Книга: Девятый легион
Назад: Интерлюдия
Дальше: Интерлюдия

Сергей Вяземский

Расстеленную на столе карту города прижали двумя цветочными вазами, каской и штык-ножом.
— Менты продвинулись по Островной и соединились с ФСБ-шниками, — Филиппов быстро делал на карте пометки маркером. — Сейчас в районе перекрестка с проспектом Мира они ведут бой около офиса Роснефти, но из западной части города противник уже выбит. Остались разве что отдельные дезорганизованные группы и конные разъезды. К железнодорожному вокзалу с юга подходит рембат и МЧС-ники, но атаковать они пока что вряд ли будут — слишком мало оружия.
— Что с восточной частью города? — спросил Сергей, делая большой глоток прямо из горла стоящего рядом графина с водой. — Где подкрепление?
— Все магистрали забиты, — с досадой произнес лейтенант. — Танки завязли на окраине города, сейчас потихоньку продвигаются к центру.
— А здесь кто? — Вяземский указал подбородком на обозначенный, как подконтрольный нам сектор в районе Комсомольскойи проспекта Победы. — С этими двумя точками понятно — связисты и комендачи, а в южной вершине кто?
— ФСБ-шный госпиталь и какое-то общежитие.
— Что за общежитие? Не помню, чтобы у нас было какое-то военное училище…
— А это и не военное — общага обычного торгового техникума. Студенты отрываются.
— Дела… — присвистнул старлей. — Так… Получается, врага мы оттесняем к северу — к лесу и сопкам? Хорошо…
— Откуда вообще взялись эти пережитки феодализма, а?.. — с тоской протянул Филлипов. — Двадцать первый век, блин… Гоняем БТРом копейщиков, и лучников из автоматов стреляем…
— Откуда бы они не взялись, — Сергей вспомнил, как всего несколько часов назад видел, как все начиналось. — Но в город эти уроды вышли с севера — из леса.
— Ты это сам видел?
— Да, как раз с совещания ехал и в пробке стоял.
— И что нам теперь делать-то…
Хороший вопрос, мать его… Хороший и правильный. Но несвоевременный.
— Как что? — деланно удивился Вяземский. — В первую очередь выбьем противника из города, чтобы не допустить дальнейших жертв среди местного населения. А что за противник и откуда здесь взялся — пускай потом разбираются. И не мы — наше дело драться. А с японцами, американцами или римлянами — это уже неважно…
Начали обсуждать ситуацию дальше, периодически выслушивая доклады солдат, с десяток которых засели на резервном узле связи и налаживали контакты с остальными очагами сопротивления в городе.
Как-то так вышло, что оперативное командование оказалось сосредоточено на Вяземском, а Филиппов стал чем-то вроде начальником штаба, хотя, по идее, старшим по должности здесь был как раз он… Но лейтенант явно не рвался брать на себя всю ответственность, когда можно было спихнуть это неблагодарное дело на другого.
На Сергея, то бишь. Но он не был в обиде.
— Студенты весь сектор взбаламутили, — выслушав очередной доклад, проворчал Филиппов. — Там же в округе куча других ВУЗов и общежитий — там сейчас натурально молодежная революция, судя по всему. Проспект Победы они перекрыли, Гоголя — тоже. Баррикады начали возводить, шины жгут… Зачем, на хрена — непонятно. Насмотрятся по телевизору на забугорные беспорядки, блин…
— Если они в эти студенческие баррикады упрутся будет хорошо, — заметил Вяземский. — Можно будет пройти по Чехова или Восточной, и ударить во фланг…
— Разрешите? — послышался уже знакомый хриплый голос, и в кабинет зашел Эриксон. — Гражданских разместили, раненых перевязали и уложили, но по-хорошему их надо бы в госпиталь…
— Пока нельзя, — покачал старлей головой. — Это ж на восток прорываться по Мира к областной больнице… Еще два госпиталя на Горького, но эта улица полностью под контролем врага. Так что лучше лишний раз не рисковать.
— Ясно, — Эриксон поправил висящий на плече укороченный «калаш». — А вообще какие планы, чего делаем? Или это не мое дело, и пошел я на фиг?
— Я тебе сейчас нескромный вопрос задам, товарищ, — хмыкнул Вяземский. — А ты вообще кто? Одет по гражданке, но с оружием обращаться умеешь…
— Ну, если быть совершенно точным, то я — временно безработный, — ухмыльнулся Эриксон. — А вообще только два месяца как приехал с Новороссии. Меня и в исполком-то пригласили как почетного гостя для вручения какой-то награды… Ну, типа, я выдающийся гражданин нашего города, вот. А! Ну, вообще я Алексей Неверов, по батюшке можно не величать.
— Вот как… — Сергей окинул Эриксона уже совсем другим взглядом. — Стоп. Что, тот самый Эриксон?
— А чего сразу тот самый? — хмыкнул мужик. — Стоило один раз интервью дать, так из меня сразу Рэмбо какого-то вылепили… Но вообще да — тот самый.
Что Вяземский слышал об одном из полевых командиров Новороссии? Не шибко много, но что-то все-таки слышал — российский доброволец, уехавший в те края еще в самом начале конфликта. Сколотил небольшую разведывательно-диверсионную группу и всю войну портил нервы бандеровцам, наводя шорох у них в тылах. В отличие от некоторых до командира батальона или бригады он не дослужился, но до самого конца войны имя Эриксона время от времени упоминалось в новостях.
То, что он был родом откуда-то из этих мест Вяземский слышал, но вот чтобы он был конкретно из Владимирска… Новость, однако.
Но это сейчас только к лучшему.
— Значит с боевым опытом у тебя порядок… — кивнул Сергей.
— Ну, всю войну прошел — да, все три года от начала до конца. Пока не написал на Раде «Дошли!», так и не уезжал, а теперь мне там делать нечего — созидательными навыками природа-матушка меня как-то обделила… Но ничем крупнее взвода не командовал — большие формирования это все-таки не мое.
— Так. Остаешься здесь, — моментально решил старлей. — Опыт городских боев у тебя есть… Что можешь посоветовать?
— Да что я могу посоветовать-то… — почесал затылок Эриксон. — Тут же против нас не пойми кто воюет… Мечи, копья, кольчуги… Ну, в домах они вряд ли закрепятся с такой экипировкой, значит будут держаться улиц. А если у них ничего тяжелого нет, то с улиц их выбить труда не составит. Выдавить из города, а затем окружить в поле и накрыть со всех сторон. Как-то так.
— А мы, получается, отжимаем их не в поля, а к лесу и сопкам… — побарабанил Вяземский пальцами по карте. — Из леса их выковырять будет сложнее.
— А вообще — что происходит-то, а? — задал топовый вопрос сегодняшнего дня Эриксон. — С кем война, почему война, что за война?
— Если мне будут давать по рублю каждый раз, когда будут это спрашивать, к ужину я стану миллионером, — хмыкнул Сергей. — Я не большего твоего знаю.
— Хреново…
— Гхм… Эээ… Господа офицеры?.. — послышалось со стороны входа.
Троица дружно оторвались от карты и посмотрели в сторону говорившего — это оказался тот самый хлыщ, которого Вяземский приложил мордой о броню. Не один — в сопровождении того мужика, что вел «урал». Охранник, что ли?
Сергей с некоторой меланхолией подумал, что это он, получается, какую-то начальственную шишку поцарапал… Впрочем, сейчас старлею на это было глубоко наплевать. Зампотыл не выдаст, комбриг не съест.
— Не господа, а товарищи, — на автомате произнес Вяземский.
— Товарищей у нас в 91-м отменили, — скривился хлыщ.
— А господ в 17-м расстреляли, — с ходу огрызнулся Сергей, а затем сменил тон на более вежливый. — Чем могу помочь?
— Никита, свободен, — неожиданно подал голос здоровяк. — Возвращайся к остальным.
— Но, Александр Сергеевич…
— Иди, я сказал.
Хлыщ потоптался на месте, но затем все-таки ушел, а мужчина тем временем шагнул вперед и протянул руку.
— Холодов, Александр Сергеевич.
— Старший лейтенант Вяземский, — пожал Сергей протянутую руку. — Осуществляю оперативное командование контртеррористической операцией.
О, как красиво завернул… Даже самому понравилось.
— Можете что-нибудь рассказать, что здесь происходит?
Сергей иронично покосился на Эриксона, тот ухмыльнулся в ответ, пошарил по карманам и подбросил в воздух найденную монетку.
— Сначала позвольте спросить — а вы кто?
Филиппов крякнул и посмотрел на старлея как на идиота.
— Мэр этого города.
Опа…
Вяземский непроизвольно выпрямился. Вот в кои-то веки и аукнулось его извечное незнание мэров и губернаторов от слова совсем…
— Ситуация под контролем, — дежурно ответил старлей, но заметив недовольство на лице Холодова, решил добавить. — Противник блокирован силами армии, полиции и местного ополчения. Как только прибудет подкрепление мы начнем операцию по его вытеснению и уничтожению…
— Общими фразами и я умею говорить… Вы мне лучше честно скажите, какая обстановка в действительности.
— Честно? — на секунду задумался Вяземский. — Кто нас атаковал — неизвестно, но, думаю, в течение сорока восьми часов город мы очистим.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил губернатор.
— Обзванивайте всех, кто сейчас может помочь. Если есть выходы на нефтянников или у кого еще есть хорошо вооруженная охрана — связывайтесь. Пускай хотя бы займут оборону, а не пытаются прорваться из города или что-нибудь…
— И наверх хорошо бы подать сигнал, — добавил Филиппов. — Мы свое начальство уже оповестили, но если и вы подключитесь — лишним это не будет.
— Но это еще чудо, что сотовая связь до сих пор держится, — вставил Эриксон. — В любой момент может не выдержать, так что лучше поторопиться…
— Ясно, — кивнул мэр. — В таком случае, рассчитываю на вас. А я пока, наверное, лучше вернусь к остальным…
— Да, будем весьма признательны, — ответил Сергей. — Спасибо за содействие. Так, а теперь возвращаемся к нашим средневековым баранам… Пока что мы действовали исключительно нахрапом, но так лучше больше не делать — есть инфа, что у противника есть что-то посерьезнее стрел и копий, но надо обобщить эти данные… Кто, что может сказать? Филиппов?..
— Ну, по дежурке они ударили чем-то крупнокалиберным — это точно… — задумчиво потер лоб лейтенант. — Артиллерия?.. Не, вряд ли, тогда при вашем появлении они все бросили бы, а ни хрена и нет… Гранатометы?
