Глава 8
Повернув ключ в двери, я тяжело вздохнула и с огромным грузом на сердце вошла в квартиру. Собрав вещи Каролины в сумку, отодвинула ее за диван и показала Катьке кровать.
– Теперь она твоя. Должна приехать мать Каролины, надо отдать ей вещи и деньги. Тамаркиной тоже. У них есть телефон и адрес. Если меня не будет, то отдай сама. Вон их сумки, в них сверху лежат деньги. Они должны приехать со дня на день.
Катя села на кровать и с ужасом уставилась на кровавое пятно на ковре. Я перехватила ее взгляд и тихо предложила:
– Давай свернем ковер, чтобы не вспоминать. Нужно отнести его в химчистку. Хозяйка квартиры приедет – нам голову оторвет. Надо привести его в божеский вид.
– Ей, наверное, уже сообщили, что в ее квартире произошло убийство...
– Вряд ли. Она живет в Израиле. Сюда приезжает очень редко. Проведать квартиру, сдать ее другим квартирантам, если эти уходят, и все. Из-за такого пустяка, как убийство, она сюда не прилетит.
– Ничего себе пустяк!
– Большинству людей наплевать на чужое горе. Главное, чтобы у тебя, любимого, все было хорошо. Ладно, давай немного поспим. Я очень сильно устала.
Катька легла, отвернулась к стене и тут же захрапела. Я фыркнула и недовольно произнесла:
– Только этого еще не хватало! Такая молодая, а храпит, как мужик.
Я постаралась уснуть, но Катькин храп мешал. Мне захотелось положить на ее голову подушку, чтобы хоть немного убавить звук. Господи, как же с ней мужики спят? Это же чокнуться можно!
Я не выдержала, подошла к Катькиной кровати и постучала ее по плечу.
– Что случилось?! – испуганно вскочила она, протирая глаза.
– Ничего! Храпишь, как зараза!
– Я? – Катька удивленно пожала плечами.
– Ты! Тебе что, никто не говорил, что ты храпишь?
– Нет.
– Тогда я скажу тебе это. Ты храпишь, как пьяный матрос! Так сильно, что я не могу уснуть. Ты бы не могла немного полежать и посмотреть в потолок? Я усну первая. Когда ты убедишься, что я заснула, то можешь смело засыпать.
– Давай попробуем.
– Окажи любезность! Я тоже всю ночь пахала. Спать хочу как собака, но при таком храпе я спать не умею.
Раздался пронзительный звонок в дверь, и мы обе вздрогнули. Катька посмотрела на меня и тихо спросила:
– Ты кого-нибудь ждешь?
– Кого можно ждать в семь часов утра?! Все нормальные люди только просыпаются. Только не вздумай открывать дверь! Мы никого не ждем.
– А я и не собираюсь. Я к двери-то боюсь подойти, не говоря уже о том, чтобы ее открыть. Вон Каролина твоя вчера открыла дверь...
Звонок повторился. Катька побледнела и громко закричала. Я машинально закрыла ее рот ладонью и, переведя дыхание, прошептала:
– Ты с ума сошла, что ты орешь?! Сиди тихо, как будто нас нет дома.
– Я боюсь. – На Катькиных глазах появились слезы. – Может быть, это пришел тот самый человек, который вчера убил Каролину... А вдруг у него есть ключ и он сам откроет дверь?
– Если бы у него был ключ, он бы сюда не звонил, а уже давно зашел.
– Он может выломать дверь. Возьми телефон и позвони в милицию!
– Только не это! Я тебя к себе не за тем поселила, чтобы ты по милициям названивала! Сиди тихо, а я подойду к глазку и тихонько посмотрю, кто там.
– Можно я с тобой? – подскочила Катька. – Я одна боюсь тут сидеть.
– Можно, только тихо. В коридор пройдем на цыпочках, чтобы ни звука.
Катька кивнула, и мы стали красться в сторону коридора. Внезапно я почувствовала легкое головокружение и поняла, что в любой момент могу хлопнуться в обморок. Так и до сердечного приступа недалеко! Глубоко вдохнув, я посмотрела в глазок, но на лестничной площадке никого не было.
