Глава 6. 1973 год. «Весна молодости»

В сентябре 1972 года палестинские боевики из террористической организации «Черный Сентябрь» совершили очередное чудовищное преступление. На этот раз кровавая драма разыгралась в Мюнхене во время проведения XX летних Олимпийских игр, в прямом эфире на глазах 500 миллионов зрителей со всего мира.

В середине лета 1972 года двое палестинцев через Болгарию, Югославию и Венгрию тайно провезли оружие, предназначавшееся боевикам «Черного Сентября». В машинах с двойным дном они доставили в Мюнхен восемь автоматов Калашникова, несколько пистолетов и большое количество осколочных гранат.

В конце августа в Мюнхен из Италии и Болгарии прибыли две группы боевиков «Черного Сентября», по четыре человека в каждой. Одной из групп командовал террорист, известный под кличкой «Исса», второй группой руководил его заместитель по кличке «Тони». Подлинные имена террористов остались неизвестными, поскольку в Западную Германию они прибыли по фальшивым паспортам. Целью террористов было пробраться на территорию Олимпийской деревни и захватить олимпийскую сборную Израиля.

Для начала террористы установили круглосуточную слежку за Олимпийской деревней. Под пристальное наблюдение были взяты не только подходы к деревне и система ее охраны, но работа городского общественного транспорта и оперативность местной (баварской) полиции. Очень скоро террористы обладали исчерпывающей информацией о жизни Олимпийской деревни и прилегающих территорий. Израильская сборная разместилась в трехэтажном корпусе, вход в который находился в восточной, плохо освещенной части деревни. Здание опоясывала двухметровая ограда, преодолеть которую террористы могли без труда за считаные минуты.

Изучив и проанализировав всю полученную информацию, Али Хассан Саламе, родной племянник Арафата, мозговой центр «Черного Сентября», отдал приказ о начале операции. Захват израильской сборной было решено провести в ночь с 4 на 5 сентября.

И вот 5 сентября 1972 года примерно в 03:20 утра недалеко от Коннолиштрассе остановился небольшой микроавтобус, из которого быстро выскочили восемь человек с большими сумками и спортивными рюкзаками за плечами. Перебравшись через металлическую сетку, террористы обогнули здание и вбежали в первый подъезд. Примерно в 03:40 террористы ворвались в комнату, застав врасплох спящих израильтян. Дав автоматную очередь, террористы заставили спортсменов лечь на пол лицом вниз, чтобы сделать невозможным какое-либо сопротивление. То же произошло и в другом конце корпуса. Исса – главарь террористов – предупредил израильтян, что их будут расстреливать при малейшем неповиновении.

Трагедия разворачивалась на глазах потрясенных западногерманских полицейских, те оказались совершенно не готовы к развитию чрезвычайной ситуации и явно не представляли, что следует предпринять. Только к 06:00 утра корпус номер 31 на Коннолиштрассе был взят в кольцо полицейского оцепления.

Израильское правительство обратилось с официальной просьбой к западногерманской стороне предоставить возможность израильским коммандос принять участие в операции по освобождению заложников. В случае согласия отряд коммандос был готов спустя шесть часов прибыть в Мюнхен. В начале восьмого утра с террористами попытались вступить в переговоры появившиеся у Олимпийской деревни известные общественные деятели ФРГ, представители международных организаций и члены западногерманского правительства.

Первым требованием террористов было немедленное освобождение 234 палестинских террористов, находящихся в израильских тюрьмах, 16 террористов, отбывающих длительные сроки в тюрьмах Западной Европы, а также основателей и лидеров западногерманской террористической организации РАФ, известной также как «Банда Баадер – Майнхоф» Андреаса Баадера и Ульрики Майнхоф. Для того чтобы ни у кого не возникло сомнений в серьезности их намерений, террористы выбросили из окна второго этажа изуродованное мертвое тело одного из израильских спортсменов. Баварская полиция и на этот раз не стала предпринимать никаких активных действий, чтобы попытаться освободить заложников.

