Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Поэзия, без сомнений, очень часто сложна для понимания — что является основным аргументом ее критиков. Они обвиняют ее в претенциозности и элитарности — или просто в скучности и немотивированной сложности. По их мнению, если тебе хочется выразить что-то словами, нужно сделать это как можно проще и доступней для понимания. Подобная реакция неудивительна, поскольку зачастую туманность поэтического текста заставляет читателя почувствовать себя глупым или ненужным, как будто его пригласили на ужин, а потом весь вечер демонстративно разговаривали с ним на незнакомом иностранном языке.
Разумеется, существует множество простых поэтических произведений. Детские стихи, очевидно, без труда понимаются ребенком. Тексты песен также зачастую достаточно просты, порой даже излишне, а простота образов и повествования в фольклоре послужила источником вдохновения для таких поэтов, как Вордсворт и Кольридж (чей стиль современники критиковали за непонятность и сложность).
Простые стихотворения также могут быть произведениями, исполненными глубины, поэтому их нельзя считать легкомысленными и банальными, а трудные для понимания — утонченными шедеврами. Например, рассмотрим стихотворение Блейка «Лондон»:
Я шел по вечерней столице
Под плеск пароходных колес.
Я видел в опущенных лицах
Следы бесконечные слез.
И в каждом опущенном взоре,
И в каждом движении рук
Я видел всеобщее горе,
Один бесконечный испуг.
Святые с церковного фриза
Следят за печальной игрой:
Течет по дворцовым карнизам
Солдат убиенная кровь.
Но хуже всего проституток
Голодный отчаянный визг
И слезы невинных малюток,
Что с горя у них родились.
Многие смогут понять стихотворение сразу же, особенно если прочитать его вслух. Подобным образом дело обстоит и с романтической лирикой: в качестве примера возьмем сонет Элизабет Барретт Браунинг «Как я люблю тебя?» (хотя в тексте и встречаются «трудные» моменты):
Как я тебя люблю? Люблю без меры.
До глубины души, до всех ее высот,
До запредельных чувственных красот,
До недр бытия, до идеальной сферы.
До нужд обыденных, до самых первых,
Как солнце и свеча, простых забот,
Люблю как правду — корень всех свобод
И как молитву — сердце чистой веры.
Люблю всей страстью терпкою моих
Надежд несбывшихся, всей детской жаждой;
Люблю любовью всех моих святых,
Меня покинувших, и вздохом каждым.
А смерть придет, я верю, и оттуда
Тебя любить еще сильнее буду.
Это великие стихотворения. Их выразительность, ритмика, образность и эмоциональность ставят их в один ряд с величайшими произведениями литературы. Они развивают наш интеллект и воображение и оставляют глубокое, незабываемое впечатление. Они отправляют тебя в странствие, вернувшись из которого ты понимаешь, что узнал новое о жизни.
«Лондон» Блейка впечатляет и шокирует настолько, что оставляет неизгладимый образ жестокого города — но и при этом заставляет заново взглянуть на Лондон наших дней, а не только на тот, что существовал во времена жизни поэта. Описанное Браунинг чувство испытывали или хотели бы испытать многие из нас в любовных отношениях, но образность и выбор слов возвышают его, делая гораздо более величественным, чем мы могли представить ранее, затрагивая нас и резонируя с нашими эмоциями. Да, именно так я испытываю любовь или мечтаю испытать когда-нибудь. Любить так сильно — какой неописуемый (нами) восторг!
Это великие стихотворения, но они просты для понимания. Очевидно, что поэзии не обязательно быть сложной, чтобы быть хорошей. Но если есть потрясающие, полные глубокого смысла стихи, при этом вполне простые для читателя — зачем тогда писать сложные?
Разумеется, плохая поэзия порой пытается скрыть свои недостатки ложной глубокомысленностью и запутанностью; точно так же дело обстоит с плохой живописью и музыкой. Но это не означает, что вся сложная поэзия просто скрывает за претенциозностью какие-то изъяны. Лучшие, надолго остающиеся в памяти стихи стремятся обогатить наш жизненный опыт, расширить наши знания или эмоции. Порой это можно сделать с помощью простого языка, но иногда необходимы сложные образы, сложные идеи и сложный язык. Как писал Роберт Браунинг, герой и адресат стихотворения Элизабет Барретт Браунинг: «И все ж должно стремленье превышать / Возможности — не то к чему нам небо?»
Хотя я и назвал стихотворения Блейка и Барретт Браунинг «простыми», они гораздо сложнее большинства текстов поп-музыки; впрочем, этому есть объяснение. Существует огромное различие между лучшей поэзией и текстами песен (а также плохими стихами). И там и там используются слова и образы, размер и ритм и прочие признаки поэзии. Но в стихотворениях, которые я привел в пример, несмотря на простоту образов и языка, заложены глубокие идеи, и именно благодаря такой глубине смысла тексты запоминаются, несмотря на то что их легко прочесть с первого раза.
