Глава 10
Когда они встречались втроем в последний раз? Полгода назад или больше? Лена не могла вспомнить, да и вспоминать не хотелось. По отдельности она встречала и Топтунову, и Майорову, они, по обыкновению, жаловались друг на дружку, обвиняли в чем-то, но теперь сидят рядом на кухне в квартире Зворыкиных и щебечут так, словно нет на свете людей ближе и родней, чем эти две подружки.
– Я тут с мужиком одним познакомилась, – вспомнила вдруг Майорова, – случайно почти. Короче, через Интернет.
– Симпатичный? – встрепенулась Топтунова.
– Не-а, – призналась Ирка и тут же добавила: – Но тебе бы понравился. Сразу напросился в гости, пришел без букета, но с бутылкой какого-то дешевого шампанского. К тому же полусладкого. Всего одну бутылку притащил – вы представляете, девочки, какая наглость! Вошел такой и сразу квартиру стал осматривать…
– И что дальше было? – напряглась Ирина.
– Да ничего. Выпили мы с ним эту бутылку, и он ушел. То есть я его сама выгнала, сказала, чтобы он за нормальным шампанским сбегал – брют или что-нибудь в этом роде. Так и не вернулся, понял, гад, что я ему не подхожу. В смысле, он мне не пара. И с виду он непрезентабельный – наверное, врач какой-нибудь.
– С врачами надо быть осторожнее, – вздохнула Топтунова. – Когда я была директором магазина, у меня был один из районной санэпидемстанции. Он перед тем, как в постель ложиться, всегда простыни осматривал. Блох он там искал, что ли? И вообще, кто в эти врачи идет – неудачники разве что! Зачем мне, к примеру, мужчина, который насекомыми интересуется…
– А помните, – перебила подругу Майорова, – как в первом классе, на самом первом уроке, нас спрашивали, кто кем хочет быть? Девочки все говорили, что учительницами, актрисами, певицами. Из мальчиков кто-то пограничником, кто-то космонавтом, а Гольдин сказал, что станет гинекологом. Учительница поинтересовалась, почему он выбрал именно эту профессию, а Миша ответил, что его мама очень хвалит гинеколога, а космонавта ни разу не похвалила…
Майорова рассмеялась и тут же удивилась:
– Правда, что ли?
Так они общались всегда. И всегда Лена молчала. Конечно, она не сидела с закрытым ртом, но разговаривали и веселились в основном Ирина и Тамарка. Вполне вероятно, они специально создают такую веселую обстановку, поскольку считают, что их Лене не очень повезло в жизни, ведь муж их подруги – инженер. А может, они и в самом деле от души веселятся. Потому что подобные встречи для них каждый раз радостное событие, которого надо ждать и готовиться – обновить гардеробчик, сделать новую прическу…
– А с чего ты решила, что тот, который за шампанским, до сих пор врачом работает? – поинтересовалась Топтунова. – Неужели признался?
– Да я сама догадалась, – радостно сообщила Тамара. – Он, когда звонил, всегда спрашивал: «Как дела? Как здоровье?»
Она потрогала свой бок и задумалась, как будто что-то вспоминая. После чего повернулась к хозяйке:
– А ты что молчишь? Рассказала бы, что у тебя нового.
Лена пожала плечами:
– Все по-прежнему. Тот же муж, слава богу, сын все тот же. Надеюсь, никаких перемен не предвидится.
– А у нас постоянно кто-нибудь ошивается, – встряла Топтунова, – то депутаты, то оппозиционеры, то банкиры. Люди все известные, но мне они уже надоедать начали. Как пристанут с вопросами: «А что вы думаете по этому поводу?»
– По какому? – попыталась уточнить Майорова.