Уже в первые часы после того, как пришло известие о захвате израильтян, по распоряжению премьер-министра Израиля Голды Меир в Мюнхен немедленно вылетел тогдашний глава «Моссада» Цви Замир. Он должен был лично возглавить операцию по освобождению спортсменов. Прибыв в Мюнхен, Цви Замир связался с министром внутренних дел ФРГ доктором Хансом-Дитрихом Геншером, в чьем ведомстве находилась вся полиция и жандармерия, и потребовал от западногерманских властей предоставить израильтянам возможность принять участие в спасении заложников. К сожалению, все израильские предложения, несмотря на понимание западногерманской стороной исключительной сложности проблемы, были в вежливой форме отклонены. Глава «Моссада» был вынужден наблюдать со стороны за бездарными действиями местных правоохранительных органов.

К 20:00 террористы согласились принять еду для заложников, и германские власти, несмотря на протест израильской стороны, пришли к промежуточному соглашению с террористами. В соответствии с договоренностью боевикам «Черного Сентября» предоставили автобус, который должен был доставить их к ожидающему на военном аэродроме самолету для последующего вылета вместе с заложниками в Ливию или другую арабскую страну.

На протяжении всего дня Али Хассан Саламе почти каждый час по телефону информировал Арафата о развитии событий. Все это в очередной раз доказывало причастность Ясира Арафата к деятельности «Черного Сентября».

В 21:00 на поляне Олимпийской деревни приземлились три вертолета. Согласно последней договоренности, террористы должны были разделиться вместе с заложниками на несколько групп, чтобы избежать неожиданного нападения со стороны западногерманских десантников. Затем на двух вертолетах вылететь в направлении военного аэродрома Фюрстенфенбрук. Из корпуса номер 31 вышел главарь террористов Исса в сопровождении министра внутренних дел доктора Ханса-Дитриха Геншера, возглавлявшего переговорную группу.

В 21:50 к дому подъехал автобус с опущенными шторами. Из первого парадного выбежал один из террористов и, убедившись, что в автобусе, кроме водителя, никого нет, подал знак своим товарищам. Затем из здания попарно начали выводить заложников. Террористов оказалось восемь, а не пятеро, как предполагалось ранее.

В 22:00 автобус с заложниками, сопровождаемый немецкими десантниками, вооруженными полицейскими, каретами «скорой помощи» и несколькими пожарными машинами остановился на поляне деревни возле трех вертолетов с включенными двигателями.

В первый вертолет сели двое террористов и четверо израильских спортсменов. Террористы постоянно следили за тем, чтобы заложники не находились все вместе. Первый вертолет сразу поднялся в воздух. Почти сразу за ним отправился и второй вертолет, в нем разместились еще шестеро террористов и пятеро израильских заложников. В третьем полетели западногерманские переговорщики, включая доктора Геншера и его помощника подполковника Ульриха Вегенера (Ulrih Wegener). Спустя примерно час вертолеты приземлились на военном аэродроме, в ста пятидесяти метрах от ожидавшего их «Боинга-707». Все, что происходило с этой минуты (23:08), не поддается никакому оправданию!

Террористы еще некоторое время находились в кабинах вертолетов, не решаясь подойти к дожидавшемуся их по договоренности самолету. Они опасались ловушки. Такая ловушка действительно была подготовлена. Ульрих Вегенер и доктор Геншер поднялись в диспетчерскую башню аэродрома и взяли на себя руководство операцией. План состоял в том, чтобы одним залпом снайперов убить сразу всех террористов. Однако заранее занявшие позиции снайперы располагали лишь предварительными данными о пяти террористах. Несмотря на то, что их точное число теперь было известно, никто не удосужился внести коррективы в первоначальный план или хотя бы изменить позиции стрелков. Ведь очевидно, что одновременно поразить восемь человек было трудновыполнимой и крайне рискованной задачей (если думать о сохранении жизни заложников). Более того, как выяснилось позднее, часть десантников, засевших в самолете, посчитав, что задача невыполнима, самовольно оставили пост, лишь в последнюю минуту известив об этом свое командование. И, что крайне важно, каждая из снайперских групп должна была действовать автономно, не зная общей задачи и картины происходящего.

Пятеро террористов по одному, осматриваясь по сторонам, осторожно спустились из вертолетов. В этот момент снайперы открыли огонь. После первого залпа неожиданно погас свет. Когда прожектора вновь вспыхнули, оказалось, что погибли только двое из террористов. Вновь погас свет. Пошла беспорядочная стрельба. Плохо обученные западногерманские десантники, изначально заняв неудачную позицию, попали на линию обстрела друг друга. Как выяснилось позже, у снайперов не было приборов ночного видения, этого просто никто не предусмотрел. Винтовки не были пристреляны, поэтому трое террористов уцелели после первого залпа.

