Глава 16

Вернувшись домой, я моментально уснула на плече Аскольда и видела чудный сон, как будто я стала самостоятельной и успешной. Быть успешной и ни от кого не зависеть – это моя мечта с детства. Но моя мама воспитывала меня совсем по-другому. Она всегда говорила мне, что к успеху должен стремиться мужчина, а женщина должна быть при нем. В основном мужчины реагируют на женский успех плохо. Мама любила говорить мне о том, что материально обеспеченные женщины привлекают в первую очередь альфонсов и прочих прихлебателей. Мать уверяла меня в том, что успешной женщиной быть сложно. Это все равно что быть одинокой, потому что мужчины не прощают успех. Если обыкновенных женщин приглашают в рестораны, то с успешными пытаются поужинать за их счет или тут же напрашиваются в гости. Одним словом, ведут себя так, чтобы потратить минимум усилий и денег, а получить по самому максимуму. Они тяжело переживают, когда денежный кусок машет им ручкой.

Когда-то в нашем подъезде жила одна очень успешная и обеспеченная дама. Позже она переехала в элитный дом. Так вот, она иногда заходила к нам и жаловалась моей матери на то, что ее мужчина получает маленькую зарплату, кормится за ее счет и при этом постоянно говорит о своей безумной любви. Заметьте, вместо того чтобы помогать ей морально, он постоянно ее подавлял и раздражался от того, что у нее все получается, а у него нет. Чем большего она достигала, тем сильнее он раздражался и ее ненавидел. И все же наша соседка считала, что какие-то чувства у него к ней действительно были. Просто вместо того, чтобы расти до ее уровня, он тянул ее вниз к своему. Он возвел ее в ранг богатых, и поэтому у нее было проще брать. В этих отношениях наша соседка абсолютно не чувствовала себя защищенной, а ее спутник не ощущал себя ни добытчиком, ни защитником. Он был слишком пассивен, а его запросы превышали его возможности. И все же мне очень запомнилась одна фраза, которую напоследок сказала соседка. Она сказала, что, как бы ей ни было тяжело и в бизнесе, и в личной жизни, она бы никогда не поменялась местами с неуспешной, но довольной своей жизнью в браке женщиной.

Мама любила повторять, что чем хуже материально устроена женщина, тем больше она пробуждает инстинкт защитника у мужчины. Неуспешным больше везет.

Всегда грустно, когда мужчину подавляет успешность женщины, ведь любая хочет, чтобы ее любили и поддерживали.

И все же, несмотря на доводы матери, в глубине души я всегда мечтала стать успешной. Я завидовала успешным женщинам белой завистью, несмотря на то что они как бельмо на глазу у мужчин и к ним в основном липнут одни неудачники, для которых близость с такими женщинами – это уже сам по себе успех. Их побаиваются середнячки, а успешные мужчины относятся к ним нейтрально. Они выбирают спокойных «домашних» женщин, которые покорно подстраиваются под их жизненный график. И все же я мечтала о собственных деньгах, о свободе выбора и возможности самой принимать важные решения. Мне казалось, что это и есть одна из составляющих счастья. Я мечтала о самовыражении и о жизни не зависимой ни от кого и ни от чего женщины. Я мечтала о позитивном настрое, потому что позитивный настрой – это уже половина успеха. Я не представляла, что можно быть счаст–ливой и несвободной.

Мне вновь снился Матвей и его раздолбанная машина. Странно, почему он перестал стремиться к лучшей жизни. Почему? Ведь время, в котором мы живем, дает такую возможность. Неужели нынешняя жена совершенно его не стимулирует… Уж если быть откровенной, то именно деньги дают нам свободу выбора.

Признаться честно, мне не хотелось просыпаться, потому что во сне я ехала на красивом авто и имела свои честно заработанные деньги. И пусть меня боялись мужчины. Пусть! В конце концов, должны же они хоть кого-то бояться…

Я проснулась от того, что Аскольд потрепал меня по щеке и ласково проговорил:

– Котенок, проснись.

Я нехотя открыла глаза и зевнула.

– Что случилось? Нужно кого-то убить? – раздраженно произнесла я.

Аскольд протянул мне пару таблеток и стакан с водой:

– Выпей, тебе станет легче.

– Что это такое?

– Успокоительное. У тебя нервы ни к черту.

