Роковой день семнадцатого августа 1998 года я никогда не забуду. Миллионы граждан в одно мгновение стали бедными, и я вошла в их число. Финансовый кризис затронул более половины населения страны. Было подорвано доверие россиян и иностранных инвесторов к отечественным банкам и государству, а также к национальной валюте. Разорилось большое количество малых предприятий, лопнули многие банки. Банковская система оказалась в коллапсе минимум на полгода. Люди потеряли значительную часть своих сбережений, резко упал уровень жизни.

События семнадцатого августа оставили глубокий след в сердцах не только чиновников, бизнесменов и участников фондового рынка, вовлеченных в вихрь финансовых процессов той эпохи, но и простых обывателей, которые вдруг оказались один на один с обвальным обесценением национальной валюты.

При этом в пятницу, четырнадцатого августа, президент России Борис Ельцин в телеэфире заявил, что дефолта не будет. Все поверили и выдохнули. Разве можно не поверить самому главному человеку страны?! Помню недоумение от того, зачем Ельцин в пятницу говорил, что дефолта не будет, а в понедельник все началось. Я до сих пор не понимаю, зачем было так подставлять свою репутацию и подрывать авторитет власти... В следующие два дня, которые, по счастью, были выходными, ничего страшного действительно не случилось. В понедельник, семнадцатого августа, дефолт наступил. Тогда мы все узнали сложные иностранные слова «дефолт» и «девальвация».

В стране началась самая настоящая финансовая паника. Яркое впечатление от дефолта – у меня шок... Полное непонимание того, что происходит в стране. В день дефолта и в последующие несколько дней, когда национальная валюта стремительно «сыпалась», сбережения населения обесценивались. Ближайшие перспективы рисовались в исключительно мрачных тонах. Девальвация и дефолт одновременно были двойным ударом и почти нокаутом. Для многих этот нокаут стал самым настоящим и окончательным. Больше половины банков, вошедших в сформированный семнадцатого августа для обеспечения стабильности платежной системы «пул двенадцати», не выдержали испытаний кризисом и «скончались». Поначалу банкиры храбрились и надеялись на чудо, но чуда не произошло... Надежды на то, что все обойдется, развеялись очень скоро.

С самых первых дней мы с Колей считали убытки и приходили к страшному выводу – нашу фирму спасти нельзя! Все наши деньги были в банках, а они рушились с громким треском, погребая под своими обломками финансы и судьбы сотен тысяч вкладчиков. Я очень хорошо помню чувства от дефолта – это паника, слезы, истерика, переживание и разочарование во всем бизнесе в России. Это была всеобщая шоковая терапия.

Мы остались один на один с кучей бытовых, материальных, а главное, эмоциональных и моральных проблем. Все наши деньги в банках «сгорели». Фирма в одночасье прекратила свое существование, и все сотрудники остались без работы. Я ничем не могла помочь ни им, ни себе. Августовский кризис полностью подорвал нашу веру в счастливое будущее, и нам было жутко от того, что на этот раз нас подставили не конкуренты, а государство, спрашивать с которого бесполезно. Себе дороже будет.

Мы с Колей мало что покупали, а все доходы и сбережения вкладывали в развитие бизнеса. Если бы знали, что такая беспредельщина произойдет, сняли бы все деньги и вложили в недвижимость. Мы привыкли к тому, что есть конкуренты, доброжелатели, но мы не могли поверить в то, что нас может «кинуть» государство. Это бы не приснилось даже в самом страшном сне, ведь мы ему верили... Мы садились с Николаем в машину и объезжали банк за банком, где хранились наши деньги. У закрытых дверей банков толпы народа и страшная паника. Людей отгоняют с объяснениями, что банки рухнули. Все закрыто.

– Юля, как же так?! – Николай был чернее тучи, он в то время жутко пил. – Скажи, это все?!

– Я не знаю.

– Что вообще происходит?! Нет денег. В магазинах пустые полки. Там, где должны быть продукты, продаются одни хлебцы. Жуть. Что будет дальше?! Скажи, это все?!

– Коль, я сама ничего не знаю и не понимаю...

– Какого черта мы вкладывали все деньги в расширение бизнеса?! Нужно было вкладывать в себя!

– Но кто ж знал, что такое произойдет...

– Юль, ты хоть понимаешь, что мы остались ни с чем?!

– Понимаю.

– Как жить без денег?!

– Будем учиться.

– Я не хочу так жить... Сколько суицидов... Люди вешаются, бросаются с балконов... Кто-то понимает, что никогда не рассчитается с долгами, а кто-то все потерял и не понимает, как можно жить без денег.

Я вышла к сотрудникам и сообщила, что наша фирма – банкрот. Вряд ли что-то изменится в ближайшее время. В любом случае все отпущены в отпуск за свой счет, всем нужно подыскивать новое место работы. Я уехала из офиса на пару часов, за эти пару часов Николай застрелился. Не выдержали нервы... На столе стояла допитая до дна бутылка виски. На полу валялся пистолет...