Уцелевшие террористы беспорядочно стреляли во все стороны. Один из них длинной очередью расстрелял четырех заложников, скованных цепью наручников. Другой террорист метнул гранату во второй вертолет, где находились остальные заложники. Вертолет вспыхнул и за несколько минут полностью выгорел. Баки вертолетов до отказа были заполнены горючим.

Итоги мюнхенской трагедии оказались ужасающими. Во время бездарной попытки освобождения погибли одиннадцать израильских спортсменов. Тогда же погибли двое граждан ФРГ – полицейский и пилот одного из вертолетов. Несколько снайперов получили ранения. Были убиты пятеро террористов, трое взяты в плен.

Было бы лишним акцентировать внимание на том, какую глубокую трагедию пережило все израильское общество. Убийство членов олимпийской сборной стало настоящим общенародным горем. По всей стране были приспущены государственные флаги и объявлен национальный траур. «Спустя 27 лет после окончания Второй мировой войны на территории Германии вновь убивают евреев!..» – еле сдерживая слезы, произнесла премьер-министр Голда Меир во время погребальной церемонии. На следующий день после похорон израильских спортсменов премьер-министр Голда Меир в частной беседе с близкими и родственниками погибших спортсменов пообещала, что каждый причастный к этой трагедии будет уничтожен с особой жестокостью.

8 сентября 1972 года ВВС Израиля нанесли массированный удар по базам палестинских террористов, расположенным на территории Ливана и Сирии. После чего премьер-министр Голда Меир, выступив по телевидению, зачитала официальное заявление израильского правительства, которое транслировали все мировые телекомпании. Она резко осудила мюнхенский теракт и как глава государства поклялась отомстить всем, кто стоял за боевиками «Черного Сентября». От лица всего израильского народа она принесла клятву Богу, зачитав «Мицват Элохим». Месть израильтян не заставила себя ждать.

На мюнхенскую трагедию последовала незамедлительная реакция израильского руководства. По личному распоряжению Голды Меир была создана сверхсекретная группа, получившая кодовое название «Комитет-Х». По сути это был военно-полевой трибунал, в задачу которого входил розыск и уничтожение виновников мюнхенской бойни. В его состав вошли оперативные сотрудники «Амана», «Моссада» и службы безопасности ШАБАК. Подчинялся он непосредственно премьер-министру, а во главе этого комитета встал недавно вышедший в отставку бывший начальник «Амана» генерал Аарон Ярив (Aharon Yariv). Именно Голда Меир лично пригласила Аарона Ярива, находившегося на пенсии, в 1972 году вернуться на службу в аппарат премьер-министра. Деятельность этого комитета была настолько засекречена, что в самом Израиле, кроме премьера и генерала Аарона Ярива, в его существование были посвящены только члены «Митбахона», узкого кабинета правительства, игравшего роль Совета Национальной Безопасности.

По инициативе Голды Меир была введена новая государственная должность советника премьер-министра по борьбе с терроризмом. Первым этот пост занял генерал Аарон Ярив. Тогда же была заложена основа израильской антитеррористической доктрины. «Мы обязаны отомстить за пролитую кровь наших спортсменов, заставить главарей палестинских террористических банд тревожиться за свою собственную судьбу. Они должны жить в постоянном страхе, бесконечно менять свои дома и тратитьвсе силы на собственную безопасность. Так у них не останется времени на планирование террористических актов против государства Израиль…» – утверждал Аарон Ярив. Именно такой подход лег в основу дальнейшей антитеррористической доктрины Израиля.

В первую очередь следовало разыскать людей, прямо или косвенно стоявших за боевиками, захватившими членов израильской олимпийской сборной. На выполнение этого задания были брошены практически все ресурсы израильских спецслужб. Спустя рекордно короткое время «Комитет-Х» представил так называемый черный список смертников, включавший в себя от 11 до 16 приговоренных к смерти террористов, так называемая программа минимум. Программа максимум заключалась в полном уничтожении членов «Черного Сентября» и организации в целом. Этим «Комитет-Х» внес существенное изменение в антитеррористическую доктрину Израиля. Если ранее израильтяне наносили удары по арабским режимам, поддерживавшим и спонсировавшим палестинский терроризм, то сейчас было принято решение добраться до самих террористов, начав с непосредственных виновников мюнхенской резни.

