Глава 42
Ват, Северная Каролина
Хейл был удовлетворен приготовлениями. Выбор ремней сильно удивил Нокса, он заметно поколебался перед тем, как кивнуть, потом попросил несколько минут на необходимые приготовления. Хейл заметил, что другие три капитана встревожены. Выбор наказания поставил на голосование он, но они все проголосовали «за».
– Убийство твоего бухгалтера было глупостью, – сказал ему Суркоф.
– Он разочаровал меня, как и этот член команды.
– Ты часто рискуешь, – заметил Когберн. – Слишком часто.
– Делаю то, что необходимо для выживания.
Капитану не требовалось объясняться перед остальными, пока принятые решения оставались его личным делом, и смерть бухгалтера семейства определенно подходила под эту категорию. Так было, когда капитаны контролировали свои корабли, и мнение другого капитана имело значение, только если компании группировались.
Нокс привлек его внимание и жестом показал, что все готово.
Хейл вышел вперед и обратился к собравшимся под утренним солнцем.
– Мы все поклялись в верности договору. Вы хорошо живете, хорошо обеспечены. Наша компания работает, потому что мы работаем дружно. – Хейл указал на человека, привязанного к столбу. – Он оплевал все, что нам дорого, и подверг риску каждого из вас.
Привязанный зашевелился.
– Предатели заслуживают того, что получают, – повысил он голос.
Поднялся шум, говорящий, что все согласны. По спине Хейла пополз холодок. Как хорошо иметь власть. Не хватает только соленого воздуха и покачивания палубы под ногами.
– Будьте свидетелями кары! – выкрикнул он.
Нокс стоял возле связанного человека, и Хейл наблюдал, как квартирмейстер подозвал двух членов команды. Избранная кара была особенно жестокой, хотя по исполнению простой.
Две доски соединялись с обоих концов кожаными ремнями около трех футов длиной. Ремни накладывали на голову осужденного спереди и сзади, два стоявших по бокам человека держали доски обеими руками.
Хейл надеялся, что Стефани Нелл смотрит. Он перевел ее из камеры без окон в ту, откуда ей был виден двор. Он пока что ничего не услышал о ключе к шифру, поэтому участь Нелл оставалась нерешенной.
Двое членов команды принялись вращать доски, изгибая ремни, пока они не охватили голову осужденного. Тот вертел головой, пытаясь помешать их усилиям, но тщетно.
Нокс обратил на Хейла окончательный взгляд.
Хейл взглянул на трех капитанов, те кивнули.
Он посмотрел в ответ на Нокса и тоже кивнул.
Последовала команда продолжать, и доски завертелись снова. Сначала череп выдерживал натяжение ремней. С шестым оборотом давление оказалось критическим. Тело осужденного завертелось в путах. Не будь у него заткнут рот, он наверняка вопил бы от боли.
Доски продолжали вращаться.
Зрачки этого человека расширились, глаза неестественно выкатились. Хейл знал, что происходит. Давление изнутри стиснутого черепа буквально выталкивало их.
Другие три капитана тоже видели это.
Хейл знал, что эти люди не привыкли к зрелищу насилия. Отдать приказ о таком наказании они могли, не колеблясь. Однако видеть его – дело другое.
Еще обороты.
Лицо осужденного стало темно-красным от сжатия.
Один глаз вырвался из глазницы.
Из зияющего отверстия пошла кровь.
Стискивание продолжалось, уже медленней, потому что ремни скрутились почти до предела.
Отец рассказывал ему об этой казни. О том, что последние секунды самые мучительные. Как только глаза вылезли, черепу оставалось только треснуть. К несчастью для жертвы, череп крепок. У этой казни существовала одна особенность – жертва много раз оставалась живой.
Вырвался другой глаз, и по лицу потекло больше крови.
Хейл вышел на середину двора.
Осужденный не шевелился, тело его обмякло, голова удерживалась поднятой только благодаря ремням.
Нокс приказал прекратить вращение.
«Имейте в виду, что в вашей драгоценной компании два предателя».
«Почему ты мне это говоришь?»
«Надеюсь, когда буду умирать, вы по крайней мере будете милосердны».
После того как осужденный произнес эти слова, Хейл больше почти ни о чем не думал.