– Там никого нет.
– Как это нет? – ойкнув, спросила Катька.
– Молча. Не веришь, посмотри сама.
Катька посмотрела в глазок и удивленно пожала плечами. Мы вернулись в комнату и сели на кровати.
– Теперь и уснуть не получится. У тебя есть сердечные капли? Что-то всю левую сторону прокололо.
Я пошла на кухню, накапала корвалола и моментально выпила. Затем проделала то же самое и отнесла стаканчик Катьке. Мы тупо смотрели друг на друга.
– Как ты думаешь, это был тот, кто убил Каролину?
– Не исключено. Можно было бы, конечно, плюнуть на то, что квартира проплачена вперед на полгода, и поискать новую, но это не спасет. Убийца прекрасно знает, где мы выступаем. Поменять квартиру можно, а вот поменять работу нельзя. Квартиры сдаются тысячами, а работы нет. Девушки выстраиваются в очередь, чтобы получить приличное местечко. Найди хорошо оплачиваемую работу без интима?! Черта с два найдешь! Потерять такую работу может только идиотка. Свободные места нынче только на Тверской, но там не по нашему профилю.
Катька побледнела и, с трудом унимая дрожь в голосе, спросила:
– Даша, а откуда ты знаешь, что убийце известно, где мы работаем?
– Мне так кажется. Ты уже, наверное, жалеешь, что поселилась вместе со мной?
– Мне больше негде. Вдвоем не так страшно. Представляю, что ты почувствовала, когда нашла здесь вчера мертвую Каролину! Я бы, наверно, умерла от страха...
– Я почти ничего не помню. Все было как в тумане. Как будто мне приснился сон. Страшный, жестокий сон.
Неожиданно зазвонил телефон. Мы обе вздрогнули и уставились друг на друга.
– Не бери, – со слезами на глазах попросила Катька.
– А вдруг это приехала Тамаркина мать? Мы должны отдать ей вещи и деньги. А может, это кто-то из Каролининых родственников...
– Нет, это звонит тот, кто десять минут назад звонил в дверь.
– Катька, перестань трястись, по телефону нас никто не прирежет.
Я сняла трубку и вытерла выступивший на лбу пот.
– Слушаю.
– Дашка, где тебя черти носят? Я думала, тебя нет. – Это был Веркин голос.
Я с облегчением вздохнула и посмотрела на побледневшую Екатерину.
– Расслабься, это звонит моя сестра, – улыбнулась я ей.
– Что ты говоришь? – не поняла Верка.
– Я говорю, что трезвонишь в такую рань? Что-нибудь случилось?
– Мы с Кириллом находимся неподалеку от твоего дома. Минут десять назад мы звонили, но нам никто не открыл.
– Так вы в Москве?
– Да, мы только что приехали. Вчера вечером сели на ночной поезд и рано утром были на месте.
– Что-нибудь стряслось?
– Ничего не стряслось. Мы что, не имеем права приехать в Москву?
– Имеете.
– Вот мы и приехали.
– Что-то раньше ты без предупреждения не приезжала.
– Ладно, что попусту болтать, открывай дверь, мы скоро будем.
Я повесила трубку и почувствовала какую-то нехорошую тяжесть на сердце. Дурное предчувствие. Затем посмотрела на Катьку и похлопала ее по плечу.
– Ко мне приехали родственники. Я буду сидеть с ними на кухне. Тебе закрою дверь, чтобы не мешать. Поэтому можешь спокойно храпеть в свое удовольствие.
– Я вам не помешаю?
– Нет. Это теперь и твоя квартира тоже. Мы ведь будем платить поровну. Это значит, что у нас равные права. Троим здесь было, конечно, тесновато, но мы с девочками жили очень дружно. А вот двоим тут в самый раз.
– Они надолго?
– Думаю, что нет. Я же работаю, мне некогда с ними возиться.
Катерина натянула на себя одеяло, я улыбнулась и вышла в коридор, плотно закрыв дверь. Через несколько секунд из комнаты раздался убойный храп. Не дожидаясь звонка, я вышла на лестничную площадку и нос к носу столкнулась с выходящей из лифта Веркой. Вслед за ней шел Кирилл. Я завела их на кухню и поставила кофе.
