцевать и почувствовала, как танец уносит меня в заоблачные дали. Я слышала не только ту музыку, которая играла в зале, я слышала музыку в своей душе. В этом танце передо мной раскрылась тайна моей жизни, тайна моей любви и тайна моих призрачных фантазий. Забуду ли я когда-нибудь этот танец? Нет. Разве можно забыть то, во что ты вложил свою душу? И можно ли забыть того, кто искренне наслаждается тем, что ты делаешь?! Я всегда знала свою силу над мужчинами. Главная моя сила была не в лести, не в каких-либо колдовских чарах, не в красоте и непосредственности. Она была в танце. Моя сила всегда была в танце, потому что только в танце я могла выразить свою необузданную страсть, которая заполняла меня без остатка и просилась наружу… Я знала, что именно после этого танца мы всегда будем вместе. Всегда… Нас разлучит только смерть. Но нам нельзя думать о смерти, у нас впереди долгая счастливая жизнь.
В этом танце я была такая покорная, я протягивала руки, словно пыталась достать с неба звезды, я была нежной, воздушной, я была сама любовь. Зазвучала более быстрая музыка, что-то наподобие цыганской пляски. И я почувствовала, как на моих щеках вспыхнул румянец, как задрожали мои веки и как ярко загорелись мои глаза. Я поправила свою изумрудную заколку и закружилась в бешеной пляске. Во мне накопилось слишком много отрицательной энергии, хотелось как можно быстрее выплеснуть ее наружу, освободиться от всего пережитого. Мои движения казались беспорядочными, но в действительности они строго следовали музыкальным ритмам.
Сидевшие за столиками не скрывали своего восхищения. Я опьянела от танца. Мои волосы были растрепаны, подол платья поднимался, обнажая мои легкие ноги. Музыканты вновь и вновь повторяли мелодию, так как и сами не могли оторвать взгляд от этого зрелища. Публика встала со своих мест и принялась аплодировать. Но я продолжала танцевать, словно меня нес какой-то вихрь. Захваченная этой стихией, я ничего не видела, я ничего не слышала, кроме музыки.
Когда наступила тишина, я резко остановилась. Секунда, другая – и обрушился шквал аплодисментов. Пытаясь восстановить дыхание, я огляделась и увидела прямо перед собой Костыля, который хлопал громче всех. Сергей принес мои туфли и стал надевать их на меня, так как видел, что у меня не осталось сил даже на это. Костыль подошел совсем близко, достал носовой платок и начал махать им у моего лица точно веером.
