Афина Октаво
Она видела этот бой тысячу раз и ни разу. Не короткие стычки, преследование отступающих или стрельбу издали, а когда тяжелый кавалерийский клин пробивает пехотный строй.
Если бы в Восточном пределе была известна тяжелая кавалерия в том виде, как ее знал предел Северный, местная пехота знала бы, что с такими щитами и такими копьями она была обречена перед «крылатыми». Но на Востоке не было в достатке настоящей тяжелой пехоты, а в силу расстояний основная ставка была на конницу. Тем более, что достойного противника для кого-то вроде «крылатых» здесь и не было.
Всадницы принцессы врезались в ощетинившийся копьями пехотный строй и прошли через первые ряды как через пустое место. Стоптали копытами коней еще ряд, разметали тяжелыми копьями еще два, а потом рухнул с подсеченными ногами конь у одной всадницы, потом у другой, и атака остановилась. «Крылатые» достали тяжелые прямые мечи, секиры и булавы, и начали натурально прогрызать путь сквозь пехоту.
Следом налетела вторая турма, орудуя легкими пиками и не давая рассеченному надвое пехотному отряду сколотить нормальный строй. Афина, что на этот бой вооружилась копьем, колола и резала удлиненным ножевидным клинком, но потом оружие все-таки завязло в одном из врагов, и принцессе пришлось взяться за саблю. Щедро раздавая удары, Афина вместе со всеми прорубалась вперед. Даже не сабля — скорее легкий кривой меч, что был сработан подземными кузнецами и зачарован столичными магами, прорубал кольчуги — самый дешевый и распространенный здесь доспех — как пергамент.
Вражеская пехота отхлынула было назад, ощетиниваясь доставленными с краев строя копьями, алебардами и гизармами, но по противнику тотчас же хлестнула стрелами крутящаяся позади третья турма. Добрые степные луки на двух десятках шагов пробивали простые щиты насквозь, разрывая строй ничуть не хуже заклинаний легионных магов.
А потом какой-то пехотинец-самоубийца вырвался из строя и подрубил ноги коню Афины молодецким ударом бердыша.
Державшаяся поблизости Хелен едва не снесла врагу голову ударом копья, но кобыла принцессы уже с жалобным криком падала на землю, а вместе с ней падала и Афина. Лишь в последний момент она каким-то образом умудрилась выскочить из седла и не оказаться придавленной тушей раненой лошади. Да и после приземлилась на землю, ничего себе не переломав.
Девушка закрылась щитом и начала пятиться назад под прикрытие своих всадниц, отбивая тянущиеся к ней жала копий. Чья-то гизарма зацепила ее левую ногу, поножи выдержали, но Афина припала на одно колено, и тот час же кто-то попытался зацепить ее крюком на алебарде. Принцессе удалось извернуться, крюк зацепился за гребень шлема, сдвинув его вбок и частично закрывая обзор. Афина пропустила удар копьем, который повредил забрало и в горячке боя рванула застежку ремня, отбрасывая шлем в сторону.
— Защитите госпожу! — разнесся позади клич.
Две всадницы почти синхронно выдвинулись вперед, расчищая ударами копий пространство вокруг Афины и давай ей возможность отступить. И почти сразу же нескольких пехотинцев смяла одна из прорвавшихся «крылатых». Закованная с ног до головы в броню воительница соскочила прямо в гущу боя, разнесла в щепки ударом булавы щит, вторым ударом смяла шлем другого противника, из-под забрала которого хлынула кровь. Увернулась от удара копья, перехватила древко левой рукой, выдернула копейщика из строя и ударом ноги сломала ему шею. Метнула копье, пробивая чей-то щит, а затем схватила Афину и одним махом забросила в седло своего тяжеловеса. А сама «крылатая», в которой узнавалась Гаста, вдобавок к булаве в руке достала полуторный меч и начала раздавать направо и налево сокрушительные удары, круша шиты и разрубая доспехи.
Принцесса, оказавшись верхом, снова пустила в ход саблю и даже не сразу заметила, что в какой-то момент противник кончился и перед ней выросла еще одна стена щитов. Афина уже хотела было скомандовать, чтобы «крылатые» взломали еще один пехотный строй, но в этот момент щитоносцы расступились, пропуская через себя кавалерию.
Значит, это те, кто защищал Илион. Значит, союзники.
