Глава 13
Нужный мне объект ни на минуту не оставался один. Он постоянно был в окружении изрядно подвыпивших девушек или друзей. В отличие от своих приятелей он не пил, а периодически доставал из кармана пакет с белым порошком и нюхал кокаин. Я знала, что в ночных клубах кокаин нюхают в туалетах для того, чтобы спрятаться подальше от любопытных глаз. Но данному товарищу, по-моему, было глубоко безразлично, что кто-то застанет его за этим занятием. За время моего наблюдения он занюхал уже несколько больших «дорожек» кокаина и даже не пытался скрыть этого. В своей компании он вел себя достаточно развязно и хотел, чтобы все внимание было приковано к нему одному.
Дождавшись того момента, когда объект отправился в туалет, я тут же пошла следом за ним и, встав в длинном полутемном коридоре, принялась ждать, когда же он выйдет. Выходя из туалета, мужчина тут же окинул меня похотливым взглядом и заинтересованно спросил:
– Ты одна?
– Одна, – стараясь унять дрожь в голосе, ответила я.
– Так, может, присоединишься ко мне? Я здесь с компанией.
– Я здесь работаю, – томно ответила я. – Меня не интересует твоя компания.
– Ах ты из этих…
– Из этих…
– Сколько ты стоишь?
– Пойдем в кабинку. О цене договоримся потом. Я умею делать такое…
Объект моей охоты слегка покраснел, усмехнулся и вновь оглядел меня с ног до головы.
– За что люблю этот клуб, так это за то, что здесь все, не отходя от кассы. И кокс, и выпивка, и телки классные. Потрахаться в любой момент можно. Сервис на высшем уровне.
– Пошли. Незачем терять время. Я тебе сейчас такое покажу…
– Ох, ты умеешь заинтриговать.
– Просто я вижу, ты классный перец, – игриво подмигнула я заметно разволновавшемуся мужчине.
– Куда идти-то?
– В мужском туалете сейчас никого?
– Да вроде никого.
– Тогда пошли, закроемся в одной из кабинок.
– А ты хулиганка!
– Ты еще не знаешь какая. Дай мне похулиганить с твоим красавчиком при закрытых дверях.
Как только мы зашли в одну из кабинок мужского туалета, я тут же открыла сумочку.
– Сейчас, только презерватив достану, – проговорила я, достала пистолет, опасаясь, что кто-то может зайти в туалет, и тут же выстрелила снимающему с себя штаны мужчине прямо в голову.
Как в настоящем боевике, пришлось сделать еще и контрольный выстрел. Так, на всякий случай. Мужчина тут же упал на пол и забрызгал всю кабинку кровью.
– Умница! – послышался за дверью голос Аскольда. – Быстрее уходи, пока никого нет.
Я плотно закрыла дверь кабинки и выбежала из туалета. Затем тут же влетела в женский, зашла в кабинку и принялась тщательно вытирать пистолет носовым платком.
После этого я подошла к сидящему у колонки обдолбанному героином, ничего не понимающему молодому человеку и сунула ему за пазуху свой пистолет.
– Парень, ты попал, – с сожалением произнесла я и похлопала его по плечу.
Ничего не понимающий наркоман кивнул мне и расплылся в улыбке.
Через минуту мы с Аскольдом уже выходили из клуба под бдительными взглядами охранников. Я на всякий случай держала мобильный рядом с ухом и делала вид, что разговариваю с ребенком.
– Солнышко, мы с папой думали, что ты уже спишь. Малыш, ну не капризничай, пожалуйста. Мы с папой уже едем. А хочешь, мы по пути заедем в магазин и купим тебе твой любимый шоколад? Малыш, если бы мы с папой знали, что ты настолько расстроишься из-за того, что мы уехали, мы бы остались дома. Котик, мы скоро будем.
Как только мы сели в машину и отъехали от клуба, Аскольд похлопал меня по руке и взволнованно произнес:
– Умница ты моя. Устала?
– Я же не картошку копала, – огрызнулась я.
– Сработала хорошо, только уж очень рискованно. В любой момент в туалет мог кто-нибудь войти и услышать выстрел.
– Поэтому я и выбрала не любой момент, а очень даже удобный.
– Я весь извелся. В идеале его было бы менее рискованно убить прямо в зале. Народ пьяный, обкуренный, музыка орет. Выстрела бы никто не услышал. Только вот вся проблема в том, что наш товарищ ни на минуту не оставался один.
– Именно по этой причине мне и пришлось убить его в туалете.
При слове «убить» я вздрогнула и ощутила, с какой бешеной скоростью забилось мое сердце. Перед глазами все поплыло, и я почувствовала, как мне начинает катастрофически не хватать воздуха. Увидев мое состояние, Аскольд положил свою руку на мое колено и неж–но его погладил.
– Дорогая, успокойся. Все будет хорошо. Вот увидишь. А за Дину ты меня прости. Она меня оговорила.
