Память: 23 апреля/6 мая,

3/16 ноября, 26 ноября/9 декабря

К концу III века по Р. X., когда жил святой Георгий, христианство распространилось по всей Римской империи. С 284 по 305 год империей правил император Диоклетиан. Он был ярым последователем и покровителем идолослужения. Выше всех богов чтил он Аполлона, бога солнца, покровителя наук и искусств, слывшего за прорицателя будущего. Бес, обитавший в его бездушном идоле, пророчествовал о будущем.

Во всех затруднительных случаях жизни языческие императоры обращались за советом к жрецам – служителям идолов, которые будто бы открывали им волю богов. Однажды Диоклетиан спросил Аполлона о чем-то, бес же ответил ему:

– Не могу истинно возвещать будущее, ибо мне препятствуют люди праведные: праведники уничтожают нашу силу.

Диоклетиан стал выяснять, что это за праведники, из-за которых не может пророчествовать бог Аполлон. Жрецы отвечали, что праведными являются христиане. Услышав это, Диоклетиан исполнился гнева и ярости на христиан и возобновил гонение на них, прекратившееся было к тому времени. Обнажил он меч свой на праведных, неповинных и непорочных людей Божиих и послал повеление казнить их во все страны своей империи. И вот темницы наполнились исповедующими истинного Бога вместо прелюбодеев, разбойников и дурных людей. Обычные способы мучений были отменены как неудовлетворительные, и были изобретены лютейшие муки, которым и подвергали множество христиан. Со всех сторон, особенно с востока, к императору потекли письменные клеветнические доносы на христиан.

В них сообщалось, что людей, не исполняющих императорские повеления и именующихся христианами, такое множество, что следует или оставить их пребывать в своей вере, или объявить им войну. Тогда император созвал на совет сенат и влиятельнейших людей империи и повелел каждому дать совет, как поступать с отпавшими от язычества. После многих речей мучитель заявил, что ничего нет честнее и благопотребнее почитания древних отеческих богов. Когда все согласились, он продолжал:

– Если вы все так думаете и желаете усердно исполнять и если дорожите моею любовью, то постарайтесь всеми способами истребить по всей империи христианскую веру, противную нашим богам. Чтобы вы могли это совершить успешнее, я сам буду помогать вам всеми силами.

Все приняли это слово с похвалою. Диоклетиан и сенат собрались на совет об искоренении христианства и во второй, и в третий раз. Затем возвестили о решении своем народу.

В это время в римском войске служил молодой воин Георгий. Родом он был из Каппадокии, области в Малой Азии. Родители его были христианами и воспитали сына в благочестии. Еще в детстве Георгий лишился отца, замученного за исповедание Христа. Мать же Георгия переселилась с ним в Палестину, так как там была ее родина и богатые владения.

Когда Георгий вырос, он отличался красотою лица, мужеством и крепостью тела, почему и был поставлен начальником, трибуном знаменитого полка. В этом чине он проявил такую храбрость в сражениях, что император Диоклетиан, еще не знавший о его христианской вере, возвел его в сан комита, старшего военачальника. Комиты составляли свиту императора и были его советниками, поэтому должность эта считалась очень почетною. Мать же Георгия в то время уже скончалась. Когда Диоклетиан замыслил истребить христиан, святой Георгий уже состоял при императоре. Как только святой Георгий убедился, что этот неправедный замысел никоим образом не может быть отменен, и узнал о жестокости гонений против христиан, он решил, что наступило время, которое послужит ко спасению его души. Тотчас все свое богатство, золото, серебро и драгоценные одежды, святой Георгий раздал нищим, а рабам своим даровал свободу.