Последними в образовавшуюся брешь проскочил десяток отставших от основного строя лучниц, после чего защитники города вновь сомкнули строй. Впрочем, уже проформы ради, потому как осаждающие начали спешно отступать. Вряд ли они потеряли так уж много бойцов, но сказался сам факт неожиданной и смертоносной атаки.
Прорвались. С огромным риском, авантюрно, но прорвались. Хотя иначе действовать было и нельзя — если бы отряд перехватили на марше, то сотню всадниц разгромили бы рано или поздно. А вот в городе можно и оборону держать, только вот если бы Илион сейчас взяли наскоком, то обороняться было бы особо и негде. Поэтому принцесса рискнула и атаковала без обстоятельной разведки, которая ее скромному по размеру подразделению, в принципе, была и не по силам.
Афина соскочила с коня, наскоро вытерла оружие, убрала саблю в ножны и огляделась по сторонам. Взгляд принцессы то и дело выхватывал бреши в строю в тех местах, где их раньше не было.
Потери.
Потери были относительно невелики — трое убитых, дюжина раненых… Если забыть, что каждая из погибших была для Афины верным товарищем. Рилла, Самер, Горация. Одна «крылатая» — из простолюдинок, двое — из второй турмы, дочери нобилей.
Это твои первые потери, Восьмая наследница. Ты хотела славы, но слава пахнет чужой кровью…
В крови еще кипел огонь сражения, но сердце кольнула игла потери. Непривычная боль, но к ней лучше привыкнуть, потому что это не последний бой и не последние потери. Сердце правителя и полководца не должно быть каменным, но не должно быть и хрупким…
— Господ… госпожа, — отсалютовал подошедший к Афине старик в потертой кирасе и с непокрытой седой головой. — От всех жителей Илиона благодарю вас.
— Это мой долг — защищать граждан Империи.
Пускай это звучало пафосно, но Афина искренне верила в то, что говорила.
— Принцесса Афина Октаво, — коротко отрекомендовалась девушка, опустив все лишние титулования. — С кем имею честь говорить? Какова обстановка?
— Ваше высочество, прошу простить, не узнал… — склонил голову старик. — Командир городской стражи Илиона Павел Номинус. Обстановка… Непростая. Магистрат перед войной затеял ремонт южных врат, большую часть войск увел с собой в поход сир Юлий, а тут такое… В округе полно мародеров и разбойников, часть нобилей начала усобицу… Вот и до нас добрались.
Принцесса внутренне скрипнула зубами от таких вестей, но внешне ее гнев проявился лишь в слегка сузившихся глазах.
— Кто возглавляет оборону?
— Получается я, ваше высочество, — развел руками Павел. — Взял остатки стражи, мобилизовал, кого смог… Сотни три вышло.
И еще сотня всадниц принцессы… Для обороны нормально укрепленной цитадели — вполне достаточно. Для обороны города со стофутовой дырой в стене — совершенно недостаточно. Перекрыть эту брешь можно, удерживать бесконечно — невероятно.
Но ведь Илион — это крупный торговый город. Здесь должны крутиться и наемники, и всякие охотники-трапперы, и просто какая-нибудь купеческая охрана. Уж хотя бы тысячу человек, знающих с какой стороны браться за меч, набрать можно было.
— А кто ж мне такие полномочия-то даст, ваше высочество? — вздохнул Павел, когда девушка спросила его об этом. — Вон, в магистрате два десятка наемников остались, так управленцы там уже который день заседают и никак туда не прорваться…
— То есть, пока вы тут сражаетесь, городской голова отсиживается в магистрате? — даже немного вкрадчиво произнесла Афина, непроизвольно кладя руку на эфес сабли.
— А не только голова, но и все управляющие, что тут собрались, — сообщил старик. — Третий день уже спорят кому регентствовать, коли сир Юлий и сир Марк не вернутся…
— Ой как это похоже на моих доблестных родственничков… — протянула подъехавшая Мерцелла, которая прорвалась вместе со всадницами Афины в середине строя.
— Сира Мерцелла… — Павел даже попытался поклониться, что в кирасе и с деревянным протезом вместо левой ноги было крайне затруднительно. — Такая честь…
— Брось, Павел, не к лицу старым друзьям раскланиваться друг перед другом, — улыбнулась женщина, самостоятельно спешившись. — Кто там из моих оболтусов?