Когда тело Николая унесли из офиса и я осталась одна, я зажмурила заплаканные глаза и громко завыла, раскачиваясь всем телом, принимая брошенный вызов судьбы и понимая, как тернист и долог мой путь для того, чтобы научиться жить с этой болью дальше. Человек должен пройти все до конца. Все, что предначертано и уготовлено ему судьбой. Значит, я должна найти в себе силы жить дальше.

Перестав выть, я смогла встать и назло всему, что со мной произошло, включила стоящий на тумбочке приемник. Поймав энергичную музыку, почувствовала, как меня понесло в безумном танце. Это был дикий, даже животный танец, состоящий из моего прошлого балетного опыта, современных этюдов, горьких слез, отчаяния, боли, ужаса и одиночества. Я уже перестала принадлежать себе. Я временно потеряла разум и почувствовала невесомость тела. Я танцевала свою судьбу. Это было слишком жестко и слишком отчаянно. Я постоянно выворачивалась и на ходу придумывала нужный такт. Мне казалось, судьба бьет меня плеткой со стальным наконечником, оставляя на моем теле кровавые следы...

Смерть Кольки меня подкосила. На похоронах я стояла рядом с Сергеем и вытирала платком слезы.

– Сереж, я не знаю, как дальше жить. Все рухнуло. Все, к чему я так долго стремилась. Начать по новой я не смогу. Больше никому не верю. Никому...

– Пиши, – тихо сказал Сергей и добавил: – Пиши. Это здорово отвлекает.

– Что писать-то?

– Книгу.

– Зачем?

– Для себя. Попробуй. Когда мне хреново, я всегда пишу. И забываюсь. Тебе нужно забыться.

Впервые в жизни я задумалась над его словами. В это время мой муж молча радовался тому, что у меня все рухнуло и что теперь я, наконец, осяду дома и буду слушать его байки про нашу с ним большую любовь. Когда мне была нужна хоть какая-то помощь, меня никто не поддержал.

– Вот тебе и бизнес. Всех кинули. Один застрелился. Сиди дома и занимайся детьми.

У меня не было желания что-то доказывать человеку, который не разделяет мою жизненную позицию.

– Твоя прошлая жизнь закончилась, и все твои барские замашки должны остаться там навсегда. Ты все потеряла!

Я посмотрела на свое отражение в зеркале и увидела заплаканную, неухоженную, бледную женщину, которая потеряла желание жить, не справившись с трагедией. Не выдержав, я пронзительно закричала и со всей силы ударила кулаком по зеркалу, на котором сразу же появилась трещина.

– Да гори оно все синим пламенем!

Из Приморья меня приехала поддержать мама. Отчим умер, и она осталась совсем одна.

– Доченька, ты только посмотри, во что этот проходимец тебя превратил. Вместо того, чтобы поддержать, он просто уничтожает тебя морально. Возьми себя в руки. Я родила тебя для успеха!

– Для чего?

– Для успеха!

– Мама, да какой, к черту, успех?!

– Ты посмотри на себя. Твоя депрессия затянулась. Старый халат, некрашеные волосы, ненормальная бледность, а в глазах страх одиночества! Разве я рожала тебя для этого?!

В этот же день я покрасила волосы, избавилась от старого халата и решила начать задуманное... Села писать книгу. Муж поднял мое новое занятие на смех.

– Зачем ты пишешь? Тебя же все равно никогда не издадут. Ты на фиг никому не нужна. Кроме меня, конечно.

– Пишу для себя.

– Тебе больше заняться нечем?

– Ты же сам знаешь, что нечем.

– Займись детьми.

– Ими занимается мама.

– Нормальные жены сейчас консервируют помидоры и огурцы. Сейчас самая пора. Все банки закатывают. Давай я тебе тоже привезу. Деньги сэкономим. Что в магазинах-то покупать? Насолим на зиму всего побольше.

Оторвавшись от печатной машинки, я запустила в мужа книжкой и закричала:

– Да отвали ты со своим консервированием! Иди, ищи себе нормальную жену! Ты что, не видишь, я книгу пишу?! Мне кажется, я начинаю выходить из депрессии, а ты мне мешаешь! Мне становится лучше!

– Надо же. Занялась ерундой и от этой ерунды ей становится лучше! У тебя детство в одном месте, что ли, заиграло? Ненавижу твою писанину.

Не знаю, сколько времени я просидела за печатной машинкой, но то, что я потеряла ему счет, это точно.

– Послушай, а ты что, у нас такая умная, да?! – не давал мне сосредоточиться супруг.

– Умная!

– А тебе случайно череп на мозги не давит?

– Давит! Еще как давит!

Не обращая внимания на ненавистного мужа, я продолжала писать. Процесс создания книги настолько меня увлекал, что, помимо реальной жизни, у меня появилась вторая, книжная, где мне становилось все интереснее и интереснее. В ней я не потеряла бизнес и жила так, как могла себе позволить. В книжной жизни у меня были мужчины, любящие и готовые бросить к моим ногам целый мир.

