Глава 8. 1974 год. Катастрофа в Маалоте

Зиад Камаль Хасан (Ziad Kamal Hasan) по прозвищу Рахим родился в 1952 году в арабском городе Тайбе, расположенном в самом центре Израиля, в городе, за которым с давних пор тянется шлейф криминальной славы. Возможно, многие «правозащитники» именно в этом попытались бы найти оправдание тому, что он уже с раннего детства связался с арабским уголовным миром, в котором как нельзя лучше проявили себя наиболее уродливые черты его сущности. В любом случае это никоим образом не оправдывает совершенные им преступления, поставившие его в один ряд с величайшими негодяями современной истории. Так или иначе, но уже в юношеском возрасте Рахим стал вполне сформировавшимся уголовником-рецидивистом, неоднократно арестовывавшимся израильской полицией за торговлю наркотиками, кражи с взломом и вооруженные ограбления, совершенные с особой жестокостью. В шестнадцатилетнем возрасте он был помещен в особую исправительную колонию для несовершеннолетних преступников на севере страны в городе Акко. Несколько лет, проведенные за решеткой, не только не усмирили Рахима, но еще более укрепили его авторитет в арабской преступной среде. Благодаря этому сразу по освобождении из колонии он смог сколотить свою собственную банду, специализирующуюся на взломах и вооруженных ограблениях. Однако еще находясь в местах заключения, Зиад Камаль Хасан пришел к выводу, что гораздо проще, выгоднее и безопаснее организовать контрабанду ливанского героина, в будущем сулившую Рахиму довольно заманчивые перспективы.

В 1973 году Рахим нелегально пересек ливано-израильскую границу, однако вместо того, чтобы наладить поставки наркотиков в Израиль, он неожиданно для себя самого примкнул к палестинской террористической организации Народно-демократический Фронт Освобождения Палестины. Сложно сказать, какими именно мотивами руководствовался Рахим. Что повлияло на его выбор – промывание мозгов или возможность наладить свое наркодело на контролируемых палестинскими террористами территориях Южного Ливана взамен на предоставление криминального опыта и информации о методах деятельности израильских правоохранительных органов? Скорее всего, второе. Сложно поверить в то, что уголовник так быстро смог искренне увлечься национально-освободительным движением.

Около года он провел на специальной учебной базе НДФОП, где под присмотром опытных инструкторов прошел диверсионно-террористическую подготовку. В 22 года Зиад Камаль Хасан был уже опытным уголовником, к тому же обладавшим ярко выраженной харизмой. Именно ему новые хозяева поручили формирование мобильной террористической группы из числа израильских преступных элементов палестинского происхождения. Руководители НДФОП прекрасно понимали, что бывшие израильские преступники отлично ориентировались на местности, были хорошо знакомы с методами работы государственной полиции и службы безопасности, умели уходить от преследования, а также могли рассчитывать на поддержку местной криминальной среды. Все эти качества были и являются наиболее желанным приобретением любой террористической организации, действующей с территории другой страны.

В воскресенье 13 мая 1974 года, примерно в 22:00, Рахим вместе с двумя членами своей группы пересек ливанскую границу в труднодоступном горном районе и углубился на территорию Израиля. Помимо традиционных автоматов Калашникова китайского производства, в арсенале террористов имелось огромное количество боеприпасов: десятки автоматных обойм, осколочных гранат, взрывных устройств, а также три «пояса смертника». В своих рюкзаках террористы несли провиант как минимум на три недели, подробную карту севера Израиля, а также медикаменты, которых хватило бы на целое отделение. Все это свидетельствовало о том, что боевики готовили не точечную террористическую вылазку, а долгосрочный рейд в глубь территории Израиля, в конце которого планировался захват заложников.

Двое подручных Зиада Камаля Хасана позже были опознаны как находящиеся в розыске уголовники – 19-летний Ахмад Салах Хараби (Ahmad Zalah Harabi), родом из Восточного Иерусалима, и 27-летний Али Ахмад Хасан Лину (Ali Ahmad Hasan Linu), бывший житель Хайфы. Оба израильских уголовника в разное время пересекли северную границу Израиля и присоединились к террористической организации НДФОП.

Лишь только террористы ступили на территорию Израиля, полилась кровь, причем кровь палестинских мирных жителей. От уголовников и раньше приходилось не раз страдать их же соплеменникам, однако сейчас это оправдывалось высокой «марксистской» идеей искреннего почитателя и верного «последователя» Льва Троцкого Наифа Хауватме.

Выйдя на одну из центральных дорог, террористы укрылись в близлежащем лесу, у самой обочины, и устроили засаду проезжавшему микроавтобусу, в котором возвращались с работы арабские женщины. Выскочив на дорогу, боевики во главе с Рахимом заставили водителя сбавить скорость, а затем в упор расстреляли машину. Лишь по какому-то неимоверному везению водитель не растерялся и, несмотря на полученное пулевое ранение, смог справиться с управлением и вывести микроавтобус из-под обстрела. Достигнув ближайшего населенного пункта, водитель тут же сообщил об инциденте на дороге местным жителям, которые сразу же вызвали наряд полиции и скорую медицинскую помощь. Практически все находившиеся в машине, включая и самого водителя, находились в крайне тяжелом состоянии, а одна из арабских женщин, получившая несколько пулевых ранений в голову и в верхнюю часть тела, скончалась на месте.

Информация о прорыве очередной банды палестинских террористов тут же поступила в штаб Северного военного округа, во главе которого в то время находился генерал Эйтан. По тревоге были подняты крупные силы армии и полиции. Учитывая тот факт, что северные израильские поселения находятся практически на самой границе с Ливаном, группу палестинских боевиков следовало обнаружить и ликвидировать как можно скорее. Каждая минута потенциально отнимала новые жизни. Недавний горький опыт свидетельствовал, что банды палестинских террористов, прорвавшись на территорию Израиля, начинали уничтожать на своем пути все живое, независимо от того, арабы перед ними, друзы, черкесы или евреи. Ворвавшись в города Бейт-Шеан, Кирьят-Шмона, поселение Кфар-Йовель, кибуц Рош а-Никра и Шамир, банды террористов вырезали буквально всех, кто попадался под руку, включая детей, стариков и женщин.

