ГЛАВА 5
Дома меня ждал удар. За время моей болезни Андрей увез из нашей квартиры почти все вещи. Я окинула безразличным взглядом полупустую квартиру и присела на стоящий посреди комнаты стул.
— Понимаешь, доченька, мы не хотели тебя расстраивать, — неуверенно начала мама, — Андрей заказал машину и все вывез сразу, как только вернулся со сплава. — Голос мамы заметно дрожал, она готова была расплакаться. — У него никогда не было совести. Даже вещи сына зачем-то забрал. Чтоб они ему поперек горла встали.
— Да ладно, Бог с ним со всем, наживем, — отрешенно произнесла я. — Заработаем. Лишь бы больше не потерять, например здоровье.
Когда родители ушли, я принялась разглядывать себя в зеркало. Выпирающие скулы, истощенное лицо, словно я вернулась не из больницы, а из концлагеря. Ничего, самое страшное уже позади. Я победила болезнь, я смогла, я справилась, я оказалась сильнее.
Побродив по дому, я достала из сумочки аккуратно сложенный листок с адресом дачи Костиного отца. Сердце мое сжалось. Так жалко этого молоденького мальчика. Господи, как же страшно умирать в таком возрасте. Он хотел жить, он цеплялся за жизнь… Он любил. Наверно, это была его первая, еще юношеская, но уже такая глубокая любовь. Ради нее он украл деньги… Он хотел ей доказать… Стоп! Вспомнив о закопанных деньгах, я почувствовала странное возбуждение и быстро заходила по комнате. Деньги… Деньги бы мне пригодились, ведь мне так хочется подарить родителям домик. Двадцать тысяч долларов — приличная сумма, на нее я смогла бы что-нибудь подыскать. Остальные сто тридцать нужно отдать Костиной женщине. Мне чужого не надо.
На другой день с утра я поехала в магазин и купила вполне удачный парик, создававший видимость натуральных волос. Пока отрастут свои, пройдет немало времени, поэтому иного выхода не было. Немного косметики — и мое лицо стало более привлекательным. Исчез противный бледно-зеленый оттенок. За время болезни я ужасно похудела, почти высохла. Пришлось немного обновить гардероб. Ничего, скоро я обрету прежнюю форму и буду вызывать восхищение у мужчин и откровенную зависть у женщин. Все это будет. Все обязательно будет, нужно только подождать.
Вернувшись из магазина, я еще в прихожей услышала телефонный звонок и чего-то испугалась.
— Привет, — послышался в трубке возбужденный голос Милы.
— Тебя выписали? — обрадовалась я.
— Как и обещали. Даже не верится, что нам с тобой эти гребаные больничные каталки не пригодились.
Мила замолчала, а я подумала, что этот черный юмор можем понять только мы, те, кто был в нескольких шагах от смерти, кто каждый день боялся и ждал ее приближения.
— Как твой Челноков? — Вопрос прозвучал немного осторожно, даже, можно сказать, нерешительно.
— А что ему сделается… Вывез все домашнее добро. Дай Бог, чтобы это ему на пользу пошло. Даже вещи сына подрезал. Не понимаю, на черта они ему сдались, у них ведь совсем разный размерчик.
— Может, на барахолке загонит.
— Может, и загонит. Эта сволочь ничем не побрезгует.
— Вот и выходи замуж. — Мила немного помолчала. — Никогда в жизни не выйду замуж за мужчину. Я выйду замуж за деньги. Уж лучше жить с пухлым кошельком и ни в чем себе не отказывать, чем выйти за какого-нибудь выродка, терпеть его скотскую любовь и ждать, пока он окончательно уйдет налево, не забыв при этом обчистить квартиру.
— Тебе проще. У тебя есть кандидатура.
— Какая?
— Твой шеф. Возможно, он расчувствуется и возьмет тебя под свое мясистое крылышко.