— Сира Агата, сира Дорофея и сира Оретта.
— Надо же. Все фурии в сборе, — невозмутимо произнесла Мерцелла и пояснила Афине. — Агата и Дорофея — невестки, Оретта — дочь. Такие милые родственники, что с ними никаких врагов и не нужно.
Афина нехорошо прищурилась, а затем зычно скомандовала:
— Гаста! Пять «крылатых» с собой и бегом ко мне. Хелен — здесь, за старшую. И мне нужно пять бойцов второй турмы. Лика, от тебя две лучницы.
— О, я думаю, вы в магистрат, — невозмутимо произнесла Мерцелла, с помощью солдата эскорта вновь поднимаясь в седло. — Не возражаете, если я вам составлю компанию?
— Нисколько.
* * *
Хорошая штука — имперская планировка. В любом небольшом городе всегда можно быстро сориентироваться и добраться куда нужно, даже не спрашивая дорогу у местных жителей — хоть в Северном пределе, хоть в Южном, хоть в Восточном. Тем более, что на улицах Илиона прохожих особо и не наблюдалось. Некогда богатый и шумный торговый город будто бы вымер — кто разъехаля еще до войны, кто бежал после, кто отсиживался по домам сейчас.
Отряд Афины пролетел по улицам Илиона к магистрату — традиционно так называли небольшой укрепленный замок правителя в центре города.
Магистрат принцессе не понравился сразу. Тонкие ажурные башенки, широкие окна, витражи, крытые галереи, ухоженный сад вокруг, легкая решетчатая ограда по периметру…
Магистрат был красивым. Слишком красивым и слишком помпезным.
Афине не было чуждо прекрасное, но только не когда дело касалось воинского ремесла или фортификации. В этом плане принцесса однозначно предпочитала что-нибудь неказистое и даже уродливое, но зато функциональное и эффективное.
Двое солдат на входе в глухих шлемах с гребнями из конских волос и в сине-золотых плащах — гильдейские наемники — даже и не подумали чинить препятствия Афине. Наоборот, стоило им увидеть императорское знамя, как они мигом ринулись открывать ворота.
Не препятствовали и стражники на входе в сам магистрат, когда принцесса со своими воительницами и Мерцеллой спешилась и двинулась вперед. Совокупно на весь магистрат гильдейских бойцов было как бы не больше, чем привела с собой принцесса… Но от глупостей наемников удерживало императорская сигна и дюжие телохранительницы Афины, с ног до головы закованные в металл и в которых с трудом угадывались представительницы прекрасного пола.
Зал заседаний магистрата оказался пуст. Кроме одиноко сидящей около окна русоволосой девочки лет десяти в дорогом сине-золотом платье.
При виде вломившихся в зал воительниц она сначала испуганно ойкнула, увидев Афину успокоилась, а заметив Мерцеллу и вовсе радостно улыбнулась и бросилась к ней.
— Бабушка!..
— Марина? — сира Фортос обрадовалась, обнимая внучку, но в то же время удивилась. — Почему ты здесь, одна?
— Да они все про меня забыли, — грустно вздохнула девочка. — Эти взрослые третий день ругаются, кто будет моим опекуном. Голова от них уже болит. Хорошо хоть выгнали меня… А ты кто? Ты в доспехах, но девушка.
— Я принцесса Афина и у меня в дружине все такие, — улыбнулась девушка.
— Ой, — Марина зажала себе ладонью рот, напустила предельно серьезное выражение лица и сделала чинный реверанс. — Прошу простить мою дерзость, ваше высочество.
— Не тянись, — рассмеялась принцесса, потрепав девочку по голове. — Я такого не люблю.
— Марина, а где сейчас эти… взрослые? — спросила Мерцелла.
— А? Ну, я могу показать…
— Ведите нас, юная сира, — наивозможно серьезно кивнула Афина.
Марина уверенно повела небольшое войско к одному из кабинетов, охраняемых полудюжиной наемников.
Эти оказались поглупее и похрабрее своих товарищей, скрестив перед дверьми в кабинет алебарды и схватившись за мечи.
Идея оказалась неважной, потому как только вышедшие из боя воительницы еще не до конца успокоились и моментально сомкнули ряды, обнажая оружие, а лучницы взяли наемников на прицел.
