Сожгла
Мне хотелось, чтобы у меня было большевремени подумать, пока солнце не пройдет весьсвой долгий путь к закату. Мой разум задыхалсяот непомерного количества мыслей, которыеему предстояло осилить.Марго Ланаган. Черный сок
С восходом солнца они тронутся в путь. Свистун принял условия Перепела: дети Омбры получат свободу, как только Перепел выполнит свое обещание и сдастся в плен дочери Змееглава. Было решено, что несколько разбойников, переодевшись в женское платье, замешаются в толпу матерей у ворот замка, а Сажерук поедет в Омбру вместе с Мо, чтобы Свистун не забывал, на чьей стороне огонь. Но в ворота замка Перепел въедет один.
Мегги, не называй его так!
До рассвета оставалось всего несколько часов. Черный Принц, так и не сомкнувший глаз, сидел у костра с Баптистой и Сажеруком, который, похоже, вообще не нуждался во сне с тех пор, как вернулся из царства мертвых. Рядом с ним, конечно, сидели Фарид и Роксана. А вот дочь Сажерука переселилась в замок. Виоланта послала за Брианной в тот самый день, когда Свистун публично объявил о своем договоре с Перепелом.
Мо у костра не было. Он ушел спать. С ним была Реза. Как мог он спать в эту ночь? Силач сидел у входа в палатку, словно решив охранять Перепела до последней возможности.
"Шла бы ты тоже спать, Мегги!" — посоветовал ей Мо напоследок, увидев, что она сидит под под деревом в стороне от всех. Но Мегги лишь покачала головой. Шел дождь, волосы у нее были мокрые, платьё заволгло, но в палатке было ненамного лучше, и ей не хотелось лежать там и слушать монотонный рассказ дождя о том, как Свистун доберется наконец до ее отца.
— Мегги! — Дориа сел с ней рядом на мокрую тра. ву. Волосы у него закурчавились от дождя. — Ты тоже едешь в Омбру?
Мегги кивнула. Фарид обернулся и посмотрел в их сторону.
— Я проберусь в замок, как только твой отец въедет в ворота. Обещаю тебе. Сажерук тоже будет держаться неподалеку. Мы не дадим его в обиду, клянусь!
— Не болтай чепухи! — Мегги говорила резче, чем ей бы хотелось. — Вы ничего не сможете сделать! Свистун его убьет. Ты думаешь, раз я девочка, мне нужно рассказывать утешительные сказки? Я была с отцом во Дворце Ночи! Я стояла лицом к лицу со Змееглавом. Они убьют его!
Дориа молчал. Он молчал так долго, что она пожалела о своей резкости. Но и пожалев о ней, она не нарушила молчания, а только ниже опустила голову, чтобы он не видел долго копившихся слез, которые хлынули рекой от его слов. "Девчонка, — подумает он, — что с нее возьмешь! Плачет".
Мегги почувствовала легкое прикосновение к своим волосам. Дориа гладил ее по голове, словно стряхивая капли дождя.
— Свистун не станет его убивать. Он слишком боится Змееглава! — шепнул он.
— Да, но отца он ненавидит! Ненависть может оказаться сильнее страха! А если его не убьет Свистун, это сделает Зяблик или сам Змееглав. Ему не выйти живым из этого замка!
Как дрожат у нее руки, словно весь страх перебрался в кончики пальцев. Но Дориа так крепко взял их в свои, что они перестали дрожать. У него были сильные руки, хотя пальцы ненамного длиннее, чем у Мегги. А вот у Фарида пальцы длинные и тонкие…
— Фарид рассказывал, что ты излечила своего отца, когда он был ранен. Он говорит, ты сделала это словами.
Да, но сейчас у нее нет слов.
Слова…
— Что с тобой? — Дориа выпустил руки Мегги и вопросительно взглянул на нее. Фарид все еще смотрел в их сторону, но Мегги не обращала на него внимания.
— Спасибо! — Она поцеловала Дориа в щеку. И торопливо встала.
Он, конечно, не понял, за что она его благодарит. Слова. Слова Орфея. Как она могла забыть?
Мегги бежала по мокрой траве к палатке, где спали родители. "Мо страшно рассердится, — думала она. — Но зато он будет жить!" Ей ведь уже случалось давать новый поворот этой истории. Пришло время для нового вмешательства. И пусть история из-за этого кончится не так, как хочет Мо. Придется Черному Принцу завершать рассказ в одиночку. Он уж найдет способ все исправить, даже без Перепела. Потому что Перепелу пора уходить, пока вместе с ним не погиб ее отец.
Силач задремал. Голова его опустилась на грудь. Мегги, проходя мимо, слышала легкое похрапывание.
Реза не спала. Она плакала.
— Мне нужно с тобой поговорить! — прошептала Мегги. — Выйди на минутку, пожалуйста!
Мо крепко спал. Реза взглянула в его спящее лицо и вышла из палатки. Они с Мегги все еще почти не разговаривали друг с другом. А ведь теперь Мегги собиралась сделать то самое, ради чего ее мать тайком ездила в Омбру.
— Если ты о завтрашнем дне, — Реза взяла дочь руку, — не говори никому, но я тоже поеду в Омбру, хотя твой отец велел мне оставаться здесь. Я хочу быть рядом с ним, когда он поедет в замок…
— Он не поедет в замок.