Я усмехнулась и бросила на Аскольда недобрый взгляд:
– Что вы, мужики, за народ-то такой? Что врать-то? Аскольд, ты уже достаточно большой мальчик и должен называть вещи своими именами. Ты пользовался доступным телом Дины, пока я несколько лет болела. Да, мне противно от этой мысли. Где-то я тебя понимаю, но все же гадко от того, что среди массы женщин ты выбрал мою самую близкую подругу. Неужели нельзя было выбрать для этих целей кого-нибудь другого?
Аскольд нервно закурил сигарету и пробормотал себе под нос:
– Меня всегда шокировала твоя прямолинейность.
– По-другому не умею.
– Яна, прости. Ну что мне сделать для того, чтобы ты меня простила?
– Ты уже сделал все, что мог. Ты вытащил меня с того света, – задумчиво произнесла я и отвернулась к окну.
Как только мы вернулись домой, я свернулась калачиком на диване в гостиной и, закрыв глаза, жалобно заскулила. Мне вдруг необъяснимо стало жалко себя и свою нескладную и даже несчастную жизнь. На самом деле я совершенно не злилась на Аскольда за связь с Диной. Мне даже не было больно… Возможно, мне было бы от этого плохо, если бы я действительно была Яной. Наша первая близость с Аскольдом случилась уже после его связи с Диной.
Перед глазами постоянно возникал образ того, кого я сегодня убила. Мне показалось, что с сего–дняшнего дня я больше никогда не увижу яркое солн–це, не услышу пение птиц и не смогу любоваться синим небом, потому что теперь мир существует для меня только в черных тонах. А ведь совсем недавно я смотрела на лужи под ногами и видела в них звезды… Теперь же я буду видеть в этих лужах только грязь. Меня больше никогда не обрадует запах листвы, шум ветра, радуга во дворе, потому что теперь я всегда буду ощущать необъяснимое одиночество. Я одна… Совсем одна. И выхода из своего одиночества я не вижу. Моя новая жизнь в образе Яны щедро наградила меня одиночеством. Сегодняшняя моя жизнь меня пугает своим холодом, ничего меня не радует. Теперь мне предстоит общение с собственной тенью. Все слишком фальшиво и наигранно. ЭТО НЕ Я, а ЭТО НЕ МОЕ.
Мне даже не верится, что когда-то я была так счаст–лива и верила в то, что впереди у меня много счастливых лет рядом с любимым. Все, что произошло позже, так несправедливо. Господи, как же хочется оказаться в прошлом. Как же хочется… Я не знаю, как теперь жить дальше. Мир так устроен, что нужно учиться мужеству, чтобы выживать.
Где-то там, далеко, осталась моя любовь к человеку, который относился ко мне очень плохо, но эта нездоровая привязанность и сейчас давала о себе знать. Любовь к человеку, который всегда вытирал об меня ноги и предал в самый трудный момент, – это болезнь, которую можно сравнить с наркоманией. Эта болезненная зависимость от другого человека стала для меня наркотиком, испортила мне всю мою жизнь и стала причиной моего одиночества. Этот человек уже давно не со мной, а я все цепляюсь и цепляюсь за воспоминания о нем. И из-за этих воспоминаний я упускаю свою жизнь. Сейчас мне кажется, что моя жизнь существует отдельно от меня. Я сама так устала от этой нездоровой и болезненной любви. И почему мы любим именно тех, кто нас недостоин? Почему???
– Яна, котенок, успокойся.
Аскольд сел на корточки и погладил меня по волосам.
– Пойдем спать.
Я подняла голову и посмотрела на Аскольда за–плаканными глазами:
– Какой, к черту, сон?! Я же только что убила человека!
– Ну что, теперь не спать из-за этого? – как ни в чем не бывало ответил Аскольд и откровенно зевнул.
– А ты считаешь, что это не повод для бессонницы?
– Котенок, между прочим, ты убила очень плохого человека.
– Однозначно плохих людей не бывает. Даже в самом плохом человеке есть что-то хорошее. Не я давала этому человеку жизнь, и не я вправе ее у него отнимать.
– Котенок, только морализмом не занимайся. Нам просто нужно отдать долги…
– Да что ты заладил: котенок, котенок… Неужели ты не понимаешь, что ты сделал из меня чудовище?!
– Ну зачем ты так… Девочка моя…
Но я уже не слышала, о чем говорил Аскольд. У меня началась истерика, и я ничего не могла с ней поделать. Мне казалось, что она продолжалась целую вечность. Я была почти без сил. Если бы только я могла стать Анной и вернуться в прошлую жизнь… Если бы…
Аскольд смотрел в мои затравленные глаза и пытался хоть как-нибудь меня успокоить. Он не придумал ничего лучшего, как открыть первую попавшуюся бутылку виски и дать выпить мне из горла. Я пила с особой жадностью до тех пор, пока не выронила бутылку и не заснула…