Когда должно было состояться совещание императора и его приближенных об уничтожении христиан и искоренении христианства, мужественный Георгий, отринув всякий страх человеческий и имея в себе только страх перед Богом, с лицом светлым и душевной твердостью явился на это нечестивое и беззаконное собрание и обратился к нему с такою речью:

– О, император и вы, сенаторы и советники! Вы установлены для соблюдения добрых законов и праведных судов, а неистово воздвигаете вашу ярость против христиан, утверждая беззаконие и издавая неправильные постановления о суде неповинных и никого не обидевших людей. Вы гоните их и мучаете, принуждая к вашему безумному нечестию тех, кто научился быть благочестивым. Но нет, ваши идолы – не боги! Не прельщайтесь этой ложью. Иисус Христос – единый Бог, един Господь во славе Бога Отца, Которым все сотворено, и все существует Духом Его Святым. Или вы сами познайте истину и научитесь благочестию, или не смущайте безумием вашим познавших истинное благочестие.

Изумившись таким словам молодого воина и его неожиданной дерзости, все обратили взгляды на императора, с нетерпением ожидая, что тот ответит Георгию. Император же от удивления не мог прийти в себя и, точно оглушенный громом, сидел в молчании, еле сдерживаясь от гнева. Наконец император знаком указал присутствовавшему на совете другу своему, проконсулу Магненцию, чтобы тот отвечал Георгию.

Магненций подозвал к себе святого и сказал ему:

– Кто побудил тебя к такому дерзновению и велеречию?

– Истина, – отвечал святой.

– Что же это за истина? – сказал Магненций.

Георгий сказал:

– Истина – это Сам Христос, гонимый вами.

– Значит, и ты христианин? – спросил Магненций.

Святой Георгий отвечал:

– Я раб Христа, Бога моего, и, на Него уповая, своею волею явился среди вас, чтобы свидетельствовать об истине.

От этих слов святого заволновалось все сонмище.

Тогда Диоклетиан приказал всем замолчать и, обернувшись к святому, узнал его и сказал:

– Я и прежде дивился твоему благородству, Георгий! Признав твою наружность и твое мужество достойными чести, я почтил тебя немалым саном. И сегодня, когда ты говоришь дерзкие слова себе во вред, я, из любви к твоему разуму и храбрости, как отец даю тебе совет, увещаю тебя, чтобы ты не лишился воинской славы и чести сана своего и не предавал своим непокорством цвета твоей юности на муки. Принеси богам жертву и получишь от нас еще больший почет.

Святой Георгий на это ответил:

– О, если бы ты сам, император, через меня познал истинного Бога и принес Ему любимую Им жертву хвалы! Он сподобил бы тебя лучшего царства – бессмертного, ибо то царство, которым ты теперь наслаждаешься непостоянно, суетно и быстро погибает, а вместе с ним погибнут и его кратковременные наслаждения. И никакой пользы не получают те, кто обольщен ими. Ничто из этого не может ослабить моего благочестия, и никакие муки не устрашат душу мою и не поколеблют ума моего.

Слова Георгия привели императора в неистовство. Не дав ему окончить речь, Диоклетиан повелел своим оруженосцам копьями изгнать Георгия из собрания и заключить его в темницу. Когда же одно из копий коснулось тела святого, тотчас его железо стало мягким, как олово, и согнулось. Уста же Георгия исполнились хваления Бога.

Приведя мученика в темницу, воины распростерли его на земле, лицом вверх, забили ему ноги в колоды и положили ему на грудь тяжелый камень. Так велел мучитель. Святой же все это терпел и непрестанно воздавал благодарение Богу вплоть до следующего дня.

На следующий день император пришел к мученику и спросил его:

– Раскаялся ли ты, Георгий, или все еще пребываешь в своем непокорстве?

Святой Георгий, придавленный тяжелым камнем, который лежал у него на груди, едва мог проговорить:

– О, император, неужели ты думаешь, что я пришел в такое изнеможение, что после столь малого мучения отвергну веру свою. Скорее ты изнеможешь, мучая меня, нежели я, мучимый тобою.