— По окнам исполкома лупили каким-то дротиками, — вставил Эриксон. — Сантиметров десять, броник не берут, но руку протыкали на раз. И, это самое… Они вроде как изо льда были.
— Что за чушь? — поморщился Филиппов. — Какой еще лед?
— Ну, обыкновенный такой… Он еще потом растаял.
— Бред.
— Да нет, не бред… — протянул Сергей — Наш БТР пытались поджечь каким-то огненным шаром, еще молнией ударили. Огнешар броню не прожег, но фару снес и правый триплекс повредил. Молния проводку коротнула, ну и током внутри всех слегка тряхнуло. Но это внутри БТРа — вне брони пехоту такие штуки побьют однозначно. Да, еще в самом начале вторжения, рыцари по городу били чем-то мощным — опять же огненные шары размером с бочку. Скорость полета низкая, можно было отследить визуально. Рвались примерно с мощностью гаубичного снаряда. Еще подстрелил противника — очень хорошо маскировался. Фильм «Хищник» помните? Почти так же. И бил он в ответку чем-то непонятным, но землю пропахало солидно — что-то невидимое, но по силе… Хрен даже с чем сравнить-то. Броню БТР может и не пробило бы, но человека пополам разрубило бы наверняка.
— Ну и как ты, мать его, объяснишь всю эту хренотень? — мрачно посмотрел на Вяземского Филиппов.
— Никак, — невозмутимо пожал тот плечами в ответ. — Просто учтем и примем во внимание.
— Это что? Это магия, что ли, получается? — озадаченно произнес Эриксон. — Хрена себе…
— Может и магия, может еще какой телекинез или технология вуду. Но тактику борьбы надо вырабатывать, иначе пока будем смеяться над копьями и стрелами, нас поджарят или нашинкуют.
— Хм… Ну, ладно. Значит, цель — отдельные люди? Как можно определить визуально?
— Тот, которого подстрелил я, был без оружия на виду. Одет не в доспехи, а в какой-то балахон. Или эта ночнушка по науке мантией зовется?..
— Если этих самых магов много, то дело худо… — тоскливо произнес Филиппов. — Это тогда будет минимум борьба на равных…
— Если б этих магов было много, то нам уже каюк пришел, — возразил Эриксон. — А они видал, как действуют? Обычными солдатами воюют, значит колдунов у них немного — вроде как у нас не все поголовно пулеметчики, а только по одному на отделение.
— Звучит логично, — немного подумав, согласился Сергей. — Опять же прослеживается связь — магов использовали, когда что-то штурмовали. Штаб там или исполком… В нас, правда, по дороге огнешаром поджарили, но хрен знает, куда та банда направлялась…
— Значит, броня спасает? Это хорошо, это радует… Значит, в кои-то веки можно воевать из-под брони…
— Но лучше не рисковать — мало ли что у этих козлов есть в арсенале? Может даже какое-нибудь особо сильное противотанковое колдунство… И да, у нас в БТР БК — не резиновый, а когда снаряды закончатся мы сможем в основном изображать только грозный бронесарай и подавлять психологически.
— А пулемет?
— Там патроны еще быстрее кончаются — скорострельность, что ты хочешь…
— Но всегда можно будет сделать, как на первых БТРах — шестидесятках. Посадить десант и пусть палят через амбразуры.
— Хорошо бы до такого не дошло… — вздохнул Вяземский. — Очень надеюсь, что уже к завтрашнему дню разберемся с этой хренотенью…
* * *
В воздухе мелькнули сполохи огня, и несколько бутылок с зажигательной смесью разбились о стену щитов, перегораживающих улицу.
Но на удивление, расплескавшийся было по щитам огонь, неестественно быстро потух, не причинив легионерам существенного вреда.
Скопище солдат противника, кажущееся в вечерней темноте одним гигантским многоногим чудищем, медленно пятилось вверх по улице, стойко переживая обстрел и изредка огрызаясь в ответ стрелами.
Сергей высунулся из-за стоящей посреди улицы машины и сделал несколько одиночных выстрелов, целясь в мелькнувшего позади первого ряда щитов легионера с поперечным гребнем на шлеме. Судя по всему, это был какой-то командир, а командиров всегда нужно выбивать как можно скорее…
Рядом с разведчиком на асфальт приземлился Эриксон, переводя дыхание после перебежки. Выражение лица у ополченца было довольно мрачное.
— Чего такое? — поинтересовался Вяземский, тоже присаживаясь за машиной и меняя магазин.
— Да так… Ассоциации просто хреновые.
— Коктейли Молотова и строй щитов?..
— Ага.
Четырехлетней давности репортажи с Майдана Сергей тоже помнил хорошо, а ситуация сейчас действительно чем-то напоминала те события. Тоже с одной стороны строй щитоносцев, а с другой — метающая в них коктейли Молотова и дробленную брусчатку молодежь…
Вот только на этот раз без всяких оговорок были правы атакующие, а не стоящие под градом камней и бутылок с зажигательной смесью. Это ж не они приперлись в чей-то мир или чье-то время и, даже толком не разобравшись, начали войну.
Римляне, мать их… С магами. Но без мозгов. Раз решили сунуться с мечами и копьями против автоматов и танков — точно без мозгов.
…В наступление ходить Вяземский сегодня больше не планировал, но делать это все-таки пришлось. А все из-за того, что обороняющие город силы оказались слишком уж разрознены и разношерстны.
Нет, ударившие с запада полицейские сделали все как надо — выгребли из арсеналов оружие и боеприпасы, экипировались и начали наступать во фланг. А вот удар с востока ни с кем не был согласован и едва не вылился в катастрофу, когда студенческие отряды схлестнулись с легионерами.
Хотя, признаться, действовали студиозусы в лучших традициях уличных беспорядков. Возвели баррикады (больше похожие на кучи мусора), запалили покрышки и начали разливать в пустые пивные бутылки слитый из машин бензин и ломать брусчатку.
Однако двинувшиеся по трем улицам студенческие толпы натолкнулись на ожесточенное сопротивление и почти сразу же отступили. Так что пришлось срочно отправлять небольшие отряды на усиление этого задиристого, но не слишком умелого в военном плане стада.
Вяземский с Эриксоном остались на Ленина, а БТР Сергей отправил дальше на Гоголя, где обстановка складывалась куда хуже. Конечно, два автомата в качестве подкрепления — это даже не смешно, но против средневековых противников этого худо-бедно хватало…
— Будешь? — ополченец достал из кармана штанов мятую пачку сигарет.
— Вообще-то я броса… Как же я всегда не вовремя-то бросаю. Давай.
— На, держи… Эй!! — Эриксон рявкнул в сторону продолжающих ползучее наступление студентов. — Куда поперлись?! А, ну стоять!..
— Дык они ж уходят… — произнес один из них, одетый в спортивный костюм, бейсболку и замотавший лицо платком.
— Они и так уже достаточно отошли. Продвинемся еще дальше, и по нам могут ударить из дружки с соседней улицы.
Нельзя сказать, что Сергей и Эриксон командовали этой толпой молодежи. Скорее, студенты их просто слушались, как более опытных в военном деле людей. Но никаких попыток навести нормальную дисциплину они не делали — все равно это было практически бесполезно. Тем более эта толпа при попытке организации явно станет лишь жутко аморфным подразделением, а пока они толпа — они сильны.
Эриксон достал небольшую бутылку минералки, они с Сергеем сделали по несколько глотков и продолжили перекур.
Молодежь вокруг них деловито готовилась к следующей атаке. Парни тащили в качестве щитов оторванные двери и реквизированное с ближайшей стройки металлическое заграждение. Долбили брусчатку и кололи ее, готовя метательные снаряды. А девчонки деловито разливали слитый из стоящих вокруг машин бензин в бутылки из-под пива, затыкая их тряпками.
Сергей никогда не думал, что среднестатистический житель Владимирска столь подкован в городской войне… Даже нет, не столько подкован в методах ведения уличного боя, сколько действительно готов применять эти знания на практике. Да, это все была молодежь — еще глупая и горячая… Вот только эту же самую молодежь сейчас называли совершенно бездуховным и изнеженным поколением, не способным ни на что.
Правда, в молодость Сергея их поколение называли точно так же. Его поколение можно было назвать поколением Пепси, а этих ребят — поколением айфонов.
Но чтобы вот так вот кидаться в драку мало быть просто глупым отморозком, и уж тем более нельзя думать лишь об афонах, айпадах и прочей ай-фигне. Для этого надо иметь за душой хоть что-то…
Хотя бы злость, к примеру.
Наверное, это просто копилось очень долго — под влиянием телевидения и интернета, откуда все крайние годы одним сплошным потоком шли новости о полыхающих революциях и войнах в соседних странах. Или о той грязи, что шла с вроде бы просвещенного Запада, которое изменило былое преклонение перед Европой и Америкой на холодное и гадливое презрение.
Народ не стал злобнее, но стал злее. Смутное ощущение, что война может быть совсем рядом, копилось долгие годы, и теперь дело за малым — враг лишь должен себя обозначить.
Жаль погибших сегодня. Но почти так же жаль и этих клоунов с щитами и копьями — врагов в России нынче бьют до тех пор, пока они не становятся друзьями…
Отдышались, перевели дух. Где-то неподалеку раздался грохот автоматической пушки БТРа.
— Пошли! — скомандовал Сергей, поднимаясь с асфальта. — Щиты держать! Не высовываться, если не хотите поймать стрелу в глаз! Сближаемся до пятидесяти метров, мы автоматами вскрываем строй, а вы метаете бутылки и камни!
— Бутылки бросать под ноги! — добавил Эриксон. — Щиты у них заколдованные! Вперед! Наваляем уродам!
Толпа поддержала их нестройным, но радостным гулом.
Для молодежи это было просто такое вот классное развлечение, а Вяземского и Неверова они воспринимали в качестве своеобразных заводил и массовиков-затейников.
Продвинулись вперед, делая на один шаг пятящихся легионеров сразу два, а то и три. Сблизились.
Противник дал поверх щитов залп стрелами, которые с лязгом и треском продырявили корпуса и стекла стоящих вокруг машин. Позади кто-то вскрикнул, поймав случайную стрелу — то ли раненый, то ли убитый.
— Давай!.. — крикнул Сергей, припадая на одно колено и беря на прицел строй щитов.
Они с Эриксоном открыли частый одиночный огонь, моментально пробив брешь в алой стене скутумов. Полдесятка легионеров рухнуло — автоматные пули шутя пробивали деревянные щиты и железные доспехи. На место выбывших вставали новые солдаты, но недостаточно быстро. И в следующий момент по отступающим хлестнул град из камней, а под их ногами расплескался жидкий огонь.
Легионеры пережили уже три таких пробоя, но в этот раз не выдержали. Единый строй рухнул, распавшись на несколько спешно отступающих групп.
К сожалению, тут сработал извечный рефлекс — убегающего догоняй, и толпа с ревом рванула вперед.
— Стояяять!.. — после секундного колебания, Вяземский разрядил остатки магазина в воздух. — Не бежать! Могут в засаду завести!
На самом деле он больше опасался того, что вошедшую в раж молодежь в ближнем бою элементарно сомнут, но объяснять это было слишком долго.
Помог ему в деле убеждения выехавший из переулка справа БТР, который остановился аккурат перед студенческим ополчением.
— Командир! Юрьич на связь вышел, — оповестил меня высунувшийся из люка Олег. — Наши вошли в город — гонят уродов в лес на север.
— Отлично, — кивнул Сергей, перезаряжая автомат. Черт, а больше патронов ведь и нет…
— Я с этими обормотами, наверное, останусь, — подал голос Эриксон. — Сейчас зачистка начнется, надо проследить, чтобы они нашим под горячую руку не попались или еще чем противоправным занялись.
— Добро. Тогда закрепитесь здесь и ждите подкрепление. И действительно сделай что-нибудь с этой толпой, а то наши сгоряча еще решает, что у нас тут Майдан начался…
— Не боись, — ухмыльнулся ополченец. — Не впервой.
— Тогда давай, — они обменялись рукопожатиями. — Еще свидимся.
— Да это точно — тут же такая веселуха началась… И как я в стороне-то останусь?
Вяземский залез внутрь БТР, а затем он двинулся по опустевшему проспекту Победы вверх, идя на соединение с основными силами.
— Почему они так медленно? — спросил Сергей. — И почему так тихо?
— Командир, ну ей-Богу, у нас же тут не Багдад или Киев, чтобы из танков шмалять в городе…
— Тоже верно. Как справились?
— Там несколько сотен рыцарей было. Рассеяли их, и они укрылись где-то в старой промзоне. Я туда решил не соваться — ополченцев выставил и приказал дожидаться подкрепления. Пускай их из этих руин кто-нибудь другой выкуривает.
— Хорошо, — кивнул старлей. — Патроны есть? У меня крайний магазин остался.
— Держи, командир, но он початый и больше нет.
— И на том хорошо…
Следующие полчаса они потратили на блуждание по переулкам, продвигаясь к северной части города. Накатывающийся с востока раскаты пулеметных очередей и грохотание пушек начал звучать все ближе и ближе.
— Дозор, это Доктор. Как слышишь меня, прием? — ожила рация, когда БТР осторожно продвигался через двор между многоэтажками, выходя к площади с левого фланга.
— Доктор, я Дозор. Слышу тебя хорошо, — ответил Вяземский.
— Докладывай обстановку, Дозор.
— С запада наступают менты, противник отходит с боями. На юге и юго-востоке враг рассеян и укрылся в старой промзоне. Провожу рекогносцировку в районе площади Славы. Противника пока не наблюдаю, но отходил он на север — в сторону лесопарка.
— Понял тебя, Дозор. Наступаем с востока. Вышли на линию Есенина-Емельянова. Выдвигайся на соединение.
— Принято, Доктор.
— До связи.
— До связи.
БТР двигался медленно, старательно объезжая брошенные на дороге машины, и то и дело водя из стороны в сторону тонким хоботком автоматической пушки.
— Что-то ни одного урода не видать… — произнес Олег, всматриваясь в ночной прицел.
Сергей поверил ему на слово, потому что он сейчас мог следить за окружающей обстановкой только с помощью простых перископов, через которые в темноте не было видно почти что ни хрена.
Громады многоэтажек вокруг возвышались черными рукотворными скалами, на которых не было видно не огонька. Не работало и уличное освещение — наверное, в ходе боев повредили окрестные подстанции, вот свет в этих микрорайонах и повырубало. Шли почти вслепую — не включая фар, благо, что ночные прицелы были относительно новыми и худо-бедно работали…
— Сто метров, — произнес Олег. — Вижу противника. Драпает в лес. Преследуем?
Ну да, наибольшие потери противник несет не при проигранной битве как таковой, а при паническом бегстве…
— А что, есть чем? — резонно поинтересовался старлей. — Снарядов у нас сколько осталось?
— Десятка два… Зато лента к ПКТ почти целая.
— Ну с таким мы напреследуем… — хмыкнул Сергей. — Нет, двигаем на площадь, останавливаемся и наблюдаем. Мы ж разведка, а не десантно-штурмовые части.
Прошли по Горького к самой площади Победы, откуда сегодня Вяземский начал свой путь…
Тут было на удивление пусто, хотя старлей планировал встретить здесь отступивших легионеров… Получается они отступили дальше — в лес? С одной стороны — разумно, потому как на открытом месте они чудовищно уязвимы для нашего оружия… С другой стороны римской пехоте в лесу делать нечего. Строя там не сколотить, а вся средневековая тактика эффективна только до тех пор пока строй существует. Настолько впали в панику после боев? Вряд ли. Противник попался хоть и технически жутко отсталый, но не из робкого десятка. Чтобы стоять под огнем автоматов надо иметь ту еще выдержку…
Или там у них в лесу какой-то базовый лагерь, точка фазового перехода или как ее там?.. Надо выяснить. Непременно надо это выяснить…
БТР вывернул на площадь и начал описывать широкую дугу, объезжая забитый брошенными машинами центр… И тут из леса ударило полдесятка небольших огненных шаров. БТР слегка тряхнуло, когда несколько снарядов разорвалось на броне. Новый залп, разрывы огненных шаров, и несколько машин вокруг охватывает пламя.
Грохочет башенное орудие, полосуя лес последними оставшимися в лентах снарядами.
Неожиданно огонь вокруг бронемашины с ревом словно бы стекается в одно место, а затем взрывается расширяющимся кольцом огня, которое на излете зацепляет колеса БТРа. В воздухе тут же появляется смрадная вонь горело резины.
— Из машины! — заорал Вяземский, хватая автомат и бросаясь к двери десантного отсека.
Сергей выбежал первым и сразу же присел около носовой части БТРа, укрываясь за броней и выставляя ствол «калаша» в сторону леса. Следом появляется мехвод, крайним из подбитой машины вылезает Олег.
И почти сразу же где-то в нескольких сотнях метрах раздался грохот пушечных выстрелов, и на опушке леса распустились несколько взрывов. Ниже по улице из-за стоящих зданий сначала оказался свет фар, а затем по обочине дороги начали выдвигать танки, поворачивая башни в сторону леса. Один, другой… Следом показались и несколько силуэтов поменьше — кажется, БМП.
Танки остановились и выпустили снаряды, целясь по лесу. Новые взрывы прогремели уже где-то дальше — внутри лесного массива.
Ну наконец-то…
Пользуясь тем, что подошедшее подкрепление било аккурат по тому месту, откуда велся обстрел, разведчики вернулись к БТР и быстро осмотрели его. Три из четырех колес по левому борту были сожжены до железок, но других повреждений видно не было, да и огонь уже утих. Бронемашина была целой, но двигаться не могла — печально, печально…
Бронетехника двинулась вверх, так что Вяземский решил дождаться подхода подкрепления.
И задача максимум сейчас была — чтобы в темноте их случайно не обстреляли по ошибке. Это Сергей знал, что стрелять нужно лишь по тем, кто носит доспехи и прочее холодное оружие. А вот знают ли это танкисты, которые вошли в город явно только недавно? Без шуток — вопрос жизни и смерти…
Гусеницы с грохотом и лязгом крошили асфальт, рев танковых движков был все ближе и ближе. Мазнул ослепительный свет фар, отчего Сергей невольно закрыл глаза рукой, и небольшая колонная бронетехники встала.
— Не двигаться! — проорал кто-то, прячась за поднятым люком на башне. — Кто такие?!
Вот что значит настоящий командный голос… Орать — это не прихоть, а суровая необходимость. Рев танкового двигателя интеллигентным шепотом не перекрыть.
— Поляков, ты?! — рявкнул старлей в ответ. — Это Вяземский из разведки!
Двигатель танка замолчал, из-за люка осторожно высунулась голова в шлемофоне.
— Вязь, ты что ли?! — видимо уже по привычке проорал танкист. — Ты как здесь оказался?
— Да стреляли!.. Кравченко с вами не связывался? Мы тут местность разведывали — он в курсе.
— А!.. Так это вы? Поняяятно… Что с БТРом?
— Колеса спалили. Хорошо вы вовремя уродов отогнали — они сейчас все в лес бегут.
— А мы за ними! Давай к нам на броню, Вязь! Сейчас мы этим консервным дадим просраться!
Вот кто бы про консервных-то говорил, а?..
— Не пойдет! — ответил Сергей. — У них лучники есть — могут и подстрелить на броне. За тобой ведь БМП-шки? Мы лучше под броней пойдем.
— Добро!.. Гасанов! Гасанов, падлюка!..
— Да слышу я! — донеслось от первой БМП. — Вяземский, давай к нам. В тесноте, да не в обиде.
Спустя пару минут разведчики уже трамбовались в узкий десантный отсек бронемашины. БМП-3 в отличие от «двойки» отнюдь не радовала удобством посадки, но что уж тут поделать…
Внутри БМП сидели нахохлившиеся срочники, экипированные по самое не могу — из-за спин даже рукояти пехотных лопаток торчали. Вид у них у всех был слегка ошалевший, но далеко не испуганный — хрен ли, не новобранцы, весь год уже почти отслужили, так что ко многому привычны…
— Чего скажешь, разведка? — как только бронемашина вновь тронулась с места, проорал со своего места командир БМП. — С кем деремся? Японцы, американцы?
— Римляне!
— Ты «Астерикса и Обеликса» что ли вспомнил? — хохотнул танкист. — Ладно, хрен с ними — пусть будут РИМЛЯНЕ!
— Хорош ржать, Гасан. Патронов лучше подкинь — мы почти все расстреляли.
— Серьезно? — танкист прекратил дурачиться. — Ясно… Так, десант, значит быстро скинулись по магазину разведчикам. Но чтоб магазины мне потом вернули!
— Ты обалдел? — ухмыльнулся Вяземский. — Война, батенька! Сейчас под нее что угодно можно списать будет.
— Твоя правда, разведка!..
Снаружи вновь послышались раскаты танковых выстрелов, БМП чувствительно тряхнуло раз, другой, а затем уже трясло, не переставая.
— Гасан, что за хрень? — крикнул Сергей, перекрывая рев двигателя бронемашины. — Не дрова везешь!
— Но по дровам едем! Входим в лес! Танки проложат путь, а мы следом!
Лесопарк этот старлей знал неплохо — деревья тут и правда были молодые, тонкие, что тяжелым Т-72 сносятся не тяжелее, чем кустарник. Но все-таки ночью? Лезть бронетехникой в лес? Разве что против того врага, у кого ничего страшнее стрел и копий в арсенале нет…
Но что насчет вражеских колдунов? Есть ли у них в арсенале что-то действительно мощное, способное пробить пару сантиметров брони?..
С завыванием провернулась башня БМП, загрохотала автоматическая пушка. Эхом откликнулись курсовые пулеметы.
— Вперед! Давай вперед! — азартно орал танкист. — Уроды! Уроды вокруг! Десант, к бойницам! Бить по любой тени!
Солдаты с руганью начали доставать оружие, торопливо запихивая автоматные стволы в специальные бойницы, снимая оружие с предохранителя и передергивая затворы. В следующий момент внутренности БМП наполнились грохотом выстрелов и пороховым дымом.
Учитывая, что разведчики были «бонусным десантом» бойницы им, естественно, не досталось, но затем старлей вспомнил о резервной — самой неудобной бойнице в одном из кормовых люков.
Сергей нырнул в узкий проход, кое-как с шипением и руганью прополз, на ощупь в темноте ища бойницу…
Что хорошо в «трешке» — амбразуры в ней самые удобные, что только встречались на российской бронетехнике. Вместо крошечного окошка бронестекла для прицеливания и наблюдения, через которое обычное нельзя разглядеть ни хрена — удобная штуковина с прицельной меткой. Немного приноровиться и…
БМП тряхнуло так, что Вяземский едва не прикусил язык и недобрым словом помянул управляющего машиной механика-вредителя. На мгновение у Сергея возникло ощущение, будто бы он проваливается куда-то вниз, но в следующий миг наваждение исчезло.
Бронемашина закрутилась на месте, по ее броне что-то застучало. Где-то поблизости послышался то ли выстрел, то ли взрыв… Громыхнуло главное орудие «трешки», выплевывая 100-миллиметровый снаряд в невидимого старлею врага.
В прицельной панораме замелькали какие-то смутные силуэты, едва различимые в царящей вокруг темноте, но стрелять Сергей не стал. Патронов было не так уж много, чтобы тратить их зазря…
Неожиданно через корпус БМП его уже знакомо приложило током.
— Какого?.. — донесся матерно-недоуменный вопль командира «трешки», ожесточенно пытаясь повернуть башню электроприводом. — Твою же!.. Что с ПНВ? Ни хрена не вижу!
— Гасан, нас молнией приложили! — крикнул Вяземский со своего места. — С нами так же было! Переходи на запасные цепи, пневматику… ручками крути в конце-концов!
— Понял тебя! Тогда бери моих и прикрой снаружи!
Находиться в ослепшей бронемашине — себе дороже. Если не будет поддержки башенного оружия, можно и влипнуть по-крупному…
— Олег, Карташов — останьтесь и помогите. Остальные — наружу и занять оборону!
Сергей на ощупь нашел ручки, закрывающие верхний люк выхода из десантного отсека, повернул их и с натугой поднял тяжелую бронеплиту. Выпрямился, поднимаясь на ноги и используя люк в качестве прикрытия.
— Пошли, пошли!..
В нос ударил запах пороховой гари, выхлопа двигателя, металла и… Неожиданно — свежего воздуха с какими-то странными запахами. Не было того удушающего пекла раскаленного неожиданно жарким июнем города.
Вокруг была темнота, освещенная багровым светом горящих невдалеке костров. Почему-то вокруг не было видно ни одного дерева — лишь ровная площадка, лишенная даже кустарников… И огороженная высоким деревянным частоколом, проходящим метрах в ста впереди.
Чуть правее с рычанием, будто озлобленный зверь, из глубокой ямы выползал танк, хищно поводя длинным хоботом пушки.
Сергей огляделся по сторонам, чтобы увидеть спешно и в беспорядке отступающих легионеров, которые сейчас петляли между заграждений из вкопанных в землю заостренных кольев и явно направлялись к воротам в стене частокола. А за ним уже вовсю шло непонятное шевеление — мелькали многочисленные факелы, блестящие в их свете шлемы и наконечники копий…
Солдаты один за другим выскакивали из БМП, падая прямо на землю и ощетиниваясь во все стороны оружием.
Одна из наблюдательных вышек за частоколом неожиданно окуталась голубоватым сиянием, а затем воздух пробила длинная ветвящаяся молния, ударившая в землю около бронемашины. Громыхнул несильный взрыв, и во все стороны полетели комья земли и грязь.
Башня «трешки» зашевелилась и начала поворачиваться в сторону обозначившего себя противника… Но первым громыхнул выстрел танка, который с потрясающей легкостью разнес в щепки и сторожевую вышку, и несколько метров частокола вокруг нее.
Из-за частокола вверх взметнулась какая-то смутная волна, а затем повсюду вокруг в землю начали втыкаться стрелы. Послышалось несколько вскриков боли, а затем громкий мат, и залегшие вокруг БМП солдаты огрызнулись огнем.
«Трешка» плюнула выхлопом, взревела двигателем, разворачиваясь на месте, и тут Сергей увидел…
Никакого лесопарка позади не оказалось — лишь все та же открытая площадка, окруженная по периметру частоколом. Вот только метрах в десяти позади из земли торчала, опутанное сотнями веревок, кольцо метров двадцати в высоту и заполненное колыхающимся молочно-белым маревом… Как будто кастрюлю с молоком поставили на бок и каким-то макаром заставили его не выливаться — вот на что была похожа эта странная штука…
Из которого неожиданно высунула свой нос ИМР, медленно выползающая на эту сторону. Освещая себе дорогу светом фар, стальной монстр начал разворачиваться на месте. Бульдозерный нож, больше похожий на таран — опущен, стрела с захватом — развернута.
Сергей спрыгнул с БМП, оббежал ИМР и направился к этой непонятной… непонятным… непонятному порталу.
Странная белая субстанция лениво колыхалась, заключенная в тонкое кольцо из странно выглядящего черного материала. По ее поверхности время от времени пробегали волны и рябь.
Мозг отчетливо сигнализировал, что товарищ Вяземский дурак и не лечится, раз решил осматривать в бою под обстрелом местные достопримечательности, но почему-то Сергей чувствовал, что прежде всего нужно понять, что сейчас произошло…
Это… Это, мать его, что? Это что действительно какой-то портал? И они только что через него прошли?
Вот только можно ли вернуться через него обратно? Не билет ли это в один конец?
Сергей протянул руку и коснулся белого марева. Вокруг указательного пальца тотчас же разошлись круги, как будто от брошенного в пруд камня. Странно, но старлей не почувствовал абсолютно нечего — с таким же успехом можно было просто ткнуть пальцем в воздух…
И пока в голову не пришли какие-нибудь еще мысли, Сергей глубоко вдохнул и шагнул в этот портал.
Мгновенное ощущение падения куда-то в пропасть — уже знакомое ощущение…
И Вяземский оказался среди развороченного тяжелыми гусеничными машинами леса. Снесенные деревья, выкорчеванные бульдозерными отвалами пни, месиво из земли и грязи под ногами. Запах выхлопных газов и пороховой гари, рев мощных двигателей и грохот выстрелов.
По глазам неожиданно ударил вывернувший из-за деревьев луч установленного на башне прожектора.
— Кто такой?! — проорали в его сторону. — Серега, ты? М-мать… Серега, что за хрень у тебя за спиной?!
Старлей обернулся назад и увидел, что позади него обрушившийся склон небольшого холма обнажил точно такие же врата, что и на той стороне… Вот только ТАМ они были настоящими, реальными, а здесь было лишь что-то вроде отражения. Призрака, фантома, полупрозрачной голограммы…
— Серега, слышишь меня?! — говорившего (а точнее орущего) сквозь рев танкового двигателя, наконец-то удалось определить, как Дениса Юрьевича.
— Врата, — слово пришло словно бы из ниоткуда. — Командир, это — врата. А за ними сейчас дерутся наши парни.
* * *
Вышедшие из портала Т-72 почти сразу же развернулись в стороны и открыли огонь по частоколу, снося наблюдательные вышки и проделывая проходы. Вперед тем временем двинулись две подошедшие ИМР, будто спички, ломая своими отвалами воткнутые в землю колья.
Инженерные машины набрали скорость и на полном ходу врезались в частокол, проломив его, будто бы он был сделан не из бревен, а из картона. Длинные манипуляторы с захватами начали крушить все вокруг, расширяя проходы, а следом в прорыв устремились БМП.
Позади частокола обнаружилось некое подобие лагеря — палатки и какие-то строение, среди которых мелькали в темноте фигурки людей.
Откуда-то из глубины по наступающим бронемашинам ударила волна стрел, отскочивших из стальной брони. Затем прилетело несколько более крупных дротиков или даже копий, которые тоже ничем не смогли повредить БМП и ИМР. Казалось бы — что вообще может противопоставить армия образца в лучшем случае полутысячелетней давности современному подразделению?..
Оказалось, что вполне даже могла.
Описав дугу, перед БМП ударили несколько больших пламенных шаров, расплескав в стороны землю и жидкий огонь. Сложно сказать, смогли бы они пробить броню или нет, но в следующий момент «трешки» превратились в подобие огненных ежей, ощетинившись во все стороны огнем из пушек и пулеметов.
Ряды палаток оказались просто-напросто сметены ураганным огнем, а затем БМП при поддержке ИМР двинулись вперед. Инженерные машины вообще-то не предназначались для подобных штурмовых операций, но против неспособного оказать сопротивления противника они были эффективны.
Пожалуй даже чудовищно эффективны, если судить по периодически доносящимся крикам…
— Что скажешь? — спросил Сергея Кравченко.
— У меня такими огнешарами резину у БТРа сожгли, — ответил Вяземский. — По фугасному действию — примерно как 122-миллиметровый. За пробиваемость не скажу.
— Ясно… — офицер щелкнул своей рацией. — Это майор Кравченко. Всем! В ответ на обстрелы ровнять местность под ноль. Пехоту не спешивать, воевать под броней. Конец связи.
Сергей даже не успел толком понять, как оказался при командире в качестве консультанта по противнику. Уж так сложилось, что Вяземский имел счастье (или, что вернее — несчастье) столкнуться как с обычными противниками, так и с явно необычными…
— Что еще эти уроды могут показать? Молнии там, лед… Хрен знает… Нежить может еще какая?