На дорогах были выставлены заслоны, в воздух подняты вертолеты, а лесные и горные массивы в районе прорыва террористов стали методично прочесываться армейскими подразделениями и сотнями добровольцев из числа евреев и местных арабских жителей. Тем не менее в первый день все предпринятые меры не принесли никаких результатов. На след террористов выйти так и не удалось. Рахим, стоявший во главе банды, имел богатый уголовный опыт. Ему не раз приходилось в своем криминальном прошлом уходить от погони, к тому же прекрасное знание местности помогло террористам залечь на дно и, затаившись почти на сутки, пережить первый день поисков.

Целый день они провели в искусно замаскированном схроне, а на следующую ночь, примерно в 03:30, вновь вышли из своего укрытия и пошли убивать. Убедившись, что поблизости нет армейских патрулей, боевики направились в сторону ближайшего населенного пункта. Город Маалот, расположенный в Верхней Галилее, на самых подступах к ливанской границе, в то время был небольшим поселением, в котором даже не имелось полицейского участка. Населяли его почти исключительно молодые пары, решившие переехать в отдаленный район, на периферию страны из-за возможности купить дешевое жилье.

Выйдя на окраину города, террористы увидели одинокий дом, стоявший на значительном удалении от других городских построек. Там проживала многодетная израильская семья. Без труда они взломали замок и вошли внутрь. На шум выбежала хозяйка дома, 30-летняя Фортуна Коэн, с 4-летним сыном на руках. Недолго раздумывая, террористы одной очередью расстреляли мать с ребенком. Затем они ворвались в спальню и хладнокровно расправились с отцом семейства, 45-летним Йосефом (Жожо) Коэном, и расстреляли его старшую дочь, выбежавшую на звуки выстрелов и крики родителей. Несмотря на тяжелые ранения, израильским медикам все же удалось спасти жизнь девочке. Только одному члену семейства Коэн удалось в ту ночь остаться невредимым. Им оказался полугодовалый младенец. Поскольку от рождения он был глухонемым, то, лежа в своей кроватке, не издал ни единого писка, и террористы, к счастью, его не заметили. В противном случае его постигла бы участь остальных членов семьи.

Из-за близости ливанской границы на ночные выстрелы никто из горожан не обратил внимание. В то время на границе часто возникали короткие перестрелки между израильскими солдатами и боевиками палестинских террористических организаций.

Смерть семьи Коэн стала лишь началом разыгравшейся трагедии, подобной которой Израиль еще не знал. Накануне прорыва террористов около сотни израильских школьников отправились в ежегодный многодневный поход по Верхней Галилее. В эту ночь они решили остановиться на ночлег в местной школе. Несмотря на предупреждения о прорыве террористов, школьники чувствовали себя в полной безопасности. Район, в котором был обстрелян микроавтобус с арабскими женщинами, был сразу же оцеплен, к тому же участок границы, через который прорвались террористы, находился на значительном расстоянии от города Маалот, и при всем желании, как думали школьники и сопровождавшие их учителя, боевики не могли проскользнуть дальше через армейские заслоны. Однако все сложилось совершенно иначе.

Зверски расправившись с целой израильской семьей, группа Рахима интуитивно направилась в сторону местной школы, в которой в это время находились 102 ученика 15–17 лет, а также несколько учителей. Боевики даже не подозревали, что внутри школы в это время суток может кто-то находиться. По дороге, примерно в 04:00, они встретили пожилого мусорщика Якова Кадоша, который, как обычно, встал задолго до первых лучей солнца, чтобы собрать вынесенные из домов полиэтиленовые мешки с мусором. Скрыв оружие, террористы, воспользовавшись свободным владением ивритом, стали интересоваться у наивного старика о том, что происходит в округе, представившись отдыхающими студентами. От него они узнали, что в местной школе заночевали ученики, а самое главное, что в городе нет ни армии, ни полиции. Выяснив от ничего не подозревавшего мусорщика, как лучше пройти к школе, они хладнокровно расстреляли старика, бросив труп в ближайшие кусты и засыпав его полиэтиленовыми пакетами.

Как только Рахиму стало известно, что в неохраняемой школе, к тому же находящейся на окраине города, находится более сотни детей, у него сразу возник изуверский план. Захватить в заложники несколько десятков школьников. Он даже сам не предполагал, что задание, поставленное перед ним военным руководством НДФОП, будет выполнено на вторые же сутки. Такого удачного случая за все время палестино-израильского противостояния не выпадало ни одной палестинской террористической организации. Подойдя к школе, террористы заметили туристический автобус и спящего в нем учителя. Рахим не торопился. Хотя уже и начинало светать, до того, как проснутся дети, у террористов было в запасе как минимум три часа. Спокойно, не спеша Рахим обошел здание школы. Лучшего места для удержания заложников было не найти. Одинокое, высокое здание на окраине города, все подступы к которому прекрасно просматриваются и простреливаются из окон школы, делало невозможным внезапную атаку спецназа, а большое количество детей-заложников вообще делало маловероятным успех антитеррористической операции. Иного выбора, как начать переговоры, считал Зиад Камаль Хасан, у израильского политического руководства не останется.

Вернувшись к своим подручным, Рахим распорядился, чтобы они, как и он сам, надели «пояса смертников». Затем боевики ворвались в туристический автобус и, приставив к перепуганному, заспанному учителю дуло автомата, потребовали от него ключи от школы. Учитель был настолько растерян, что не смог сразу отыскать ключи. Тогда потерявший терпение Рахим стал нещадно избивать учителя, а затем потащил его к школе, чтобы не тратить время на поиски спящих учеников.

