Глава 14
– Что это? – Владимир повторил свой вопрос и, покраснев еще больше, стал просто пунцовым.
– Доллары, ты разве не видишь? – немного смущенно ответила я и, сев на корточки, подняла деньги. – Не нужно ко мне прикасаться! Видишь, я вся деньгами нафарширована, как новогодняя утка!
– Вижу! – ответил Владимир с легким раздражением и вышел из дома.
Я вышла следом и принялась закрывать свою дачу. Владимир сидел в машине и нервно курил. Всю дорогу мы ехали молча. Когда подъезжали к аэропорту, Владимир не выдержал и первым нарушил молчание.
– Может быть, тебе лучше деньги задекларировать? – неожиданно задал он мне вопрос, который я меньше всего ожидала услышать.
– Их слишком много для того, чтобы декларировать.
– Не боишься с такими деньгами за границу лететь?
– Не боюсь.
– В аэропорту сейчас всех обыскивают, – как бы между прочим заметил он.
– Пусть обыскивают. – Я старалась казаться спокойной. – В отличие от тебя, там лифчики никто не срывает и в трусы не лезет.
– Если бы я знал, что у тебя не лифчик, а сейф для хранения денег, то я бы в жизни не полез. Предупреждать надо!
– А какой смысл был тебя предупреждать, ты все равно ничего не слышал? Тебя только деньги и смогли остановить.
Сняв руку с руля, Владимир положил ее мне на коленку и серьезно спросил:
– Наташа, ты курьером, что ли, работаешь?
– Каким еще курьером?
– Деньги за границу возишь. Опасное это дело – зря ты на это подписалась.
Положив руку Владимира обратно на руль, я поправила тесный от денег лифчик и сразу пресекла разговоры на данную тему:
– Владимир, давай не будем говорить о том, что тебя совершенно не касается.
– Ты уверена? Я просто о тебе беспокоюсь.
– С чего это? Вова, ты столько лет обо мне не беспокоился!
В аэропорту я посмотрела на часы и увидела, что уже началась регистрация рейса. При мысли, что для Ольги не составит большого труда найти мою фамилию в списках отлетающих пассажиров, мне стало ужасно плохо.
– Наташа, у меня такое ощущение, что ты чего-то боишься, – моментально почувствовал мое состояние Владимир. – Это из-за того, что ты деньги везешь?
– Вова, да что ты заладил: деньги, деньги... Сколько можно?
– Ты уверена, что не хочешь со мной откровенно поговорить? Я думаю, что у тебя неприятности и ты чего то опасаешься.
– У меня все хорошо, – ледяным тоном отрезала я и вышла из машины.
– А ты что, летишь без вещей?
– У меня вещи в камере хранения. Сейчас заберем.
– Ты их заранее привезла?
– Владимир, а тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов?
Зайдя в зал регистрации, я подошла к экрану информации.
– Какой у тебя номер рейса? – поинтересовался Владимир.
И мы начали изучать табло: я стала искать рейс в Турцию, а он – в Испанию.
– Ты в Барселону летишь?
– В Анталью.
– Как в Анталью? Ты же говорила, что летишь в Испанию.
– Все поменялось, – в очередной раз соврала я.
Заняв очередь на регистрацию, я постоянно оглядывалась по сторонам и вздрагивала от любого громкого возгласа. Владимир стоял рядом со мной и крепко держал меня за руку.
– Наташа, да не переживай ты так сильно. Я тебя в обиду не дам, – успокаивал он меня.
– Я не понимаю, о чем ты?
– Да все ты понимаешь! Тебе не стоит ничего бояться. – Отпустив мою руку, Вовка с особой нежностью провел по моим волосам и добавил: – Наташа, а ты изменилась.
– Конечно, все меняется. Время не остановишь.
– У тебя командировка в Турцию? – буквально сверлил меня подозрительным взглядом Владимир.
– Ты же знаешь, что командировка.
– Я не верю, что ты к какому-то турку летишь. Ты не такая. Просто хотела меня позлить, да? А та фотография, которую я порвал, вообще случайная.
Посмотрев на мою увеличившуюся грудь, Владимир улыбнулся.
– Не вижу ничего смешного, – по-детски надула я губы.
Как только я прошла регистрацию, от веселости Владимира не осталось и следа и он заговорил таким проникновенным голосом, что у меня защемило сердце:
– Наташа, возвращайся быстрее. Я буду тебя ждать. Только, пожалуйста, никогда не рви связующие нас нити, ведь между нами было много хорошего. Ты очень нужна мне! Ты же сама сказала, что чувства можно реабилитировать, если сильно захотеть. Никогда не поздно начать все сначала! Ты подумай над моим предложением – давай жить вместе. Не руби сгоряча, ведь наши чувства проверены временем! Ты мне позвонишь?
– Постараюсь, – глухо ответила я.
Мне было тяжело стоять на руинах своих надежд и желаний и слушать голос из прошлого. Неожиданно из моих глаз хлынули слезы. Я и сама не знаю, почему заплакала: то ли сказалось нервное напряжение, то ли на меня подействовали слова Владимира.
– Вова, где ты раньше был? – вырвалось у меня. – При жене?
– Но ты же сама все знаешь!
– Почему ты не сказал мне эти слова раньше? Почему?