– Ты, наверное, спать хочешь? С работы?
– Хочу, конечно, но чувствую, что вряд ли мне это удастся. Я звонила тебе вчера утром, и ты, кажется, никуда не собиралась. Выкладывай, что случилось.
Верка с Кириллом переглянулись. Я села на стул и закурила сигарету.
– Ты что, сестре не рада, что ли? – спросила Верка.
– Ты же знаешь, что я не люблю неожиданностей. Можно было предупредить, что ты собираешься в Москву. Макса нашли?
– Тише! – испугалась Верка.
– Можешь говорить спокойно. Моя соседка крепко спит. – Я встала и закрыла дверь поплотнее.
– Каролина, что ли?
– Каролину убили вчера утром.
– Кто?
– Не знаю, ведется следствие.
Кирилл нервно постукивал пальцами по столу. Верка пыталась улыбаться, но у нее ничего не получалось.
Я разлила кофе по чашкам и поставила сахарницу посредине стола.
– У меня, Дарья, создается впечатление, что ты стыдишься своих родственников. Получается, что дома ты такая простая, а в Москве нос начинаешь задирать. Хороша сестрица, даже погостить к ней нельзя приехать.
– Не в этом дело. Просто мне бы хотелось, чтобы ты заранее предупреждала о своих визитах. Ты приехала по каким-нибудь делам или просто так?
– Просто так. Соскучилась.
– Что-то быстро.
– Да уж больно быстро ты уехала!
– Я предупредила тебя о своем отъезде.
– Ты думаешь, что мне этого достаточно? Я хотела тебя проводить.
– Надолго в Москву?
– Да нет. У тебя можно переночевать? Гостиница нам не по карману.
– Ночуйте, я все равно по ночам работаю. Занимайте Тамаркин диван.
– А Тамарка где?
– В больнице лежит.
– Как у тебя с Глебом?
– Никак. Глеб меня бросил.
– Что-то я не пойму твоего спокойствия. Ты согласна отступить и даже не хочешь за него побороться?
– Не хочу. Я вообще больше ничего не хочу о нем слышать.
– Ты говорила, что беременна от него?
– Говорила, только он и слушать не хочет про эту чушь. Я же сказала, что у нас с Глебом все кончено.
– Странно как-то получается, не по-людски, – пожала плечами Верка. – Помнишь тот вечер, когда мы сидели у нас дома? Ты слезно просила помочь тебе убить Макса... Ведь это ты заварила всю эту кашу! Поносила Макса последними словами, с восторгом рассказывая про богатенького мальчика по имени Глеб. Он-де так любит тебя, он-де так хочет на тебе жениться! Ты будешь ездить по дорогим магазинам, обедать в лучших московских ресторанах, отдыхать на самых престижных курортах мира! Только вот неувязочка одна – тебе мешал Макс. Видите ли, твой Глеб не должен был знать о существовании деревенского мужа... Что ж, сестрица, тебя можно понять. Уж Макс-то не оставил бы тебя без боя. Он бы твоему Глебу голову открутил, а зачем Глебу лишние неприятности? Да и вообще, кому нужна чужая жена. Возни-то сколько – развод, взаимные обиды, упреки, склоки, дрязги. Для красивой жизни не тот антураж. Помнишь, Дашка, как ты обещала нам с Кириллом помочь вылезти из того дерьма, в котором мы сидим? Ты обещала денег, а со временем хотела перетащить нашу семью в Москву. Помнишь, как ты рассказывала нам о лимузине? Как будешь возить нас по ночному городу и наливать виски из собственного бара? Не ты ли убеждала меня в том, что твой богатенький Глеб обязательно пристроит Кирилла на хорошую должность? Ты говорила, что мы будем есть ложками черную икру, только теперь получается, нам и икринки не перепадет... В чем дело, Даша? Макса нет, но от этого не стало никому лучше. Нет ни икры, ни денег, ни лимузина, ни продвижения Кирилла по служебной лестнице!