Террористам не составило особого труда, не поднимая шума, вскрыть входной замок и проникнуть вовнутрь. Самый старший, 27-летний Али Ахмад Хасан Лину, остался прикрывать входную дверь, а Рахим вместе с учителем и вторым террористом двинулся на второй и третий этажи, где спали дети. Открыв класс, боевики стали пинками поднимать учеников и, угрожая автоматами, сгонять их в одно из помещений на втором этаже. В какой-то момент один из преподавателей, набравшись смелости, громко закричал: «Дети, это террористы! Убегайте, кто может!» Школьники немедленно бросились врассыпную. Многие попытались спастись, начав выпрыгивать из окон. Кто-то даже попытался оказать сопротивление, но тут же получил удар прикладом в лицо. Чтобы предотвратить бегство, террористы стали стрелять поверх голов убегающих школьников.

Захват заложников длился не более трех минут. Спастись от террористов удалось лишь единицам. В руках боевиков НДФОП оказались 89 человек, из них 85 школьников 15–17 лет, два преподавателя и две сопровождающие медсестры. Сразу же террористы стали обращаться с заложниками крайне жестоко, чтобы изначально подавить даже саму мысль о каком-либо сопротивлении или о попытке бегства. Убедившись, что ситуация находится под полным контролем, Рахим заставил школьников сдвинуть все столы и стулья подальше от окон, к противоположной стене, а затем всем сесть на пол. На выходе из класса, в центре и у окна террористы установили несколько мощных взрывных устройств, которые пригрозили привести в действие, если ученики решатся на побег или израильский спецназ попытается взять школу штурмом. Чтобы подтвердить серьезность своих намерений, Рахим расстегнул куртку и продемонстрировал перепуганным детям спрятанный на его теле «пояс смертника». В классе, переполненном людьми, площадью в 48 метров достаточно было высвободить чеку одной из гранат, укрепленных на его теле, чтобы забрать с собой на тот свет несколько десятков человек.

Время шло, часы уже показывали 04:30, однако вокруг было все совершенно спокойно, будто ничего не произошло. Террористам даже показалось, что их прорыв в город остался незамеченным. Тогда Рахим вытащил из перепуганной толпы школьников 16-летнего парнишку и, вручив ему написанный на листке бумаги ультиматум к израильскому правительству, выпустил его за пределы школы. Террористы требовали от правительства немедленно выпустить из израильских тюрем 23 террориста и переправить их в Сирию, в крайнем случае – на Кипр. Первые десять имен, среди которых значился японский террорист-камикадзе Кодзо Окамото, устроивший кровавую бойню в израильском международном аэропорту им. Бен-Гуриона, Рахим вписал своей собственной рукой, остальных должны были выбрать сами палестинские заключенные. Боевики обещали отпустить детей только в том случае, если все заключенные террористы окажутся в Дамаске или на Кипре. Гарантом соглашения должны были выступить послы Франции и Румынии в Израиле Френсис Юр (Francis Hure) и Йон Ковачи (Yon Covaci). Через них лидер НДФОП Наиф Хауватме должен был передать террористам условный код, что сделка состоялась, после чего Рахим обещал отпустить половину заложников. Вторая половина захваченных детей должна была стать гарантом личной безопасности самих боевиков. После получения условного кода Рахим со своими боевиками и второй половиной заложников собирался сесть в автобус и через всю страну направиться в израильский международный аэропорт им. Бен-Гуриона. Затем, уже в самом самолете, удостоверившись, что нет никакого подвоха и все идет по намеченному сценарию, вторая половина заложников должна была получить свободу, а террористы в сопровождении представителей Красного Креста, а также послов Франции и Румынии вылететь в Дамаск. Срок ультиматума истекал ровно в 18:00, после чего террористы собирались взорвать школу вместе со всеми заложниками.

Спустя полчаса сообщение о захвате заложников поступило к премьер-министру Израиля Голде Меир. Примерно в это же время, в 05:00, на базе «Сайерет Маткаль», в домах министра обороны Моше Даяна и начальника Генерального штаба Армии Обороны Израиля генерал-лейтенанта Мота Гура, раздались телефонные звонки, сообщившие о прорыве террористов и захвате школы. К этому времени никто в стране не мог представить себе масштабы разыгравшейся трагедии. Тем не менее в течение получаса на ноги были подняты все первые лица государства, высшие чины армии, полиции и спецслужб, а личный состав «Сайерет Маткаль» приведен в полную боевую готовность.

Время шло, однако Рахим не заметил никаких изменений ни в городе, ни на подступах к школе. Все это явно не нравилось главарю террористов и начинало выводить его из состояния равновесия. По всей видимости, решил Зиад Камаль Хасан, отпущенный заложник, потеряв от страха голову, забился куда-то и поэтому не передал представителям израильских властей ультиматум НДФОП. Тогда Рахим решил пожертвовать еще одним заложником, благо в классе их было около сотни. В 05:30 Рахим взял лист бумаги и наново написал ультиматум, после чего он выпустил за пределы школы медсестру Наркис Мордехай, передав через нее требования террористов.

Одним из первых к месту трагедии прибыл заместитель командира «Сайерет Маткаль» майор Амирам Левин. Как раз эту ночь он собирался провести не на базе, а со своей семьей на севере страны. О захвате заложников практически сразу же узнали все офицеры «Сайерет Маткаль», поэтому майор Амирам Левин, не ожидая общего сбора, уже в 06:00, еще до прибытия основных сил, прямо из дома, в гражданской одежде, на своем автомобиле приехал в Маалот. Заместитель командира «Сайерет Маткаль» ни на секунду не сомневался в том, что израильское правительство откажется вступать в переговоры с террористами и освобождение заложников будет поручено именно его подразделению. Не теряя времени, Левин опросил жителей города, ставших свидетелями преступлений террористов, а затем самостоятельно провел предварительную разведку местности, оценивая сложность и шансы предстоящей антитеррористической операции.

Около семи часов утра, с малым промежутком по времени в Маалот на военном вертолете прибыли министр обороны Израиля Моше Даян с начальником Генштаба генерал-лейтенантом Мота Гуром, на которых премьер-министр Голда Меир возложила непосредственное руководство антитеррористической операцией, и руководитель следственного отдела израильской службы безопасности ШАБАК Виктор Коэн (Victor Kohen).