Первоначально черный список приговоренных к смертной казни «Комитетом-Х» включал в себя 11 имен:

1. Али Хассан Саламе (Ali Hassan Salameh) – оперативная кличка «Абу Хассан». Родной племянник Арафата, один из руководителей «Черного Сентября», непосредственный организатор мюнхенской операции.

2. Абу Дауд (Abu Daoud) – ближайший соратник Арафата, бывший командир «палестинской милиции», осуществлял контроль за проведением операции.

3. Камаль Насер (Kamal Nasser) – пресс-секретарь ООП. Официальный представитель «Черного Сентября».

4. Камаль Адван (Kamal Advan) – министр иностранных дел ФАТХ. Руководитель подразделения «Западный Сектор». Принимал непосредственное участие в планировании мюнхенской операции.

5. Махмуд Юсуф аль-Наджар (Mahmud Jusuf al-Nadjar) – он же «Абу Юсуф». В иерархии ФАТХ занимает второе, после Арафата, место. Профессиональный разведчик, принимал активнейшее участие в подготовке мюнхенской операции.

6. Махмуд аль-Хамшари (Mahmud al-Hamshari) – ответственный за международные связи ФАТХ и «Черного Сентября».

7. Адель Вайель Звайтер (Adel Vayel Zwaiter) – представитель «Черного Сентября» в Риме. Отвечал за доставку оружия в Мюнхен.

8. Базиль аль-Кубаси (Basill al-Kubasi) – член палестинской террористической организации Народный Фронт Освобождения Палестины. Также отвечал за доставку оружия в Мюнхен.

9. Мухаммед Будиа (Muhammed Boudia) – руководитель европейского отделения Народного Фронта Освобождения Палестины. Контролировал процесс подготовки и проведения мюнхенской операции.

10. Хусейн Абд аль-Хир (Hussein Abd al-Heir) – представитель ФАТХ и «Черного Сентября» в странах Восточной Европы. Через него ФАТХ поддерживал контакты с КГБ и «Штази».

11. Вади Хаддад (Vadi Haddad) – один из наиболее известных международных террористов. Второе лицо в Народном Фронте Освобождения Палестины. Являлся одним из непосредственных руководителей мюнхенской операции.

«Комитетом-Х» было создано несколько мобильных групп ликвидаторов, руководил которыми один из наиболее профессиональных и опытных офицеров «Моссада» Майк Харари (Maik Harari).

Первым группа Майка Харари обнаружила Аделя Вайеля Звайтера, лично доставившего оружие в Мюнхен. В черном списке он шел под седьмым номером, но сомнительная честь умереть первым выпала именно ему. Поскольку сам он никогда лично не принимал участия в террористических акциях, он ничего не опасался и совершенно открыто проживал в центре Рима, не подозревая о том, что после мюнхенской бойни его дни уже были сочтены. Около полуночи 16 октября 1972 года он был найден в своем парадном лежащим перед лифтом в луже крови, с несколькими пулями в затылке.

Вторым террористом из черного списка, обнаруженным группой Майка Харари, оказался 45-летний доктор Махмуд аль-Хамшари, отвечавший за внешние связи ФАТХ и «Черного Сентября». Как и Звайтер, он не опасался покушения на свою жизнь и вел вполне спокойную, респектабельную жизнь со своей женой и маленькой дочкой в Париже на улице Алезия.

Утром 8 декабря 1972 года в 08:50 в его квартире раздался мощный взрыв, причинивший доктору Махмуду аль-Хамшари тяжкие увечья, от которых он скончался спустя несколько дней в страшных мучениях. Дождавшись, когда террорист останется один, оперативники «Моссада» позвонили к нему из телефонного автомата, и когда аль-Хамшари снял трубку, привели в действие мощное взрывное устройство, спрятанное в телефонном аппарате, стоявшем на журнальном столике его кабинета.