Я бросила взгляд на свою сумочку, в которой лежали Костины записочки. Мне не хотелось действовать в одиночку, напарница в ранге самого настоящего телохранителя мне бы совсем не помешала. Вдвоем веселее и как-то сподручнее.
— Послушай, Мила, а ты себя как чувствуешь?
— Если сравнивать с тем, как я себя чувствовала в больнице, то просто восхитительно.
— Хорошо. Пройдет совсем немного времени, и мы будем вспоминать наши с тобой страдания как страшный сон. Знаешь, мне нужна твоя помощь.
— Я всегда рада тебе помочь, говори, что надо?
— Мне нужно съездить на дачу к одному человеку и выкопать на его дачном участке шкатулку.
— Шкатулку?! — от удивления Мила громко присвистнула. — Странно! А какого черта он ее закопал? Люди на своих огородах помидоры да огурцы сажают, а этот придурок какие-то шкатулки.
— Долгая история. Я расскажу тебе позже. Так ты со мной едешь?
— Поеду, если это для тебя так важно.
— Ты даже не представляешь, насколько важно. Только это немного опасно. Мы должны приехать ночью и выкопать шкатулку так, чтобы никто не увидел.
— А может, мы лучше сделаем это при свете? Ночью ведь копать неудобно. Мы же не кроты.
— При свете нельзя. Я же тебе говорю, мы должны сделать все незаметно.
— Как скажешь … Только я лопатой не очень хорошо орудую.
— За это не переживай. Лопатой буду орудовать я. Ты же профессиональный телохранитель. Так занимайся своим делом.
— Ты хочешь сказать, что я должна тебя охранять?
— Вот именно. Будешь стоять рядом со мной и смотреть по сторонам, наблюдать за тем, чтобы не было ни одного лишнего шороха.
— Это для меня пара пустяков.
— Словно я твой босс…
— Мой босс шкатулки на огородах не сажает, — развеселилась Мила.
— Тогда приезжай ближе к вечеру, все и сделаем.
Положив трубку, я отправилась к родителям, чтобы повидать сына. Со вчерашнего вечера я уже успела соскучиться. Сашка сидел за компьютером и: играл в какую-то замысловатую игру. Мы просидели с ним около двух часов, потом я вернулась к себе. К моему великому удивлению, ключи от машины оказались на месте. Челноков никогда не умел водить машину, может быть поэтому пока еще не прихватил ее. Я сварила кофе, мечтательно закрыла глаза и вновь представила очаровательный домик на берегу. Мои мечтания прервал пронзительный звонок в дверь. Андрей?! Я вскочила. Может быть, он одумался и пришел попросить прощения? Господи, какие же мы, бабы, дуры… Даже после стольких гадостей верим в лучшее, ищем хоть какое-нибудь оправдание.
Открыв дверь, я облегченно вздохнула — передо мной стояла похорошевшая Мила.
— Это я — Челноков, пришел для того, чтобы забрать у тебя последнее. Я забыл забрать свой старенький диван, на котором сидел и пердел столько лет, — весело пробасила она и чмокнула меня в щеку.
— Забирай свой проперженный диван и уматывай к чертовой матери, — подыграла я подруге и впустила ее в квартиру.
Мила быстро прошла по всем комнатам и покачала головой:
— У тебя тут словно военные действия прошли недавно.
— Челноков постарался. Даже стиральный порошок и хозяйственное мыло уволок.
— Может, он этим мылом будет свое хозяйство намывать.
— Было бы хозяйство, а то так, какой-то приросток.
— Так он у тебя и в постели был совсем хреновенький?
— Хреновенький слишком мягко сказано. У него член был толщиной со спичку, ей-богу.
— Ну ты, подруга, попала, — Мила громко рассмеялась. — Он у тебя, оказывается, еще и трахаться не умел! И как он только умудряется по бабам гулять?!