Уже сам факт того, что в Маалот прибыл «главный переговорщик» Израиля Виктор Коэн, свидетельствовал о том, что израильское правительство не собирается идти на какие-либо уступки террористам. Руководитель следственного отдела считался лучшим в стране специалистом по «запудриванию мозгов», способным вступить в контакт с террористами и на протяжении многих часов затягивать время, давая возможность как следует подготовить антитеррористическую операцию. Усыпляя бдительность террористов долгими «переговорами», Виктор Коэн буквально по крохам вытаскивал информацию, необходимую для предстоящего штурма, включавшую в себя: количество террористов, их вооружение, намерения, морально-психологическое состояние доминирующих фигур, местонахождение заложников и т. п.

Еще одним подтверждением того, что израильское правительство изначально не собиралось вступать в переговоры с НДФОП, стали первые слова самого министра обороны, брошенные им в присутствии командующего Северным военным округом генерала Рафаэля Эйтана и офицеров «Сайерет Маткаль»: «Будьте готовы при первом удобном случае свернуть им головы…»

Поначалу все было тихо, при взгляде на школу ничего не выдавало присутствия террористов с заложниками. Только скопление в городе армейских и полицейских машин, а также машин «Скорой помощи» давало понять, что в Маалоте произошло чрезвычайное, из ряда вон выходящее событие. Однако стоило представителям армии и полиции появиться в поле зрения террористов, Рахим распахнул окно и, прикрываясь одним из заложников, стал выкрикивать угрозы и лозунги НДФОП через принесенный с собой мегафон. Он угрожал немедленной расправой над школьниками в случае, если израильские власти откажутся вступить в переговоры, выполнить их требования, станут намеренно затягивать время или предпримут силовую акцию. В подтверждение серьезности своих угроз Рахим выставил у окна детей, а затем стал стрелять из автомата поверх их голов.

Вместе с тем нельзя пройти мимо того, что поведение террористов резко изменилось после того, как они убедились, что полностью контролируют ситуацию и у спецназа, как они считали, нет ни единого шанса неожиданно начать штурм. Если с самого начала боевики вели себя намеренно грубо, то впоследствии они старались обращаться с детьми предельно вежливо, не проявляя излишней жестокости. Чтобы успокоить школьников, Рахим попытался представить все происходящее безобидной игрой, о которой они потом будут долго рассказывать и даже хвастаться перед своими сверстниками. Пределом цинизма явилось то, что один из террористов, 19-летний Ахмад Салах Хараби, на чьей совести потом было больше всего убитых заложников, на протяжении всего инцидента шутил с детьми, пытался познакомиться и даже раздавал конфеты. Террористы просто хотели, чтобы в их тылу был полный покой, чтобы ничто не спровоцировало спецназ начать экстренный штурм. Рахим полагал, что, пока он контролирует морально-психологическое состояние заложников, он держит под контролем ситуацию и навязывает свои правила игры.

Сразу после прибытия министра обороны, начальника Генштаба и руководителя следственного отдела ШАБАК на футбольном поле Маалота приземлился тяжелый военно-транспортный вертолет ВВС Израиля, доставивший к месту инцидента весь личный состав «Сайерет Маткаль» во главе с командиром спецназа подполковником Гиорой Зора (Giora Zora), сменившим в прошлом году на этом посту подполковника Эхуда Барака. Спецназовцы не торопясь выгрузили свое снаряжение и после краткого введения командира Северного военного округа генерала Эйтана незаметно приблизились к окраине города, откуда хорошо просматривалась школа.

Как всегда, когда дело касалось спецназа, картина выглядела безрадостно. Здание школы возвышалось на небольшом холме, рядом с ним не было ни одного строения или чего-нибудь, что в случае необходимости могло скрыть приближение штурмовых групп «Сайерет Маткаль». Все это, как отмечалось выше, делало невозможным организацию внезапной атаки, террористы полностью контролировали все подступы к школе. Можно было попытаться затянуть время до ночи и в темное время незаметно проникнуть в школу. Однако на данном этапе никто всерьез не рассматривал этот вариант, поскольку террористы угрожали к 18:00, по истечении срока ультиматума, привести в исполнение свои угрозы. Тем более боевики, захватившие заложников, прекрасно понимали, что их основное преимущество исчезнет с наступлением темного времени суток. Отпущенные заложники сообщали, что класс, в котором боевики держали школьников и учителей, был заминирован, что вносило дополнительные сложности. Даже при идеальных условиях шансы на успешное освобождение заложников рассматриваются как половина на половину, в данном же случае силовое разрешение инцидента выглядело настоящим безумием.

В наши дни израильскими спецподразделениями техника освобождения заложников доведена до степени высшего пилотажа, к тому же постоянно совершенствуется. Доказательством тому может служить тот факт, что за последние двадцать лет не было ни одного инцидента с захватом заложников, не учитывая отдельных случаев похищения людей. Однако не стоит забывать, что захват школы в городе Маалот произошел в 1974 году, когда антитеррористическая тактика только начинала зарождаться. Возможности антитеррористических структур Израиля были крайне ограничены. Всему приходилось учиться непосредственно во время освобождения заложников, платя за учебу немалую цену – человеческие жизни.

Быть может, по этой причине правительство Израиля, возглавляемое Голдой Меир и Моше Даяном, решило поддаться на угрозы террористов и, чтобы не подвергать опасности около сотни детей, приступить к рассмотрению требований НДФОП. Несмотря на то что в самом «Мидбахоне» разгорелись жаркие дебаты и, соответственно, не было принято никакого конкретного решения, в полуденных телевизионных и радионовостях прошло сообщение о том, что израильское правительство готово выпустить на свободу террористов, отбывающих длительные сроки в израильских тюрьмах. Это известие настолько вдохновило боевиков, что на радостях они стали разминировать класс, в котором удерживались заложники. Именно это впоследствии предотвратило еще большую трагедию.

