23
В бледном свете неоновых ламп место выглядело пугающим и насквозь промерзшим. Коридоры с полами, выложенными черно-белой плиткой, расходились в разные стороны и казались бесконечными. Стенная штукатурка облупилась, на высоченных потолках проступила сырость. Лестницы вели на верхние и нижние этажи, но доступ к ним преграждали толстые зеленые решетки. Окна тоже были забраны металлическими прутьями. Хлоэ и Илан шли рядом с Гадесом, поеживаясь от холода, несмотря на пуховики.
– Сейчас я отведу вас в ваши комнаты и оставлю одних, после чего обращусь ко всем игрокам с небольшой напутственной речью, которую вы услышите через микрофоны.
– А где остальные? – поинтересовался Илан. – Участники, сопровождающие?
– Они уже расселились. Не беспокойтесь.
– А я вот беспокоюсь! Вам не кажется, что тут дико холодно?
– Я приказал установить в помещениях электрические обогреватели. У нас проблема с соляркой – грузовик, доставляющий нам топливо, не может выехать из-за погодных условий. Боюсь, придется потерпеть.
Илан посмотрел на Хлоэ: ему хотелось взять девушку за руку, почувствовать тепло ее тела, напитаться ее энергией. В прошлые разы, охотясь за сокровищами, они попадали в странные, иногда пугающие места, но заброшенная психушка была самым зловещим игровым полигоном из всех возможных.
Они еще раз повернули направо, потом налево. На стенах висели таблички, указывающие направление «Театр», «Столовая». Внутренние помещения были огромными и напоминали бесконечный лабиринт. Илан представил себе гигантский подвал, кухни, прачечные, архив, километры труб и электрических кабелей, темные секретные комнаты.
Да, эта больница – идеальное место для беспрецедентной охоты за сокровищами.
– Здесь повсюду камеры, – сказала Хлоэ.
Гадес кивнул.
– Конечно, – согласился он, выдохнув облачко пара. – Шестьдесят четыре камеры установлены в стратегически важных точках. Это позволит мне следить за передвижениями каждого игрока, так сказать, из командного пункта. Есть еще одна причина, по которой помещения оборудовали камерами.
Гадес повел их дальше. В глубине коридора, в нише за стеклом, лежали пачки денег. Илан вспомнил телевизионную игру, в которой участники видели свой потенциальный выигрыш, но не могли к нему прикоснуться. В стальную раму, обрамляющую стеклянный сейф, был врезан замок. «Значит, его можно открыть… Теоретически…» – подумал Илан.
– Вот триста тысяч евро. Стекло пуленепробиваемое, но вы понимаете, почему мы хотим сохранить в тайне место проведения игры.
Глаза Хлоэ сверкали от возбуждения. Вид кучи денег кого хочешь приведет в восторг.
– Как много сил и средств потрачено на игру, – прошептала Хлоэ. – Все мы анонимы, а на этой планете никто не дает денег просто так. Кто и почему финансирует игру? Должна быть серьезная мотивация.
Гадес ответил с секундной задержкой:
– Вы все узнаете, если пойдете до конца. Надеюсь, сумма приза будет подстегивать вас каждый день и час на всем протяжении игры.
– Вы так и не ответили на мой вопрос. Умеете заинтриговать…
– Этого требует моя роль.
Через несколько минут они добрались до места, выглядевшего не таким запущенным, как другие помещения. Очевидно, именно здесь находилась зона обитания пациентов. Слева – душевые, явно отремонтированные, чистые туалеты, большая, полностью оборудованная современной техникой кухня. В глубине, по правой стороне коридора, тянулся ряд дверей. Гадес открыл одну из них и сказал Илану:
– Вы находитесь в той части здания, которая была обустроена специально для вас. Надеюсь, всем будет удобно. Вот ваша комната. Входите и ждите объяснений, которые я дам через несколько минут.
– Я надеялся на теплый прием, с веселой музыкой и шампанским, чтобы взбодрить нас перед началом игры, – съязвил Илан. – А где чирлидерши?
Илан шагнул за порог. Обстановка была спартанская. Простая кровать, стол, на столе поднос с тарелками, на тарелках – горячая еда, четыре стены, окно с решеткой, небольшая туалетная комната в нише. В углу висел динамик. Илан посмотрел на дверь и поднял темные глаза на Гадеса:
– Ручки с внутренней стороны снова нет. Как я выйду, если вы меня здесь закроете?
– В лаборатории вы нашли способ. Сумеете и здесь, я уверен.
– А Хлоэ?
– Ее комната находится чуть дальше по коридору. Сейчас я провожу туда вашу подругу.
– Если позволите, я поговорю с ней минутку. Без свидетелей.
– Конечно, конечно…
Гадес отошел в сторону, и Илан втащил Хлоэ в комнату, где было по-настоящему тепло благодаря электрической батарее, стоявшей в изножье кровати.