Следующим на очереди стоял Хусейн Абд аль-Хир, связной «Черного Сентября» со спецслужбами стран Варшавского договора. В поле зрения группы Майка Харари аль-Хир попал еще в октябре 1972 года, однако приблизиться к нему было чрезвычайно сложно. Пользуясь благосклонностью сирийских властей, он спокойно жил в центре Дамаска, полагая, что его жизни ничего не угрожает. Не желая подвергать свою агентуру чрезмерному риску, «Моссад» стал выжидать, когда Хусейн Абд аль-Хир выедет за пределы Сирии. Ждать долго не пришлось. В январе 1973 года двойной агент-осведомитель сообщил о том, что на днях Хусейн Абд аль-Хир собирается покинуть Сирию и срочно вылететь на Кипр для встречи с сотрудником советского посольства в Никосии.

В полночь 24 января 1973 года Хусейн Абд аль-Хир вернулся в свой номер никосийского отеля «Олимпик» и лег спать. Спустя мгновение раздался глухой хлопок и ослепительная вспышка ударила в окно. На этот раз пластиковая взрывчатка была заложена не в телефонном аппарате, а в ночном светильнике, прямо над головой жертвы. Прибывшие на место никосийские пожарные нашли лишь обугленный труп – все, что осталось от Хусейна Абд аль-Хира.

Профессор Американского университета в Бейруте доктор юридических наук Базиль Абд аль-Рауф аль-Кубаси вместе с Джорджем Хабашем (Georges Habash) и Вади Хаддадом в конце 60-х стоял у истоков создания палестинской террористической организации Народный Фронт Освобождения Палестины. Долгие годы входя в состав руководителей НФОП, Базиль аль-Кубаси старался не выходить из тени. При этом, являясь одним из координаторов и организаторов зарубежной террористической деятельности Фронта, он лично приложил руку к мюнхенской трагедии.

Отсчет дням профессора юриспруденции Базиля аль-Кубаси начался с того момента, когда сотрудники «Моссада» вышли на его след в Бейруте. Однако Майку Харари по оперативным соображениям запретили приближаться к аль-Кубаси в пределах Бейрута. Как и в случае с Хусейном Абд аль-Хиром, приходилось выжидать более удобного момента.

9 марта 1973 года профессор Базиль аль-Кубаси сошел с трапа пассажирского авиалайнера в парижском международном аэропорту Орли и в тот же день снял номер в столичном отеле «Пайпер» на улице д’Аркад. Джордж Хабаш лично поручил ему обосноваться в Париже и наладить террористическую деятельность против израильских объектов, расположенных на территории Западной Европы. А тем временем люди Майка Харари уже неотрывно следовали за профессором, изучая его контакты, привычки и распорядок дня, ожидая сигнал от «Комитета-Х».

В начале апреля из Иерусалима пришло разрешение приступить к завершающей фазе операции. Таким образом, была поставлена последняя точка под смертным приговором, вынесенным аль-Кубаси еще полгода назад.

6 апреля 1973 года профессор Базиль аль-Кубаси, как обычно, вышел из своего отеля в 08:30 и отправился завтракать в кафе напротив. Ликвидацию было решено провести в поздние часы, когда профессор станет возвращаться обратно в отель. В 21:00 трое киллеров Майка Харари стали прохаживаться в районе пересечения улиц д’Акард и Шово-Лагард, ожидая появления своей жертвы. Обычно Базиль аль-Кубаси возвращался в отель не позднее полуночи, однако на этот раз часы показывали пятнадцать минут второго, а профессора все не было. Когда Майк Харари уже стал подумывать о том, чтобы перенести операцию, послышались торопливые шаги одинокого прохожего. Видимо, профессор Базиль аль-Кубаси в последние минуты своей жизни почувствовал слежку и попытался укрыться в отеле, однако три атлетические фигуры в темных пальто буквально смяли его, прижав к угловому зданию аптеки. Увидев перед своим лицом направленные пистолеты, он стал истерически молить о пощаде, стараясь отбиться от своих преследователей свернутой газетой.

Шум ночного Парижа ненадолго заглушил грохот 7 выстрелов, положивших конец еще одному террористу, повинному в гибели израильских спортсменов.