– Да по всякой мелочи спрашивают: про международную политику, про внутренние дела, какой закон надо пропихнуть в Думе или как сделать, чтобы наш курс стоял хорошо. В смысле, курс рубля. Как будто без меня разобраться не могут. Даже Пышкин удивляется: «Откуда ты все знаешь?» И другие тоже удивляются, так смотрят, словно впервые в жизни видят умную и красивую женщину…
– Так к вам и женщины приходят? – удивилась Тамара, потянувшись к бутылке вина.
Но рука повисла в воздухе, а потом Майорова взяла телевизионный пульт. Вспыхнул экран, на котором появился лысый человек с озабоченным лицом.
– Снижение цен на нефть сорта «бренд» в ближайшее время, по мнению специалистов, сохранит свою динамику, – сказал лысый.
– Так я это давно говорила! – засмеялась Топтунова. – Что за люди! Ничего сами придумать не могут.
Лена посмотрела на стол, а потом на подоконник, куда Ирина выставляла пустые бутылки – там их было уже две. Когда же подруги успели столько выпить?
Тамара все-таки взяла стоящую на столе бутылку и наполнила два бокала, потом посмотрела на Зворыкину и поинтересовалась:
– Тебе налить?
Лена покачала головой, Майорова явно обрадовалась, но вздохнула:
– Какая-то ты не компанейская…
Подружки выпили вино и принялись закусывать. На экране телевизора начались криминальные новости. Показали большой черный автомобиль, который стремительно окружили вооруженные люди в камуфляже и черных масках. Из машины с переднего пассажирского сиденья выволокли человека в костюме и уложили на асфальт лицом вниз. Руки человека заломили за спину и сковали наручниками.
Женский голос комментировал происходящее:
– Сегодня в ходе специальной операции был задержан преступник, который вымогал у предпринимателя пять миллионов евро….
Из машины вышел еще один мужчина – плотного телосложения, в костюме, без галстука. Камера приблизилась, и стало заметно, что из-под воротника высовывается массивная золотая цепь.
– Я хотел участвовать в тендере… То есть мое предприятие хотело, – начал объяснять мужчина. – Я всегда работал честно, а тут мне сказали, что надо десять миллионов дать, а то тендер другие получат, а у меня будут проверки…
– Тендер на что? – поинтересовалась девушка с микрофоном.
Мужчина посмотрел на нее и усмехнулся:
– Это коммерческая тайна. Но я согласился для того, чтобы этих мошенников вывести на чистую воду.
На капот автомобиля положили портфель, который открыли, и продемонстрировали пачки денег. Камера снова показала лежащего на асфальте. Лица его не было видно, но Лена напряглась.
– Это аванс – половина той суммы, что с меня требовали, – объяснил мужчина с золотой цепью.
– Самое поразительное, – продолжила корреспондентка, – что задержанный выдает себя за ученого, доктора наук, старшего научного сотрудника исследовательского института…
К лежащему подошли люди в масках, и один из них повернул голову задержанного к телекамере, чтобы все могли увидеть его лицо.
Лена зажмурилась и тут же закрыла глаза ладонями.
– Оба-на! – прошептала Майорова.
– Это что, твой муж? – удивилась Топтунова.
Лена снова посмотрела на экран. Человека стали поднимать с асфальта. Это был Коля.
Начался другой сюжет – про подпольную лабараторию наркодельцов. Тамара выключила телевизор и тут же снова включила.
– Может, еще что покажут, – объяснила она.
Лена сидела молча, ошарашенная тем, что увидела. Этого не могло быть! Это какое-то недоразумение! Надо что-то делать, но что?!
– У Пышкина есть хороший адвокат, – произнесла Ирина, – то есть у нас обоих есть знакомый адвокат, который как раз такими делами занимается. Если хочешь, я смогу с ним…
– При чем тут адвокат, – перебила Тамара, – тут на ментов выходить надо! Узнаем для начала, что ему инкриминируют…
– А ты что, не поняла? Тебе ж по телику все показали…
Топтунова уже почти кричала.
– Все, девочки, хватит, – сказала Лена, – я сама разберусь.
– Сама так сама, – обиделась Ирина, – только потом не говори, что мы тебе помочь отказались.
