Человеческие гнезда

У Мегги так мерзли ноги, что пальцы уже ничего не чувствовали, несмотря на сапоги, которые она так кстати захватила из другого мира. Лишь во время этого бесконечного марш-броска все поняли, как хорошо пещера защищала от надвигающейся зимы и до чего легкая у них одежда. Хуже холода был только дождь. Он капал с листьев и превращал землю в топь, замерзавшую к ночи. Одна девочка уже подвернула ногу, и Элинор несла ее на руках. Каждый взрослый нес по малышу, но рук не хватало. Хват увел с собой много народу, и Реза с Силачом тоже ушли.

Черный Принц нес сразу троих детей — двух на руках и одного на спине, хотя он по-прежнему очень мало ел, а Роксана заставляла его иногда отдыхать. Мегги уткнулась лицом в волосы малыша, обнимавшего ее за шею. Беппе. Он напоминал ей внуков Фенолио. Беппе весил немного. Дети давно уже недоедали. Но после многочасовой ходьбы по топкой почве он казался тяжелее взрослого.

— Мегги, спой еще песню, — неустанно твердил Беппе, и она пела, тихо, звенящим от усталости голосом — разумеется, о Перепеле. Она теперь забывала порой, что поет о своем отце. Когда глаза у Мегги слипались на ходу, перед ней вставал замок, виденный в огне Фарида: каменный цветок на водной глади. Она отчаянно пыталась разглядеть между темных стен Мо, но ничего не получалось.

Она была одна. С тех пор как ушла Реза, Мегги чувствовала это еще острее. Несмотря на Элинор, несмотря на Фенолио, несмотря на всех этих детей и уж конечно несмотря на Фарида. Но из щемящего одиночества, которое иногда разгонял лишь Дориа, выросло нечто новое — сознание, что она должна защищать тех, кто так же одинок, как она, без отца, без матери, неприкаянных беглецов в мире, чужом для них, как и для нее, хотя дети никогда не знали другого.

Ведь и Фенолио был родом не отсюда, и все же его слова — единственное, что указывало им сейчас дорогу.

Он шел перед ней, рядом с Черным Принцем, неся на закорках Деспину, хотя она была старше, чем многие дети, которым приходилось идти самим. Ее брат с другими мальчишками бежал впереди. Они носились вокруг деревьев, как будто не знали, что такое усталость. Черный Принц все время подзывал их обратно и велел нести маленьких, как это делали и старшие девочки. Фарид с Дориа ушли так далеко вперед, что Мегги уже час не видела их, в поисках дерева, которое Фенолио так убедительно описал Черному Принцу, что тот и в самом деле приказал сниматься с лагеря. С другой стороны, больше им все равно не на что было надеяться.

— Далеко еще? — в очередной раз услышала Мегги вопрос Деспины.

— Нет, еще немножко — и мы там, — ответил Фенолио.

Скорее всего, он и сам не знает.

Мегги слышала, как он рассказывал Черному Принцу о гнездах. "Они выглядят как огромные гнезда фей, но там жили люди, Принц! Много людей. Когда великаны повадились воровать у них детей, люди построили гнезда на таком высоком дереве, что ни один великан не мог до них дотянуться".

— Из чего следует, что великанов в повести нужно делать не слишком большими, — шепнул он Мегги.

— Человеческие гнезда? — тихо отозвалась она. — Это ты прямо сейчас выдумал?

— Нет, конечно. Глупости какие, — обиженно ответил Фенолио. — Я разве просил тебя вычитать их? Этот мир устроен так, что в нем вполне можно жить, не выдумывая постоянно что-то небывалое, хотя этот дурак Орфей другого мнения. Надеюсь, он теперь просит подаяния на улицах Омбры, в наказание за то, что выкрасил моих фей во все цвета радуги!

— Беппе, а теперь пройдись-ка ножками! — Мегги спустила на землю сопротивляющегося малыша и взяла на руки девочку, спотыкавшуюся от усталости.

— Далеко еще?

Как часто Мегги задавала отцу этот вопрос во время долгих автомобильных переездов к больным книгам!