Вместе с тем в самом районе инцидента разгорелись не менее жаркие споры относительно возможности силового разрешения проблемы с заложниками. Несмотря на прозвучавшее заявление правительства, «старый ястреб» израильской политики министр обороны Моше Даян еще в 11:00 отдал распоряжение о начале подготовки антитеррористической операции. Его основным оппонентом выступил начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Мота Гур, который считал, что прежде чем приступить к силовому решению, следует максимально использовать все дипломатические ресурсы, имеющиеся в распоряжении израильского правительства. В конечном итоге конфликта между Моше Даяном и Мота Гуром удалось избежать за счет достижения компромиссного решения. Командиру «Сайерет Маткаль» подполковнику Гиоре Зора был отдан приказ начать подготовку к штурму, а тем временем переговорная группа попытается дипломатическими усилиями достигнуть мирного разрешения инцидента.

Сами же палестинские террористы уже чувствовали себя победителями. Они были настолько уверены в том, что израильтяне не решатся на штурм, что даже не пытались увернуться от засевших снайперов. Они открыто показывались у окон, что позволило не только окончательно прояснить количество террористов, но и досконально изучить их передвижения, точно знать, где каждый из них находится. Так к двум часам пополудни в штабе антитеррористической операции достоверно знали, что школу захватили три боевика. Один из них постоянно находился в классе на втором этаже вместе с заложниками. Другой сидел в конце лестничного пролета, контролируя весь второй этаж и лестницу. Сам же лидер боевиков Рахим постоянно курсировал по второму этажу, между классом с заложниками и вторым боевиком. Изредка он вступал в переговоры с Виктором Коэном, однако наотрез отказывался от доставки пищи и воды для детей. Он даже не позволил войти в здание школы женщине-врачу для осмотра заложников и не захотел принять рацию для облегчения ведения переговоров. Иногда он вел себя как хладнокровный, расчетливый стратег, взвешенно обдумывающий каждый свой следующий шаг, а временами напоминал загнанного в угол параноика. Время от времени он взрывался неистовыми проклятиями, напоминая израильтянам о штурме бельгийского пассажирского самолета, захваченного боевиками «Черного Сентября» в мае 1972 года. Он постоянно акцентировал внимание Виктора Коэна на том, что на этот раз «…евреям не удастся заморочить мозги палестинским борцам за свободу…», даже не подозревая о том, что на протяжении нескольких часов с ним беседует именно тот человек, который, по выражению Рахима, «заморочил мозги» угонщикам пассажирского авиалайнера «Sabena».

Желая показать, что они готовы идти до конца и не собираются сдаваться, террористы не упускали случая открыть прицельную стрельбу по оцеплению, когда отдельный солдат появлялся в поле их зрения. Так, Рахим, увидев 20-летнего солдата срочной службы, наблюдавшего за школой в бинокль, неожиданно вскинул автомат и одним точным выстрелом убил его. Другой террорист, заметив одного из бойцов «Сайерет Маткаль», дал в его сторону длинную автоматную очередь. Пули лишь чудом не задели спецназовца, пройдя в считаных сантиметрах над его головой, раздробив кирпичи соседней стены.

До выхода на исходные позиции следовало выработать общий план антитеррористической операции. Из мэрии Маалота в распоряжение командующего Северным военным округом генерала Рафаэля Эйтана и офицеров «Сайерет Маткаль» были срочно доставлены строительные чертежи школы. Прежде чем решиться на прорыв, необходимо было найти самый короткий путь к террористам и заложникам. Выдвигались несколько основных версий, ни одна из которых так и не была принята в разработку. Так, предлагалось высадиться на крыше здания школы с вертолета, а затем незаметно спуститься на второй этаж, минуя террориста, контролировавшего лестницу. На первый взгляд в сложившихся условиях это был наиболее оптимальный вариант проникновения в школу, тем не менее Рафуль почти сразу отверг его. Нужно было быть в бессознательном состоянии, чтобы не услышать приближающийся вертолет. Террористы наверняка начали бы расстреливать заложников. К тому уже гигантские лопасти вертолета непременно подняли бы вокруг «пылевую бурю», что также не прошло бы незамеченным. Тогда подполковник Гиора Зора предложил ликвидировать террористов одним снайперским залпом, когда все трое боевиков окажутся в «кресте». Взвесив степень риска, начальник Генштаба генерал-лейтенант Мота Гур отверг и это предложение. Если бы хоть один террорист пережил бы снайперский залп, он смог бы привести в действие свой «пояс смертника», и тогда катастрофа была бы неминуема.

Бойцы «Сайерет Маткаль» разделились на три основные группы, заняв позиции на подступах к школе. Первая из них укрылась напротив окна с заложниками, в котором время от времени показывался Рахим. Две другие залегли со стороны северной стены, воспользовавшись тем, что в этой части здания не было ни одного окна. В каждой из трех штурмовых групп было по нескольку снайперов, которые перед прорывом должны были попытаться одним залпом уничтожить террористов. Стрелять следовало только в голову, поскольку никто не знал, что собой представляли «пояса смертников». Проблема состояла лишь в одном: в окнах показывался только Рахим, остальных же террористов практически не было видно.

Командование основной штурмовой группой «Сайерет Маткаль», которая должна была первой ворваться внутрь школы, принял на себя заместитель командира подразделения майор Амирам Левин. Во главе второй штурмовой группы шел один из наиболее опытных офицеров спецназа майор Муки Бецер. Его бойцы должны были по приставной лестнице ворваться в окно класса, в котором удерживались заложники.

Перед самым штурмом командующий Северным военным округом решил лично принять участие в освобождении заложников и присоединился к группе майора Амирама Левина. Улучив удобный момент, они незаметно подкрались к одной из стен здания и, сделав большой круг, подошли с западной стороны школы. В то же время группа Бецера обогнула здание школы с противоположной стороны и залегла у восточной стены.