Она поднялась и вылила остатки вина в свой бокал. Потом залпом выпила. Топтунова направилась к выходу и уже из прихожей крикнула:
– А насчет моего адвоката подумай. Надежный человек. Другие деньги сдерут и ничего не сделают.
Они ушли, а Лена, оставшись одна, не знала, за что хвататься. Надо было звонить, ехать, узнавать про Колю – где он и что с ним. Принести ему передачу, собрать то, что в таких случаях приносят. Но что приносят в таких случаях, она не знала. И кому звонить, чтобы посоветоваться, тоже не знала. И потому набрала номер Кадилова.
Максим Максимович отозвался не сразу. А когда отозвался, услышав ее голос, обрадовался:
– Я только что о вас вспоминал – богатой будете! Вчера мне звонил американский издатель. Он интересовался…
– Максим Максимович, мне нужна ваша помощь. Сегодня арестовали Колю…
– Кого? – не понял Кадилов.
– Мужа, – объяснила Лена, – по телевизору показали, как его задерживали.
– Так от меня что требуется?
– Может, у вас есть человек, который разбирается в подобных ситуациях и может помочь?
– Адвокат, что ли? – переспросил Кадилов. – Разумеется, есть. В моем кабинете их столько побывало, что я уже начинаю думать, будто адвокат – это диагноз… А если серьезно, то переговорю с одним типичным представителем. Очень скользкий товарищ, но работает эффективно… А что касается издателя…
– Я поняла, что он торопит, но сегодня я не могу говорить о работе.
– И все же закончу. Он в полном восторге от того, что от меня получил. Действительно, просит поторопиться и готов заключить договор на новые книги…
Лена непроизвольно вздохнула, и этот вздох, вероятно, услышал Кадилов.
– Хорошо, – произнес Максим Максимович, – сейчас свяжусь с адвокатом.
Она сидела какое-то время, ожидая звонка. Потом поднялась и стала убирать посуду. Дальше надо было мыть эти тарелки, бокалы. Протирала стол и подоконник, на который подружки выставляли пустые винные бутылки. Никто не звонил. Тогда она сама еще раз набрала номер Кадилова, но теперь его номер не отвечал. Вернее, ответил голос механической девушки, сообщивший, что телефон абонента выключен или находится вне зоны. Лена включила телевизор и тут же выключила, чтобы не увидеть повторения того страшного репортажа. Потом пошла в комнату, чтобы взять компьютер, понимая, что не сможет сегодня работать. И завтра не сможет, и потом – до тех пор, пока Коля не вернется домой. А когда это будет, она не знала… Хотелось надеяться, что он вернется скоро – уже сегодня, придет домой и скажет, что произошла страшная ошибка.
Телефон зазвонил, когда она была в комнате. Неслась обратно на кухню и не смогла сразу найти мобильный. Потом нашла телефончик под кухонным полотенцем.
– Это Елена? – услышала она мужской голос. – Вас беспокоит адвокат Герберов.
– Вы от Максима Максимовича? – спросила она.
– От какого Максима Максимовича? – удивился адвокат. – Я по просьбе Ирины Пышкиной.
Лена не сразу поняла, о ком говорит этот человек. Потом догадалась, что адвокат так называет Топтунову.
– Мне просто мой начальник обещал дать адвоката.
– Фамилия вашего начальника не Кадилов, случайно? – поинтересовался голос в трубке. – Вот видите, как тесен мир! Если Максим Максимович обещал вам, то, значит, он мне обязательно позвонит. В нашем городе, кроме меня, помочь никто вам не сможет. Но мы-то с вами уже общаемся по этому вопросу. Не так ли?
– Да, – подтвердила Лена. – А вы знакомы с существом дела?
– Я даже сюжет видел по телевизору. Умопомрачительное зрелище, когда на капот машины вываливают чемодан с пятью миллионами евро…
– Но Коля к этим деньгам не имеет никакого отношения!