Я безумными глазами посмотрела на Верку и, тяжело дыша, произнесла:
– Верка, но ведь ты же сама говорила, что вы не убивали Макса. Какие же тогда могут быть претензии?!
– Мы его не убивали, но мы знаем, кто его убил.
– Кто? – испуганно спросила я.
– Ты!
Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.
– Что ты такое говоришь?!
– Мы отлично знаем, что на этом чертовом пикнике Макса убила ты, отпираться бессмысленно. Не бойся, мы твои родственники и зла тебе не желаем. Только зря ты, Дашка, его хлопнула! Думала, избавишься от мужа и заживешь как королева. Ан не вышло!
– Ну Верка, ну язва! Змея подколодная! Это вы в сговоре убили моего мужа. Ладно, бог вам судья, только я от тебя такой подлости не ожидала! Ни от тебя, ни от твоего муженька, которого я, если честно, на дух не переношу!
Кирилл метнул в меня полный ненависти взгляд. Я никак не отреагировала и продолжила:
– Приехали сюда, чтобы поживиться? Хороши родственнички! Только никто из вас ничего не получит. Глеб не хочет со мной разговаривать. Все кончено. Я готова смириться с тем, что у меня никогда не будет роскошной квартиры в центре Москвы, шикарного лимузина и тряпок из долларовых магазинов. А вот без Глеба мне по-настоящему плохо. Наверное, он значил для меня намного больше, чем все остальное.
Я не выдержала и тихонько всхлипнула.
– Уж лучше бы он умер, проклятый! Очень тяжело знать то, что он жив, здоров и прекрасно проводит время с другой женщиной! Еще и приходит с ней в бар, где я работаю! Дрянь такая!
– Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Короче, Дашка, дело в следующем. Мы даем тебе ровно неделю для того, чтобы ты наладила свои отношения с Глебом и исполнила обещанное. Если через неделю не будет никаких результатов, то пеняй на себя. Мы расскажем матери Макса, что случилось с ее сыном. Я думаю, ей будет интересно послушать, какая замечательная у нее сноха.
– Вера, ты что? Я же твоя сестра! Как можно?!
– Пойми, – чуть помягче сказала Верка, – я это делаю не от хорошей жизни. Все это время я предвкушала, что твои обещания исполнятся, а теперь оказалось, что надеяться не на что! Раньше ты как говорила: «Убьем Макса, и все наладится». Как сестра, я готова была тебе помочь, чтобы потом погулять на твоей свадьбе с Глебом и, наконец, зажить не хуже твоего. Не знаю, как ты, а я от своей мечты отказываться не собираюсь!
Схватившись за голову, я с ужасом посмотрела на своих родственничков.
– Ребята, да вы просто сошли с ума! Что вы задумали? Кирилл, образумь ты эту ненормальную! По-моему, вы что-то не поняли! Вам отлично известно, что я никого не убивала! И потом, вы ведь тоже являетесь соучастниками преступления! Вы же тащили мертвого Макса и бросили его в воду. Посадят не только меня, но и вас!
– Никто нас не посадит, – усмехнулся Кирилл. – Нужно еще доказать, что мы помогали тебе тащить тело. Нас двое, а ты одна, поэтому нам поверят скорее, чем тебе. Да, мы были на пикнике. Посидели, выпили и уехали домой. У Верки разболелась голова. Вы остались с Максом в лесу, а что было дальше, можно только догадываться. Через пару часов ты вернулась домой и сразу позвонила Верке, чтобы та приехала к тебе. Ты чистосердечно во всем призналась и слезно умоляла нас не сообщать в милицию, но мы, как честные граждане, не смогли удовлетворить твою просьбу.
Кирилл смотрел на меня как победитель.
– Короче, что вы от меня хотите? – прохрипела я.
– Ничего особенного, – спокойно сказал Кирилл. – Мирись с Глебом.
– Это невозможно, – смахнула я слезы.
– Тогда рассчитайся с нами другим способом.
– Каким?
– У тебя срок – одна неделя. Найди второго Глеба и тяни деньги с него. С тебя тридцать тысяч долларов. Тридцать тысяч долларов – и никто не будет знать, что случилось на пикнике. Поняла, Дашуня? Цена нашего с Веркой молчания стоит тридцать тысяч.