— Этого я до сих пор не пойму. Я когда с ним познакомилась, думала, он мне вообще девственником достался. Сделал два резких движения и кончил, прямо напасть какая-то.
Вдоволь позлословив и навеселившись, мы отправились «на дело». Когда сели в машину, Мила достала пистолет и помахала им перед моим носом. Я уставилась на него как завороженная, на лбу у меня выступила испарина.
— Он что, и в правду настоящий? — испуганно спросила я.
— Ну ясное дело, не игрушечный. У меня есть разрешение на ношение боевого оружия, я же профессиональный телохранитель.
— Я настоящий пистолет вблизи никогда не видела. А зачем ты его взяла?
— Как это — зачем? Ты же сказала, что будешь орудовать лопатой, а я должна тебя охранять.
— Думаешь, что пистолет может пригодиться?
— Я же не знаю, что у тебя там за дачный участок, на котором шкатулки закапывают. Я сейчас словно на работу еду, а на работе я всегда с оружием.
Сегодня понедельник, рабочий день — значит, дача должна быть пустой. Мила сидела, закинув ногу на ногу, и разглагольствовала:
— Вот если бы я вышла замуж за своего шефа, я бы тебя на Кипр свозила. Здоровья бы поднабрались, от больничных воспоминаний отошли, нормальных мужичков склеили. Если бы он на мне женился… Проклятая болезнь! Ведь я уверена, что он ко мне что-то чувствовал. Я же с ним в каких только передрягах не была… А наш первый сексуальный контакт до сих пор мне по ночам снится. Он тогда в командировку летал, ну, естественно, и меня с собой прихватил. Это в гостиничных апартаментах произошло. Он подвыпивший был, ну я и не растерялась. Думаю, нужно брать быка за рога, пока он тепленький. Короче, сама к нему в постель прыгнула. Если честно, не ожидала, что он окажется нормальным любовником. С этой ночи у нас с ним все и пошло. Работа и секс. Секс и работа. Я поначалу его ревновала страшно. А потом подумала — глупо ревновать то, что тебе не принадлежит. У него ведь власть, связи, деньги. В конце концов он мой работодатель. Кормилец, одним словом. Он ведь и с разными женщинами встречался. Случалось, даже проституток заказывал.
— А ты как на это реагировала?
— А как я должна реагировать? Я всегда знала свое место и довольствовалась тем, что мне перепадало.
Мила глубоко вздохнула и с грустью уставилась в окно:
— Правильно, видно, говорят, что не надо хватать звезд с неба и не стоит спать со своими начальниками. От этого одни разочарования и головная боль. На хрен ему на ком-то жениться, если он за деньги черта лысого купит.
— Мы уже почти у цели, — сказала я и испуганно посмотрела на Милу.
— Ты что, боишься, что ли? — удивилась она.
— Не знаю. Просто я никогда раньше по чужим дачам не лазила.
— Я тоже, но что не сделаешь ради любимой подруги.
— Давай оставим машину в начале улицы, а сами пойдем пешком. Так безопаснее. Никто не догадается, на чью дачу мы приехали.
— Как скажешь, — согласилась Мила и вышла из машины.
— Пока никаких подозрительных субъектов не наблюдаю, — сообщила она, оглядевшись по сторонам.
Я взяла ее за руку, и мы пошли по освещенной улице вдоль симпатичных дачных домиков. Я услышала учащенные удары своего сердца. Оно и понятно. Раскапывать клад на чужой даче — занятие малоприятное и, скажем прямо, рискованное. Но я не могла отказаться от денег, не могла не исполнить последнюю просьбу умирающего. Если Костя хотел доказать своей любимой, что он что-то из себя представляет, пусть так оно и будет.
— Послушай, а чем мы будем копать? — неожиданно спохватилась Мила.
— На любой даче должны быть такие орудия производства, — неуверенно сказала я.
— А что мы будем делать, если хозяин этой дачи не заядлый огородник?