– Вот это я и собираюсь доказать в суде. Для начала я должен с вами увидеться, заключить договор.
Адвокат приехал через полтора часа, но до того позвонил Кадилов и деловым голосом сообщил, что договорился с хорошим и очень опытным адвокатом.
– Запишите и его фамилию, и телефон. Герберов Анатолий Александрович. А номер его мобильного…
– Я уже говорила с ним. И скоро мы встречаемся.
– Ну, вот и славненько, – как ни в чем не бывало продолжил Максим Максимович, – а теперь еще одна просьба. Помните, я говорил о девочке-подростке, которой нужна ваша помощь? Вы согласились, но теперь ее мама меня просто достает… Дочка совсем неуправляемая стала.
– Честно говоря… – начала Лена, не зная, как отказаться.
– Ну, вот и славненько, – не дал ей договорить Кадилов. – Я дал этой мамаше ваш телефон и разрекламировал вас, как только мог. Учтите, что это не простая семья. Муж этой дамочки и, соответственно, отчим девочки – большой чиновник. Не чиновник даже, а государственный муж…
Отказаться она не сумела, не было ни сил, ни желания с ним спорить. Но, если Кадилов предлагает ей дополнительную нагрузку, работу, которая отнимет немало времени, значит, он не сомневается, что Николая скоро отпустят. А с другой стороны, даже если дело и затянется, то деньги потребуются, а новый клиент – дополнительный заработок. Она подумала немного, постаралась успокоиться, но все мысли по-прежнему были о муже, а это спокойствия не добавляло.
Скоро в дверь позвонили. Адвокат Герберов оказался пятидесятилетним мужчиной с квадратным волевым подбродком и светлыми глазами. Взгляд его был цепким. Герберов оглядел стены, спросил, куда проходить, по пути к гостиной осматривал книжные стеллажи в коридоре. Не осматривал, а изучал, как будто хотел запомнить названия всех книг сразу.
– Я гляжу, у вас все книги технические, – произнес он.
– Это муж собирает, – объяснила Лена, – у него есть даже старые учебники по физике, в том числе самый первый, который перевел с немецкого Ломоносов. А вообще начал собирать книги его дед…
Герберов понимающе кивнул. Они вошли в гостиную, адвокат оглядел старенькую мебель и выцветшие обои на стенах – похоже, обстановка квартиры его не впечатлила. Он опустился в креслице возле стола и открыл портфель. Достал листы, положил перед хозяйкой квартиры:
– Это договор на оказание юридических услуг. Ознакомьтесь.
Лена пробежалась глазами по тексту…. Общая стоимость услуг, порядок расчетов…
– Сто тысяч рублей? – спросил она. – Этого хватит?
– Это вы вносите в кассу. А со мной договариваетесь о настоящей цене за то, чтобы ваш муж получил минимальное наказание и по возможности не связанное с лишением свободы. Вашему мужу инкриминируют статью 163. Если следствие докажет, что он действовал в составе группы, то может получить от семи до пятнадцати лет. Однако сумма в пять или десять миллионов настолько огромна, что пятнашку ему влепят – можете не сомневаться. Но если ваш Николай докажет, что действовал один, то максимальное наказание – семь лет. А минимальное не определено. У нас такой вот прогрессивный Уголовный кодекс.
– То есть Коля должен признаться в том, чего не совершал.