"Совсем чуть-чуть осталось, Мегги", — слышался ей голос Мо, и от усталости она на мгновение вообразила, что отец набросил куртку на ее замерзшие плечи, но это лишь ветка задела ее по спине. Мегги поскользнулась на мокрых листьях, сплошным ковром покрывавших землю, и упала бы, не поддержи ее Роксана.

— Осторожней, Мегги, — сказала она, и на мгновение ее лицо показалось Мегги более родным, чем лицо матери.

— Мы нашли это дерево! — Дориа вырос перед ними так внезапно, что малыши испугались. Он весь промок и дрожал от холода, но вид у него был счастливый, как никогда. — Фарид остался там. Он хочет взобраться наверх и посмотреть, пригодны ли еще гнезда для жилья!

Они огромные! — Дориа раскинул руки. — Нам придется что-то соорудить, чтобы поднять туда малышей, но у меня, кажется, есть идея.

Мегги никогда еще не слышала, чтобы он так много и быстро говорил.

К нему подбежала маленькая девочка, и Дориа со смехом взял ее за руки и закружил.

— Там нас Зяблик ни за что не найдет! — воскликнул он. — Осталось только научиться летать, и мы сможем жить на свободе, как птицы!

Дети возбужденно загалдели. Черный Принц поднял руку.

— Где это дерево? — Голос у него был глухой от усталости. У Мегги порой возникало пугающее чувство, будто яд что-то сломал в нем, набросил тень на свет, который он всегда излучал.

— Вон там, впереди! — Дориа махнул рукой за мокрые деревья.

Даже у самых усталых откуда-то взялись силы.

— Тихо! — крикнул Черный Принц, но дети были слишком возбуждены, чтобы слушаться. Их звонкие голоса далеко разносились по лесу.

— Ну, говорил же я тебе! — Фенолио подошел к Мегги. В его глазах светилась прежняя гордость за свой мир — чувство, которому он всегда легко поддавался.

— Ты много чего говорил! — Элинор опередила Мегги с ответом. Она промокла, замерзла и явно была в дурном настроении. — Но я этих замечательных гнезд еще не видела, и надо признаться, что перспектива сидеть в такую погоду на дереве меня не особенно вдохновляет!

Фенолио не удостоил ее ответа.

— Мегги! — прошептал он. — Как зовут этого юношу? Ну, ты знаешь, брата Силача.

— Дориа?

Дориа обернулся, когда Мегги произнесла его имя, и она улыбнулась ему. Мегги нравилось, как он на нее смотрит. Его взгляд согревал ей сердце совсем по-другому, чем это было с Фаридом. Совсем по-другому.

— Дориа, — пробормотал Фенолио. — Дориа. Знакомое имя.

— Неудивительно, — ехидно заметила Элинор. — Знаменитый род Дориа сыграл большую роль в итальянской истории.

Фенолио зло посмотрел на нее, но не успел сказать того, что явно вертелось у него на языке.

— Вот они!

Звонкий голос Иво взорвал сгущающиеся сумерки, и Минерва невольно зажала ему рот ладонью.

Это действительно были они.

Человеческие гнезда.

Выглядели они точно так, как было описано в книге Фенолио. Он читал Мегги эти строки: "Огромные гнезда в кроне гигантского дерева, чьи вечнозеленые ветви подымались в небо так высоко, что его верхушка, казалось, теряется в облаках". Гнезда были круглые, как у фей, но Мегги различала между ними мосты, сети из вьющихся растений, лестницы. Дети столпились вокруг Черного Принца и глядели вверх с таким восторгом, словно он привел их к облачному замку. Но самый счастливый вид был у Фенолио.

— Замечательно, правда? — воскликнул он.

— Высоко, это уж точно! — В голосе Элинор не было энтузиазма.

— В этом и смысл! — резко парировал Фенолио.

Но Минерва и прочие женщины тоже смотрели невесело.

— А те, кто раньше жил там, наверху? — спросила Деспина. — Они потом упали?

— Нет, конечно! — сердито отозвался Фенолио, но Мегги видела по его лицу, что он понятия не имеет, куда подевались прежние насельники гнезд.

— Я думаю, они просто соскучились по земле! — раздался тоненький голосок Сланца.

