Глава 28

Заехав на киностудию, я извинилась за свое отсутствие, сославшись на головную боль. Я была уверена, что Макс не выдержит и обязательно сегодня приедет. Где ж это видано, чтобы любимый муж не приехал на ужин при свечах к любимой жене? Я купила красивый торт и заторопилась домой.

— Елена Михайловна, я торт принесла! — прокричала я прямо с порога. — Сейчас будем пить чай!

На кухне было темно, но я чувствовала, что там кто-то есть. Повернув выключатель, я увидела домработницу, которая сидела за кухонным столом и смотрела на меня напряженным взглядом.

— Елена Михайловна, что в темноте-то сидите, ей-богу?

— Экономлю.

— Глупости. Уж на свет я всегда заработаю. Я торт купила. Любите?

— Нет. Торты Лешик любил.

— Елена Михайловна, давайте договоримся, что никогда не будем вспоминать в моем доме об уроде. У меня, знаете ли, нет желания.

— Не могу.

— Нужно стараться. Что-то я не чувствую никаких вкусных запахов. Что у нас сегодня на ужин?

— Ничего.

— Почему?

— Потому что сегодня мне некогда было готовить. Я ездила по одному адресу, который мне дал знакомый, и провела там очень много времени.

— Зачем?

— Чтобы купить оружие.

Домработница вынула руку из-под стола и навела на меня пистолет. Меня качнуло.

— Что это?

— Это твоя смерть! — усмехнулась Елена Михайловна.

— Но почему?

— Потому что ты, сука поганая, отняла самое дорогое, что у меня было и ради чего я жила.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Лешенька был моим сыном.

— Урод был вашим сыном?!

— Не урод, а Лешенька. Мой милый, красивый, неповторимый Лешенька. Я родила калеку от хозяина дома, который меня приютил. Хозяин полюбил Лешика больше жизни и не замечал его увечья. Наоборот, он полюбил Лешика и возненавидел меня. Он говорил, что в том, что Лешик родился таким, виновата только я. Что я не хотела этого ребенка и всячески его вытравливала, а он родился вопреки моей воле. Он говорил, что я не полноценная и что я не смогла подарить ему здорового сына. Что я недостойна быть матерью его наследника, что он найдет более достойную женщину. Он хотел выгнать меня из дома, но я встала перед ним на колени и попросила позволить мне быть рядом с моим сыночком, хотя бы в качестве няньки… И он разрешил. Он сказал, что, если Лешик узнает, что я его мать, он убьет меня не задумываясь. Я молчала. Я молчала долгие годы, потому что знала, что я должна жить ради своего сыночка. Я жила только для сына. А ты, тварюга, всегда издевалась над моим мальчиком, а потом просто его убила. Я сама его похоронила. Сама. Я сбежала и поклялась тебе отомстить, потому что моей кровиночки больше нет и жизнь потеряла для меня всякий смысл.

— Елена Михайловна, одумайтесь. Ваш сын был больным человеком, он ведь и сам не жил, а мучился. Сам мучился и вас мучил.

— Заткнись, гадина!

Домработница сняла пистолет с предохранителя и злобно затрясла головой.

— Я понимаю, у вас была очень тяжелая жизнь, но одумайтесь…

Я замолчала и повела носом. Из открытого окна послышался запах дешевого табака, вонь, от которой начинали слезиться глаза и першило горло.

— Там, за окном, опасность, — шепотом сказала я и посмотрела на женщину перепуганными глазами.

Но она не слышала меня. Она хотела меня уничтожить. Раздался выстрел. Я закрыла глаза и вдруг почувствовала, что я по-прежнему стою, дышу и даже пытаюсь что-то сообразить. Я открываю глаза и вижу, что на полу лицом вниз лежит домработница, а из ее спины течет кровь. Ее убили выстрелом в спину? Она не успела нажать на курок?

Я подняла голову. На оконном карнизе стоял человек, пахнущий дешевым табаком. Он держал пистолет и зловеще улыбался.

— Привет, здорово я тебя спас, — загадочно говорит он и моргает недобрыми глазами.

— Зачем?

Я стою ни жива ни мертва и понимаю, что наступило самое худшее.

— Потому что это моя миссия. Я не люблю, когда кто-то зарится на чужое. Тебе будет приятнее умереть от моей руки, чем от руки этой ненормальной.

— Тебе не нужно меня убивать, пахана больше нет, и даже если тебе заплатили, тебе совсем не нужно отрабатывать деньги.

— Может быть, но существует принцип. Ты помнишь, как ты ударила меня в прошлый раз на кухне?! Я не люблю, когда меня бьют. Я хочу, чтобы ты видела мое лицо и чтобы ты знала, как выглядит смерть.

Незнакомец, воняющий табаком, наставил на меня пистолет, но я не боялась. Я не боялась, потому что открылась входная дверь и МАКС ПРИШЕЛ НА УЖИН.

Все произошло быстро. Макс закрыл меня своим телом и выстрелил в незнакомца, который в тот же самый момент выстрелил в Макса. Когда Макс упал, я бросилась к окну и увидела, что незнакомец, вонявший дешевым табаком, лежит на асфальте, а вокруг него растекается кровь, наверно, такая же вонючая, как и он сам.

Я бросилась к Максу. На его предплечье проступило кровавое пятно.

— Макс, ты живой?! Макс! — громко кричала я и плакала. — Макс, скажи, Макс!

Но Макс не отвечал. Его глаза были закрыты, и я в который раз ощутила то, что МАКСА НЕ СТАЛО.