— Кто такие? Не положено! — не слишком уверенно вякнул, по всей видимости, предводитель стражников, нервно тиская заткнутый за пояс шестопер. Предводитель был упитан, явно чувствовал себя не в своей тарелке и усиленно потел.
— Ты что, плесень пещерная, — Гаста подняла забрало и оскалила крупные клыки. — Не видишь, что перед тобой ее высочество принцесса, мать твою так?
— А мне хоть принцесса, хоть сам Единый, — сплюнул наемник. — Все одно не велено пускать.
— Так-так-так, — из-за широких спин воительниц послышался деловитый голос Мерцеллы. — Пузо, что в доспех еле помещается, пропитая морда, наглый… Акарий, ты ли это? Никак опять на службу взяли? Ой, какое недоразумение… Надо это непременно исправить.
— Сира… Мерцелла? — недоверчиво протянул наемник, одновременно вытягивая и лицо.
— Именно так, именно так, голубчик, — женщина аккуратно протиснулась между монументальными фигурами «крылатых», наградила Акария скучающих взглядом, пробежалась глазами по остальным наемникам и остановилась на одном из них. — Ну-ка, скажи мне свое имя, дружок.
— Э… Кирилл, ваша милость, — после некоторой задержки отрапортовал стражник. — Копейщик вольной манипулы на службе досточтимой гильдии Фортос… эээ… сира Мерцелла.
— Вот он мне нравится, — доверительно сообщила Афине женщина. — Вежливый молодой человек. Думаю, произвести его в командиры. И вообще наградить тех, кто верен гильдии. А вот неуважаемого мной Акария и всех мятежников, я думаю нужно судить по законам военного…
Предводителя стражников мигом скрутили свои же, отобрав шестопер и передав его слегка обалдевшему от такого стремительного взлета карьеры Кириллу. Однако тот довольно быстро сориентировался, отложив в сторону копье и слегка сдвинув на затылок шлем.
— Какие будут приказания, ваша милость? — деловито осведомился новоиспеченный предводитель стражников.
— Если вы не будете нам более чинить препятствий… Не будете, нет? Вот и здорово. Поэтому направляйтесь к пролому в стене и помогите оборонять наш славный город.
Афина в происходящее пока благоразумно не вмешивалась, справедливо опасаясь, что может не сдержаться и наворотить нехороших делов.
— Есть, ваша милость! — отсалютовал Кирилл и на всякий случай сообщил. — А господа управляющие изнутри закрылись, ежели что.
— Мелочи, — отмахнулась Мерцелла и обратилась к Гасте. — Эм… Сира воительница, я вижу у вас в руке булаву… Не будете ли так любезны разнести эти двери в щепки?
— Хе, сирой назвали… — ухмыльнулась орчанка, перехватывая булаву обеими руками. — А то все темное отродье, да темное отродье… За такое не грех весь этот сарай раздолбать. Поберегись!..
Гаста размахнулась и с коротким рыком выбила шипастым металлическим шаром сразу обе створки, разнеся замок вдребезги.
Осевшая пыль открыла взору принцессы немую сцену.
Три растрепанных женщины. Две постарше — лет тридцати с небольшим, одна помоложе — лет двадцати пяти. Одеты дорого, драгоценностями обвешаны, что боевой маг амулетами.
Троица неподвижно замерла, обалдевшим взглядом смотря на непрошенных гостей. Хотя еще пару мгновений назад, вероятнее всего, они азартно таскали друг друга за волосы. В отдалении, с не менее изумленным видом топтался толстяк с массивной магистерской цепью на толстой шее и расфуфыренный молодой красавчик в золоченной кирасе.
— Здравствуйте, мои дорогие! — Мерцелла добродушно улыбнулась и шагнула вперед. — Невестушки. Доченька. Ах, как я скучала по этому домашнему уюту, по этой теплой атмосфере домашнего очага…
— Ты чего тут забыла? — напрямик заявила одна из женщин, что несколько походила на Мерцеллу. Видимо, та самая Оретта.
— О, молодежь! — посетовала сира Фортос, обращаясь к Афине. — Разве ж так должно приветствовать собственную матушку с дороги? Кстати, уважаемые. А вы знаете, что город штурмует какое-то войско? Не хотите ли что-нибудь предпринять?
— Без вас знаем, — огрызнулась самая молодая из троицы. — Этим пусть занимается стража — они за это деньги получают… Марина, ты что здесь делаешь? Это ты их всех сюда привела, негодная девчонка?