Оба стеклянных человечка сидели у Дариуса в кармане пальто. Он единственный был одет по-зимнему и щедро делился этим преимуществом с детьми. Они по двое залезали к нему под теплую ткань, как цыплята под крылья курицы.

Черный Принц смотрел на странные жилища, разглядывал дерево, на которое предстояло подняться и молчал.

— Детей будем подымать в сетях, — сказал Дориа. — А вон те плети можно использовать как канаты. Мы с Фаридом их опробовали, они выдержат.

— Это лучшее укрытие на свете!

Голос Фарида раздавался откуда-то сверху. Он ловко, как белочка, спускался по стволу, словно жил раньше не в пустыне, а на деревьях.

— Даже если собаки Зяблика отыщут нас тут, сверху мы сможем защищаться.

— Надеюсь, там, наверху, они нас все-таки не найдут, — сказал Черный Принц. — Строить подземное убежище все равно времени нет, а наверху мы, наверное, сможем продержаться до тех пор, пока…

Все посмотрели на него. Да — до каких пор?

— Пока Перепел не убьет Змееглава! — сказал кто-то из детей с такой убежденностью, что Принц невольно улыбнулся.

— Именно так. Пока Перепел не убьет Змееглава.

— И Свистуна! — добавил другой мальчик.

— И его тоже, конечно.

Черный Принц и Баптиста обменялись взглядом, где надежда смешивалась с тревогой.

— Да, он убьет их обоих, а потом женится на Уродине, и они будут править счастливо до конца своих дней! — Деспина улыбалась так радостно, словно уже дредставляла себе свадьбу.

— Нет-нет! — Фенолио посмотрел на нее с таким ужасом, словно ее слова сейчас сбудутся у него на глазах. — Деспина, что ты, у Перепела уже есть жена! Ты разве забыла мать Мегги?

Деспина испуганно посмотрела на Мегги и прижала ладошку ко рту, но Мегги погладила ее по голове.

— Все равно история получилась хорошая! — шепнула она девочке на ухо.

— Тяните к гнездам канаты, — сказал Черный Принц Баптисте. — И спроси Дориа, как он собирается втаскивать сети наверх. Несколько человек пусть влезут на дерево и осмотрят прогнившие места.

Мегги посмотрела вверх, на густую крону. Такого дерева она еще не видела. Кора была красновато-коричневая и морщинистая, как у дуба. Ветви начинались очень высоко, но ствол был весь в узлах, так что залезть по нему было нетрудно. В некоторых местах гигантские древесные грибы образовывали как бы платформы. На огромном стволе виднелись дупла и трещины, залепленные перьями — видимо, на этом дереве селились не только люди. "Нужно спросить Дориа, не может ли он и вправду соорудить мне крылья", — при этой мысли Мегги вдруг снова вспомнила о сороке, которая так напугала ее мать.

Почему Реза не взяла ее с собой? "Она все еще считает меня маленькой!" — подумала Мегги.

— Мегги!

В ладонь ей просунулись холодные маленькие пальчики. Элинор прозвала эту девочку Огненным эльфом за рыжие волосы — до того яркие, словно в них жили искры, как в пальцах Сажерука. Сколько ей лет? Четыре? Пять? Многие из детей не знали своего возраста.

— Беппе говорит, что там, наверху, есть птицы, которые едят детей.

— Глупости! Откуда он знает? Думаешь, Беппе уже был там, наверху?

Девочка с облегчением улыбнулась и строго посмотрела на Беппе. Но тут же ее личико вновь посерьезнело: Фарид докладывал Черному Принцу о результатах разведки и малышка прислушивалась, не выпуская руки Мегги.

— Гнезда такие большие, что в каждом могут спать пять-шесть человек, — возбужденно рассказывал он. Тоска по Сажеруку, похоже, на время отпустила его. — Многие мосты подгнили, но там, наверху, достаточно древесины и лиан, чтобы починить их!

— У нас почти нет инструментов, — добавил Дориа. — Это первое, что нужно смастерить из наших мечей и ножей.

Разбойники с тревогой покосились на оружие у пояса.