Иногда, однако, опыт или идеи, интересующие поэта, могут быть переданы только с помощью сложного стихотворения, поскольку иначе читатель не сумеет их осознать или поскольку ситуация, описываемая поэтом, сложна сама по себе. Поэзия описывает смерть, любовные страдания и другие явления, раскрыть которые можно только с помощью сложных для понимания текстов.
Как писал американский поэт-модернист Уоллес, «поэзия — разрушительная сила». Разумеется, так оно и есть — в широком понимании: поэзия способна потрясти читателя, расстроить его или оказаться сложной для понимания. Она затрагивает неприятные, тяжелые аспекты жизни. Но это не означает, что поэзия должна избегать подобных тем. Напротив, они привлекают многих великих поэтов, поскольку раскрыть такие вещи — творческий вызов.
Более того, сложные стихотворения в некоторой степени бросают вызов читателю, заставляя того испытывать интерес от возможности полностью или хотя бы частично понять их смысл. Изучение сложного стихотворения способно принести бесценный опыт. Если подразумевается, что в тексте скрыто нечто значимое, постижение чего стоит преодоления трудностей, возникших при первом прочтении, читатель может усердно пытаться понять его смысл и с каждым новым прозрением обогащать свое восприятие стихотворения. Такой подход легко применим к классическим текстам, которые выдержали испытание временем и за которые многие готовы поручиться, утверждая, что эти стихотворения великолепны и вознаградят усилия читателя. Несколько сложнее дело обстоит с современными поэтами, так как мы не можем быть уверены в конечном результате от знакомства с их творчеством.
Шекспир довольно сложен для понимания в наше время, но мы знаем, что стоит пытаться понять его творчество — и мне это знакомо по личному опыту. Чем сильнее я пытаюсь понять каждую мельчайшую деталь его текстов, тем большее вознаграждение ожидает меня в итоге. Поэтому я испытываю разочарование, когда во время просмотра постановки Шекспира замечаю, что актеры не до конца поняли, что означают те или иные произносимые ими фразы. Что любопытно, актеры, постигшие смысл своих реплик, помогают понять их и зрителям.
Поэзия изначально была формой устного творчества, и, что примечательно, в последнее время устная поэзия вновь входит в моду. Рэп и поэтические слэмы повысили интерес к этому искусству у юной аудитории, сторонящейся более традиционных стихов, которые надо читать на бумаге. У молодежи подобная поэзия вызывает понимание и эмоциональную отдачу, несмотря на возможную сложность рифм и тематики. Сам я с трудом воспринимаю такие стихотворные тексты, и дело тут не в высоких интеллектуальных требованиях, а в том, что моему слуху непривычен ритм, выбор слов и акцент исполнителей. В то же время смысловое содержание — необходимость производить впечатление и разбираться в особенностях уличной жизни, например, — не предполагает сложность для понимания; речь идет скорее об особенностях восприятия данного стиля у подобных мне людей.
Из сказанного выше можно предположить, что, вероятно, «сложная» поэзия — это просто lingua franca, с которой читатель не знаком. Вот отрывок из стихотворения Джереми Принна «Полоса Желание Артезианское окружение»:
Карниз отшлифован до арестованного объема,
сколько раз использован, пока облако уходит за горизонт,
зависимость
отменила число, сказанное до клейма,
прибежавшего к нему. Потому что шлюзу присуще бежать…
Так просто это не поймешь! По мнению любителей Принна, утверждение, что он склонен к претенциозности и усложнению текстов, не соответствует истине, и Принн — один из величайших поэтов последних столетий. Я сам не понимаю его творчества, но оно многообещающе и предполагает, что, если я попытаюсь вникнуть в язык Принна, мои старания окажутся вознаграждены, даже если многое я так и не смогу понять.
Таким образом, поэзия не обязательно должна быть сложной для понимания, но иногда это необходимо для раскрытия сложных идей или для того, чтобы бросить читателям вызов. Если стихотворение стремится к простоте исключительно ради легкости восприятия, автор рискует скатиться в посредственность. Простые тексты могут быть великими, и сложные — тоже.
Шекспир блестяще описал хитрость поэта — одновременно самокритично и прекрасно (хотя Тезей и высказывает свое пренебрежение):
Поэта взор в возвышенном безумье
Блуждает между небом и землей.
Когда творит воображенье формы
Неведомых вещей, перо поэта,
Их воплотив, воздушному «ничто»
Дает и обиталище, и имя.
Да, пылкая фантазия так часто
Играет.
Войти с помощью соц. сетей: