Бат, Северная Каролина

Хейл наблюдал, как трое коллег обдумывают его предложение относительно поднятия флага. Он знал – они понимают его значение. Во времена былой славы пираты и каперы держались на своей репутации. Хотя насилие определенно представляло собой образ жизни, захватывать трофеи они предпочитали без боевых действий. Столкновения обходились дорого во многих смыслах. Были раненые, убитые, повреждения, нанесенные кораблю или, хуже того, добыче. Сражения неизбежно повышали издержки, что снижало доход. К тому же большинство членов команды даже не умело плавать.

Поэтому был создан лучший способ нападений.

Подними флаг.

Обнаружь свою принадлежность и свои намерения.

Если судно сдавалось, его команде сохраняли жизнь. Если сопротивлялось, убивали всех поголовно.

И это действовало.

Репутация пиратов стала жуткой. О жесткостях Джорджа Лоутера, Бартоломью Робертса и Эдварда Лоу ходили россказни. В конце концов, стало достаточно одного лишь вида «Веселого Роджера». Команды торговых судов, завидя этот флаг, понимали, какой у них выбор.

Сдаться или умереть.

– Нашим бывшим друзьям в разведсообществе, – сказал Хейл, – следует понять, что нас нужно принимать всерьез.

– Они знают, что это мы вели огонь по Дэниелсу, – сказал Когберн. – Квартирмейстер уже доложил. Нас остановило НРА.

– Это вызывает целый ряд неприятных вопросов, – сказал Хейл. – Самый важный – что изменилось? Почему наш последний союзник превратился во врага?

– Это беда, – сказал Болтон.

– Что такое, Эдвард? Еще одно скверное решение обернулось неприятностями?

Он не мог удержаться от этой шпильки. Хейлы и Болтоны всегда недолюбливали друг друга.

– Черт возьми, ты считаешь себя совершенно неуязвимым, – сказал Болтон. – У тебя большие деньги и влияние. Только теперь они не могут спасти ни тебя, ни нас, так ведь?

– Я был негостеприимным хозяином, – сказал он, пропустив оскорбление мимо ушей. – Хочет кто-нибудь выпить?

– Мы не хотим выпивать, – сказал Болтон. – Мы хотим результатов.

– А убийство президента Соединенных Штатов принесло бы их?

– Что ты собираешься делать? – спросил Болтон. – Снова идти с просьбой в Белый дом?

Никогда больше. Ему было оскорбительно сидеть перед главой аппарата после отказа во встрече с глазу на глаз с Дэниелсом. А телефонный звонок через неделю после встречи с Дэвисом был еще более оскорбительным.

– Правительство США не может санкционировать ваши нарушения закона, – сказал Дэвис.

– Каперы не нарушают закон. Мы грабим врагов с благословения правительства.

– Двести лет назад, возможно, так и было.

– Изменилось не так много. Угрозы по-прежнему имеются. Сейчас их, пожалуй, больше, чем когда бы то ни было. Мы только поддерживаем эту страну. Все усилия Содружества были направлены против наших врагов. Теперь мы подвергаемся уголовному преследованию?

– Я знаю о вашей проблеме, – сказал Дэвис.

– Тогда вы знаете и нашу дилемму.

– Я знаю, что разведка сыта вами по горло. То, что вы сделали в Дубае, едва не обанкротило весь тот регион.

– Мы сделали это, чтобы привести к краху наших врагов, нанесли удар туда, где они наиболее уязвимы.

– Они нам не враги.

– Это спорный вопрос.

– Мистер Хейл, если бы вы продолжали действовать в том направлении и обанкротили Дубай, что было вполне реально, последствия нарушили бы всю нашу ближневосточную политику. Потеря столь надежного союзника стала бы разрушительной. Там у нас очень мало друзей. Потребовались бы десятилетия, чтобы вернуть такие отношения. То, что вы делали, шло в ущерб всему разумному и логичному.

– Они нам не друзья, и вы это знаете.

– Возможно. Но Дубай нуждается в нас, а мы нуждаемся в нем. Поэтому мы забываем о наших разногласиях и работаем совместно.

– Почему то же самое не относится к нам?

– Откровенно говоря, мистер Хейл, ваше положение не заботит Белый дом ни с какой стороны.

– И напрасно. Первый президент и второй конгресс этой страны дали нам юридическое разрешение действовать, пока наши усилия направлены против врагов.

– Тут есть одна проблема, – заговорил Дэвис. – Юридического основания вашего каперского свидетельства не существует. Даже если бы мы захотели признать его, это оказалось бы невозможным. В протоколах конгресса нет письменных упоминаний об этом. Два листа вырваны, о чем, полагаю, вам хорошо известно. Их местонахождение охраняется шифром Джефферсона. Я читал письмо Эндрю Джексона вашему прапрапрадеду.

– Могу я предполагать, что, если мы разгадаем этот шифр и найдем отсутствующие листы, президент признает это свидетельство?

– Можете предполагать, что ваше юридическое положение будет гораздо прочнее, чем в настоящее время.

– Джентльмены, – обратился Хейл к остальным. – Я вспомнил историю, которую мне рассказывал дедушка. Британское торговое судно заметило на горизонте корабль, принадлежность и намерения его были неизвестны. Британцы более получаса наблюдали, как оно двигалось в их сторону. Когда судно приблизилось, капитан спросил матросов, будут ли они защищать корабль. «Если это испанцы, – ответили матросы, – мы будем сражаться. А если пираты – нет». Узнав, что это сам Черная Борода, все покинули судно, опасаясь, что их убьют.

Трое не сводили с него глаз.

– Пора поднять флаг. Пусть наши враги поймут, что мы нападаем на них.

– Почему ты так самоуверен? – спросил Когберн. – Что ты сделал?

Хейл улыбнулся.

Чарльз хорошо знал его.

– Может быть, достаточно, чтобы спасти всех нас.