— Крона такая густая, что отлично защищает от ветра, но в некоторых местах в ней проделаны бреши, — продолжал Фарид. — Это были, видимо, смотровые пункты для дозорных. А гнезда нужно будет выстелить чем-то мягким, как феи делают.

— Некоторым из нас, наверное, лучше остаться внизу, — заметил Эльфогон. — Кто-то ведь должен охотиться и…

— Вы сможете охотиться наверху! — перебил его Фарид. — Там не только целые стаи птиц, но еще большие белки и звери с хватучими пальцами, похожие на кроликов. И рыси там тоже есть.

Женщины тревожно переглянулись.

— И летучие мыши, и кобольды с длиннющими хвостами, — продолжал Фарид. — Там, наверху, целый мир! Там есть дупла, огромные, как пещеры, а некоторые сучья такие широкие, что по ним можно спокойно разгуливать. На них растут цветы и грибы. Там чудесно! Как в сказке…

Фенолио улыбался во весь рот, как король, чьи владения нахваливают знатные гости, и далее Элинор в первый раз с интересом посмотрела на узловатый ствол. Дети хотели тут же на него залезть, но женщины их удержали.

— Собирайте листья, — сказали они, — мох и птичьи перья — все, чем можно выстилать гнезда.

Солнце уже клонилось к закату, когда разбойники взялись протягивать канаты, плести сети и сооружать деревянные платформы, которые можно было втаскивать по стволу.

Баптиста и еще несколько человек пошли заметать следы. Мегги увидела, как Черный Принц растерянно смотрит на своего медведя. Как он попадет наверх? А лошади, тащившие припасы? Столько вопросов и вдобавок никакой уверенности, что Зяблик не напал на их след.

Мегги помогала Минерве плести сеть для припасов, но тут Фенолио с заговорщическим видом поманил ее за собой.

— Ты не поверишь! — зашептал он, когда они остановились между огромных корней. — Только не рассказывай Лоредан. Она сразу объявит, что у меня мания величия.

— Чего не рассказывать? — с недоумением спросила она.

— Этот юноша, ну, ты знаешь, который все время на тебя таращится и цветы носит, так что Фарид зеленеет от ревности. Дориа…

Крона над ними окрасилась розовым в лучах заходящего солнца. Гнезда свисали с ветвей, как черные плоды.

Мегги смущенно отвернулась.

— Что — Дориа?

Фенолио огляделся, словно боялся, что Элинор стоит у него за спиной.

— Слушай, Мегги, — тихо сказал он, — я, кажется… я его придумал, как и Сажерука, и Черного Принца!

— Ерунда какая! Что ты несешь? — прошептала Мег ги в ответ. — Дориа, наверное, еще не родился, когда ты писал свою книгу!

— Да, я знаю! В этом-то и штука! Всех этих детей, — Фенолио широким жестом показал на детей, усердно собиравших под деревом мох и перья, — моя история откладывает как яйца, без всякого моего участия. Она вообще отличается плодовитостью. Но этот юноша… — Фенолио понизил голос, как будто Дориа мог его услышать, хотя он сидел в это время с Баптистой довольно далеко от них, переделывая ножи в топорики и пилы. — Мегги, это невероятно: я написал о нем повесть, но персонаж с его именем был взрослым! Самое интересное, что эта повесть осталась ненапечатанной. Она, наверное, до сих пор лежит у меня в ящике стола, а может быть, мои внуки давно повытаскивали листы, чтобы кидаться в кошек бумажными комками!

— Но этого не может быть! Значит, это не он! Мегги незаметно посмотрела на Дориа. Она любила на него смотреть.

— А про что повесть? — спросила она. — Что он делает, твой взрослый Дориа?

— Строит замки и городские укрепления. А еще изобретает летательный аппарат, часы и… — тут он посмотрел на Мегги, — печатный станок для знаменитого переплетчика.

— Правда? — Мегги вдруг стало жарко, как бывало, когда Мо рассказывал ей особенно увлекательную историю. "Для знаменитого переплетчика". На мгновение она забыла про Дориа и думала только о своем отце. Может быть, Фенолио давно уже написал слова, которые сохранят Мо жизнь. "Пожалуйста! — взмолилась она к повести Фенолио. — Пусть этим переплетчиком будет мой отец!"