– Ты что, Кирилл, умом тронулся?! Мне вовек таких денег не заработать!
– Займи у Глеба.
– Он не даст.
– Твои проблемы! Время пошло. Если через неделю мы не получим этой суммы, то пойдем в милицию и расскажем о том, как ты приговорила своего любимого муженька в березовом лесу.
Я перевела дыхание и с нескрываемым страхом посмотрела на Кирилла.
– Ребята, что вы творите?! Я же вам не чужая. Максу уже ничего не поможет, а мне дальше жить. Верка, мы ведь с тобой выросли вместе. Между нами никогда деньги не стояли! Что случилось?!
– Случилось то, что мне тоже пожить нормально хочется. Одеться, красивую машину купить, за границу по путевке съездить! Что такое для твоего Глеба тридцатка баксов?! Да ничего! Месячная зарплата! А для нас с Кириллом это целое состояние! Ты на лимузине покаталась, теперь дай мне на машине поездить! Мне тоже хочется бутерброды с черной икрой кушать!
– А я-то тут при чем?! Я сама таких бутербродов не ем! Глеба нет. Мне никто не даст таких денег!
– Тогда садись в тюрьму за убийство мужа.
Я посмотрела на Верку. Наши взгляды встретились. Верка не выдержала и отвернулась к окну.
– Сестричка дорогая, вот уж не ожидала услышать от тебя такие вещи! – растерянно произнесла я.
– Жизнь, Дашуня, полна неожиданностей, – влез Кирилл. – В общем, так. Сейчас мы с Веркой уходим. Немного погуляем по Москве, а вечером садимся на поезд и едем домой. Ровно через неделю будем ждать звонка от тебя. Не достанешь тридцатку баксов – мы принимаем вынужденные меры и идем в милицию.
– Вы же хотели остаться переночевать?
– Мы передумали, – ответил Кирилл и встал со стула. Вслед за ним подскочила Верка. Стараясь не смотреть на меня, она направилась к выходу. Я бросилась за ней и схватила за руку.
– Пусти, Дашка, больно! – дернулась она.
– Не пущу! Неужели ты сможешь так поступить со мной?!
– Смогу. Сегодня понедельник. У тебя есть время помириться с Глебом. Не получится, в следующий вторник я лично пойду в ментовку и сдам тебя!
Я отпустила ее руку и отошла к стене.
– Ты точно такая же, как и твой муженек! Два сапога пара! Я всегда думала, что ты хоть немного лучше его! Я ошибалась! Вы сделаны из одного дерьма! Вам ничего не стоит перешагнуть через близкого человека!
– Не надо читать нотации. Открой дверь. У тебя и так слишком мало времени! – Верка завозилась с замком.
– Отойди, а то сломаешь, деревня! – зло усмехнулась я, открыла дверь и вышла на лестничную площадку. – Пошли вон!
Кирилл с Веркой, ни слова не говоря, вызвали лифт.
– Ну, сестрица, ну, змеюка подколодная! Спасибо тебе за все!
– Пожалуйста, – улыбнулась Верка и помахала мне рукой на прощание.
– Не забудь уложиться в указанный строк, – съязвил Кирилл и зашел в лифт следом за Веркой.
Я вернулась в квартиру. Верить в реальность происходящего не хотелось. Это сон. Глупый, ужасный сон. Моя сестра никогда не сделает мне плохо. Ведь она меня любит. Мы погодки. Мы росли вместе. У нас все было общее. Неужели человек из-за денег может наплевать на родственные чувства?!
Я поняла, что не смогу уснуть, и вышла на улицу. Слезы застилали глаза. Тридцать тысяч долларов! Даже если я продам все, что имею, мне никогда не набрать такой суммы. Не знаю, как Верка, но Кирилл свое обещание исполнит, такой и мать родную продаст. И что тогда? Прощай, свободная жизнь? Проклятый Глеб! Все из-за него! Если бы я знала, что он меня бросит, то не стала бы уговаривать этих двоих убить Макса. Меня охватила сумасшедшая ненависть к Глебу.
