26

Меня разбудило ощущение, что на меня смотрят. Или запах теплой сдобы. А может, и то и другое.

– Ты спал здесь?

Сюзи, в великолепной форме. А мои мозги в хлороформе.

Я пробормотал что-то, чего и сам не понял. Было только семь утра. Для воскресного утра столь ранний подъем сам по себе был жестокостью, но после субботнего вечера, орошенного вином и переживаниями, возвращение в реальность оказалось особенно мучительным. Нейроны, отплясывавшие весь вечер самбу, бултыхаясь в каберне, обычно наутро не вылезают из постели. Тем более я долго пережевывал тот факт – вот оно, коровье влияние! – что приземлился на диване, и заснул лишь часа через два. Я разглядывал потолок, говоря себе, что она, наверно, прямо надо мной, мирно спит, возможно, голая под одеялом. Я под своим сразу окреп. Мальчишка мечтает о сахарной вате, и вот она, огромная, перед носом, а он не имеет права к ней прикоснуться. Даже попробовать нельзя.

– Можешь показать мне, где ванная?

– Напротив лестницы, наверху. Если нужно полотенце, они сложены под раковиной. А если в ванной окажется паук, зови меня!

Ммммм, да, то, что нужно.

Быстрое ополаскивание, экстаз мочевого пузыря.

Никаких пауков.

Когда я спустился, Сюзи уже накрыла стол на троих, даже не спросив, останусь ли я завтракать. Я начал было объяснять, что мне пора, что меня здесь давно уже быть не должно, но вчера вечером я просто не мог сесть за руль.

– Почему?

Почему? Почему? Не самый простой вопрос, теперь придется объяснять ей почему!..

– Потому что ты слишком много выпил? Мама всегда уговаривает Антуана оставить машину, если он немного слишком выпил. Но это нечасто. И глупо, потому что я люблю, когда он остается. Мне так спокойней.

В этот момент зашла Мари с молоком прямо с дойки.

– Он ведь может с нами позавтракать, мама? Скажи «да»! Скажи «да»!

– Надо у него спросить, козочка моя.

– Ты поешь с нами? Скажи «да»! Смотри, я уже тебе тарелку поставила!

Мы быстро переглянулись с ее мамой, и этого было достаточно. Малышка уже отрезала мне кусок свежевыпеченного хлеба, спрашивая, что я больше люблю – горбушку или мякиш. Сюзи без устали хлопотала вокруг меня, а я смотрел на ее мать.

Никаких кругов от усталости под глазами. Как она умудряется?! Утром я не слышал, как она встала. Надеюсь, я не храпел. Во всяком случае, моя корова продолжала танцевать чарльстон.

Стоило Мари появиться в комнате, и мои нейроны начали потихоньку протирать глаза, как вчерашние коровы, когда почувствовали дразнящий запах корма.

Я был голоден.