– Нет. Мне не нужно, – замотала я головой.

– Выпей. Тебе нужно привести нервную систему в порядок. Ты сегодня ночью во сне кричала.

– Кричала?

– Вот именно.

Я выпила предложенные Аскольдом таблетки и вновь откинулась на подушку.

– Яна, нужно собираться.

– Куда?

– Мы сейчас едем на рыбалку.

– С твоим компаньоном Эдиком? – тут же вскочила я с кровати.

– А что тебя вновь так затрясло? – Аскольд нахмурил брови.

– Его нужно сегодня убить?! – истерично спросила я, цепляясь за рукав Аскольда.

– Нет! Мы едем просто порыбачить. Это всего лишь рыбалка. У Эдика еще есть месяц жизни. Ты убьешь его ровно через месяц.

– Почему ровно через месяц? Как ты устанавливаешь сроки, кому и сколько жить? По какому принципу? – с все тем же вызовом задала я вопрос.

– Через месяц хорошая сделка. Без Эдика мне ее не провернуть. Его нужно будет убрать сразу после сделки, потому что больше тянуть нельзя.

– Тогда зачем нам сейчас ехать на рыбалку?

– Затем, чтобы просто отдохнуть и расслабиться.

– И что, никого не нужно убивать? – язвительно спросила я.

– Представь себе, никого, – точно так же язвительно ответил Аскольд и нервно заходил по комнате. – Яна, пойми, я хочу, чтобы ты почаще встречалась с моим компаньоном. Узнавала его привычки, вкусы, подмечала детали. Это все тебе необходимо. К этому убийству нужно готовиться очень тщательно. Ты должна замечать любые штрихи, улавливать все тонкости. После того как не станет моего компаньона, я стану первым подозреваемым в его убийстве. Как ни крути, а главный мотив у меня. Поэтому у меня на момент убийства должно быть железное алиби. А на тебя подозрение не падет… – Аскольд помолчал и добавил: – Я хочу, чтобы после смерти Эдуарда все сотрудники фирмы в тот момент, когда их будут до–прашивать оперативники, в один голос твердили о том, что у нас с Эдуардом был замечательный партнерский союз и что мы дружили семьями. В принципе все так и думают. Это мне на руку. Все знают, что сегодня мы едем с семьями на рыбалку. Вернее, я с женой, а Эдик со своей девушкой. Надеюсь на то, что она у него постоянная. Хочется, чтобы после убийства оперативники брали показания у нее и она давала их в нашу пользу. Поэтому обязательно с ней по–дружись.

– А может, все-таки не стоит его убивать?

– Без обсуждений. Я уже черт знает в какой раз говорю тебе о том, что если этого не сделаю я, то меня закажет он.

– Если ты так в этом уверен, то почему ты считаешь, что он даст тебе тот же месяц жизни, что и ты ему?

– Потому, что ему без меня тоже не провернуть эту сделку. Тут мы необходимы друг другу. Пока не состоится сделка, никто никого не убьет.

– И это цивилизованный бизнес…

– Иногда случается и такое.

– А где мы будем рыбачить? – постаралась я сменить тему разговора, потому что чувствовала, что, если с утра и до ночи буду говорить об одном и том же, я просто сойду с ума.

– На озере. Мы уже сняли на сутки симпатичный двухэтажный деревянный домик. Эдуард со своей по–другой будет отдыхать на первом этаже, а мы на втором. Это частное благоустроенное озеро. Его выкупил мой знакомый. Рыбалка там платная. На одной стороне просто сидят рыбаки, а на другой стоят домики, которые обычно арендуют на сутки. Так что самый большой и красивый дом – наш.

– Дожили! Уже за рыбалку нужно платить. Не проще ли купить рыбы в магазине?

– Ты что, в этом такой кайф! Если ты купишь рыбу в магазине и пожаришь ее на сковородке, то ты никогда не получишь такого удовольствия. Там же все оборудовано, и карпы знаешь какие большие плавают.

По дороге на озеро я почувствовала себя значительно легче. Меня уже не трясло, и я не находила повода нервничать. Видимо, помогли успокоительные таблетки Аскольда.

– Яна, на этой неделе тебе нужно будет каждый день хорошо тренироваться в тире, – начал со мной разговор Аскольд.

– Опять двадцать пять, – только и смогла сказать я. – Мы уже с тобой, кроме как о заказных убийствах и стрельбе, больше ни о чем говорить не можем.