– Совершал – не совершал! Оперативная съемка подтвердила, что он был в автомобиле и получал деньги. Потерпевший написал заявление – теперь уже никто не докажет, что замечательный ученый ни при чем. Но, возвращаясь к кодексу, скажу, что он получит столько, на сколько согласится судья. Года три, например, то есть при примерном поведении через двадцать два месяца выйдет. А может и условно получить лет пять со штрафом в миллион рублей. Я защищал недавно одного банкира. Целая группа адвокатов работала. Банкир украл десять миллиардов бюджетных рублей. И сбежал в Европу. Был выдан ордер Интерпола, ну и так далее… На суде банкир признался в хищении, раскаялся, но деньги вернуть не мог. Как выяснилось, он их за два года, что находился в бегах, потратил. Так вот, он получил три года условно и штраф пятьсот тысяч рублей…
– Но Коля не банкир. Вполне может быть, что банкир хорошо заплатил адвокатам…
– Ну вот, вы все понимаете, – обрадовался Герберов. – Адвокаты договорились с судьей. Так все и происходит. В случае с банкиром судья попросил пять процентов от суммы иска. В сумме там все уладилось в десять процентов: судья, адвокаты, накладные расходы, куда входит и комфортабельное проживание в следственном изоляторе – отдельная камера с туалетом и душевой кабиной, питание из хорошего ресторана, свидания с любимой женщиной…
Лена не понимала, зачем он ей все это рассказывает. Если Герберов скажет, что она должна заплатить десять процентов от той суммы, что находилась в портфеле, показанном в телевизионном сюжете… Это пятьсот тысяч евро? Откуда у нее такие деньги?
– Я раскрыл перед вами все карты, – продолжал разглагольствовать Герберов. – Пострадавший Белковский… то есть Белканов заявил, что у него вымогали десять миллионов евро. Огромная сумма, но вспомните банкира, о котором я только что вам поведал. Думаю, что судью удастся уломать на лимон.
– Сколько? – не поняла Зворыкина.
– Миллион евро, – объяснил адвокат, – и мне за услуги сто тысяч.
– Почему так много?
– Такие у нас судьи, – вздохнул Герберов. – Они меньше чем за миллион даже чихать не будут.
Лена молчала, пораженная.
Адвокат посмотрел в сторону, потом поднялся и подошел к окну, посмотрел во двор:
– Тихо у вас тут. Даже улицы не слышно.
Он снова вернулся к столу.
– Разумеется, можно договориться и на меньшую сумму. Есть почти вменяемые судьи. Но я же не знаю, кому поручат дело. Я знаю многих, с некоторыми почти приятельские отношения. Если попадется совсем уж отмороженный, то можно попросить о замене… Но все равно меньше пятисот тысяч никак.
– Для нас что пятьсот, что миллион – разницы никакой.
– Можно вашу квартиру поменять на меньшую с доплатой, что-то продать…
– Что продать? У нас никаких ценностей нет, кроме обручальных колец.
– Машину, дачу, если таковая имеется. Книги тоже. Например, я бы мог покопаться в вашей библиотеке и в счет своего гонорара что-нибудь взять, чтобы вам в особые долги не влезать. Там на полочке приметил «Арифметику» Леонтия Магницкого… Я бы взял себе тысяч за пять евро… Если позволите, я посмотрю еще…
Он направился в коридор. Но Лена уже взяла себя в руки.
– Давайте договоримся сначала о сумме, которую я должна буду отдать. Пятисот тысяч у нас нет и не будет никогда, что бы мы ни продали. Сто тысяч евро для нас уже неподъемная сумма, но она реальна. Я буду работать, муж, подрастет сын, поможет нам… Это все наши возможности. С продажей дачи, книг… Извините, но машины у нас нет. То есть имеется, но за нее дадут в десять раз меньше, чем вы предложили за учебник арифметики.
– М-да, – расстроился адвокат, – тяжелый случай. Триста или четыреста тысяч – еще куда ни шло, я бы поторговался. Даже двести тысяч евриков, хотя в этом случае вряд ли бы вышли на условный срок. Реальный год ваш муж получит. И если он пробудет в СИЗО месяца три, то в зачет пойдет полгода, и уже можно подавать прошение о досрочном освобождении, пока прошение будет рассматриваться, его никуда не этапируют; скорее всего, его оставят на месяц в тюрьме, а потом освободят с погашенной судимостью…
– Двести тысяч нам не набрать! Возможно, сто пятьдесят.