Девочка поспешила спрятаться за спину Афины.
— Это твоя мать? — недоверчиво поинтересовалась принцесса.
— Моя мама умерла, а это вторая жена батюшки — сира Агата.
— Это облегчает дело.
— А это еще что за девка тут гавкает? — брюзгливо произнесла Оретта. — Думаешь, тебе помогут какие-то наемницы, старуха? Знай, тебе это так с рук не…
Афина стоически пыталась сохранить спокойствие, надеясь на то, что Мерцелла найдет дипломатическое решение. Иначе ее неприязнь к смутьянам могла окончиться скандалом и несколькими скорыми казнями.
Однако всякому терпению приходит конец. А у внучки императора Мария оно и так было не слишком большим.
— Да не гавкает, а изволит говорить восьмая наследница императорского престола принцесса Афина Октаво, — лязгнула девушка, нехорошо улыбаясь. — Взять их. За мятеж, за оскорбление ее императорского высочества. В кандалы. В темницу!
Троица синхронно побелела и уже без всякой рисовки рухнула на колени, начав лепетать что-то маловразумительное. Ничего толкового они так и не выдали, даже когда «крылатые» без лишних любезностей подняли их на ноги.
— Объявляю вас низложенными, — с плохо скрываем удовлетворением объявила Афина, окатывая смутьянов ледяным взглядом. — Объявляю о своем сюзеренитете над гильдией Фортос, пока официальная наследница — Марина Фортос — не вступит в свои права. Мерцелла Фортос!
— Ваше высочество, — чинно присела женщина, склоняя голову.
— Назначаю вас регентом гильдии Фортос. До тех пор пока вы не умрете, или я не найду кого-то достойнее.
— Слушаю и повинуюсь, ваше высочество. И… возможно, кандалы и подземелья — это все-таки немного чересчур?
Вообще-то Афина считала, что совсем даже не чересчур, потому как в качестве альтернативы рассматривалась казнь в условиях упрощенного делопроизводства во время военного положения.
Принцесса наконец-то дала выход копившемся в ней эмоциям и была почти счастлива. Хотя это уже проходило, а взамен приходило всегдашнее ощущение, что Афина опять погорячилась…
— Дело ваше, — нехотя произнесла девушка. — Распоряжайтесь, а я лучше займусь обороной города.
— Благодарю, ваше высочество, — кивнула Мерцела и невозмутимо бросила воительницам. — Под домашний арест этих голубушек. Сир с цепью на пузе. Кто вы такой? Я вас не знаю. Идите работать, если вы городской голова.
Толстяк, проявив завидное благоразумие, неожиданно шустро для своих габаритов бочком и, что главное — молча — покинул кабинет.
Афина стремительно и привычно впадала в меланхолию после очередной вспышки гнева.
— С вашего позволения, ваше высочество, я тоже откланяюсь.
Принцесса мрачно кивнула и зацепилась взглядом за улыбающегося красавчика в кирасе. Парадной и абсолютно бесполезной в бою кирасе. С парадным и наверняка бесполезным в бою тонким мечом. Не солдат, не наемник. Так кто же ты? Какой-нибудь женский утешитель, покуда от мужей управляющих нет вестей? Весьма на то похоже…
— Это кто? — Афина решила прояснить данный вопрос у Марины.
— Я — добрый и преданный друг гильдии Фортос…
— Пока батюшки нет, сир Лука… поддерживает мою матушку, — с легкой долей мстительности заявила девочка из-за спины принцессы.
— Поддерживает, значит…
Принцесса прогрохотала кавалерийскими сапогами к столику, за которым три сиры из славной гильдии Фортос совсем недавно таскали друг друга за космы, Не слишком изящно плюхнулась в кресло, проигнорировала кувшины с вином и выбрала единственный графин с водой и небольшой серебристый кубок. Бросила косой взгляд на все еще топчущегося поодаль Луку, который выглядел уже не столь лучезарно.
— Благородный сир, скройтесь с глаз моих долой. Ну или дайте мне повод — я все еще хочу кому-нибудь снести голову.
Благородный сир почел за лучшее ретироваться как можно быстрее и тише, под ироничные смешки воительниц Афины.
— Ваше высочество! — к принцессе подскочила Марина. — Это было… Это было…
— Знаю, это было чересчур… — вздохнула девушка, наливая себе воды.