О террористах, удерживавших заложников, было известно практически все и – ничего. Собранной информации было не вполне достаточно, поскольку каждая мелочь в операциях подобного рода может сыграть решающую роль. Оставалось слишком много белых пятен, ставивших под угрозу успех подготавливаемой антитеррористической операции. Не исключено, что террористы на случай вмешательства спецназа установили в школе скрытые ловушки. Именно по этой причине во главе каждой группы шел сапер. Не было также совершенно ничего известно о том, где террористы установили взрывные устройства, их мощность, тип и, что самое важное, каким образом они приводятся в действие и сколько времени им на это понадобится.

Все прекрасно знали, что штурм школы может начаться в любую минуту. Террористы ясно дали понять, что не позволят израильтянам затягивать время и втягивать себя в темное время суток. С каждым часом Рахим все больше выходил из себя. Виктору Коэну все сложнее было поддерживать с боевиками непрерывный контакт. Практика показала, что пока с террористами ведут «переговоры», они не станут расстреливать заложников. Рахим все чаще заявлял о том, что сразу после 18:00 и ни минутой позже он начнет выбрасывать из окна класса отрезанные детские головы, если израильское правительство не удовлетворит требования террористов. Под дулом автоматов он время от времени выставлял в окне школьников и заставлял их кричать: …Чего вы ждете? Мы хотим жить, спасите нас! Сделайте хоть что-нибудь!..» Нужно было иметь стальные нервы, чтобы в такой ситуации сохранять полное хладнокровие. Все прекрасно понимали, что после того, как террористы обстреляли микроавтобус с арабскими женщинами, расправились с семьей Коэн и убили престарелого мусорщика, им уже было нечего терять.

Несмотря на это, штурм постоянно откладывался. Прежде чем началось силовое разрешение ситуации, спецназовцам пришлось в ожидании провести много мучительных часов. Министр обороны Моше Даян постоянно терзал Голду Меир, требуя от нее разрешение на начало военной операции. В конечном итоге он потерял терпение и вылетел на вертолете в Иерусалим, чтобы лично принять участие в экстренном заседании «Митбахона». Однако уже через несколько часов ему ни с чем пришлось вернуться назад в Маалот, так и не убедив премьера в необходимости срочного штурма.

Нужно отметить, что на мнение израильского премьер-министра по вопросу силового разрешения проблемы с заложниками оказывали значительное влияние двое высокопоставленных армейских чинов: начальник Генерального штаба Армии Обороны Израиля генерал-лейтенант Мота Гур и командующий Северным военным округом генерал Рафаэль (Рафуль) Эйтан. В отличие от министра обороны, с которым Рафуль долгие годы находился в состоянии неприкрытой вражды, генерал Эйтан считал проведение антитеррористической операции в подобных условиях настоящим безумием, граничащим с преступлением по отношению к заложникам. Такого же мнения придерживался и начальник Генерального штаба. Тем не менее и Рафуль и Мота Гур были вынуждены подчиниться приказу министра обороны и приступить к разработке операции, намеренно не посвящая Моше Даяна даже в общие детали.

В 14:45 министр обороны еще раз позвонил в канцелярию главы правительства, потребовав от Голды Меир разрешения на немедленное начало антитеррористической операции. Моше Даян мотивировал это тем, что ситуация вокруг заложников накалилась до предела и в любой момент рисковала выйти из-под контроля. Поскольку правительство, по всей видимости, не собиралось выпускать террористов на свободу, штурм следовало начать как можно раньше, пока боевики ничего не ожидают.

Поддаться требованиям террористов сегодня означало завтра превратить любую израильскую школу в потенциальную цель для нападения террористов. Так или иначе, но рано или поздно в одной из израильских школ неминуемо пролилась бы детская кровь. Это не было мрачным предположением Моше Даяна, в этом заключалась настоящая действительность, в которой жил Израиль, которую необходимо было принять.

По всей видимости, доводы министра обороны возымели свое действие на премьер-министра Голду Меир. После очередного совещания в 15:15 правительство выдало министру обороны мандат на проведение антитеррористической операции. Однако вмешались начальник Генштаба и командующий Северным военным округом. Они потребовали от правительства отсрочки как минимум на полчаса для ведения переговоров, чтобы как можно лучше подготовить атаку, улучив для нее наиболее удобный момент. Израильский премьер очень высоко ценила мнение как Моше Даяна, так и мнение Рафуля и Мота Гура, чтобы проигнорировать их требование. Таким образом, было принято компромиссное решение начать штурм школы в 16:30, за полтора часа до истечения срока ультиматума. Кабинет министров большинством голосов одобрил силовую акцию. Только один из 15 министров кабинета Голды Меир проголосовал «против». Тем не менее начальник Генерального штаба Армии Обороны Израиля генерал-лейтенант Мота Гур отдал приказ Рафулю о начале штурма только в 17:15.

Прошло более 13 часов со времени прорыва террористов в Маалот и захвата заложников. В 17:25 раздался первый выстрел снайпера, ставший сигналом к началу штурма. Снайперская пуля предназначалась главарю террористов и раздробила ему левое плечо. Несмотря на сильную боль и обильное кровотечение, Рахим не потерял сознание и ни на секунду не поддался панике. Он отскочил от окна и, пригибаясь к полу, побежал в конец коридора, где находился другой террорист, 27-летний Али Ахмад Хасан Лину. Единственное место, откуда можно было сейчас ожидать появление спецназа, была лестница. Как ни странно, но Рахим не торопился расправиться с заложниками, вероятно полагая, что на это у него еще хватит времени, тем более что в классе постоянно находился третий террорист.

Сразу после первого выстрела группа майора Амирама Левина через центральный вход ворвалась в здание школы. Именно на эту группу возлагалась самая ответственная часть операции: подняться на второй этаж и ликвидировать боевиков до того, как они начнут расстреливать заложников или приведут в действие взрывные устройства. Заскочив в просторный холл, Левин пропустил вперед вспомогательную группу, которой командовал молодой офицер «Сайерет Маткаль» капитан Цвика Либне (Zvika Libne). Его бойцы должны были подняться на второй этаж и ликвидировать террориста, контролировавшего лестничный пролет и коридор, расчистив дорогу группе майора Левина.