Тогда Диоклетиан велел принести огромное колесо, под которым были помещены доски с воткнутыми в них железными остриями, подобными мечам, ножам и спицам. К этому колесу император велел привязать обнаженного мученика и, вращая колесо, срезать все тело его железными остриями, установленными на досках. Святой Георгий, разрезаемый на части и сокрушаемый, как тростник, терпеливо переносил свои муки. Сначала он молился Богу громким голосом, затем тихо, про себя, благодарил Бога, не издав ни одного стона, будто спящий или бесчувственный. Сочтя святого умершим, император в радости принес хвалу богам своим и сказал:

– Где же Бог твой, Георгий? Почему Он не избавил тебя от такой муки? Затем он велел отвязать Георгия от колеса, будучи уверен, что тот умер, а сам пошел в капище Аполлона.

Вдруг вокруг потемнело, и прогремел страшный гром, и многие слышали глас свыше:

– Не бойся, Георгий, Я с тобою.

Появилось сияние, великое и необычное, и Ангел Господень в образе прекрасного юноши, озаренный светом, явился у колеса и, возложив руку на мученика, сказал:

– Радуйся.

И никто не смел подойти к колесу и к мученику, пока продолжалось видение. Когда же Ангел исчез, мученик сам сошел с колеса, освобожденный Ангелом и исцеленный им от ран. И стоял святой Георгий, невредимый телом, и призывал Господа.

При виде этого чуда воины императора пришли в великий ужас и недоумение и сообщили о случившемся императору, который тогда присутствовал в капище на совершении нечистой службы идолам. Последовал за воинами и святой Георгий и предстал перед императором в капище.

Император сначала не верил, что перед ним Георгий, он думал, что это кто-нибудь похожий на него. Окружавшие императора пристально рассматривали Георгия и убедились, что это именно он, да и сам мученик громким голосом возвестил:

– Я – Георгий.

Ужас и недоумение надолго сковали всем уста. А два мужа, находившиеся там, Антоний и Протолеон, преторы, совершавшие городское правосудие, которые уже ранее были оглашены в христианской вере, видя это дивное чудо, совершенно утвердились в исповедании Христа и воззвали:

– Един Бог великий и истинный, Бог христианский!

Император тотчас велел схватить их, без допроса вывести за город и предать усекновению мечом.

Царица Александра, также присутствовавшая в капище, видя чудесное исцеление мученика и услыхав о явлении Ангела, познала истину. Но когда она хотела исповедать Христа, епарх ее удержал и прежде, чем узнал это император, повелел отвести ее во дворец.

Злобный Диоклетиан, не способный творить добро, повелел ввергнуть Георгия в ров с негашеной известью и засыпать ею мученика на три дня. Когда вели его ко рву, мученик молился Господу громким голосом:

– Спаситель скорбящих, прибежище гонимых, надежда безнадежных, Господи Боже мой! Услышь молитву раба Твоего, призри на меня и помилуй меня. Избавь меня от коварств супротивного и дай мне соблюсти до конца моей жизни исповедание имени Твоего Святого. Не оставь меня, Владыка, за мои грехи, чтобы не сказали мои враги: «Где Бог его?» Покажи силу Твою и прославь имя Твое во мне, непотребном рабе Твоем. Пошли мне Ангела, хранителя меня недостойного, – Ты, претворивший печь вавилонскую в росу и сохранивший Твоих отроков невредимыми, ибо Ты благословен вовеки. Аминь. Так помолившись и оградив себя крестным знамением, Георгий вошел в ров, радуясь и славя Бога. Связав мученика и, согласно повелению, засыпав его во рву негашеной известью, слуги императора удалились.

На третий день император повелел извлечь кости мученика изо рва: он думал, что Георгий сгорел там. Когда пришли слуги и разгребли известь, они нашли святого, вопреки ожиданию, невредимым, живым, здоровым и свободным от пут. Он встал с лицом светлым, простер руки к небу и возблагодарил Бога за все Его благодеяния.

Слуги и народ, присутствовавшие при этом, пришли в ужас и удивление и, как бы едиными устами, прославляли Бога Георгиева, называя Его Великим.