Полное обалдение от того факта, что майор-то оказывается в курсе всей этой фэнтэзийной ерунды, Сергею пришлось тщательно маскировать. Очень тщательно. А взамен этого думать о том, что действительно им могут противопоставить…
— Исполком обстреливали чем-то вроде ледяных стрел, — вспомнил старлей. — Пару раз кидались молниями… Это самое опасное даже для техники — электронику из строя выводят. Правда, временно. Еще стоит опасаться драконов.
— Плюются огнем?
— Нет. Но, кажется, ведут разведку и скидывают стрелы.
— Вот мы и посмотрим, что круче — зенитка или дракон, — ухмыльнулся майор.
Из белого марева врат неторопливо выехала «тунгуска», вскинув стволы спаренных пушек и крутя локатором. Затем показалась еще одна зенитная самоходка, а следом показалась и пара «акаций».
Техника все шла и шла с той стороны на эту, проходя сквозь портал и сходу начиная вгрызаться в землю. Танки, инженерные машины, немного БМП и грузовики с припасами.
— Товарищ майор, а может это все лишнее?..
— Все — это что?
— Все это, — Вяземский указал на прибывающую технику. — Може, т стоило оцепить эту дрянь и подождать начальство? Ну, или просто забросить внутрь десяток ящиков тротила и рвануть…
— Рванул один такой. А если у них тут таких порталов, как блох на собаке? С этим не получилось, откроют в тысяче километрах севернее, где ни одной военной обезьяны нет и города пожгут быстрее, чем мы пискнуть успеем. Ни хрена. Эти римляне у меня землю будут жрать и ссаться при словах «Российская армия».
Вообще-то правда в словах командира была. Варвары варварами, а портал открыли они сюда. И если такое колдунство им по плечу, могут и еще где-нибудь открыть, но уже без полномасштабных вторжений, а будут гадить по-мелкой. Так что врата действительно надо захватывать и удерживать, чтобы их с этой стороны не прикрыли, а то это у нас один такой мост получается в наличии…
В воздухе мелькнула смутная тень, закрывая виднеющиеся в небе звезды, и Сергей отскочил к стоящем рядом БРЭМ.
— Воздух! — заорал Вяземский, вскидывая автомат. — Укрыться!
По броне что-то с лязгом застучало, в землю воткнулось несколько коротких дротиков.
— Залпом! В зенит! — скомандовал Кравченко, забираясь на БРЭМ и вставая за турельный пулемет.
Стоящие вокруг открыли огонь в небо, целясь в парящую над нами тень. В воздухе разнесся хриплый клекот, и стало понятно, что нас атаковал ящер-разведчик. Стоящая рядом «тунгуска» немного развернула башню, и от души полоснула из спаренных пушек, выпустив за несколько секунд десятки снарядов.
Заходящего в новую атаку ящера буквально разорвало на части, и тот рухнул в десятке метров впереди перед бесформенной кучей мяса и костей.
Несмотря на примитивность оружия, несколько человек потеряли ранеными. Убитых не было, но бронежилет и каска не спасали от попаданий в руки или ноги.
Сергей вытащил из земли один из воткнувшихся рядом дротиков и осмотрел его.
Короткий — не больше сантиметров тридцати, но тяжелый. Наконечник, правда, странный… Изогнутый и широкий типа полумесяца. А, нет, ничего он не странный — самое то, чтобы увеличить шанс на поражение и нанесение раны.
Хреново… Это ж от пули не спастись, навесив на себя броню, а от таких штук помирать стремно. И вдвойне неприятнее, что от таких-то дротиков как раз броней защититься можно.
А не пора ли и правда начинать сдирать с пленных и убитых противников доспехи для личного пользования?..
— Серега?..
…Вяземский проснулся.
По глазам резанул яркий солнечный свет. Болела затекшая шея и левая рука, которой старлей оперся о броню КШМ.
Однако… Привалился к бронемашине и уснул. Стоя.
— Тебе бы поспать, — хмыкнул Кравченко, окинув Сергея взглядом. — Всю ночь, считай, на ногах.
— Так и вы тоже, Денис Юрьевич…
— Фигня.
— Аналогично.
— Ну, раз аналогично, тогда пошли на пленных смотреть, которых поймали.
Вяземский размял затекшее тело и зашагал следом за майором.
Бой продолжался всю ночь. Легионеры понесли большие потери из-за темноты и того, что были застигнуты врасплох, но потому и сопротивлялись гораздо дольше, элементарно из-за того, что не поняли с кем столкнулись.
Удара бронетехники они, разумеется, не выдержали, но не просто побежали, а лишь рассеялись по территории полевого лагеря. И из-за этого несколько часов — почти до самого рассвета, продолжались стычки с выныривающими из темноты легионерами. У солдат сил было недостаточно, чтобы контролировать все, а противника было чересчур много, чтобы махом уничтожить большую его часть.
Сколько их было-то? Десяток танков, несколько самоходок и БМП, инженерная техника… Это сила, да. Но вот пехоты набралась едва ли полнокровная рота.
А легионеров было несколько тысяч.
Но даже это им в конце-концов не помогло — все очаги сопротивления, откуда били магией, уничтожили с расстояния, из тяжелого оружия. И в итоге легионеры начали где по одному, а где целыми отрядами сдаваться в плен, бросая оружие и поднимая руки в интернациональном и, как оказалось, интермировом жесте капитуляции.
Следующие пару часов были потрачены на то, чтобы согнать пленных в одну кучу и окружить их несколькими ИМР и БРЭМ. За турельные пулеметы и рычаги управления сели офицеры и контрактники, чтобы в случае чего без лишних слов в прямом смысле слова закатать противника в землю.
Сурово, а что поделать? При такой массе, если зазеваться, они смели бы всех даже голыми руками, не говоря уже о, казалось бы, таких забавных в современной войне копьях и мечах…
Правда, часть кавалерии противника сумела смыться, воспользовавшись общей суматохой и темнотой, а нестись черт знает куда по голой степи… Ну, много ума для этого не надо.
Вот только недостаток ума даст о себе знать, когда такая погоня приведет в засаду.
Какое-то время пришлось провозиться с другого вида пленными — несколько сотен гражданских из Владимирска, которые были оперативно перегнаны вторженцами по ту сторону врат. Зачем это было сделано? Судя по тому, что некоторую часть уже успели заковать в кандалы, то иномиряне явно не чурались работорговли…
Вяземский невольно сбился с шага, засмотревшись на раскинувшееся вокруг них пространство — с одной стороны сплошной лес, с другой степь… Ну, или учитывая торчащие местами деревья — лесостепь. Или саванна. И никаких гор, как там, откуда они пришли. В воздухе куча новых, но не особо странных запахов — пахнет незнакомыми цветами и травами. Дует легкий ветерок, очень тепло, но без той одуряющей жары, что вторую неделю плавила Владимирск…
Взгляд Сергея на автомате перешел на стоящие позади врата, которые он оглядывал время от времени. Но пока что никаких изменений в них не происходило — все то же черное каменное кольцо, заполненное молочно-белой мутью, сквозь которую теперь время от времени сновали люди и техника.
Портал работал или если говорить правильнее — функционировал, без перебоев и нареканий. Пока что. Однако нельзя было исключать возможности, что в один совсем не прекрасный момент веселье могло закончится, заперев всех в этом мире. Может, у врат со временем сядут батарейки или ослабнет заклинание — неизвестно ведь на каком принципе оно вообще работает…
— О чем задумался? — от не слишком радужных мыслей Сергея отвлек голос Кравченко.
— Да так… Думаю куда это мы завалились — в другой мир или прошлое…
— Ну, это либо однозначно не наше прошлое, либо мы чего-то не знаем о нашем прошлом, — поймав вопросительный взгляд Вяземского, майор пояснил. — Я сейчас не про магию или ящериц летучих… Ты просто на небо посмотри.
Сергей поднялся взгляд вверх.
Голубое небо, облака и…
Две луны. Нет, даже три.
Одна — здоровенная, раза в два больше земной и красноватого-бурого оттенка. Другая похожа на земную и такая же белая при дневном свете. А вот третья — самая маленькая, но угольно-черная, наползающая на диск красной.
Мда. И правда выходит — другой мир…
— Ну что, убедился?
— Так точно.
— В чем?
— Что земля поката.
Пленных собрали за внешней стеной полевого лагеря. А те укрепления, что прорывали сегодня ночью были чем-то вроде контрвалационной линии, которой окружили врата на случай прорыва из них чего-то враждебного.
Никаких охранных сооружений, естественно, возвести пока что просто не успели, поэтому просто поставили в оборону танки, «тунгуски» и инженерные машины. На охрану пленных отрядили три БМП и один БТР, расставив их по углам квадрата, линии которого были наглядно обозначены пулеметными очередями бронемашин.
И, судя по всему, желающих убежать как-то не находилось.
В плен попало много — чисто навскидку тут собралась никак не меньше пяти тысяч солдат. Часть из них была без доспехов — лишь в чем-то вроде нательного белья. Учитывая, что атакованы они были ночью — вполне закономерный исход. Остальным же оставили доспехи, но отобрали любое оружие. Так сказать, во избежание.
Внешне ничего примечательно в легионерах не было. Люди как люди — переодень, выпусти на улицы Владимирска и никто ничего не заподозрит. В основной массе русоволосые или блондины, лица европейские… Никаких эльфов или гномов.
Однако ведь бы ли же какие-то великаны, которые штурмовали исполком, верно?..
— Красавцы, мать их, — Кравченко окинул взглядом пленных. — Что скажешь? Ты же у нас вроде как эксперт.
— Да какой я эксперт, товарищ майор…
— Да уж получше меня. У кого батя историк — у тебя или у меня?
Отчасти это было верно, но лишь отчасти — отец у Сергея был не историком, а лишь преподавал историю. Разница вроде небольшая, но ощутимая.
— Экипировка очень похожа на римлян нашего мира. Похожа, но разница все-таки есть — у этих она явно получше и продуманнее. Даже как-то дико, что такое сильное совпадение…
— Сходные задачи порождают сходные решения? — предположил Кравченко.
— Не подходит, — покачал Вяземский головой. — Не в этом случае. Хотя… В принципе, это неважно. Главное, что нечто вроде легионов может содержать лишь достаточно большое и достаточно развитое государство.
— Я вот тоже думаю, что они просто обязаны будут напасть снова, — заявил майор. — Если это кто-то типа римлян или наших америкосов, которые считают себя круче всех, то сдачи они нам дать просто обязаны.
— Будем закрепляться?