— Тогда придется одолжить лопату у соседей! — нервно засмеялась я. — Выкрутимся как-нибудь. Думаю, тот, кто закапывал эту шкатулку, не вез лопату с собой, а взял ее здесь.
Увидев нужную дачу, я перевела дыхание и постаралась взять себя в руки. В соседнем доме горел свет, и это говорило о том, что мы приехали слишком рано.
— Соседи не спят, — словно прочитала мои мысли Мила. — Как ты относишься к лишним свидетелям?
— Отрицательно. Свидетели нам совсем не нужны.
— Тогда, может, посидим в машине?
— Нет. Просто мы будем действовать осторожно. Нужно осмотреть дом.
Калитка открылась беспрепятственно. Пройдя по узенькой, выложенной разноцветными булыжниками дорожке, мы подошли к беседке и огляделись по сторонам. На даче никого не было. Взглянув еще раз на Костину схему, я быстро сориентировалась и увидела яблоню, под которой следовало копать.
— Копать нужно там, — показала я Миле.
— Копать по твоей части, а мое дело тебя охранять. Для начала не мешало бы найти лопату, — заметила она.
Покосившись на светившееся соседское окно, я решительно направилась к дому. Попытка открыть дверь, естественно, оказалась безуспешной. Осмотревшись, я поняла, что не смогу попасть в дом и через его окна.
— Прямо не дом, а какая-то крепость, — проворчала я.
Неожиданно мой взгляд остановился на висящем над дверью ключе. Он висел на гвозде над дверным проемом.
— Неужели это ключ от дачи?
— Похоже на то, — кивнула Мила.
— Первый раз вижу, чтобы ключ так запросто висел. А если бы пришли воры…
— Может там и брать нечего. А вообще это умное решение. Многие делают так, чтобы какие-нибудь мародеры не били окна и не взламывали двери. Зашел, взял, что хотел, и ушел с миром.
Сунув ключ в замочную скважину, я легко открыла дверь и вошла внутрь. Даже в темноте сразу стало ясно, что обстановка дома была самая что ни на есть обычная. Никакой роскоши, никаких излишеств. Это было довольно странно. Такой дорогой, навороченный мужчина, как Костин отец, мог бы прикупить себе домик поприличнее.
— Я так поняла, что свет включать нельзя, — донесся Милин голос.
— Нам нужен фонарик, — сказала я.
— По-моему, сейчас все едино: что лопата, что фонарик… Я вообще не понимаю, как в такой темноте можно что-то найти. — Мила была явно огорчена, и напрасно. Все оказалось довольно просто: рабочий инвентарь стоял в коридоре.
— А вот и лопата, — обрадовалась я, словно мне удалось обнаружить слиток золота.
— Прямо масть поперла, — облегченно вздохнула Мила. — Я заметила, что ты везучая.
— Должно же мне хоть в чем-то везти, а то ни в любви, ни в личной жизни…
Через несколько минут я уже старательно ковыряла плотную землю. Свет в соседском окошке погас, видно, нежелательные свидетели легли спать. Интересно, как глубоко Костя закопал шкатулку… Не могу же я до утра рыть эту яму!
Вдруг за забором послышался шум подъезжающей машины. Я растерянно взглянула на подругу и выронила лопату.
— По-моему, мне перестало везти. Неужели пожаловали незваные гости?
— И время уже вроде не детское, — прошептала подруга и жестом показала мне, чтобы я пригнулась. — Давай присядем за кустом смородины. Может, они не задержатся долго.
Мы уселись на землю и принялась наблюдать. Неужели приехал Костин отец? И чего ему понадобилось здесь в такое время? Нормальные люди давно дрыхнут и видят сны. Сегодня рабочий день, а Костя говорил, что отец наведывается на дачу только в выходные…
На мощеной дорожке показались двое мужчин. Костиного отца среди них не было. Незнакомцы вошли в дом и пробыли там не больше минуты.