Узнав о случившемся, Диоклетиан тотчас велел привести к себе святого и с удивлением спросил:

– Откуда в тебе, Георгий, такая сила и каким волшебством ты пользуешься? Ты нарочно притворился верующим во Христа, чтобы показать волшебную хитрость, удивить всех своим чародейством и явить себя через него великим.

– О, император, – отвечал святой, – я полагал, что ты не откроешь свои уста на хуление всесильного Бога, для Которого все возможно и Который избавляет от бед уповающих на Него. Ты же, будучи прельщен диаволом, впал в такую глубину заблуждения и погибели, что называешь волхвованием чудеса Бога моего, которые видят глаза ваши. Плачу я о вашей слепоте, называю вас окаянными и считаю недостойными моего ответа.

Тогда Диоклетиан повелел принести сапоги железные, раскалить длинные гвозди, вбитые в подошву их, обуть мученика в эти сапоги и гнать его с побоями до темницы. Когда гнали мученика, обутого таким образом, мучитель, издеваясь, говорил:

– Какой ты быстрый скороход, Георгий, как скоро ты идешь!

Мученик же, бесчеловечно влачимый тюремщиками, подвергаясь жестоким ударам, говорил в себе:

– Иди, Георгий, чтобы достигнуть, потому что ты идешь, не так как на неверное (1 Кор. 9:26).

Затем, призывая Бога, говорил:

– Призри с небес, Господи, погляди на труд мой и услышь стенание окованного раба Твоего, ибо умножились враги мои, но Ты Сам исцели меня, Владыка, ибо сокрушаются кости мои, и дай мне терпение до конца, чтобы не сказал враг мой: я силен против него. Лютою ненавистью они ненавидят меня. С такой молитвой шел святой Георгий в темницу. Заключенный там, изнемогал он телом, но не изнемог духом. Весь день и всю ночь не переставал он возносить благодарение и молитвы Богу. И в ту ночь Божией помощью исцелился от язв, ноги и все тело его снова стали невредимыми.

Утром святой Георгий был приведен к императору, где вместе с ним пребывал весь синклит. Видя, что мученик идет и не хромает, император с удивлением сказал:

– Что же, Георгий, нравятся ли тебе сапоги твои?

– Очень, – отвечал святой.

– Перестань быть дерзким, будь кроток и покорен, отвергнув волшебство свое, принеси жертву милостивым богам, чтобы не лишиться тебе сладкой жизни и не познакомиться с многими муками.

– Как безумны вы, называющие силу Божию волшебством и без стыда гордящиеся бесовской прелестью! – отвечал Георгий.

Воззрившись на святого гневно, Диоклетиан свирепым криком прервал речь его и велел предстоящим бить его по губам, чтобы он научился не досаждать императорам. Затем повелел он бить Георгия воловьими жилами до тех пор, пока плоть его с кровью не прилипнет к земле. Светлое лицо люто мучимого святого Георгия не изменилось. Император сильно удивлялся и говорил окружающим:

– Воистину, это не от мужества и крепости Георгия, а от волшебства. Тогда Магненций сказал императору:

– Есть здесь некий муж, искусный в волхвовании. Если ты прикажешь его привести, вскоре будет побежден Георгий и придет тебе в повиновение.

Тотчас волхв был призван к императору, и Диоклетиан сказал ему:

– Что этот скверный человек, Георгий, сотворил здесь, все присутствующие видели; но как он это сотворил, только вы знаете, искусные в этой хитрости. Или победи и уничтожь его волхвование и сделай его покорным нам, или лиши его жизни чародейными травами, чтобы он принял подобающую себе смерть от той хитрости, которой научился. Для этого я и оставлял его в живых до сих пор.

Волхв, которого звали Афанасий, обещал исполнить все на другой день. Приказав сторожить мученика в темнице, император оставил судилище, а святой вошел в темницу, призывая Бога:

– Прояви, Господи, милость Твою на мне, направь стопы мои к Твоему исповеданию и сохрани путь мой в вере Твоей, чтобы везде прославилось имя Твое пресвятое.