— Да мы не будем, Серега, мы ОБЯЗАНЫ закрепляться, если не хотим больше по морде получать. Допросить бы этих бобров…
— Переводчики нужны — это да… — согласился старлей. — Ну, учил я в академии английский, а в школе немецкий… А хрен ли толку? Вряд ли у них тут в ходу, что один, что другой.
— Ну, попытка — не пытка, как говаривал Лаврентий Палыч… — хмыкнул Кравченко. — А если вот они действительно как-то с Римом связаны? Раз додумались до легионов, могли и до латыни додуматься.
— Вряд ли конечно… Но медиков один хрен придется привлекать — надо же будет этих пленных осмотреть, кому-то помощь оказать, если потребуется… А врачам латынь знать положено.
— Кстати, видишь тех хмырей? Такие все из себя рыцари, в золоте, серебре и железе… Что думаешь?
— Думаю, что надо их отделить от остальных, — с расстановкой произнес Сергей, высматривая названных командиром пленных. — Доспехи на них нестандартные, богатые — либо знать, либо командиры, либо еще какие шишки на ровном месте.
— Мысль понял, мысль хорошая. Народ! Кто тут старший?
— Я, тарщ майор, — откликнулся с одной из БМП незнакомый Вяземскому сержант-контрактник с мятым, слегка заспанным лицом.
— Найди людей, и отбери пленных с доспехами побогаче — их держать отдельно. Обращаться вежливо, не бить… Без серьезного повода. Понял меня, нет?
— Тарщ майор, да где ж я людей-то сейчас найду? — сразу же начались дежурные попытки отмазаться. — Вы ж весь батальон отправили копать…
— Я и тебя сейчас копать отправлю — понял, нет? Отсюда и до обеда. Моего. А я могу и не обедать. Как понял меня?
— Так точно… — послышался унылый ответ, сопровождаемый вздохом, полным вселенской печали.
От этого вздоха Сергей немедленно зевнул, да так, что чуть не свернул себе челюсть. Протер глаза, почесал нос, подумал…
— Наверное, пора мне на ту сторону возвращаться, — произнес старлей. — Надо роту искать и разбираться со всей этой кутерьмой…
— Ааатставить… Я с этим БМТО-шным болотом каши не сварю — мне здесь хотя бы несколько толковых парней надо. Кто еще у нас в роте из офицеров в наличии?
— А никого, — пожал Вяземский плечами. — Все же либо в отпусках, либо в разведшколе — один я остался.
— Так, — прищурился Кравченко. — А у снайперов?
— Такая же фигня. Темиргалиев ВРиО оставался — мы как раз с ним вместе в штаб выезжали.
— Бабай Маленький? Замечательно. Вот он пускай пока за обеими ротами присмотрит, а ты здесь будешь. Понял, нет?
Ну и что тут скажешь? Учитывая, что на отрицательный ответ последует традиционный вопрос «а в глаз?».
— О, знакомый «камаз»… Ну-ка, пошли на разведку.
Учитывая, что за дело взялись специалисты сего дела, разведка увенчалась успехом — внутри выехавшего из врат грузовика обнаружились срочники из роты обеспечения, притащившие коробки с сухпайками.
Стоило только подумать о завтраке, как желудок Сергея моментально заурчал ничуть не хуже танкового дизеля.
Грохот инженерной техники, которая обустраивала чужой лагерь, на какое-то время стих. На своих постах остались наблюдатели, охрана пленных и экипажи «тунгусок» — сторожить легионеров и нести дозор. Следить за горизонтом и за небом, так сказать.
Не летит ли ящер-переросток? Не скачет ли кавалерийская ала? Не шагает ли пехота? Не ползет ли коварная плодожорка, способная испортить любой продукт и технику вплоть до недопущения ввоза ее в Российскую Федерацию?
Остальным же было подано кушать, и они сели жрать.
Сухпай. Так вот ты какая — амброзия, пища богов!..
— И что дальше, командир? — спросил Вяземский, когда наскоро позавтракавшие солдаты и офицеры разбрелись по лагерю, продолжая намеченные работы.
— Пока не поступит отбой — будем готовить здесь плацдарм, — ответил Кравченко. — Хрен его знает, чего начальство решит, но уж лучше сделать и оставить, чем сначала вола гонять, а потом кусать яйца от досады и устраивать аврал. Может, к полудню прикажут подорвать врата, вернуться в наш мир и все забыть…
— Свет с Венеры отразился от верхних слоев атмосферы и вызвал взрыв болотного газа… — пробормотал Сергей.
— Типа того. А, может, нам завтра прикажут двинуть танковые клинья и водрузить красный флаг в развалины местного Пентагона — не знаю.
— Римнаш?
— Типа того. Так что лучше быть готовым ко всему. К новой атаке — тоже.
Возможность новой атаки Сергей вполне допускал.
Всяким туземцам во все времена было плевать, насколько их превосходят технически странные чужаки, появившиеся из-за моря, а с упорством, достойного лучшего применения, ходили в атаку.
При этом техническое превосходство — это ведь еще не все. Парни с мечами и копьями не справятся с танковой бригадой, но потери могут и нанести. И это не абсурд, если вспомнить, как те же англичане в свое время исправно огребали от вооруженных лишь копьями и щитами зулусов. Зулусы быстро кончаются, но вначале вполне могут разменивать десятерых за одного и буду довольны, как лесные удавы.
Но даже с учетом магов или драконов в настоящую войну против местных Вяземский не верил. Это будет не война, а завоевание. Ацтеки и Кортес…
Тоже сравнение, кстати.
Новый мир, полный всех мыслимых и немыслимых ресурсов — нефть, газ, уран, золото и алмазы. Сверхзащищенный и неуязвимый тыл на случай ядерной войны, который сразу же дает плюс сто к показателям наглости и так довольно нахальных в крайние годы российских дипломатов.
«Вспышка болотного газа»?.. Ее не будет. Впервые России повезло открыть не Море Лаптевых или Антарктиду, а Клондайк и Эльдорадо в одном флаконе.
И как всегда — победить или завоевать не проблема… Но вот что потом делать с этой победой? Откусить кусок и прожевать его — две совсем разные вещи…
* * *
Поспать Сергею так и не удалось — весь день пришлось потратить на организацию укрепления плацдарма. Принимать прибывающих солдат, технику и снаряжение, размещать и развертывать их, руководить в конце-концов.
И нет, это не так просто, как кажется на первый взгляд, если действительно важен результат, а не имитация бурной деятельности…
Прибыл БТР разведроты с Олегом и Русланом, лично севшим за рычаги броневика. Машина была наскоро отремонтирована, заправлена и загружена боеприпасами и прочей снарягой под завязку. Под завязку — это значит действительно по самую крышу, да еще и сверху кое-что оказалось приторочено. Так что боевая машина сейчас в БТРе угадывалась с трудом — скорее он напоминал большую самоходную свалку. Хотя закрепленные сверху на броне металлические кровати (не противокумулятивные решетки-«кровати», а обычные панцирные) придавали бронемашине довольно грозный противопартизанский вид.
А вот срочников почему-то не прислали, хотя они сейчас очень даже пригодились бы… Поэтому разгрузку всего добра пришлось организовывать оперативно выловленными «чужими» бойцами, которые занимались перепланировкой легионного лагеря.
Данный лагерь был хорошо спроектирован с точки зрения армии средневековья, но совершенно не подходил солдатам двадцать первого века. Частокола, наблюдательных вышек и ровного места для установки палаток было абсолютно недостаточно — требовалось оборудовать парк, столовую, полевую кухню, склады боеприпасов и ГСМ…
Попутно тащилось все, что могло сгодиться в хозяйстве и плохо лежало. А что лежало хорошо, то перекладывалось и все равно тащилось.
Поломанный частокол уже весь убрали, а вот целый пока что не трогали. Палатки легионеров тоже поубирали, а взамен них разбивали обычные армейские. По правде, это был тот еще размен шила на мыло, но порядок же должон быть?
Площадку под технику еще готовили, да и собой нужды в ней пока что не было — всякие грузовики на этой стороне особо не задерживались, а бронетехника в основном закопалась в капонирах по периметру лагеря.
В перспективе планировалось сделать еще и выносные блок-посты — фортификация, то-се, строго по науке… Правда, приоритетнее была прокладка проводов для освещения и связи.
К тому же это ведь не просто полевой выход — ситуация без шуток боевая. Поэтому не просто перестраивали лагерь, а превращали его в укрепленную базу.
Загрузить работой срочников не было возможно ввиду малого количества и озадаченности оных, поэтому в ход пошли не лопаты и ручной труд, а бульдозерные отвалы танков и самоходок, и инженерная техника.
Базу окружили глубокие противотанковые рвы, которые вряд ли были менее эффективны против средневековой пехоты, чем против танков. Привезли колючую проволоку, пустые мешки, бетонные плиты, цемент и ящики с противопехотными минами.
Что касается связи, то по сотовому позвонить из этого мира в другой вполне ожидаемо не получалось. Поэтому первым делом протянули древнюю, как бивни мамонта, проводную связь… И это сработало. А то Сергей уже было заопасался, что бегущие по проводам электрончики откажутся пересекать барьер между двумя измерениями, но нет же — обошлось…
Вообще место расположения лагеря ему не слишком нравилось, потому что оно не было господствующей высотой над степью вокруг. Правда, один небольшой холм был в паре километрах правее, но отдаляться от врат из-за такого было натуральным идиотизмом.
Но вот корректировщика там посадить все равно надо бы… Позже. Когда начнется нормальное обустройство лагеря и окрестностей, а не экстренное окапывание. Возможно, корректировщика посадят и где-нибудь в более удобном месте, которое пока что просто не нашли — разведки местности-то толком еще не проводилось. Ну, кроме облета легкими беспилотниками окрестностей вокруг лагеря. Более серьезная разведка должна была начаться, как только сюда будут доставлены нормальные беспилотники, а не легкие квадрокоптеры. А вот в обычный разведывательный дозор Вяземскому надо было отправляться на БТРе по плану уже завтра — несмотря на весь технический прогресс, дронам начальство пока что доверяло не так сильно, как традиционной разведке.
В общем, закреплялись серьезно.
Ближе к вечеру работа начала потихоньку стихать, потому как было ее еще дохренища, но бросить решительно всех на копательно-строительные работы было бы преступным идиотизмом. Ведь, если что, российские солдаты вторглись на однозначно враждебную территорию и сейчас караулы и часовые были не просто традицией, а суровой необходимостью.
Также к вечеру сквозь врата прошли полицейские при поддержке внутренних войск и начали организованно забирать пленных. Насколько Сергей понял из обрывков разговоров, для них около Владимирска организовывали что-то вроде фильтрационного лагеря, так что держать их по эту сторону врат не было никакого смысла.