— Я назвал его Дориа-Волшебник, — продолжал Фенолио, — но волшебство у него в пальцах, как у твоего отца. Но это еще не все, самое интересное впереди. У этого Дориа есть жена, и о ней рассказывают, что она родом из далеких стран и будто многие его изобретения подсказаны ею. Удивительно, правда?

— Что же тут удивительного? — Мегги почувствовала, что краснеет. И как раз в этот момент Фарид обернулся и посмотрел на нее. — А как ты ее назвал?

Фенолио смущенно откашлялся.

— Ты ведь знаешь, женские роли у меня не так тщательно прописаны… Я не подобрал для нее подходящего имени, поэтому там говорится просто о "его жене".

Мегги невольно улыбнулась. Да, это похоже на Фенолио.

— У Дориа два пальца на левой руке не сгибаются. Так что вряд ли он сможет мастерить такие сложные вещи…

— Эти пальцы придумал я! — вскричал Фенолио, забыв об осторожности.

Дориа поднял голову и посмотрел на них, но, к счастью, в этот момент с ним заговорил Черный Принц.

— Ему сломал их отец, — тихо продолжал Фенолио. — Спьяну. Он ударил сестру Дориа, а мальчик вступился за нее.

Мегги прислонилась к стволу. Она как будто чувствовала спиной, как бьется сердце дерева, огромное деревянное сердце. Это все сон, только сон.

— Как звали сестру? — спросила она. — Суза?

— Понятия не имею, — ответил Фенолио. — Я уже подзабыл всю эту историю, а может быть, у нее и не было имени, как у жены. Как бы то ни было, позже им будут особенно восхищаться именно за то, что несмотря на сломанные пальцы, способен творить такие чудеса.

— Понятно, — пробормотала Мегги и поймала себя на том, что пытается представить взрослого Дориа. — Интересная история, — добавила она.

— Я знаю, — сказал Фенолио и с довольным вздохом прислонился к дереву, которое он так много лет назад описал в одной из своих книг. — Только не вздумай проболтаться самому мальчишке.

— Ну что ты! А может, у тебя в ящике еще много таких историй? Может быть, ты знаешь, что вырастет из Беппе или из Огненного эльфа?

Фенолио не успел ответить.

Перед ними выросла Элинор с огромной охапкой мха.

— Просто отлично! Мегги, ну скажи сама — разве рядом с тобой не самый большой лентяй этого и всех других миров? Все работают, а он стоит и смотрит в небо!

— А Мегги не в счет? — сердито ответил Фенолио. — Не говоря уж о том, что всем вам нечем было бы заняться, не сочини для вас самый большой лентяй это дерево и гнезда в его кроне.

На Элинор этот аргумент не произвел ни малейшего впечатления.

— Мы себе шеи переломаем в этих чертовых гнездах! — сказала она. — Я не уверена, что это намного лучше, чем рудники.

— Не волнуйся, Лоредан. Тебя Свистун точно в рудники не потащит, — возразил Фенолио. — Ты застрянешь в первой же штольне!

Мегги оставила их браниться. Между деревьями заплясали огоньки. Мегги сперва приняла их за светляков, но вот несколько блестящих точек опустилось к ней на рукав, и она увидела, что это крошечные бабочки, словно собравшие на крылья лунный свет.

"Новая глава, — подумала она и посмотрела на гнезда над головой. — Новое место. Фенолио рассказывает мне о будущем Дориа, а вот что его повесть собирается сделать с моим отцом, — об этом он молчит. Почему Реза не взяла меня с собой?"

"Потому что твоя мать — умная женщина, — сказал ей Фенолио. — Кто, кроме тебя, прочтет мои слова, когда я их наконец напишу? Дариус? Нет уж, Мегги, в этой истории рассказчица ты. Если ты действительно хочешь помочь отцу, то твое место — рядом со мной. Мортимер наверняка со мной согласился бы".

Да, наверное.

На руку ей села светящаяся бабочка — как сияющее кольцо на пальце. "У этого Дориа есть жена, и о ней рассказывают, что она родом из далеких стран и будто многие его изобретения подсказаны ею". Удивительно, ничего не скажешь.