— Это было великолепно! — восторженно выпалила девочка, подскакивая на месте. — А у вас меч на боку. А вы правда могли бы отрубить сиру Луке голову?
— Да запросто… — на автомате ответила Афина, но тут же осеклась. — Гм. В смысле, это же не понадобилось, верно? И вообще я… добрая. Да. Именно, добрая.
Настроение принцессы продолжало портиться — абсолютно недрессированный зверь под названием совесть начал ее старательно грызть. Еще она подумала, что все-таки несколько превысила свои полномочия…
Несколько, ага. Учитывая, что формально у Афины Октаво вообще никаких полномочий и не было. Объявить себя Стражем Предела — самоуправство по большому счету. Ну да, она на многие тысячи миль вокруг — самая знатная персона… Но ее дела все равно ждет разбирательство, поэтому лучше быть к моменту оного победителем, которого осудить куда затруднительнее.
— А батюшка говорил, что война — это не женское дело, — Марина с легкой завистью посмотрела на доспехи Афины и воительниц ее отряда.
— Вообще-то он прав, — заметила принцесса. — Да и разве тебе не нравятся платья, а не тяжелые и неудобные доспехи?
Самой-то Афине платья не нравились от слова совсем.
— Уже не особо, — не слишком весело ответила девочка. — Еще вырасту и стану как тетя Оретта или тетя Дорофея… Или вообще как Агата. Гм. Сира Агата. А вы же теперь мой сюзерен, да? Возьмите меня своим оруженосцем?
— Для этого надо уметь владеть копьем, стрелять из лука и ездить верхом. Вряд ли благородная сира вроде тебя это умеет.
— А я научусь.
— Но это действительно не слишком женское занятие…
— Если багрянородная принцесса может взять меч, это в первую очередь самое что ни на есть благородное занятие, — рассудительно заметила девочка.
— Марина, а я ведь вообще-то твоих родичей могла бы и казнить… — нахмурилась Афина. — Не слишком ли ты добра со мной? Разве ты не любишь своих родичей?
— Я бабушку люблю. И папу. И дядя Марк хороший — всегда мне что-нибудь дарил. А об этих я бы не плакала. Я слышала, как кто-то в город рвется, а им все равно было. И бабушку из-за них услали за город. И ваше высочество они оскорбили. Так что если бы их не стало, я бы не плакала. Я о маме плакала, но я тогда маленькой была, а сейчас почти взрослая. У меня на следующий год и помолвка назначена.
Афина поморщилась как от сильной зубной боли. Вообще-то она тоже была помолвлена чуть ли не с самого рождения с каким-то уже старым и неприятным нобилем. Единый, как его там зовут-то… Непросто вспомнить. Странно, но в то же время и не особо, учитывая, что в последний раз принцесса его видела лет десять назад.
И что самое плохое — через год наступает совершеннолетие, придется выходить замуж и, скорее всего, бросать свою дружину…
От неприятных мыслей Афину отвлекла троица лучниц, появившихся на пороге зала.
— Госпожа, — четко отсалютовала Мина — невысокая худенькая девушка с короткими темными волосами, командовавшая третьим десятком третьей турмы. — Прибыли союзники. Помогли нам с вражеской кавалерией, что при прорыве пыталась зайти с тыла. Врагов было сотни три, общими усилиями обратили их в бегство и положили до полуцентурии вражеских всадников.
Хорошо! Даже очень! Особенно с учетом того, что лучниц у Афины всего было три десятка. Так сколько же прибыло союзников, раз им вместе удалось обратить в бегство несколько сотен противников?
— Отлично! — принцесса действительно обрадовалась и поднялась на ноги. — Кто они, сколько их? И… где они?
— Госпожа, они за стенами города, — невозмутимо ответила лучница. — Союзников… где-то до десятка.
— Десяток? — недоверчиво переспросила Афина. — Маги?
— Эмм… — хладнокровная Мина непривычно замялась. — Не могу знать, госпожа. Вероятнее всего.
— Темнишь ты что-то… А сигна, сигна какая?
— Первая — бело-сине-красное знамя с золотым орлом о двух головах, вторая — просто алый стяг.
Таких сигн принцесса не знала. С другой стороны — мало ли кто мог получить родовой или личный нобилитет? Империя большая — нобили в нее появляются и исчезают, и быть в курсе всего просто невозможно.