Кравченко убыл на ту сторону для совещания, и, пользуясь этим, кое-кто из офицеров и контрактников тоже решил слинять на ту сторону домой…
Очень умно, ага.
Выставленная около врат охрана из двух десятков солдат, окопавшихся и ощетинившихся оружием, серьезной преградой для утекающих не стала. Однако к удивлению Вяземского через непродолжительное время беглецы начали возвращаться обратно, нецензурно возмущаясь несправедливостью и жестокостью обоих миров. Сергей тихо — по-разведывательному, влился в следующую группу, попытавшуюся пройти обратно на Землю, дабы выяснить причину возвращения. А заодно и попробовать дозвониться до родных.
— Что за?.. — неприятно удивился кто-то из офицеров инженеров, как только оказался на той стороне.
По ту сторону врат обнаружились заграждения и десятки людей в новеньких противогазах и с автоматами в руках.
Автоматы эти пока что вежливо висели поперек груди, а расставленные вокруг пулеметы и гранатометы не менее вежливо пялились в небо, но….
— Не положено, — донеслось из-под маски глухая и хриплая, но довольно отчетливая реплика. — Карантин.
— Да какой еще, на хрен, карантин?! — начал постепенно злиться маленький и тощий капитан. Фамилию его Сергей так и не смог вспомнить, но, кажется, типчиком он был довольно неприятным…
Эта охрана в отличие от бывших до них полицейских оказалась куда несговорчивее, и пропускать кого бы то ни было без особого разрешения отказалась наотрез.
— Да у меня там!..
— Отставить, — глухо рыкнул появившийся из-за спин охранников Кравченко. — Чего у тебя там? Семеро детей не кормлено, или, что вернее — любовница не трахана? Потерпишь, не облезешь. Чего встал? Задач, что ли больше нет, чем в город бегать? Кругом марш! Всех касается. Нечего туда-сюда сновать, как челноки. Мы теперь режимный объект, мать его так. Понятно, нет?
Капитан, да и все остальные, почли за лучшее не спорить с майором, известным своим крутым нравом не то что всему военному городку — всей бригаде, и ретировался обратно в портал.
Спустя всего пару дней уже никто не выказывал ни малейшего удивления по поводу прохода в иной мир.
Ну, проход. Ну, в иной мир. И что? От этого, что ли рапорты не надо писать и обязанности свои не выполнять? Да хренушки.
Так что пользовались вратами с неменьшей обыденностью, чем каким-нибудь КПП…
— Э, Серега. А ты чего тут забыл вместе с этими бобрами? Тоже лыжи куда-то навострил? — нехорошо прищурился Кравченко.
— Никак нет, просто решил узнать, чего это они обратно возвращаются и матерятся, как сапожники. Ну и бате с сестрйо хотел заодно позвонить. А это что, карантин какой-то, что ли?
— Такие вот дела, Серега, — сообщил Вяземскому майор. — Как минимум на месяц мы там застряли. Карантин, как он есть. Сейчас вообще такая клоунада была, что просто атас — совещание проводят, а все понаехавшие либо в респираторах сидят, либо из соседней комнаты телемост наводят.
Появление карантинной зоны явлением было не слишком приятным, хотя и ожидаемым. Если уж и дальше продолжать экскурсы в историю, то больше всего туземцев гибло не от пули и мечей конкистадоров, а от привезенных ими болезней. Даже банальной кори или коклюша.
К тому же может быть верно и обратное: подцепить какую-нибудь Эболу и расплыться в кровавую кашу — тоже удовольствие маленькое…
— И что сказали, Денис Юрьевич? — поинтересовался Сергей.
— А чего они скажут? — хмыкнул майор. — Разбираются как надо, наказывают кого попало… Рыжику, правда, за дело влетело — не быть ему теперь командиром бригады, а быть ему отставным военным без пенсии. И это в лучшем случае. А то пока мы все по городу носились, он у себя в хате отсиживался — понял, нет?
Эге… Да за такое не то что звездочек лишиться можно, и небо в клеточку можно увидеть…
— Короче, пока суть да дело, да служебные разбирательства, нам поручено закрепиться на той стороне врат и держать оборону. Если мы для местных будем не опасны, то начальство что-нибудь придумает.
— А если они будут опасны для нас в бактериологическом плане?
— Ну и царствие нам тогда небесное. Но пополнение обещали прислать, техники и припасов — тоже. А, да. И командую всем этим шалманом официально пока что я, а то дяди-полковники попали под расследование, нескорое и несправедливое… Там командования понаехало — мама не горюй. Армейские, окружные, московские, прокурорские… Звезд на погонах больше, чем на небе. На завтра борт министра обороны ждут.
Ну да, все-таки не каждый день в каком-нибудь городе открывается портал в другой мир, и оттуда вываливаются агрессивно настроенные легионеры, маги и драконы.
Велика Россия, но даже в ней такой ерунды никогда прежде не случалось. Вроде как.
— Ну, если к делу подключатся московские, то нам здесь точно ловить нечего, — заметил Вяземский. — Посидим месяц в поле, а после этого, если ничего не случится, то нас сменит какая-нибудь спецура и прочие особисты…
Кравченко хохотнул.
— Ты чего, еще не понял? Мы уже вляпались по самую фуражку. Ты по телефону давно звонил?
— С той стороны не берет, а на этой тоже связи нет… Вышка, наверное, где-то навернулась…
— А я тебе больше того скажу, Серега — мобильную связь во всем городе отрубили. Насколько знаю — на всех выездах кордоны, которые заворачивают народ обратно. Я про обычному телефону домой только и дозвонился. Ради интереса попробовал набрать межгород, но фиг там. В блокаде мы. Территориальной и информационной, чтобы не дай бог, ничего лишнего не утекло…
— Так все равно же утечет, — возразил Сергей. — Уже утекло. Интересно, сколько сейчас в Сети уже бродит фото и видео того, как по Владимирску шляются легионеры и кавалерия? Двадцать первый век же — заснял и сразу же в интернет можно выложить…
— Ну и? Ну, выложат, и что? Скажут — фотошоп, скажут — флеш-моб, фиговая шутка или еще какое фе. Когда врут каждый день и на каждом шагу, как можно верить во что-то безоговорочно?
— Но информация все равно просочится.
— Да, с этим ничего не поделать, — кивнул Кравченко, когда мы шагнули сквозь белое марево врат. — Главное, чтобы все наши заграничные «партнеры» не знали всего, а то…
Ну да, целый мир, пригодный для колонизации и освоения, кому угодно вскружит голову. Пусть он даже особо и не нужен, но все равно будет взят, дабы не достался другим. Очень армейский метод мышления, да…
Пожалуй, Россия вообще меньше всего заинтересована в новом мире. Ресурсы и жизненное пространство? Да этого и на Земле хватает так, что хоть жуй ртом и попой. С ресурсами и пространством тоже полный порядок — людей не хватает, чтобы уже имеющееся освоить…
Вот прям как с чемоданом без ручки дилемма — и бросить жалко, и нести неудобно. А бросишь — того гляди, кто-нибудь ушлый подберет, прикрутит запасную ручку, радары и противоракеты, и станет чемодан враждебным и опасным…
Парадокс. Столбить территорию, враждовать с аборигенами, учитывая, что эта самая территория, в принципе, и не особо-то нужна…
А вражда будет. Если вспоминать историю земной Римской империи, дипломатию она понимала только вкупе с процессом непрерывного навешивания ударов. Если не получилось завоевать нахрапом, местные наверняка соберут армию побольше и снова полезут. Уже чисто из принципа, если они действительно большая и крутая держава.
Не получится завоевать — попробуют купить…
Правда, чего они могут предложить-то такого, что могло бы удивить вынюхивающих углеводороды господ из Роснефти и Газпрома?
— Ты рапорты-то уже начал писать? — вернул Вяземского с небес на грешную иномировую землю Кравченко.
— Да когда бы, Денис Юрьевич — весь же день, не покладая рук…
— А, ну ладно. Все равно у тебя в запасе еще целая ночь.
— Денис Юрьевич…
— Чего Денис Юрьевич? Я уже тридцать пять лет Денис Юрьевич. Меня за эти чертовы бумажки крепят, а я вас буду крепить и тебя в том числе. Майоры — это для полковников, а старлеи на капитанских должностях — это уже для майоров. Так что иди, крепись, ищи штабные палатки, где уже развернули ноуты и принтеры, договаривайся… Ну, не мне тебя учить.
— Убил военного — спас дерево, — пробурчал Сергей. — Чертова канцелярщина.
— Во-во. А с вас ведь еще немного бумажек требуют — расходы всего, да отчеты обо всем… А с меня еще больше. Проводная связь, будь она неладна… Можно было бы — я бы все эти провода уже топором втихую покромсал. Как связь обеспечили, так начальство как с цепи сорвалось… Бумажек требуют столько, будто бы застряли в сортирах и у них там в желудках сразу революция с контрреволюцией идут. Завтра в дозор?
— Так точно.
— Счастливый, — позавидовал майор. — Тоже хочу в дозор. А то завтра ожидается нашествие особистов, и будет нам утро стрелецкой казни…
Сергей подумал, что перед этим утром кое-кого ожидает еще и Варфоломеевская ночь с минимумом сна, но обилием писанины.
— А насчет связи со своим не беспокойся — придумаем что-нибудь.
* * *
Когда Вяземский вернулся к месту, где был развернут филиал разведроты при БТРе и необъятном количестве барахла, старлея удивили палатки. Две штуки, небольшие — где-то на десяток человек каждая, и которых в роте отродясь не водилось.
Впрочем, у кого еще в российской армии имелись трофейные палатки иномировых легионеров?
Вокруг палаток расхаживал жутко довольный старшина роты — старший сержант Новиков.
— Саня, это откуда? — поинтересовался у него Вяземский.
— Оттуда, — многозначительно произнес старшина. — Представляешь, Серега, иду себе, а они лежат… Ну, совершенно бесхозные! Вот я и решил, что роте палатки пригодятся.
Старлей запасливость и хозяйственность Новикова всецело одобрял. Спать в хоть какой-нибудь, но палатке всегда лучше, чем в спальном мешке под открытым небом.
— Одна для нас, чтобы спать. А вторая?
— А вторая, чтобы ротное добро под открытым небом не лежало. А остальные — в запас. На всякий случай.
— Остальные? — уточнил Вяземский.