Дождь падал с пожелтевших листьев, как будто деревья плакали, и Мегги хотелось оказаться в саду у Элинор. Там шум дождя звучал мирно, убаюкивающе. А здесь в его шелесте слышались опасность и гибель.
— Я прочту те слова.
Сажерук обернулся к ним, и на мгновение Мегги испугалась, что он прочтет ее планы по лицу и расскажет Мо. Но Сажерук отвернулся и поцеловал Роксану в черные волосы.
— Какие слова? — Реза с недоумением посмотрела на нее.
— Слова, которые написал тебе Орфей! "Слова, из-за которых Мо чуть не погиб, — добавила она про себя. — А теперь они спасут ему жизнь".
Реза оглянулась на палатку, где спал Мо.
— У меня их нет, — сказала она. — Я сожгла их, когда твой отец исчез.
Нет!
— Они бы его все равно не спасли!
Из мокрой крапивы высунулся стеклянный человечек — бледно-зеленый, как все его лесные собратья. Он чихнул — и в страхе метнулся прочь, заметив Мегги и Резу.
Мать обняла Мегги за плечи.
— Он не собирался идти с нами, Мегги! Он попросил Орфея вернуть к Элинор только нас с тобой. Твой отец хотел остаться. Он и сейчас этого хочет — и ни ты, ни я не можем принудить его вернуться. Он нам этого никогда не простит.
Реза хотела погладить дочь по мокрым волосам, но Мегги сбросила ее руку. Не может быть! Она лжет! Мо ни за что не остался бы здесь без жены и дочери! Или…
— Может быть, он и прав. Может быть, все кончится хорошо, — тихо сказала мать. — И мы когда-нибудь расскажем Элинор, как твой отец спас детей Омбры.
Но в голосе Резы звучало меньше надежды, чем в ее словах.
— Перепел… — прошептала она, взглянув на мужчин у костра. — Знаешь, какой первый подарок сделал мне твой отец? Закладку из перьев перепела. Странно, правда?
Мегги не ответила. Реза еще раз погладила ее по мокрому лицу и вернулась в палатку.
Сожгла.
Было еще темно, но несколько фей, намерзшихся в гнездах, уже начали свой танец. Скоро Мо отправится в Омбру, и ничто уже не сможет его удержать. Ничто.
Баптиста сидел один между корней большого дуба, на который по ночам забирались часовые, потому что оттуда открывался вид до самой Омбры. Он шил маску. Мегги увидела у него на коленях бурые перья и догадалась, кому она предназначается.
— Баптиста! — окликнула Мегги, садясь рядом с ним. Земля была холодная и влажная, но мох между корнями мягко пружинил, как диванные подушки в доме Элинор.
Он сочувственно улыбнулся ей. Его взгляд ободрял даже больше, чем руки Дориа.
— А, дочь Перепела! — сказал он тем голосом, который Силач называл "рыночным голосом Баптисты". — Что за прекрасное зрелище в столь поздний час! Я сшил твоему отцу отличный потайной карман для острого ножа. Чем еще может бедный комедиант облегчить твою кручину?
Мегги попыталась улыбнуться. Ей так надоело плакать.
— Ты не мог бы спеть мне песню? Из тех, что Чернильный Шелкопряд написал о Перепеле? Самую лучшую, какую ты знаешь! Полную бодрости и…
— И надежды? — Баптиста улыбнулся. — Да. Я и сам хотел спеть что-нибудь такое. Хотя, — он заговорщически понизил голос, — твой отец не любит, когда эти песни поют в его присутствии. Но я спою тихо, чтобы его не разбудить. Что же нам выбрать в эту мрачную ночь? — Он задумчиво провел рукой по почти готовой маске. — А, знаю!
И Баптиста тихо запел:
Берегись, Свистун, твой конец настал.
Погляди, как Змей извивается.
Как силушка его кончается, Перепел силу его забрал.
Перепел — его меч не берет, И пес не чует, и стрела неймет.
Где его не ищи — он уже не там.
До него вовек не добраться вам!
Да, это те самые слова. Мегги попросила Баптисту спеть еще раз, и еще — пока не выучила песню наизусть. А потом она села в сторонке под деревом, выбрав место, куда падал свет от костра, и записала песню в блокнот, который когда-то переплел ей Мо — давным-давно, в другой жизни, после ссоры, такой странной на сегодняшний взгляд, после всего что произошло. "Мегги, так ты совсем потеряешься в этом Чернильном мире". Это ведь он ей тогда сказал. А теперь сам не хочет уходить из этого мира, хочет остаться здесь, даже без нее.
Черные буквы на белой бумаге. Она так давно не читала вслух! Когда это было в последний раз? Когда она вычитала сюда Орфея? Не думай об этом, Мегги. Лучше вспомни о Дворце Ночи и о тех словах, что помогли Мo не умереть от раны…
"Берегись, Свистун, твой конец настал".
Да, она не утратила своего умения. Мегги чувствовала, как слова у нее на языке обретают вес, как они вплетаются в мир вокруг нее…
"Погляди, как Змей извивается.
Как силушка его кончается,
Перепел силу его забрал…"
Она отсылала эти слова к спящему Мо, ковала из них панцирь, неуязвимый даже для Свистуна и его мрачного хозяина.
"Перепел — его меч не берет,
И пес не чует, и стрела неймет.
Где его не ищи — он уже не там.
До него вовек не добраться вам!"
Мегги читала песню Фенолио снова и снова. До самого рассвета.
Назад: Травы для Уродины
Дальше: Следующая строфа