В первые секунды штурма спецназовцы никого не заметили и продолжили движение в направлении лестницы, ведущей на верхние этажи. Первым бежал капитан Цвика Либне. Поднявшись на полтора этажа, он в считаных метрах от себя заметил первого террориста – 27-летнего Али Ахмад Хасан Лину. Не останавливаясь, прямо на бегу, он выстрелил в террориста и метнул в его сторону фосфорную гранату. Как позже выяснилось, это была роковая ошибка. Раздался глухой хлопок, и во все стороны полетели шипящие ярко-белые искры. Даже небольшой капли фосфора на теле, как полагал Цвика, было вполне достаточно, чтобы нейтрализовать террориста, поскольку, когда станет гореть его плоть, он меньше всего будет думать о том, чтобы расправиться с заложниками. Несмотря на то что спецназовцев и Али Ахмад Хасан Лину разделяли всего лишь четыре метра, ему удалось уйти невредимым и укрыться в конце коридора. А его место занял раненный в плечо Рахим. Извергая неистовые проклятия, он, не показываясь из-за угла, высунул автомат и дал вниз по лестничному пролету длинную очередь из автомата Калашникова. Пули прошли в считаных сантиметрах от головы капитана Цвики Либне, чудом не задев его. Однако бойцам, бежавшим следом за ним, повезло меньше. Первый же спецназовец получил тяжелейшие ранения. Пули попали ему в живот, бедро и раздробили тазобедренный сустав. Другой боец получил автоматную очередь в ногу и еще один спецназовец, рикошетом от стены, ранение в лицо. Они кубарем скатились по лестнице, своими телами перекрыв проход наверх остальным бойцам группы Цвики. Чтобы не сорвать темп прорыва, капитан Цвика Либне в одиночку бросился преследовать террористов, пока остальные бойцы подтягивались к нему. Он выбежал на второй этаж и осторожно выглянул из-за угла. Перед ним, как он и ожидал, открылся длинный Т-образный коридор, расходящийся в противоположные стороны. Пока спецназовцы пробирались наверх, через тела своих раненых товарищей, фосфорная граната стала извергать плотные клубы дыма, который мгновенно заполнил весь лестничный пролет и коридор, ослепив как террористов, так и преследовавших их бойцов «Сайерет Маткаль». Дым был настолько плотным, что в скором времени ничего невозможно было различить уже на расстоянии полуметра. Вместе с тем спецназовцы успели наизусть заучить планировку школы и могли действовать практически вслепую. Справа, примерно в 16 метрах по коридору, находилась дверь в класс, в котором удерживались заложники и, по всей видимости, укрылись боевики. Согласно первоначальному плану, на этом этапе операции группа капитана Цвики Либне должна была уступить место бойцам майора Амирама Левина, однако из-за спины никто так и не показался. Не понимая, что происходит, капитан Либне дал несколько коротких автоматных очередей и засел за углом, оставшись прикрывать коридор.

А группа майора Амирама Левина в это время бежала наверх по лестнице. Из-за плотной дымовой завесы ничего невозможно было разобрать. Именно по этой причине Амирам Левин ошибся и, вместо того чтобы подняться на второй этаж, пробежал всего лишь один пролет и оказался на первом этаже. Ему понадобилось не менее 15 секунд, чтобы понять, что он ошибся этажом, но именно эти секунды оказались критическими.

Агонизирующий Рахим вбежал в класс, чтобы расправиться с заложниками. В этот момент ему навстречу бросился 17-летний паренек, попытавшийся своим телом преградить террористу вход в класс. Поскольку силы были явно не равны, предводитель террористов быстро повалил школьника на пол и расстрелял его в упор. Затем в бессильной ярости он, прямо с порога, стал расстреливать детей, не обращая внимание на то, что в классе находятся двое других боевиков, которых он рисковал задеть. Укрыться было негде, бежать было некуда. Размеры класса, в котором набилось около сотни детей, составляли шесть на восемь метров. Дети вскочили с пола и в панике бросились к окну. Девушек и парней террористы намеренно рассадили в разные стороны, и теперь, во время бойни, девушки невольно стали живым заслоном между парнями и Рахимом. Раненые падали в единую живую кучу. Чтобы полностью довершить свое злодеяние, Рахим вытащил осколочную гранату и, сорвав чеку, бросил ее в кучу раненых детей. В первые же секунды кровавой бойни погибли 22 заложника – восемнадцать девушек и четверо парней, итог был более чем ужасающий.

Группа Муки Бецера должна была с началом штурма по приставной лестнице, через окно ворваться в класс, в котором террористы держали заложников. Проблема заключалась в том, что не было дано предварительной команды о начале операции. Выстрел снайпера стал такой же неожиданностью для террористов, как и для группы опытнейшего офицера «Сайерет Маткаль» майора Муки Бецера. Пока Муки со своими бойцами подбежал к окну и приставил лестницу, практически все уже было кончено. Спецназовцы бросились по приставной лестнице наверх в класс, но в этот момент им прямо на голову полетели школьники, пытавшиеся хоть таким способом спасти свои жизни. В дополнение к этому сверху полетела осколочная граната, которую Рахим метнул вдогонку заложникам. Вокруг царили такие хаос и неразбериха, что спецназовцы, растерявшись, не понимали, что следует предпринять. Они остановились и замерли на лестнице. Дым был настолько плотным, что две группы «Сайерет Маткаль» рисковали попасть под перекрестный огонь друг друга. В классе продолжали раздаваться автоматные очереди, и бойцы Муки Бецера, как и он сам, в какой-то момент ошибочно посчитали, что это группа майора Левина ворвалась в класс и сейчас занимается ликвидацией террористов.