Я безумно любила своих героев, иногда жутко их ненавидела и всегда могла высказать через них свои самые сокровенные мысли. Это был знак свыше, как дарованное небесами ощущение любви. Я ощутила в себе столько боли, столько эмоций, столько фантазии, что просто не могла не перенести все это на белые страницы бумаги. Тогда я писала свой роман на маленькой старой пишущей машинке и так увлеклась, что уже не понимала, какое время суток у меня за окном и как протекает обычная, а не книжная жизнь. Я жила придуманной жизнью и отдала ей всю себя без остатка, а в моей реальной жизни ничего не менялось. Когда я писала роман, то чувствовала, что исцеляю душу. Я исцелила себя своими же книгами. Это своеобразная терапия. Этот роман придал мне силы, решимости и помог круто изменить свою жизнь. С ним я ощутила страсть к писательству, у меня словно открылось второе дыхание. Я в очередной раз поняла, что мне не на кого рассчитывать, кроме себя самой. Я смогла извлечь уроки из прошлого и после того, как сумела наладить в один момент затрещавшую по швам жизнь, я стала намного сильнее, опытнее и мудрее. Теперь я знаю, что смогу очень многое пережить и никогда не побоюсь начать все сначала.

Бог дал мне терпение, упорство, настойчивость, целеустремленность и способность жить по своим представлениям, чувствуя себя свободной и независимой. Писательство – это исцеление моей души, это то, к чему я шла всю жизнь.

У меня было две жизни. В одной я занималась бизнесом, была достаточно жесткой и делала деньги ради денег. Теперь мне кажется, той жизни у меня вовсе не было. Словно кто-то другой прожил ее за меня. А сейчас у меня началась вторая жизнь, где я творю, чувствую, переживаю, могу идти на компромиссы, могу быть лояльной. Сейчас я уже не представляю себя руководителем компании. Я стала более мягкой, творческой натурой. Я поняла, что творчество – смысл моей жизни.

Конечно, писательство занимало все мои силы и время, но я получала от этого настоящее, ни с чем не сравнимое удовольствие. Зачастую в книжной жизни мне интереснее, чем в реальной. Я счастлива оттого, что вместо одной жизни у меня есть возможность проживать каждый раз новую. Я поняла, что без этого уже не смогу. У меня нет многих проблем, которые могут быть у человека, живущего одной реальной жизнью. Например, у меня не может быть депрессии, потому что мне всегда интересно жить, пусть даже в книге.

Дефолт 1998 года случился не только в стране, но и в моей семье. Произошла потеря не только бизнеса, но и потеря полнейшего взаимопонимания с супругом, который не оправдал моих надежд. Отчаяние, двое маленьких детей на руках... Помощи и поддержки ноль.

Я спокойно отношусь к неудачам и препятствиям, потому что осознаю их необходимость и пользу. Даже когда я ненавидела этот мир и все, что со мной происходило, я всегда знала, что за облаками обязательно светит солнце, за зимой наступит весна, а за бедой нас всегда поджидает нечто удивительное и важное, что заставит полностью пересмотреть и изменить свою жизнь. Неудачи всегда обернутся успехом, если не впадать в состояние безнадежности, относиться к ним философски и уметь их правильно принимать. Неудачи – самый лучший способ показать нам наши заблуждения, которые заставляют нас усвоить необходимые жизненные уроки. Жизнь постоянно испытывает нас на прочность и подвергает сложной проверке. Только пройдя все испытания, мы можем превратиться в любящих и мудрых людей.

Для того чтобы писать, мне нужно сесть за письменный стол, чтобы излить эмоции, которые копились во мне долгие годы. А для этого я должна оградить себя от всего, что мешает творчеству, а значит, должна оградить себя от мужа, от его постоянных реплик и усмешек. ЛУЧШЕ УЖАСНЫЙ КОНЕЦ, ЧЕМ УЖАС БЕЗ КОНЦА.

Когда женщина не находит опору в мужчине, она находит ее в своем сердце. Она становится по-настоящему свободной. Не проиграв, не одержишь победу. Все возникающие в моей жизни проблемы – это испытание моей стойкости. Союз не с тем мужчиной может оказаться гораздо хуже одиночества. Я ДОСТОЙНА БОЛЬШЕГО. ЛЮБОВЬ РАБОТАЕТ НА ТЕХ, КТО РАБОТАЕТ НА НЕЁ.

Ощутив, что предел моего терпения закончился, я судорожно собрала вещи и, когда он зашел на порог, моментально подвезла к нему чемодан на колесах и многочисленные пакеты.

– Ты без меня пропадешь! Ты не сможешь без меня! На что ты будешь жить?! Даже если тебя издадут, ты не будешь получать за свою писанину нормальных денег! – кричал ошалевший супруг.

– Пожалуйста, уйди из моей жизни. Очень тебя прошу.

Муж ушел и уже через несколько дней поселился у другой женщины... Вернее, не муж, а бывший муж... Ура!!! Значит, можно работать дальше...