— Среди этих двух есть хозяин? — прошептала мне на ухо Мила.
— Нет, этих типов я вижу в первый раз.
Как только мужчины вышли из дома, мы снова замерли.
— Послушай, я что-то не пойму, — недовольно сказал один из них. — Лопата стояла прямо при входе.
— Да сразу видно, что в доме кто-то был, — пробасил второй. — Кому могла понадобиться лопата. Ни хрена непонятно!
— Надо же, лопату подрезали! Что теперь делать-то будем? Не можем же мы этого жмурика руками закапывать.
— Может, граблями?
— До хрена ты граблями накопаешь?
— Я как чувствовал, что заморочки начнутся!
Предлагал же тебе, давай скинем его в воду и дело с концом. Нет, ты уперся, давай его в землю закопаем и все тут! С этой ямой одной возни сколько! А так и удобно и быстро. Мы же хорошее дело делаем, корм рыбкам подбрасываем.
— Ладно, давай сделаем по-твоему, обойдемся без лопаты.
Они сели в машину и быстро отъехали. Я вытерла выступивший на лбу пот и посмотрела на невозмутимую подругу.
— Ты слышала?
— Слышала, не глухая.
— У них в машине был труп.
— Это я сразу поняла. Хорошо, что у них не хватило ума искать лопату во дворе.
— Господи, они ведь кого-то убили, — никак не могла успокоиться я. — Нелюди какие-то.
— На бытовуху не похоже, — тоном знатока сказала Мила. — Обыкновенные криминальные разборки.
Я вспомнила Костиного отца. Конечно, он вполне мог быть связан с криминальными структурами, ему бы подошла роль мозгового центра какого-нибудь преступного клана.
— Ладно, время идет. Давай копать дальше, — перебила мои размышления подруга. — Считай, что нам повезло. Незваные гости хотели только лопату. В принципе тут нет ничего удивительного. Одни возят трупы и думают, как от них избавиться, другие выкапывают непонятные шкатулки на чужих дачах. Каждый занят своей работой.
Встав с земли, я вновь взяла лопату и с досадой в голосе произнесла:
— Мы никого не убиваем. И вообще мы занимаемся гуманным делом. А в этой шкатулке лежат деньги, которые я обязана передать одномучеловеку.
— А почему этот человек сам не хочет их выкопать?
— Потому что этот человек даже не подозревает об их существовании.
— Тогда лучше бы и дальше держать его в неведении, эти деньги и нам не помешают.
— Нет. То, что я сейчас делаю, очень важно. Я выполняю предсмертную просьбу одного человека. Я должна сдержать обещание.
— А от чего он умер?
— От рака.
— От рака?!
— Да. Ты так удивилась, будто не знаешь, что от рака умирают. Не все же такие живучие, как мы с тобой.
Признаться честно, я никогда не копала раньше, поэтому каждый взмах лопаты давался мне с огромным трудом. Яма постепенно становилась глубже, но шкатулка так и не появлялась.
— Копаешь ты здорово, — откровенно зевнула Мила, — только проку от этого мало. Может, там вообще никакой шкатулки нет.
— Должна быть. А вдруг я не с той стороны копать начала? Может, лучше с другой зайти?
— Зайди с другой. Прямо фантастика какая-то. Сидим на чужой даче и пытаемся выкопать шкатулку с деньгами…
— Допустим, не мы пытаемся выкопать, а я пытаюсь выкопать. От тебя помощи никакой. Могла бы тоже лопатой поработать.
— Ты же просила охранять тебя. Этим я и занимаюсь.
— Я же не знала, что тут охранять не от кого.
— Я бы этого не сказала. Толькос виду все безопасно. В любой момент может что-нибудь произойти. Тут некоторые товарищи трупы возят.