– Да какая разница, когда я их сказал? Главное, что ты их услышала.
– А разница-то ведь большая...
Как только мы подошли к зоне пограничного контроля, я прижалась к его груди и прошептала:
– Знаешь, мне сейчас почему-то очень больно. Все как-то переплелось... Вова, у меня к тебе единственная просьба.
– Говори, я все сделаю.
– Ты еще не знаешь, о чем я тебя попрошу, а уже говоришь, что все сделаешь.
– Я действительно готов для тебя на все.
– Если меня долго не будет, то, пожалуйста, не забывай про моих родителей.
– Ты хотела сказать – если с тобой что-то случится? – заметно напрягся Владимир.
– Со мной ничего не должно случиться. – Я и сама не знаю, для кого именно я произнесла эту фразу, для себя самой или для Владимира. – Просто иногда, прошу, к ним наведывайся. Они тебя помнят и часто вспоминают.
– Ты за родителей не переживай, давай сама побыстрее возвращайся.
Поцеловав Владимира в щеку, я помахала ему рукой и вошла в зону пограничного контроля. Постоянно оборачиваясь назад, я твердила себе, что уже глупо нервничать, потому что самое страшное позади.
Сев в самолет, я мечтательно закрыла глаза и представила свою встречу с Мустафой. Ведь стоит мне коснуться его руки, как все меняется вокруг. С ним оживали все мои самые страстные фантазии и самые смелые мечты, какие только можно представить.
Почти три часа – и Турция будет у моих ног. Как много значит для меня Турция! Для кого-то Анталья – это всего лишь крупный портовый город с красивыми ланшафтами, горами и Средиземным морем. Для кого-то – это незабываемый отдых на побережье, изрезанном уединенными бухтами и скалистыми утесами. Для кого-то – это просто ласковое море, потрясающая парусная гавань, пальмы, старые кварталы, улицы, напоминающие сложные лабиринты, и старинные деревянные дома. Для кого-то Анталья – это курорт с множеством различных отелей, ресторанов, магазинов, баров, таверн, ночных клубов и шумных дискотек. Для кого-то – это различные достопримечательности и незабываемая экскурсия в церковь Святого Николая – одну из святынь христианства в Турции. Но для меня Турция – это совсем другое. Для меня Турция – это любовь. Любовь, от которой не убежать, не скрыться, не спрятаться, потому что, как бы ты ни внушала себе, что можешь прожить без нее, она все равно тебя найдет. Так стоит ли бежать от любви, если она является смыслом всей твоей жизни? Не стоит, потому что это бессмысленный бег по кругу. От любви не скроешься. Уж лучше окунуться с головой в этот омут страсти.
Увидев встречающего меня Мустафу, я уронила на пол свои вещи и кинулась ему на шею:
– Боже мой, это свершилось, и мы снова вместе! Любимый, ты меня ждал?
Пассажиры кидали в мою сторону осуждающие взгляды и о чем-то шептались между собой.
– Смотри, как наши русские девицы к туркам на шею кидаются. Никакого стыда у них нет! – нарочито громко сказал мужчина преклонных лет своей спутнице в тот момент, когда они проходили мимо нас.
Мустафа протянул мне букет роз и нежно поцеловал в губы.
– Наташа, я хотел сделать тебе приятное и купил тебе не одну розу, как принято в Турции, а целый букет, согласно русской традиции.
– Мустафа, мне действительно приятно, что любимый человек дарит мне такой прекрасный букет, но это не русская традиция. Русские женщины не часто получают цветы в подарок.
– Богиня моя, царица! Моя будущая жена, – со страстью в голосе сказал Мустафа и, взяв мои вещи, вышел вместе со мной из здания аэропорта.
Он хотел было подойти к выстроенным в ряд автобусам, но я тут же его остановила и показала на стоянку такси:
– Поехали на такси!
– Но ведь это очень дорого, – заметно смутился мой спутник.
– У меня есть деньги. Я заплачу.
– Сказка моя! – Обрадованный Мустафа тут же договорился с таксистом, погрузил вещи в багажник и сел рядом со мной на заднее сиденье. – В каком отеле ты будешь жить эти два дня?
Я назвала отель, и машина тронулась. Мустафа по-хозяйски положил одну руку мне на плечо, а другой рукой стал гладить мое колено.
– Мустафа, неужели тебя не пустят ко мне в отель?
– Нет, – покачал он головой.
– А за деньги?
– Боюсь, что не пустят даже за деньги. Тем более, я хочу уехать дня на два-три. С мамой совсем плохо.
– А можно, я поеду с тобой?
– Куда? – Мустафа не ожидал такого вопроса.
– К маме.
– Наташа, ты же прекрасно понимаешь, что я не могу познакомить тебя с мамой, она в таком состоянии. Да и с родственниками тоже.
Не говоря ни слова, я покосилась на совершенно не обращавшего на нас внимания водителя, который, по всей вероятности, не знал русского языка, и, расстегнув пуговицы на блузке, достала из лифчика приготовленные пятнадцать тысяч долларов. Протянув деньги Мустафе, я посмотрела на него с любовью и тихо проговорила:
– Возьми. Срочно передай деньги на операцию. Ты не представляешь, чего мне стоило их достать, но я думала только о том, как сильно тебя люблю.