Утром император снова явился на судилище и воссел на высоком месте. Пришел и Афанасий, гордясь своей мудростью, неся чародейные пития в разных сосудах. И сказал Афанасий:

– Пусть сейчас приведут сюда осужденного, и увидит он силу наших богов и моих чар.

Затем, взяв один сосуд, Афанасий сказал императору:

– Если хочешь, чтобы этот безумец во всем тебя послушался, пусть он выпьет это питье.

Взяв другой сосуд, волхв продолжал:

– Если же угодно будет суду твоему видеть горькую смерть его, пусть он выпьет это.

Тотчас по повелению императора святой Георгий был приведен на суд. И сказал ему Диоклетиан:

– Сейчас твои волхвования, Георгий, будут разрушены и прекратятся. И повелел насильно напоить святого чародейским питьем. Выпив без колебания, Георгий остался невредимым, радуясь и насмехаясь над бесовской прелестью. Кипя яростью, император велел насильно напоить его и другим питьем, исполненным яда смертельного. Святой же не стал ожидать насилия, а сам добровольно взял сосуд и выпил, но остался невредимым, будучи сохранен от смерти помощью благодати Божией. Удивились император и весь синклит его; волхв Афанасий также пришел в недоумение. Через некоторое время император сказал мученику:

– До каких пор, Георгий, будешь ты удивлять нас деяниями твоими, доколе не поведаешь нам истины, какими волшебными кознями ты дошел до презрения причиняемых тебе мук и остаешься невредимым? Отвечал блаженный Георгий:

– Не думай, о император, что я не обращаю внимания на муки благодаря человеческим ухищрениям. Нет, я спасаюсь призыванием Христа и Его силою. Уповая на Него, по таинственному Его учению, мы ни во что считаем муки.

– В чем же состоит таинственное учение Христа Твоего? – спросил Диоклетиан.

– Он ведает, что ваша злоба ничего не достигнет, и научил Своих слуг не бояться убивающих тело, так как они не могут убить души. Он сказал: но и волос с головы вашей не пропадет (Лк. 21:18), будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им (Мк. 16:18). Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит (Ин. 14:12). Услышь, о император, это непреложное Его обещание нам, о котором я вкратце говорю тебе.

– Какие же это дела Его, о которых ты говоришь? – вновь спросил Диоклетиан.

– Слепых просвещать, очищать прокаженных, подавать хождение – хромым, слух – глухим, духов нечистых изгонять, воскрешать мертвых, – таковы дела Христовы.

Обратившись к волхву Афанасию, император спросил его:

– Что ты скажешь на это?

– Удивляюсь, – отвечал Афанасий, – как он издевается над твоей кротостью, говоря ложь в надежде избежать державной руки твоей. Мы, наслаждающиеся многими благодеяниями бессмертных богов наших, не видели, чтобы они воскресили мертвого. Этот же, уповая на человека мертвого и веруя в распятого Бога, без стыда говорит, что Он совершил великие дела. Так как Георгий перед всеми нами исповедал, что Бог его – совершитель таких чудес, и что верующие в Него получили от Него обещание, что и они будут творить дела, какие Он сотворил, то пусть Георгий воскресит мертвеца перед тобою, о император, и перед всеми нами. Тогда и мы покоримся его Богу, как всемогущему. Вот отсюда видна могила, в которой недавно похоронили мертвеца, которого я знал при жизни. Если Георгий воскресит его, то воистину победит нас.

Изумился император такому совету Афанасия. Гробница, указанная им, отстояла от судилища метров на сто. Суд происходил на месте бывшего театра, у ворот города, гробница же была за городом. И повелел император мученику, чтобы он воскресил мертвого. Магненций же упросил императора освободить Георгия от оков. Когда оковы были сняты с Георгия, Магненций сказал ему:

– Покажи, Георгий, чудесные дела Бога твоего, и ты приведешь всех нас к вере в Него.