Я поняла, что от подруги мне так и не дождаться помощи, и стала уповать только на собственные силы. Костя не мог меня обмануть. Больные вообщене умеют обманывать… Уж кому-кому, а мне это известно. В тот момент, когда моя лопата наткнулась на какой-то предмет, к дому подъехала та же самая злосчастная машина.
— Только этого не хватало, — прошептала Мила и легла на землю. — Интересно, зачем они на этот разпожаловали, за граблями, что ли?
— Я докопала до шкатулки, — возбужденно сообщила я и сунула руку вяму по самый локоть.
— Лежи, ненормальная, и не двигайся, — одернула меня Мила, но остановить меня было простоневозможно. Я попыталась вытащить шкатулку и чуть было не разревелась, когда поняла, что наткнулась на обыкновенный камень.
— Ну и где твоя шкатулка, будь она неладна, — еле слышно прошептала подруга. — Я же тебе говорю, что тут ее вообще нет.
— Есть, — настаивала я, — просто нужно копать еще глубже. Только дурак мог закопать шкатулку, набитую долларами, на самом верху.
Услышав звук открывающейся калитки, я замолчала. Мужчины подошли к крану, который находился посреди участка и по всей вероятности предназначался для полива. В свете уличного фонаря мне удалось разглядеть обоих. Им было не больше тридцати. Обычные тренировочные костюмы и грязные, сношенные кроссовки… Они открыли кран и стали мыть руки.
— Я и не знал, что эта сволочь окажется такой кровавой, — пробубнил тот, что был повыше ростом.
— Всю тачку гад ползучий измазал, — подхватил его слова напарник. — Ночью двигаться нельзя. Любой мусор может нас остановить и заглянуть в багажник. Повяжут не разговаривая. Потом эту кашу замучимся расхлебывать. Останемся здесь до утра и поедем, когда на улице будет полно транспорта. Машину сразу пацанам в химчистку загоним, они ее приведут в божеский вид.
— Это ты дело говоришь, щас нам дергаться не стоит, — согласился высокий.
Мужчины закурили и, переговариваясь, направились к дому.
— У меня весь костюм кровью запачкан. Жалко, совсем новый. На нем даже муха не сидела. Теперь не отстираешь.
— Да ладно тебе. Главное, что дело удачно сделали, не запороли. Бабок теперь!.. Подымим нормально. Побольше бы таких заказов, глядишь, из нищеты вылезем.
— Господи, если бы ты знала, как мне страшно, — испуганно прошептала я. — Мы что, теперь до утра под этим кустом валяться будем?!
— Доутра не будем. Асейчас лежи, не дергайся. Они спать лягут, и мы отсюда выкарабкаемся.
— А шкатулка?
— Сейчас не до шкатулки. Главное — ноги унести. В следующий раз разберешься со своей шкатулкой, если она вообще существует.
— Существует, — пробубнила я себе под нос и вновь прижалась к земле.
Как только мужчины вошли в дом, Мила толкнула меня в бок и быстро проговорила:
— Они сейчас водку пить будут. Когда уснут, одному Богу известно. Давай мелкими перебежками прямо до калитки.
— Ты что, сдурела? А вдруг они нас в окно засекут?
— Не засекут.
— Может, лучше дождемся, пока они спать лягут?
— А вдруг они до утра не лягут.
— Быть такого не может, — замотала я головой. — Они должны сильно устать. Как-никак, а на мокрое дело ходили.
— Такие не устают. Делай, что говорю. Встаем и перебежками направляемся к калитке. Там до машины рукой подать.
Не став перечить подруге, я встала с земли и бросилась к калитке. Мила побежала рядом, не забыв достать пистолет. Не могу передать, какой чудовищный страх сковывал мое тело. Сердце колотилось с такой бешеной скоростью, что, казалось, выскочит из груди. Мы уже были за калиткой, когда из дома вышел один из мужчин и бросился следом за нами.
— Серега, быстрее сюда, — крикнул он. — На даче какие-то девки!!!
