Мать и сын

Разумеется, Змееглав велел запереть Виоланту в бывших покоях ее матери. Он знал, что в этой комнате вся ложь, которую мать когда-то рассказывала ей, будет звучать, как колокол, в ушах дочери.

Этого не может быть. Ее мать никогда не лгала. Мать и отец — это всегда были добро и зло, истина и ложь, любовь и ненависть. Все было так просто! Но даже это Змееглав у нее отнял. Виоланта искала в своей душе гордость и силу, всегда поддерживавшие ее, но находила лишь некрасивую девочку, сидевшую в прахе разбитых надежд с повергнутым образом матери в сердце.

Она прислонилась лбом к запертой двери и прислушалась — не донесутся ли крики Перепела. Но слышны были только голоса часовых перед ее покоями.

Почему он не сказал "да"? Надеялся, что она все же сумеет его защитить? Пальчик покажет ему, что это не так. Она вспоминала комедианта, которого ее отец велел четвертовать за то, что он пел для ее матери, слугу, который приносил им книги и за это погиб голодной смертью в клетке перед их окном. Ему давали пергамент вместо еды. Как она могла обещать Перепелу защиту, когда до сих пор все, кто были на ее стороне, гибли?

— Пальчик нарежет ремней из его кожи! — Голос Якопо почти не доходил до нее. — Говорят, он умеет делать это так, что человек не умирает. Он специально упражнялся на трупах!

— Замолчи! — Ей хотелось его ударить. С каждым днем он становится все больше похож на Козимо, хотя сам предпочел бы походить на деда.

— Отсюда ты все равно ничего не услышишь. Они поведут его вниз, в подвал возле ям. Я там был. Там все на месте, заржавело немного, но еще годится: цепи, ножи, тиски и железные шипы.

Виоланта так посмотрела на Якопо, что он замолчал. Она подошла к окну, но клетка, где раньше держали Перепела, была пуста. Лишь тело Огненного Танцора так и лежало перед ней. Странно, что вороны его не трогают. Как будто боятся.

Якопо взял тарелку, которую принесла ему служанка, и обиженно ковырял вилкой в еде. Сколько ему лет? Виоланта не могла вспомнить. По крайней мере, он перестал носить жестяной нос, после того как Свистун высмеял его за это.

— Он тебе нравится.

— Кто?

— Перепел.

— Он лучше их всех.

Она снова приложила ухо к двери. Почему он не сказал "да"? Тогда у нее, возможно, еще был бы шанс его спасти.

— А если Перепел сделает новую книгу, дедушка все равно будет так вонять? Я думаю, да. Я думаю, он однажды просто упадет и умрет. Он и так уже похож на покойника.

Как равнодушно он все это говорит. А ведь еще несколько месяцев назад Якопо боготворил ее отца. Интересно, дети все такие? Откуда ей знать? У нее только один ребенок. Дети… Перед глазами Виоланты все еще стояла картина: дети, выбегающие из ворот замка в объятия матерей. Правда ли они стоили того, чтобы Перепел за них погиб?

— Мне теперь неприятно смотреть на дедушку! — Якопо, передернувшись, закрыл глаза руками. — Когда он умрет, я ведь стану королем, да? — Холод этого звонкого голоса произвел на Виоланту впечатление — ей стало страшно.

— Нет, не станешь. Потому что твой отец воевал с дедушкой. Королем станет его сын. Он будет править во Дворце Ночи и в Омбре.

— Но он же еще маленький.

— Ну и что? Значит, пока за него будет править его мать. И Зяблик. "А кроме того, твой дед бессмертен, — мысленно добавила Виоланта, — и пока никому не удается это изменить. Похоже, так и не удастся".

Якопо отодвинул тарелку и побрел к Брианне. Она вьшивала рыцаря, подозрительно похожего на Козимо, хотя Брианна утверждала, что это герой старинной легенды. Хорошо, что Брианна здесь, хотя с тех пор как ночной кошмар убил ее отца, она стала еще молчаливее. Наверное, она его все-таки любила. Дочери обычно любят отцов.

— Брианна! — Якопо дернул ее за красивые волосы. — Почитай мне! Живо! А то мне скучно.