– Бог мой, сотворивший все из ничего, имеет силу воскресить через меня мертвеца того; вы же, помрачившие свой ум, не можете разуметь истины. Но Господь мой ради присутствующего народа сотворит то, что вы, искушая меня, просите, – чтобы вы не приписали этого волхвованию. Справедливы слова волхва, приведенного вами, что ни волхвование, ни сила ваших богов никогда не могли воскресить мертвого. Я же перед лицом всех стоящих кругом и во всеуслышание призову Бога моего. Сказав это, Георгий преклонил колена и долго молился Богу со слезами; затем, встав, громким голосом воззвал ко Господу.

– Боже вечный, Боже милостивый, Боже всех сил, Всемогущий, не посрами уповающих на Тебя, Господи, Иисусе Христе, услышь меня, смиренного раба Твоего в час сей, Ты, слышавший святых апостолов Своих во всяком месте, при всяких чудесах и знамениях. Дай роду сему лукавому знамение просимое и воскреси мертвеца, лежащего во гробе, на позор отрицающих Тебя, во славу Твою, Твоего Отца и Пресвятого Духа. О Владыка, покажи предстоящим, что Ты Бог Един для всей земли, дабы они познали Тебя, Господа всесильного, Коему все повинуется и слава Коего вовеки. Аминь.

Когда же он сказал «Аминь», вдруг загремел гром и потряслась земля. Тогда крыша гробницы пала на землю, открылся гроб, и мертвец ожил и вышел из гроба. Все, видевшие это, помертвели от ужаса. Тотчас разнеслась в народе молва о случившемся, и многие рыдали и прославляли Христа как великого Бога. Император же и все с ним бывшие, исполнившись страха и неверия, сначала говорили, что Георгий, будучи великим волхвом, вызвал из гроба не мертвеца, а дух некий и привидение, чтобы прельстить видевших это. Затем, убедившись, что перед ними не привидение, а действительно человек, воскресший из мертвых и призывающий имя Христово, император и вельможи пришли в великое недоумение и изумление и молча окружили Георгия, совершенно не зная, что делать. Афанасий же припал к ногам святого, исповедуя, что Христос есть Всесильный Бог, и моля мученика, чтобы тот простил ему согрешения, содеянные в неведении. Диоклетиан наконец повелел народу умолкнуть и сказал:

– Видите ли прельщение, о мужи; видите ли злобу и лукавство волхвов этих? Нечестивейший Афанасий, помогая волхву, подобному себе, дал Георгию выпить не яд. Они живому человеку придали вид мертвого и волшебством перед глазами нашими восставили его как бы воскресшим из мертвых.

Сказав это, император повелел без допроса и предварительных мук отсечь головы Афанасию и воскресшему из мертвых; святого же мученика Христова Георгия велел держать в темнице и в оковах, пока он сам не освободится от государственных дел и не придумает, как поступить с мучеником Бога.

А Георгий тем временем благодарил Господа и молился:

– Слава Тебе, Владыка, не посрамляющий тех, кто на Тебя уповает. Благодарю Тебя за то, что Ты мне помогаешь повсюду и с каждым днем проявляешь мне все большие благодеяния и благодатью Твоею украшаешь меня, недостойного. Сподоби же меня, Боже мой, вскоре узреть славу Твою, посрамив диавола до конца.

Когда великомученик Георгий пребывал в темнице, к нему приходили люди, от его чудес уверовавшие во Христа, давали страже золото, припадали к ногам святого и получали от него наставления во святой вере. Призыванием имени Христова и знамением крестным святой исцелял и больных, во множестве приходивших к нему в темницу. Среди приходивших был и некий Гликерий, простой землепашец, вол которого свалился с горы и разбился насмерть. Услыхав о чудесных деяниях святого, Гликерий пошел к нему, горюя об издохшем воле. Святой же улыбнулся и сказал ему:

– Иди, брат, и не печалься. Христос, Бог мой, возвратит вола твоего к жизни.