Палестинское руководство не могло оставить без внимания тот факт, что кто-то методично отстреливает лидеров «Черного Сентября», ФАТХ и НФОП. Безупречный, высокопрофессиональный почерк исполнения ликвидаций явно указывал на израильский след, что заставило представителей ООП в Западной Европе усилить свою охрану, фактически перейдя на осадное положение. Если до событий мюнхенской трагедии 1972 года израильтяне в ответ на террористические вылазки палестинцев наносили удар по арабским режимам, поддерживающим террор, то сейчас израильские спецслужбы приступили к точечным ликвидациям конкретных виновников. Вместе с тем лидеры террористов, укрывшиеся в арабских столицах, до сих пор могли чувствовать себя в относительной безопасности, поскольку Майку Харари настрого было запрещено использовать ресурс местной агентуры «Моссада» и «Амана», чтобы не ставить под удар создававшуюся по крупицам с огромным трудом структуру внешней разведки Израиля. Все изменилось, когда очередь в черном списке дошла до трех высокопоставленных функционеров ФАТХ, осевших в Бейруте, «старого друга» израильтян Абу Юсуфа, Камаля Насера и Камаля Адвана. Несмотря на волну отстрелов, прокатившуюся по Западной Европе, они продолжали вести вольготную жизнь в центре ливанской столицы, спокойно планируя новые теракты против израильтян. Однако ни потенциальные жертвы «Комитета-Х», ни руководители ООП даже в жутком сне не могли себе представить, какой кошмар их ожидал уже через пару дней после ликвидации Базиля аль-Кубаси.

Все три жертвы были соседями и жили в соседних домах на северо-западе Бейрута, в престижном районе Рамлет эль-Байда, на улице Вердун, недалеко от крупнейшего торгово-развлекательного центра столицы. Этот район столицы преимущественно населяли западные дипломаты и ливанские бизнесмены. Квартиры Камаля Адвана и Камаля Насера располагались в одном и том же доме, на втором и четвертом этажах. Абу Юсуф жил через дорогу, в соседнем доме на шестом этаже. Ночной Бейрут 1973 года и Тель-Авив практически ничем не отличались друг от друга. Переполненные машинами улицы, яркие, переливающиеся огнями вывески магазинов и элитарных клубов, тысячи прохожих, заполнившие ночную столицу. Никому, в первую очередь руководству ООП, не могло прийти в голову, что в центре Бейрута кто-то решится провести антитеррористическую операцию. Быть может, по этой причине охрана Камаля Адвана и Камаля Насера носила скорее формальный характер и решала вопросы внутрипалестинских склок, нежели возможности нападения со стороны израильских спецслужб. Что же касается Абу Юсуфа, здесь задача была куда сложнее. После нескольких неудачных покушений его тщательно охраняли не только палестинские боевики, но и ливанская жандармерия. Агенты «Моссада» сообщали о том, что возле его дома постоянно находится машина с телохранителями, а квартал патрулирует «лендровер» ливанской жандармерии. Не могло даже речи идти о том, чтобы бесшумно провести ликвидацию и незаметно покинуть город. Риск был слишком велик, а шансы на успех минимальны. Здесь уже должен был действовать спецназ, а не группа Майка Харари. Именно генерал Кути Адам посоветовал тогдашнему директору «Моссада» Цви Замиру (Zvi Zamir) задействовать для выполнения этой операции «Сайерет Маткаль».

В те годы, как и сейчас, между спецподразделениями Израиля существовала скрытая конкуренция. Именно по этой причине еще в начале года, когда до командира «Сайерет Маткаль» подполковника Эхуда Барака дошел слух, что Генштаб рассматривает возможность проведения в центре Бейрута военной спецоперации, он поручил своему офицеру разведки майору Амнону Бирану попытаться выяснить подробности. Воспользовавшись своими старыми связями в «Моссаде», майор Амнон Биран узнал, что израильские спецслужбы разыскивают трех высокопоставленных функционеров ФАТХ, проживающих где-то в ливанской столице. С этого момента подполковник Эхуд Барак стал прилагать все усилия, чтобы намечающаяся акция была поручена именно его подразделению, а не морским коммандос, десантникам или спецназу бригады «Голани».

Антитеррористическую операцию по уничтожению троих высокопоставленных функционеров ФАТХ было поручено разработать совместно «Моссаду», «Аману» и Генеральному штабу Армии Обороны Израиля. В городе, где находилось несколько тысяч вооруженных боевиков, необходимо было провести настоящую военную операцию силами армейского спецназа.