В вашей драгоценной компании два предателя.
Хотя осужденный сказал, что никогда не соглашался с принципами компании, это было не так. Я предал вас, не своих друзей. Он заботился о других членах команды.
Поэтому он поверил этому человеку.
Хейл посмотрел на залитое кровью лицо. Потом залез во внутренний карман пиджака, достал пистолет и выстрелил осужденному в голову.
– Наказание свершилось! – выкрикнул он. – Расходитесь.
Члены команды потянулись со двора.
Хейл повернулся к Ноксу.
– Присмотри за тем, чтобы тело бросили в море. Потом приходи ко мне. Нам нужно поговорить.
* * *
Кассиопея включила пятую скорость «Хонды» и неслась по шоссе № 250. Они не поехали на запад по шестьдесят четвертому, решили выбрать второстепенное шоссе, в надежде избежать объявления тревоги в ближайших округах. Но она согласилась с оценкой Коттона. Те, кто приказал арестовать их, вряд ли захотят снова привлекать полицию после нынешней неудачной попытки. В следующий раз они сделают это сами, по-своему.
Коттон похлопал ее по животу и сказал на ухо:
– Останови здесь.
Она свернула к заброшенному ресторану. Здание разрушалось, заасфальтированная автостоянка поросла травой. Подъехала к задней стороне и остановила мотоцикл.
– На хвосте у нас никто не сидит, – сказал Малоун, слезая с седла. – Нам нужно снова поговорить с Эдвином Дэвисом.
Кассиопея достала телефон и набрала номер. Дэвис ответил после второго гудка. Они уже разговаривали с ним до того, как Кассиопея спустилась в вестибюль на разведку.
– Рад слышать, что вы дали деру оттуда, – сказал Дэвис. – Надеюсь, отелю не причинили особого вреда.
– Отель застрахован, – сказал Коттон.
– Погибшим в машине возле Гарверовского института был доктор Гэри Воччо, – сказал Дэвис. – Мы провели опознание тела, и это была его машина.
Они слушали объяснения Дэвиса о том, в каком виде ФБР и ЦРУ нашли институт. Электрические и телефонные провода были перерезаны, пулевые отметины усеивали стены двух этажей.
– Большой человек огорчен, – сказал Дэвис. – Много жертв.
– Мы направляемся в Монтичелло, – сказал Коттон.
– Стерев ключ шифра с институтского сервера, – сказал Дэвис, – ты его уничтожил. Воччо ничего не сохранил. Все исчезло. На том файле были все его записи и результаты.
– Во всяком случае, ключ у нас есть, – сказала Кассиопея.
– Однако нужно подумать, кто еще ухитрился им завладеть.
– Нам потребуется доступ к колесу, – сказал Коттон. – На сайте поместья сказано, что оно выставлено в кабинете Джефферсона, возле его библиотеки и спальни.
– Я выезжаю в Монтичелло, – сказал Дэвис. – Буду ждать вас в гостевом центре.
Коттон улыбнулся.
– Сегодня мы прямо-таки самые нужные люди.
– С этим делом нужно разобраться, как и с другой ситуацией, которую Кассиопея обнаружила с телефонами.
Он прав, подумала Кассиопея, в нескольких смыслах.
– Мы будем там примерно через сорок пять минут.
Она прекратила разговор.
– Что там за проблема? – спросил Коттон.
– Кто сказал, что она существует?
– Назови это интуицией любовника. Я вижу по твоему лицу. Что случилось с первой леди? Ты изложила мне лишь краткую версию.
Это так. Она умолчала о последней части разговора с Шерли Кэйзер.
Первая леди завела интрижку. Так ведь?
Не совсем. Но почти.
– Я думаю, как нам использовать это подключение к телефону, – сказала Кассиопея. – Это самый быстрый способ потревожить Хейла.
Малоун мягко взял ее за руку повыше локтя.
– Тут есть еще что-то. Ты это скрываешь. Правильно. Я тоже так делаю. Но если потребуется моя помощь, скажи.
Ей нравилось, что он не пытается стать посредником. Он был партнером, прикрывающим ей спину.
И она могла бы поймать его на слове.
Но пока это что-то было ее проблемой.