– Помнишь то утро, когда ты пришла ко мне, чтобы рассказать о «Паранойе»? Накануне мне приснился кошмар. С тех самых пор происходят события, странным образом совпадающие с эпизодами моего сна.
– Илан, сейчас не лучший момент…
– Ошибаешься. Мы вляпались по полной программе. У задержанного, которого везли те полицейские, была полоса на шее, похожая на след от петли. В моем сне человек с наволочкой на голове удавился на прутьях изголовья своей койки. Такой, как эта. – Он кивнул на стоявшую у стены кровать. – Угадай, где это случилось?
Хлоэ пожала плечами.
– В палате психушки! Да, выглядела она иначе, но согласись, совпадение немыслимое. Как ты объяснишь подобное?
– Насчет борозды на шее ты уверен? Я ничего не заметила. У мужика был мешок на голове. Ты вполне мог…
– Все придумать? Нафантазировать?
– Мозг человека перманентно перестраивается, – со вздохом произнесла Хлоэ. – В стрессовых ситуациях он моделирует воспоминания, которые накладываются на реальность и заставляют человека чувствовать себя непобедимым. Я прошла через нечто подобное во время истории с погребальными крестами. Ты много перенес за последние дни, и твое сознание спуталось. Воспоминание о сне постоянно меняется, включая в себя элементы окружающей жизни.
– Нет. Все подлинное, настоящее. Я…
– Настоящее? Ты говоришь о сне, Илан, о том, что произошло у тебя в голове. Хоть это ты, надеюсь, понимаешь?
– Понимаю.
– Ты никому не пересказывал свой кошмар?
– Нет.
– Тогда откуда взялась идиотская идея, что он как-то соотносится с происходящим здесь? Если ты считаешь, что запомнил сон во всех деталях – в чем я сильно сомневаюсь, – будем считать происходящее странными совпадениями, договорились? Или у тебя есть другое объяснение?
Илан не ответил. Он знал, что не ошибается, но сколько-нибудь логичного ответа Хлоэ дать не мог.
– Увидимся позже, – добавила девушка. – Только не хандри, ладно? Ты должен быть на высоте. Не забывай, мы в «Сван-сонг». Эта больница – настоящая легенда, я всегда мечтала попасть сюда. Вся история безумия и психиатрии с конца девятнадцатого века сконцентрирована в этих заброшенных стенах. Больница в нашем полном распоряжении, это редчайший шанс.
Илан взял ледяную руку Хлоэ в ладони и посмотрел ей в лицо – грустно и нежно:
– Когда я пришел к тебе домой и увидел, что квартира пуста, подумал – ты с ними, предала меня по какой-то непонятной причине, вовлекла в адский водоворот. Прости за подлые мысли.
Хлоэ улыбнулась:
– Прощаю все и сразу. Ты был не в себе.
– Спасибо. Еще одно – напоследок. Это насчет арестанта. Тебе не кажется странным рассказ легавых о восьми убитых игроках? Они тоже участвовали в соревновании. Их было восемь – как нас. И произошло это тоже в декабре.
– Согласна, работа слишком топорная. Думаю, они хотели заставить нас нервничать. Ты был прав, полицейские участвуют в игре и рано или поздно вернутся. Удачи тебе на завтрашний день.
Когда девушка вышла, Гадес взялся за ручку с внешней стороны двери:
– Увидимся утром. Выспитесь хорошенько, завтра вам понадобятся все ваши силы и способности.
Гадес закрыл за собой дверь, лишив Илана возможности покинуть комнату вслед за ним. В лаборатории «Эффексор», в комнате, где проводилось тестирование, система запирания была другой.
Илану в голову пришла неожиданная идея, он достал из кармана ключ, найденный в квартире псевдоинспекторши полиции, и попытался вставить его в замочную скважину. Ничего не вышло, но он сказал себе, что в нужный момент ключ обязательно ему послужит и его стоит припрятать.
Илан снял с шеи серебряную цепочку, повесил на нее ключ и снова надел украшение. Обошел комнату. Рядом с кроватью, на низком комоде, стоял электронный будильник, лежало несколько ручек. Он открыл ящик и увидел четыре карты: восьмерки из колоды Таро.
Он был так ошеломлен, что рухнул на кровать. В его кошмаре тоже была колода Таро. Человек с наволочкой на голове перевернул карту, и это оказался «Повешенный».
Придется признать невероятное: либо его рассудок окончательно помутился и питается вымыслом, либо он видел вещий сон.
Илан поднял глаза к потолку и вздохнул с облегчением: свет давала неоновая трубка, а не лампочка, забранная решеткой, как в его кошмаре.
Он встал, открыл дверцы шкафа и увидел мыло, новую зубную щетку, полотенца, белое нижнее белье и кучу одинаковой одежды: шерстяные водолазки, голубые холщовые брюки и куртки. Илан снял одну из них с вешалки и сразу все понял.
Так одевают пациентов, душевнобольных, психов.