Землепашец пошел с твердой верою в слова мученика и действительно увидал своего вола живым. Тотчас же он возвратился к Георгию и, идя по городу, громко взывал:

– Воистину велик Бог христианский!

За это его схватили воины и доложили о нем императору. Диоклетиан не пожелал его видеть и приказал тотчас отсечь ему голову. На смерть за Христа Гликерий пошел с радостью, как на пир, громким голосом призывая Христа Бога и моля, чтобы Он излияние крови его принял как крещение. Так скончался Гликерий.

Тогда некоторые мужи, принадлежавшие к синклиту, донесли императору, что Георгий, находясь в темнице, возмущает народ, многих отвращает от богов к Распятому и совершает чудеса, так что все идут к нему. Они при этом советовали, чтобы Георгий снова был предан пыткам, и если не покается и не обратится к богам, то чтобы был тотчас осужден на смерть. Призвав Магненция, император повелел приготовить на утро судилище при капище Аполлона, чтобы на глазах народа испытать мученика. В ту ночь, когда святой Георгий молился в темнице, задремав, узрел он во сне явившегося Господа, Который поднимал его рукою, обнимая, лобызал его и возлагал ему на голову венец, говоря:

– Не бойся, но дерзай и сподобишься со Мною царствовать. Не изнемогай, ты скоро придешь ко Мне и получишь уготованное тебе. Очнувшись от сна, святой радостно возблагодарил Господа и, позвав стража темничного, сказал ему:

– Прошу тебя, брат, об одном благодеянии; прикажи войти сюда слуге моему. Мне надо сказать ему нечто.

Страж позвал слугу, который постоянно стоял у темницы и тщательно записывал деяния и речи святого. Войдя, слуга до земли поклонился господину своему, сидящему в оковах, приник к его ногам и залился слезами. Святой поднял его с земли, велел ему укрепиться духом, рассказал ему о своем видении, а потом сказал:

– Чадо! Скоро Господь призовет меня к Себе, ты же после моей смерти возьми мое смиренное тело, отнеси с помощью Божией в палестинский дом наш и исполни все по завещанию моему, которое я написал раньше моего подвига, имея страх Божий и твердую веру во Христа. Слуга со слезами обещал исполнить приказание. Наутро, как только взошло солнце, император воссел на судилище и, сдерживая гнев, стал кротко беседовать с Георгием, приведенным к нему:

– Разве ты не думаешь, Георгий, что я исполнен человеколюбия и милости к тебе, с благодушием перенося твои преступления? Боги мои свидетели тому, что я щажу молодость твою ради твоей цветущей красоты, разума и мужества. Хотел бы я иметь тебя соправителем, вторым по чести в империи, если бы ты только пожелал обратиться к богам. Скажи же нам, что ты об этом думаешь?

Святой Георгий отвечал:

– О, император, тебе сначала бы следовало проявить ко мне такую милость, а не мучить меня такими лютыми муками.

Услышав с удовольствием такую речь, император сказал:

– Если ты захочешь с любовью повиноваться мне, как отцу, за все муки, которые ты перенес, я воздам тебе многими почестями.

Георгий отвечал:

– Если тебе угодно, император, войдем внутрь храма, чтобы увидеть богов, почитаемых вами.

Император с радостью встал и пошел со всем синклитом и народом в храм Аполлона, с честью ведя с собою святого Георгия. Народ криком приветствовал императора, прославляя могущество и победу своих богов.

Войдя в храм, где было приготовлено жертвоприношение, все с молчанием взирали на мученика, без сомнения ожидая, что он принесет

богам жертву. Святой же подошел к идолу Аполлона, простер к нему руку и спросил его, как будто живого:

– Ты ли хочешь принять от меня жертву, как бог?