— Стоять!!! — послышалось за моей спиной. Мила резко остановилась, бросилась на незнакомца, свалила с ног и навела на него пистолет.
— Ты что, идиот?! Какого хрена ты к нам прицепился? Нам эта дача даром не нужна. Разорался как резанный, чуть было соседей не разбудил. Придурок!
— Руку отпусти, больно, — простонал лежащий на земле мужчина.
— Я тебе сейчас еще голову откручу, — пригрозила Мила.
Я стояла как вкопанная и восторженно смотрела на Милу. Здорово иметь такую подругу! Неожиданно калитка распахнулась и перед нами предстал второй тип. Он был вооружен.
— Брось пушку, девочка, а то я вышибу тебе мозги.
Он направил пистолет на Милу. Она, придерживая завернутую за спину руку первого, в свою очередь перевела на него свой пистолет и процедила сквозь зубы:
— Стреляй. Давай посмотрим, у кого лучше получится.
— Я сказал — брось пистолет, придурошная.
— Сам такой. Если вздумаешь стрелять, разбудишь соседей.
— У меня пушка с глушителем.
— Надо же, какой предусмотрительный.
Даже мне было заметно, что Мила нервничала. На лбу блестела испарина, от прежней уверенности не осталось и следа.
— Ладно, ребята, я думаю мы сможем договориться, — неуверенно произнесла моя подруга. — Прячем пистолеты и разбегаемся. Мы вас не видели и не знаем, а вы в свою очередь — нас.
Тут вскочил первый. Он свалил меня с ног и придавил к земле.
— Серега, одна уже готова, — крикнул он. — Разберись со второй. Не спрячет пистолет, стреляй в нее и дело с концом. Эта сука каким-то боевым искусством владеет. Дерется, как мужик, ей-богу. Меня с ног в секунду сбила.
Он загнул мои руки за спину так сильно, что я громко застонала от боли, из глаз хлынули слезы.
— Больно…Мне очень больно ….
— Щас будет еще больнее. Я тебе щас все руки вместе с лопатками повыкручиваю, если ты не скажешь своей подруге, чтобы она убрала пистолет.
— Мила, ради бога, убери пистолет! Я больше не могу терпеть! Не могу!!!
— Если я уберу пистолет, у нас не будет и шанса унести ноги из этого дома.
Мужчина загнул мои руки еще сильнее. Я громко застонала. Еще немного, и этот тип порвет мне мышцы, и я потеряю сознание.
— Мила, я больше не могу терпеть, — взмолилась я. — Сделай хоть что-нибудь.
Мила убрала пистолет.
— Ладно, Викуля, будь что будет, — донесся до меня ее расстроенный голос.
Мужчина слегка ослабил хватку, и я почувствовала себя значительно легче, хотя руки онемели так, что я их совсем не чувствовала.
— Дай сюда пистолет, — произнес тот, которого звали Сергеем.
— Зачем? — шагнула назад моя подруга.
— Делай, что тебе говорят.
— Не могу. Мне без этого пистолета все равно, что без головы ходить. Он зарегистрирован, у меня на него разрешение есть.
— Плевать я хотел на твое разрешение.
— Мальчики, отпустите нас домой, — не сдавалась Мила. — Мы ничего не видели, ничего не знаем. Мы вообще люди случайные. Нам уже ехать пора…
— Заткнись и дай пистолет. Моему терпению приходит конец. Сейчас пущу тебе пулю в лоб и расшибу все твои мозги.
Немного помявшись, Мила протянула пистолет Сергею и пробурчала:
— Нельзя мне без оружия, никак нельзя.
— Это мы позже решим, без чего тебе можно, а без чего нельзя. Сейчас пойдем в дом и не дай бог кто-нибудь пикнет.
— В дом?! — воскликнули мы одновременно.
— В дом. А что тут непонятного?
— Зачем?
— Затем, что мы хотим вам задать несколько вопросов.