Хотя одноцветная сигна может быть положена лишь кому-то очень знатному… К тому же алый цвет — это почти пурпурный, для нобилей хоть и не запрещен, но не рекомендован. Да и двуглавый орел — герб диковинный, но явно кого-то из высокородных. Орел — все-таки императорская птица, без багрянородных предков такой не получить.
Получается, что такими сигнами может владеть лишь кто-то очень благородный. Но тогда бы Афина гарантированно бы знала владельца, а она не знала.
Странно это все…
— И, это самое, госпожа…
— Да что с тобой такое, Мина? Никогда раньше я за тобой такой косноязычности не замечала.
— В общем, с ними была Эрин, — выпалила лучница и слегка порозовела.
— Какая еще Эрин? — не поняла Афина.
— Эрин Меркурий…
— Двенадцатый апостол…
— Богини смерти Эмрис…
— Так, — принцесса оборвала нестройный гул голосов своих воительниц. — Та самая Эрин Меркурий? Черная ведьма полуночных земель, что живет уже двенадцать тысяч лет? Но она же миф!
Легенды о двенадцатом апостоле Эмрис были фольклором местным и Афине не слишком известным. Ее-то воспитывали на сказках северян… Кое-что об Эрин принцесса, разумеется, слышала, но не особо много и не слишком реалистичное. Так, деревенские побасенки.
— А я видела ее, госпожа, — подала голос одна из «крылатых». — В детстве. Она к нам в деревню заходила на праздник урожая. Сама маленькая, худенькая, а копье в руке такое, что не каждому взрослому мужику подойдет. И лицо не то что красивое — совершенное. А глаза, как будто вечные и цвета диковинного — как фиалки.
— Не фиалкового, а пурпурного — у меня ее отец видел еще до моего рождения. Он в городской страже в егерях служил, банду Симеона Кривого ловил. Рассказывал — вышли к их логову в старой охотничьей заимке, а Эрин туда уже первее успела. Приколотила разбойников к большому дубу копьями, стоит и песню поет. Веселую. Выпила вина за упокой тех, кого эти душегубы замучили, да и пропала.
— А у меня тетка рассказывала, что она с бабушкой и дедушкой через лес ехала, а ей какие-то дезертиры попались. Лошадь убили и в рабство хотели забрать. А потом Эрин появилась и всем дезертирам головы снесла копьем своим. А потом подняла четверых мертвецов, чтобы они телегу до деревни дотащили…
— И ты ее видела, — с сомнением посмотрела на Мину принцесса. — Вот этого вот самого апостола богини смерти.
— Видела, госпожа, — ничуть не смутившись, ответила лучница. — Девушка, не старше меня или вас, госпожа. Маленькая, тонкая. Красивая. Белая кожа, длинные черные волосы. Черно-пурпурный наряд, в руке — тяжелое черное копье или скорее совня. Ехала на железной колеснице, при ней свита — воины и маги. Все прямо как в легендах.
— А колесница разве не должна быть золотой?
— Неа, только железной — Эрин роскошь не любит.
— Но по небу лететь должна.
— Не во всех легендах она летала.
— И свита не во всех легендах у нее есть.
— В легенде про Дикую Охоту Эмрис есть.
— Еще бы ее там не было. Как одна Эрин была бы целой свитой?
— Так она же одна целого войска стоит…
Монстр в человеческом обличье, что бродит по земле уже двенадцать тысяч лет? Со свитой воинов и магов и на железной колеснице? Одна, способная побивать целые армии? Оживший местный фольклор, обративший в ужас кавалерию противника…
А вот последний аргумент отметать в принципе нельзя, потому как это действительно свершившийся факт. Мина — не из тех, кто будет лишний раз привирать. А заходящих с тыла противников Афина видела, хоть и мельком. Тогда подумала — небольшой отряд, который по силам задержать до прорыва основных сил лучницам. А оно вот как вышло…
— Я не знаю, настоящая ли это Эрин или нет, — медленно произнесла принцесса. — Но я буду рада, если она станет нашим союзником.
По правде говоря, Афина не отказалась бы сейчас ни от чьей помощи — хоть мифической Эрин, хоть не менее легендарного Геркулеса.
— Мина, готовься выступать — отправишься послом к этой Эрин.