При этих словах святой сотворил крестное знамение. Бес же, обитавший в идоле, воскликнул:

– Я не бог, не бог и никто из подобных мне. Един Бог Тот, Кого ты исповедуешь. Мы же отступники из Ангелов, служивших Ему; мы, одержимые завистью, прельщаем людей.

Святой тогда сказал бесу:

– Как же вы смеете обитать здесь, когда сюда пришел я, служитель истинного Бога?

При этих словах поднялся шум и плач, исходившие от идолов. Затем они пали на землю и разбились. Тотчас жрецы и многие из народа, как неистовые, яростно устремились на святого, стали его бить и вязать и взывали к императору:

– Убей этого волхва, о император, убей его прежде, чем он погубит нас. Слух об этом смятении народном распространился по всему городу и дошел до царицы Александры. До сих пор таившая в себе веру во Христа, царица не имела сил дольше скрывать своего исповедания и немедленно отправилась туда, где находился святой великомученик Георгий. Увидев издалека связанного мученика, окруженного возбужденным кричащим народом, царица тщетно старалась пройти к нему через толпу и стала громко взывать:

– Бог Георгия, помоги мне, так как Ты Один Всесилен.

Когда крики стихли, Диоклетиан велел подвести мученика к себе и, уподобившись в своей ярости бесноватому, прорычал святому:

– Такую-то благодарность воздаешь ты, мерзкий, за мое милосердие, таким-то образом ты привык приносить жертву богам.

Отвечал ему святой Георгий:

– Да, я так привык почитать богов твоих. О, безумный император, стыдись приписывать твое спасение богам, которые ни себе не могут помочь, ни стерпеть присутствия Христовых рабов.

Когда святой говорил это, царица наконец прошла через толпу на середину, смело исповедуя перед всеми, что Христос истинный Бог.

Она припала к ногам мученика и, обличая безумие мучителя, укоряла богов и проклинала поклоняющихся им.

Видя свою супругу, которая у ног мученика с такой смелостью славила Христа и уничижала идолов, император пришел в изумление и сказал ей:

– Что с тобою случилось, Александра, что ты присоединяешься к этому волхву и чародею и столь бесстыдно отрекаешься от богов? Она же, отвернувшись, не ответила императору. Диоклетиан исполнился еще большей ярости и уже не стал пытать ни Георгия, ни царицу, но тотчас изрек такой смертный приговор обоим:

– Георгия, который объявил себя последователем Галилеянина и много хулил меня и богов, вместе с Александрою царицею, развращенною его волхвованием и подобно ему безумно укоряющею богов, повелеваю усечь мечом.

Воины схватили мученика, опутанного оковами, и повели за город. Повлекли они и благороднейшую царицу, которая без сопротивления последовала за Георгием, молясь в себе и часто взирая на небо. На пути изнемогла царица и попросила позволения присесть. Сев, она прислонилась головой к стене и предала дух свой Господу. Видя это, мученик Христов Георгий прославил Бога и пошел, молясь Господу, чтобы и его путь окончился достойно.

Когда Георгий приблизился к месту, назначенному для его казни, то громким голосом изрек молитву:

– Благословен Ты, Господи, Боже мой, ибо не предал меня в добычу ищущих меня, не возвеселил врагов моих и избавил душу мою, как птицу от сети. Услышь меня и ныне, Владыка, предстань мне, рабу Твоему, в последний сей час и избавь душу мою от козней воздушного князя и от духов его нечистых. Не поставь во грех согрешившим против меня по неведению, но подай им прощение и любовь, чтобы и они, познав Тебя, получили участие в Твоем Царстве, с избранниками Твоими. Приими и мою душу со благоугодившими Тебе от века, презрев мои грехи, совершенные в ведении и неведении. Помяни, Владыка, призывающих славное имя Твое, ибо Ты благословен и препрославлен вовеки. Аминь.

Помолившись, святой Георгий с радостью преклонил под меч свою голову и так скончался в двадцать третий день месяца апреля, достойно совершив свое исповедание и сохранив веру непорочную. Поэтому он и увенчан избранным венцом правды.