Наличие большого количества боевиков значительно осложняло выполнение операции, с другой стороны, могло сыграть на руку израильтянам. После того как палестинцев изгнали из Иордании, они прочно обосновались на юге Ливана и в самой столице. Весь Бейрут был раскроен на отдельные сектора. Любой более или менее крупный палестинский полевой командир, способный содержать свою собственную, подчиненную лично ему группировку, пользуясь слабостью местных властей, контролировал определенный район города, взимал свои налоги и устанавливал свои законы. Нередко между отдельными группировками возникали конфликты, перераставшие в открытые уличные бои. Ливанская жандармерия даже не пыталась вмешаться в ход внутрипалестинских разборок. Этим и решили воспользоваться израильские спецслужбы, рассчитывая выдать бой в центре Бейрута за очередной палестинский конфликт.

Когда разведывательная информация легла на стол Моше Даяна, в те годы занимавшего пост министра обороны Израиля, он предложил расширить диверсионную вылазку спецназа в широкомасштабную антитеррористическую операцию, получившую кодовое название «Весна молодости». Параллельно с ликвидацией трех высокопоставленных функционеров ФАТХ планировалось нанести удар и по другим объектам палестинских террористов в городе Сайда и в пределах городской черты и пригородах Бейрута, в частности, по штабу НДФОП, разместившемуся в семиэтажном здании в самом центре ливанской столицы.

Спустя несколько дней на стол Голды Меир лег доработанный, развернутый план антитеррористической операции «Весна молодости», включавший карту Бейрута с нанесенными на ней целями, подразумевавшими нанесение удара.

1. Первая цель под кодовым названием «Авива» включала в себя два многоквартирных жилых дома на северо-западе Бейрута, в которых проживали три высокопоставленных функционера ФАТХ, внесенные в черный список «Комитета-Х»: Камаль Насер, Камаль Адвани Махмуд Юсуф аль-Наджар, он же Абу Юсуф.

2. Вторая цель – «Цила», включала в себя мастерские, размещенные на северо-востоке Бейрута, в стенах которых изготовлялись комплектующие детали для морских мин, предназначавшиехся ФАТАХ.

3. Третья цель получила кодовое название «Гила». В качестве объекта нападения был выбран штаб Народно-Демократического Фронта Освобождения Палестины. Он разместился в семиэтажном доме в самом центре Бейрута, первые этажи которого были отведены под офисы организации, а на верхних этажах проживали члены НДФОП вместе со своими семьями.

4. Цель «Варда» включала в себя два здания, расположенные в жилом районе аль-Узаи в южной части Бейрута, недалеко от морского порта. Первое здание принадлежало одному из лидеров ФАТАХ, Ибрагиму Нассеру (Ibrahim Nasser) и служило штабом одного из отделений ФАТАХ, из которого корректировалась террористическая деятельность этой организации на территории сектора Газа. Второе здание было отведено под завод по производству зарядов для РПГ и морских мин.

5. Цель «Еудит» имела отношение к автомастерским, обслуживавшим транспортные средства ФАТАХ. Они располагались в северной части портового города Сайда (см. вклейку).

В операции, кроме «Сайерет Маткаль», было решено задействовать еще три спецподразделения, которые должны были действовать на территории ливанской столицы автономно, не поддерживая связь между собой. Самая сложная задача ложилась на плечи бойцов «Сайерет Маткаль»: ликвидация лидеров ФАТХ, повинных в гибели израильских спортсменов. Цели «Цила» и «Варда», включавшие в себя три объекта: штаб одного из отделений ФАТХ, завод по производству морских мин и зарядов для РПГ, а также оружейные мастерские на северо-востоке Бейрута, были поручены морским коммандос «Шайетет-13» подполковника Шауля Зива. Сводная группа спецназа 35-й бригады ВДВ подполковника Амнона Липкина-Шахака (Amnon Lipkin-Shahak) и подразделение боевых пловцов «707» под командованием лейтенанта Авишая Бен-Иегуды должна была нанести удар по штабу НДФОП – цель «Гила». И самый последний объект на севере Сайды, цель «Еудит», поручался десантникам подполковника Амоса Ярона (Amos Yaron), усиленным бойцами спецподразделения «707».