Она произнесла это – и захотелось завыть, потому что поняла, что ее обманывают, а она не может даже возразить. Приходится соглашаться, потому что Николаю еще хуже.
– Сто пятьдесят, сто пятьдесят… – начал негромко повторять Герберов, словно раздумывая, соглашаться ему на встречное предложение или назвать другую сумму.
– Хорошо, – наконец произнес он, – пусть будет сто пятьдесят… Но в книжечках ваших я все равно покопаюсь.
Он вернулся к столу, взял листы с договором и подписал.
– Сто тысяч рублей в кассу можно внести хоть завтра. А сейчас я бы хотел получить аванс. Тысяч пятнадцать евро.
Вряд ли адвокат был настолько наивен, что не сомневался в наличии у хозяев скромной квартиры такой суммы наличных. Однако пачка долларов, полученных от Кадилова в качестве аванса, лежала там, куда ее и положили, – на антресолях, в толстой папке с дипломами и авторскими свидетельствами. Лена достала ее. Вернулась в комнату и положила на стол.
– Здесь десять тысяч, – сказала она, – других денег пока нет. Есть рубли, но я должна положить их в кассу вашей конторы.
– С этим как раз можно не спешить, – успокоил хозяйку Герберов.
И начал пересчитывать банкноты. Пересчитал дважды, после чего сказал:
– Я все-таки посмотрю ваши книги.
Они вышли в коридор, и тут же раздался звонок в дверь. Лена открыла и увидела незнакомых людей.
– Следственный комитет, – представился один из мужчин, – мы должны провести у вас обыск.
Герберов встрепенулся и потребовал показать ордер. Долго изучал документ. Поинтересовался, почему бланк такой бледный. После чего представился:
– Член городской коллегии адвокатов Герберов. Слышали про такого?
Суровые мужчины никак не прореагировали. Появившиеся вместе с ними понятые – пожилые супруги из соседней квартиры – чувствовали себя не очень уютно, старались особенно не удаляться от входной двери и не встречаться глазами с хозяйкой квартиры.
У Лены спросили, имеются ли в квартире не принадлежащие ей ценности, деньги, оружие и предметы, запрещенные к хранению.
– Все, что здесь, все наше, – ответила она.
– Не спешите с ответом, – посоветовал адвокат, – мало ли что они найдут.
– Здесь все принадлежит нам, – повторила она и добавила: – Пока что.
Обыск длился долго. Но уже через полчаса после его начала Герберов стал поглядывать на часы и вздыхать.
– У меня встреча с клиентом, – объяснил он Зворыкиной.
– Идите, – посоветовала Лена.
Адвокат достал мобильный, но звонить передумал. Выскочил на лестницу, едва прикрыв за собой дверь. Стал дожидаться лифта. И, видимо, все-таки позвонил кому-то. Сквозь дверную щель был слышен его шепот.
– …столик я уже зарезервировал. Ты приводи себя в порядок и туда… Заказывай, что считаешь нужным… Я долго не задержусь: заскочу и куплю тебе подарочек, о котором ты просила… Да, да именно – то самое, с рубинчиком…
Следователи достали с антресолей папку с авторскими свидетельствами и дипломами, стали рассматривать.
– Это что? – спросил один, – все ваше?
– Нет, – ответила Лена, – это все мужа. Там еще одна папка с патентами на его изобретения.
Мужчины переглянулись, но внимательно пересмотрели все бумаги. Книги доставали с полок, быстро пролистывали.
– Скажите, что вас интересует? – спросила Лена.
– Наличные деньги, драгоценности и предметы роскоши, договоры с банками, номера счетов.
– Договоров с банками у нас два. В одном и том же банке – в «Сбере», – сообщила Зворыкина, – один счет открыт на меня, второй на мужа.
– Мы уже их видели, – кивнул следователь, – на одном тридцать одна тысяча рублей, а на втором семнадцать… не тысяч, а просто семнадцать рублей.
– Это все, что накопил мой муж за всю жизнь, – тихо призналась Лена и заплакала.