— Ты сам отлично умеешь читать. — Брианна отцепила от волос его пальцы и продолжала вышивать.

— Я позову ночной кошмар! — Якопо сорвался на визг, как всегда, когда ему не подчинялись. — Пусть он тебя сожрет, как твоего отца! Хотя его он как раз есть не стал. Он лежит там внизу во дворе, и его жрут вороны.

Брианна даже головы не подняла, но Виоланта видела, что руки у девушки дрожат. Она даже укололась иголкой.

— Якопо!

Сын повернулся к ней, и на мгновение Виоланте показалось, что его глаза умоляют мать продолжать. "Встряхни меня! Ударь меня! Накажи меня! — говорил его взгляд. — Или возьми на руки. Мне страшно. Я ненавижу этот замок. Я не хочу здесь оставаться".

Она не хотела детей. Не знала, как с ними обращаться. Но отец Козимо мечтал о внуке. Зачем ей ребенок? Ей вполне хватало борьбы с собственным изболевшимся сердцем. Если бы хоть девочка! У Перепела вот дочка. Все говорят, что он ее очень любит. Ради нее он, может быть, все же уступит и переплетет для Змееглава новую книгу. Если это правда, что Зяблик поймал его дочь. О его жене ей не хотелось думать. Может быть, она уже погибла. Зяблик жестоко обращался с пойманной добычей.

— Почитай мне! Ну почитай! — Якопо все еще стоял перед Брианной. Быстрым движением он сорвал вышивку с ее колен, так резко, что она снова укололась.

— Твой рыцарь похож на моего отца.

— Нисколько. — Брианна мельком взглянула на Виоланту.

— Похож! Почему ты не попросишь Перепела вернуть его из мертвых? Твоего отца он ведь вернул…

Раньше Брианна дала бы ему затрещину за такие слова, но смерть Козимо что-то сломала в ней. Она стала мягкой, как моллюск внутри раковины, и мягкость эта была пропитана болью. Тем не менее с ней было лучше, чем одной, и Виоланта засыпала куда спокойнее под колыбельные Брианны.

Снаружи кто-то отодвинул засов.

Что это значит? Ей пришли сказать, что Свистун все же убил Перепела? Или что Пальчик сломал его, как стольких до него? "Даже если и так, Виоланта? — Подумала она. Какая разница? Твое сердце все равно разбито вдребезги".

Это был Четвероглазый. Орфей, или Круглолицый как презрительно называл его Свистун. Виоланта так и не поняла, когда он успел втереться в доверие к ее отцу. Наверное, дело в его голосе. Голос был так же хорош, как у Перепела, но что-то в нем вызывало у Виоланты смутный ужас.

— Ваше высочество! — Гость поклонился ей так низко, что это было уже похоже на издевку.

— Что, Перепел все же дал моему отцу нужный ответ?

— Нет, к сожалению. Но он еще жив, если вы это хотели узнать. — Его глаза глядели сквозь круглые очки с самым невинным выражением. Она заказала себе подсмотренные у Орфея очки, но не носила их постоянно, как он. Иногда Виоланта предпочитала, чтобы мир расплывался перед глазами.

— Где он?

— А, вы увидели пустую клетку. Я предложил Змееглаву другое место для Перепела. Вы, вероятно, знаете о ямах, куда ваш дед бросал узников. Я уверен, что там наш благородный разбойник быстро перестанет сопротивляться требованиям вашего отца. Но перейдем к цели моего визита.

Улыбка у него была сладкая, как сироп. Что ему от нее нужно?

— Ваше высочество! — Его голос погладил Виоланту, как заячья лапка, какими Бальбулус разглаживал пергамент. — Я, как и вы, большой любитель чтения. К сожалению, библиотека замка, как мне доложили, в ужасном состоянии, но я слышал, что у вас всегда при себе несколько книг. Не могли бы вы одолжить мне одну, а еще лучше две? Я, разумеется, сделаю все возможное, чтобы отблагодарить вас.

— А моя книга? — Якопо встал перед Виолантой, скрестив руки на груди, как это любил делать его дед, пока боль в распухших руках не вынудила Змееглава отказаться от привычного жеста. — Ты мне ее так и не вернул. Ты мне должен, — он поднял детскую пухлую ладонь и посчитал на пальцах, — двенадцать серебряных монет.