— Да ты только глянь, Серега!.. Кожаные, новенькие, качество — во! А валяются совершенно к делу непристроенные — прямо сердце кровью обливается… Ничего, я уже на всякий случай на всю роту запас. Мало ли что…
Если старшина говорил «на всю роту», то это означало «много», потому как по факту в разведке было тридцать с небольшим человек, а по штату — больше семидесяти. Однако, когда подвал казармы по весне подтопило, выяснилось, что запаса одной только обуви, накопленной запасливым Новиковым хватило бы не то что на роту, а на полнокровный батальон.
— Ноут мой из канцелярии взяли? — спросил старлей.
— И ноут, и принтер, и «дырчик», — сообщил старшина. — И даже брошюратор с ламинатором. А перед убытием загнали твою «калдину» в наш бокс в парке, чтобы чего не вышло.
Вяземский заметно приободрился — с таким богатством никакая канцелярщина не страшна. А учитывая, что вряд ли все подразделения в округе были столь запасливы, за услуги по печати можно будет добыть что-нибудь необходимое…
Ну и о машине теперь беспокоиться не требовалось. А беспокоиться о бесхозных машинах на территории части приходилось всегда — если уж хозяйственные прапорщики не стянут колеса, то вечно страдающая недостачей охрана складов ГСМ все топливо сольет.
Рядом загрохотал электрогенератор, а затем одну из палаток изнутри осветил неяркий свет. Из-за БТРа показались Олег и Руслан, вытирающие руки.
— Говорил тебе — в свечах дело. А ты — бензин хреновый, бензин хреновый…
— Вот чего ты ко мне пристал, а? Все ж заработало — я ж механик-водитель.
— Я с тебя шизею, товарищ нехват-вредитель. Если ты «дырчик» починить не можешь, то как тебя к БТРу подпускать?
— Ну, и не подпускай — сам в нем ковыряйся. Я, если ты не знал, вообще ни с чем кроме «уралов», «камазов» и «мотолыг» дел не имел… О, командир вернулся.
— Что слышно? — поинтересовался у меня Олег. — Мы тут надолго или как?
— Минимум на месяц.
— Как на месяц?! — Саня аж подскочил. — Мне же в отпуск через две недели!
— Ну… — Сергей почесал нос. — Выходит, накрылся твой отпуск одним местом.
— Твари. Вонючие!..
— …Зато будут платить боевые, — подсластил горькую пилюлю старлей. — Ну, и вроде как, если будем тут оставаться надолго, то боевые уберут, но дадут надбавки за секретность и особые условия, и так далее…
Лицо старшины отразило совершенно бешеную работу мозга, пытающегося вычислить зарплату исходя из таких новостей. Выходило, похоже что, более чем прилично.
— Надо пожрать, — заявил изрядно повеселевший Новиков.
Ужин у разведчиков сегодня был очень поздний, но раньше поесть просто не удавалось. Поэтому из палатки был извлечен светильник, подключенный к генератору, расставлены стулья и просто ящики, и извлечены остатки сухих пайков.
Впрочем, от оных сухпайков оставался только чай, поэтому основным «блюдом» стала самая банальная лапша быстрого приготовления, приправленная майонезом.
— Сухпай — отличная вещь, — задумчиво произнес старшина, включая небольшую газовую плитку и кипятя чайник. — Если только не жрать его неделями кряду. А еще — его мало.
— Да это не сухпая мало, а просто в тебе глистов много, — моментально среагировал Руслан. — Сам худой, как вобла, а жрешь, как не в себя.
— От кишкоблуда слышу. Сам-то когда оголодаешь — савсэм дыкий становишься, да? Помнишь рулетик, что ты у меня сожрал?
— Твою!.. Да ты уже совсем двинулся с этим рулетиком! Я ж тебе два новых купил!
— Это был неравноценный обмен — они были не такие вкусные.
— Вот сколько можно уже про жратву говорить, а? — возмутился Вяземский. — Проглоты земли русской… Вы как угрозу НАТО будете создавать — объедите вражескую армию? Я вот, между прочим, уже второй день без «первого» живу… И второй день без «второго»!
— И третий день без компота! — ужаснулся старшина. — Я бы так не выдержал.
— Кстати, о жратве… — Олег достал из сумки бутылку. — Кто будет?
— Уговор был пожрать, а не нажираться, — наставительно произнес Новиков. — Давай. Где мой большой стакан?.. Сделал дело — можно и водовки попить.
— Командир?
— Мне чуть-чуть, — зевнул Вяземский. — А то еще гору бумажек надо подготовить… Ты, кстати, спиртосодержащее береги — мы, походу, тут надолго застряли и неизвестно, когда запасы можно будет пополнить.
— Командир, ну кого ты учишь, — ухмыльнулся Олег. — Все уже продумано и просчитано…
— Раз все продумано и просчитано, то угостите уже командира сигаретой.
— Ты же бросаешь? — прищурился Руслан.
— Да как тут бросишь-то с такой хренотенью… — вздохнул Сергей.
— Фигня, — авторитетно заявил Новиков. — Бросить курить — как не хрен делать. Да я сам уже раз пять бросал!
Поздний вечер сменила ночь, опустившаяся на военный лагерь. Смолк шум работающей техники, эхом оставив после себя тарахтение генераторов. Территорию вокруг освещали развешанные на столбах лампы; патрули солдат и экипажи машин заступали в дозор.
— Как думаешь, командир… — произнес Олег. — А что дальше?
— Дальше — тишина! — с чувством провыл старшина. — Остров всех блаженных! Сердца глубина, преклони колени!..
— Эй, я серьезно.
— А я — нет!
— А что тут думать-то? — проворчал Руслан. — Если это действительно другой мир, планета или измерение, то мы тут либо останемся, либо свалим, напоследок взорвав врата…
— Реально думаешь, что мы тут останемся? — усомнился Новиков. — То есть все чин-чином — воткнем в землю триколор и провозгласим все вокруг владениями Его Величества Президента Всероссийского?
— Утрируешь, — поморщился Вяземский. — Хотя, если мир ничем особенным не будет отличаться от нашего, то базу оставят на постоянной основе. А где база — там и городок. А где городок — там и город. А где город, там и область можно замутить… Сколько у нас там сейчас субъектов в стране? Ну и будет еще один.
— Кстааати… — протянул старшина. — А это реально какое-то фэнтэзи, что ли? Ну, там орки, эльфы, гномы… Магия-шмагия.
— Нет, не испугаешь, — ухмыльнулся Сергей. — После того, как я узнал, что Кравченко во всем этом разбирается, ничему не удивлюсь. И тем более твоим познаниям, Саня.
— А чего тут разбираться-то? В «Героев меча и магии» все же играли? Ну, и вот! Готовый симулятор практически. А если это фэнтэзи, то надо срочно искать самый главный местный ресурс.
— Золото? — спросил Руслан.
— Ману? — хмыкнул Олег.
— Деревня! А кое-кто — горный аул! Самый ценный ресурс фэнтэзи — это эльфийки!
— А тебе лишь бы о бабах думать. А кто тогда ползарплаты спустил на…
— Что было, то прошло, — быстро произнес Новиков. — Кто старое помянет — тому глаз вон…
— А кто забудет — оба! А после подсунем тебе, слепому, местных крестьянок, которые без зубов и не мылись отродясь.
— Нет, ну а все-таки?
— Да что тут думать, — произнес Вяземский. — Если портал не схлопнется завтра или в ближайшее время, то поползут сюда всякие Норникели и Роснефти…
— А мы, получается, будем воевать за то, чтобы тут все распахали и начали добывать нефть с алмазами? — поморщился Олег.
— Нет, — спокойно ответил Сергей. — Как настоящие русские варвары, мы по традиции будем врываться в села и кишлаки, оставляя за собой больницы, школы и электрификацию. А Норникели — это так, локомотивы колонизации. Тут даже, скорее, на одной только торговле можно подняться…
— Ну, и что мы им тут будем продавать? Нефть и газ? Или отечественный автопром, который самый отечественный в мире?
— Так ведь вокруг действительно почти средневековье, — усмехнулся Вяземский. — Никакой серьезной промышленности, никакого серьезного производства… Даже соль — стратегический ресурс, ничуть не дешевле драгметаллов. Здесь почти любой хлам из нашего мира в цене будет — хоть гвозди банальные, хоть пилы или ткань. А платить за это будут не резаной туалетной бумагой с портретами мертвых президентов, а золотом-серебром и продуктами питания. Без всяких нитратов-пестицидов и ГМО.
— Эй, какая еще торговля? — хмыкнул Саня. — А как же танки против легионов, вертолеты против драконов и ковровые бомбардировки?
— А на хрена? Англичане целую Индию так же когда-то завоевали — купили одних, начали торговать с другими, помогли третьим… И через полтора века индусы даже и не заметили, как в колонию превратились. А ты говоришь ковровые бомбардировки…
— Так мы же не англичане, — заметил Руслан. — Я историю в школе хорошо учил — помню, как они всю Индию грабили. Нам предлагается грабить так же?
— Зачем грабить? — спросил Сергей. — Не надо грабить — денег у страны хватает… Их надо просто грамотно приложить и освоить.
— Ага, в свой карман, — хмыкнул старшина.
— Вот чья бы корова мычала, а твоя молчала. Зуб даю — тебя бы подпустить к депутатской кормушке, ты еще бы не столько в свой карман положил.
— Злой вы, товарищ старший лейтенант, — надулся Новиков. — А сами-то?
— А, может, и положил бы, — спокойно ответил Вяземский. — Как я тебе такое скажу-то? Деньги — развращают, большие деньги — развращают абсолютно.
— Богатым и честным быть сложно, — иронично заметил Руслан. — Сложнее, чем бедным и честным. Я бы даже сказал — почти невозможно.
— Так выпьем же за нас — бедных и честных! — воскликнул старшина.
— Слышь ты, бедный и честный… Это как же тебя и страну олигархи довели, что ты себе новенький джип купил?
— Вот только не надо, не надо. Крысы из финслужбы меня и так постоянно погрызть пытаются, вот только грызлом не вышли. А я этот джип по дешевке на честно накопленные купил. Я, что ли, виноват, что хата у меня служебная, а сам я холостой? Куда мне еще тратиться-то?
— Ладно, — поднялся с места Вяземский. — Пора бы и честь знать. Заканчивайте уже с разгрузкой, а то завтра на БТРе в дозор идти, а я пока бумажками займусь…
— Сочувствую, командир, — съехидничал старшина. — Тяжелая же тебе работа досталась…
— Пошел в задницу. Если хочешь, я с тобой с радостью поменяюсь.
— Ненене. Спасибо, я уж лучше ящики потаскаю.
Назад: Интерлюдия
Дальше: Интерлюдия