– Яна, я не буду вновь напоминать тебе о том, что мы должны выбираться из долговой ямы.

– Я знаю.

– Надо тренироваться. Вспомни, что до болезни ты могла вообще пропадать сутками в тире. У нас уже есть один очень крупный, но опасный заказ. Я уже взял предоплату.

– Опять… Да что ж за жизнь… Заказ за заказом!

– Яна, не опять, а снова. Когда тебе становится морально плохо, ты подойди к зеркалу, посмотри на свое отражение и подумай о том, что ты стала очень красивой. А эта красота стоит огромных денег.

На этот раз мне совершенно не хотелось спорить с Аскольдом. Видимо, действовали его таблетки и мое душевное состояние не было таким тяжелым, как пару часов назад. Раздражение сменило внутреннее спокойствие.

– Ты сказал, что заказ опасный. А разве он может быть не опасным? Любой заказ – это игра со смертью, – заметила я. – Мы с тобой сегодня еще не смотрели криминальную хронику по телевизору и не читали газет. Интересно, что там про этого американца пишут и говорят?

– Яна, в последнее время ты отличаешься сильным любопытством, – заметил Аскольд. – Раньше ты такой не была. Зачем тебе нужно знать про этого американца? Забудь о нем.

– А если бы ты убил человека, ты бы о нем забыл?

Аскольд совершенно не отреагировал на мое замечание и продолжил:

– Так вот. Я взял предоплату за одного очень непростого человека, который тоже, как назло, передвигается только со своими телохранителями. И между прочим, ни по дискотекам, ни по ночным клубам он не ходит. На следующей неделе кровь из носа, но его нужно убрать.

– Так быстро?

– А ты как думала! Я уже тебе сказал, что взял пред–оплату. Нужно ковать железо, пока оно горячо. Да и деньги дают немалые. Чем быстрее мы рассчитаемся с долгами и накопим денег, тем быстрее все это закончится и мы отсюда уедем, для того чтобы зажить размеренной и счастливой жизнью.

Я не нашла что ответить. Просто достала сигарету и закурила.

– Я уже все предусмотрел. Лучше всего это сделать в подъезде, когда объект будет подниматься домой вместе со своим телохранителем. Второй тело–хранитель выполняет еще функции водителя, поэтому, как правило, всегда остается в машине. Уйти можно через чердак. В доме очень много подъездов. Объект живет в первом. Поэтому лучше всего уйти через самый последний подъезд, пробежав туда по чердаку.

Аскольд закурил и задумался.

– Можно было, конечно, их на светофоре всех в машине уделать. Всех троих. И нашего клиента, и охранника, и водителя. Они всегда поздно возвращаются. Но у тебя еще рука не так набита. Это ты раньше могла за считанные секунды несколько человек уложить, а сейчас утратила свою квалификацию. Поэтому будем действовать по первому варианту. Тем более если бы нам всех троих заказали, то это другой разговор. А если заказали одного, то всех троих валить незачем. Правда, в подъезде все равно двоих придется завалить: и того, кого заказали, и охранника. По-другому не получится. Поэтому я тебе и говорю, что надо ходить в тир и набивать руку. Застрелить за считанные секунды двух здоровых мужиков – дело нешуточное. Действовать нужно быстро. Потому что, пока ты будешь убирать объект, телохранитель может нанести ответный удар. Все должно быть рассчитано предельно точно и до мелочей. Стрелять нужно будет с глушителем. Жилой дом все-таки.

Единственное, что я знала, так это то, что глушители запрещены законом практически во всех странах мира. Я также знала и то, что в их работе используется сжатый газ. Я видела раньше глушители только в кино, и мне казалось, они слишком громоздкие и имеют какую-то несовершенную конструкцию. Я сама поражалась своим мыслям. Но, как киллеру, мне важно было то, что с глушителем очень неудобно работать. Уж больно он большого размера.

Как только мы подъехали к озеру, то увидели, что рядом с домиком стоит машина. Ее хозяин стоял рядом с длинноногой красивой девушкой, имеющей все задатки настоящей модели, и наблюдал за тем, как мы выходим из машины.

– Давно не виделись. – Эдик пожал руку Аскольду и посмотрел на меня таким взглядом, что меня тут же бросило в жар.