Взгляд, которым Орфей смерил Якопо, не выражал ни тепла, ни нежности. Но голос оставался сладким:

— Разумеется! Хорошо, что вы мне напомнили, принц. Зайдите потом ко мне, и я отдам вам деньги и книгу. Но сейчас мне нужно поговорить с вашей матерью.

С извиняющейся улыбкой он повернулся к Виоланте.

— Так что же? — спросил он, доверительно понижая голос. — Вы одолжите мне книгу, ваше высочество? Я слышал чудеса о ваших книгах. Поверьте, я буду обращаться с ней очень бережно.

— У нее с собой только две! — Якопо показал на сундук, стоявший у кровати. — И обе о Пере…

Виоланта зажала ему рот, но Орфей уже шагнул ксундуку.

— Мне очень жаль, — сказала она, заступая ему дорогу, — но эти книги мне слишком дороги, чтобы одолжить их кому бы то ни было. Как ты, несомненно, слышал, мой отец позаботился о том, чтобы Бальбулус не мог изготовить мне новых взамен.

Орфей явно ее не слушал. Он как зачарованный смотрел на сундук.

— Вы позволите хотя бы взглянуть?

— Не давайте ему книги!

Орфей до этого, похоже, не замечал Брианну. Когда он услышал за спиной ее голос, его лицо окаменело, а пальцы сжались в кулаки.

Брианна поднялась и спокойно встретила его исполненный ненависти взгляд.

— Он делает с книгами странные вещи, — сказала она. — С книгами и словами, которые там написаны. А Перепела он ненавидит. Мой отец рассказывал, что он хотел продать его Смерти.

— Ненормальная! — пробормотал Орфей, нервно поправляя очки. — Она была у меня служанкой, как вы наверное, знаете, и попалась на воровстве. Видимо, поэтому она теперь и говорит обо мне бог знает что.

Брианна покраснела, словно ей плеснули в лицо кипятком. Виоланта встала с ней рядом.

— Брианна не способна на воровство! — сказала она. — А теперь уходите. Книги я одолжить не могу.

— Ах вот как, не способна на воровство? — Орфей старался говорить все тем же бархатным голосом. — Но мужа она у вас украла, как я слышал?

— Вот! — Не успела Виоланта понять, в чем дело, Якопо уже протягивал Орфею ее книги. — Тебе какую? Она больше любит толстую. Но ты должен теперь заплатить побольше, чем в прошлый раз!

Виоланта попыталась отобрать у него книги, но руки у Якопо оказались на удивление сильные. Орфей поспешно распахнул дверь.

— Живо! Забрать книги! — приказал он страже. Солдат без труда отобрал у Якопо книги. Орфей открыл каждую, полистал — и торжествующе улыбнулся Виоланте.

— Да, это именно то чтение, которого мне не хватало, — сказал он. — Я верну книги, когда они исполнят свое предназначение. Но на этот раз, — прошипел он, наклонившись к Якопо и больно ущипнув его за щеку, — я возьму их бесплатно, понял, жадный сынок мертвого князя? И про плату за твою книгу советую забыть — не то познакомишься с моим ночным кошмаром. Слыхал про него?

Якопо молча смотрел на него со смешанным выражением ужаса и ненависти.

Орфей, поклонившись, направился к двери.

— У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность, ваше высочество, — сказал он на прощание. — Вы не поверите, как осчастливили меня эти книги. Теперь уж Перепел точно даст вашему отцу желаемый ответ.

Часовые задвинули засов снаружи. Якопо отчаянно кусал губы, как всегда, когда получалось не так, как ему хотелось. Виоланта с такой силой ударила его по лицу, что он споткнулся о ее кровать и упал. Мальчик беззвучно заплакал, глядя на мать глазами наказанной собаки.

Брианна подняла его и утерла слезы своим платьем.

— Что Четвероглазый собирается делать с книгами? — Виоланта дрожала всем телом. У нее появился новый враг.

— Не знаю, — ответила Брианна. — Я знаю только, что отец выкрал у него одну, потому что с ее помощью он совершил очень злое дело.

Злое дело.