— Так задавайте прямо здесь, — сказала я, поднявшись с земли и потирая затекшие руки.
— Я в последний раз повторяю — идите в дом, — мрачно сказал высокий.
Я как-то судорожно повела плечами и посмотрела на Милу. У нас просто нет другого выхода. Перспектива быть застреленной какими-то подонками меня прельщала меньше всего. Они уже замочили какого-то незнакомца и хладнокровно избавились от трупа. Где гарантия, что они не расправятся с нами. Похоже, моя подруга думала так же.
Мы зашли в дом. Нас усадили на стулья, мужчины встали напротив и принялись откровенно разглядывать нас. Тот, которого звали Сергеем, держал в руке пистолет.
— Ну что, девочки, будем знакомиться? — наконец заговорил он.
— Нам домой нужно, — произнесла я жалобным голосом.
— Тут всем домой нужно. Мы вот тоже думали, что сегодня будем спать в своих постелях, да ничего не вышло. Говорите, какого хрена вы забыли на этой даче?
— Ничего мы на ней не забыли, — ответила Мила. — Мы просто зашли яблок нарвать. Яблоки тут у вас такие красивые, красные… Думаем сорвем несколько яблок и все. Мы же не знали, чем это закончится. Лучше бы мы их на базаре купили. Дешевле вышло бы.
— Ага, так я тебе и поверил, — вмешался высокий. — Разыгрываешь тут из себя невинную овечку, а дерешься покруче любого мужика. Мало того, что дерешься, так еще и с пистолетом ходишь. Откуда у тебя оружие?
Сергей подошел к Миле вплотную и взял за подбородок.
— Это мой пистолет, вы обязаны его мне отдать, — стараясь скрыть растерянность, сказала Мила.
— Нам хотелось бы знать, где ты его взяла?
— Мне его одолжил один товарищ…
— И для каких целей?
— Для того, чтобы от таких, как вы, защищаться.
— Хватит врать! Еще недавно ты заявила, что у тебя есть разрешение на ношение огнестрельного оружия. Я хочу на него посмотреть.
Мила достала ламинированный листок. Мужчины уткнулись в бумажку и принялись тщательно изучать ее.
— Глянь, Санек, оказывается, эта сучка работает в частном детективном агентстве. Ни хрена себе. Теперь понятно, почему она так хорошо ногами машет.
— Выходит, она профессиональный телохранитель? Мир сошел с ума. Серега, ты когда-нибудь видел, чтобы бабы телохранителями работали и оружие носили?
— Вживую не видел, но в какой-то газете читал. Ну и бабы пошли.
— Красавица, что ж тебе дома не сидится? Сидела бы, ждала мужа к обеду, вязала, квартиру убирала.
— Я не замужем, — пробурчала Мила.
— Оно и понятно. На хрен такая жена нужна, которая может убить посреди ночи или дать ногой в челюсть, если что не понравится. Я бы с такой даже трахаться не стал, не говоря уже о чем-то серьезном.
Они вернули Миле лицензию, и все внимание переключили на меня.
— Ты тоже, стало быть, в агентстве работаешь? —ухмыльнулся тот, которого Сергей назвал Саньком.
— Я нигде не работаю.
— И оружия у тебя нет?
— Я даже стрелять толком не умею. Так, несколько раз в тире пробовала и все.
— Значит, охранник из тебя никудышный.
— Никудышный, — подтвердила я, кивнув головой.
— Ладно, девочки, все с вами ясно. Пока придется вам посидеть в этом Доме.
— Зачем?! — вскочили мы обе.
— Затем, что нам необходимо установить, кто вы такие и какого хрена вам на этой даче понадобилось.
— И как вы собираетесь это сделать? — спросила я, не узнавая своего безжизненного голоса.
— Приедет шеф и решит, что с вами делать. Даром, что ли, вы по нашей даче с пистолетом гарцуете.