Пока Рахим расстреливал школьников, две группы капитана Цвики Либне и майора Амирама Левина из-за отсутствия минимальной видимости смешались в кучу у входа на второй этаж. Плотный, едкий фосфорный дым забил легкие и разъедал глаза, как слезоточивый газ. Спецназовцам пришлось, закрыв глаза и задержав дыхание, инстинктивно бежать на звуки выстрелов и крики детей, доносившиеся из самого дальнего класса в конце коридора. Миновав два класса, спецназовцы приблизились к двери, за которой раздавались выстрелы и крики. Поскольку в конце коридора было несколько внешних окон, которые, к счастью, оказались распахнутыми, дым несколько рассеялся, и спецназовцы смогли вполне отчетливо увидеть Рахима. С безумным взглядом и перекошенным от ненависти лицом, он стоял в центре класса у школьной доски и возился с автоматом. Одна из гильз застряла в выходном отверстии, заклинив затвор автомата. Пока главарь террористов пытался исправить осечку, спецназовцы ворвались внутрь и изрешетили его автоматными очередями. Второй террорист стоял у дальней стены. По всей видимости, от всего увиденного он пребывал в глубоком шоке и даже не попытался защищаться. Бойцы «Сайерет Маткаль» буквально размазали его по стене, в упор выпустив в него несколько длинных автоматных очередей.

А от увиденного и в самом деле можно было лишиться рассудка. Спецназовцы стояли по щиколотку в детской крови. Где-то здесь, среди школьников, должен был находиться третий террорист. Один из заложников, 15-летний паренек, пытаясь привлечь к себе внимание спецназовцев, поднял руку, поскольку из-за криков и стонов ничего невозможно было разобрать. «Это террорист! Это террорист!» – кричал он, лежа в луже крови, указывая на кого-то, укрывшегося за его спиной. Это был третий член террористической группы Рахима 19-летний Ахмад Салах Хараби. Он выглядел настолько молодо, что спецназовцы поначалу засомневались, решив, что школьник, обезумев от всего пережитого, ошибочно указывает на другого заложника. Однако все сомнения рассеялись после того, как и остальные дети стали кричать, что это террорист. Подбежав к нему, один из спецназовцев заметил, что террорист сжимает в одной руке гранату, а в другой пистолет «беретта». Он был тяжело ранен во время беспорядочной стрельбы Рахима, но все же оставался в сознании. Боец «Сайерет Маткаль» подошел к последнему уцелевшему террористу и выпустил ему мозги наружу, произведя несколько выстрелов в голову.

Сразу после этого в класс вбежали десятки солдат и санитаров. С первого снайперского выстрела в Рахима, ставшего сигналом к началу штурма, и последнего, в голову третьего террориста, 19-летнего Ахмад Салах Хараби, прошло не более 30 секунд, ставших почти вечностью. То, что происходило в классе, невозможно описать. Ничего более страшного ни бойцам «Сайерет Маткаль», ни кому бы то ни было другому прежде видеть не приходилось. Психологическая травма от увиденного, к тому же усиленная синдромом собственной вины, у многих спецназовцев была настолько серьезной и глубокой, что психологам пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть их в строй. Все помещение было завалено окровавленными телами детей. Убитых от раненых невозможно было отличить. Тела погибших детей пришлось складывать в одну кучу у дальней стены, чтобы вытащить тех, кого еще можно было попытаться спасти. В общей сложности из класса удалось вынести более 50 раненых детей, 10 из которых находились в критическом состоянии.

Антитеррористическая операция в израильском городе Маалот в Верхней Галилее завершилась полным провалом, в результате которого погибли 22 школьника и более 50 получили серьезные ранения. Ряд грубейших ошибок, совершенных на всех уровнях, начиная от политического руководства страны и заканчивая отдельными бойцами «Сайерет Маткаль», стали причиной страшной катастрофы. Сейчас, по прошествии нескольких десятков лет, легко рассуждать об ошибках, совершенных в 1974 году, в то время, когда в Израиле только рождалась антитеррористическая тактика по спасению заложников. Всему приходилось учиться на собственных ошибках, платя неимоверно высокую цену. Именно по этой причине вскоре после похорон была создана специальная государственная комиссия, призванная выявить ошибки, приведшие к катастрофе, с тем чтобы в будущем избежать их повторения.

• В первую очередь высшее политическое руководство страны проявило нерешительность. Операция началась слишком поздно, почти по истечении срока ультиматума, когда террористы ожидали начало штурма.

• План антитеррористической операции по спасению заложников не был доработан до конца и главным образом опирался на импровизацию и опыт бойцов «Сайерет Маткаль» во время штурма.

• Группы спецназа были выведены на исходные позиции за пять часов до начала операции, что не позволило как следует согласовать взаимодействие трех штурмовых групп.

• Команда к штурму была дана неожиданно, без предварительного предупреждения, что с самого начала вызвало некоторое замешательство группы майора Муки Бецера.

• Снайпер промахнулся и не смог одним выстрелом ликвидировать главаря террористов.

• Капитан Цвика Либне совершил роковую ошибку, бросив в террориста фосфорную гранату.

• Майор Амирам Левин ошибся этажом, 15 секунд стоили жизни многим заложникам.

• В то время как террористы расправлялись с заложниками, майор Муки Бецер принял стрельбу за прорыв групп Цвики Либне и Амирама Левина и не ворвался в класс по приставной лестнице.

Израильские школьники, погибшие во время прорыва палестинских террористов из организации НДФОП в город Маалот:

Михаль Сирток – 16 лет

Сара Софер – 15 лет

Илана Турджиман – 15 лет

Авива Сада – 15 лет

Яков Кабла – 17 лет

Сара Мадар – 16 лет

Давид Мадар – 15 лет

Еудит Мадар – 17 лет

Цвия Мор-Йосеф – 15 лет

Юхбар Мазуз – 16 лет

Рина Коэн – 17 лет

Лили Мурад – 17 лет

Малка Амроси – 15 лет

Рахель Апута – 16 лет

Сара Бен Шимон – 16 лет

Шушана Коэн – 16 лет

Яфа Коэн – 17 лет

Илана Нааман – 17 лет

Йона Сабаг – 17 лет

Яков Леви – 17 лет

Йохабат Диаи – 15 лет

Тамар Даган – 16 лет

Да будет благословенна их память.

Во всем Израиле на следующий день после бойни в Маалоте был объявлен национальный траур. Премьер-министр Голда Меир, выступив по телевидению, пообещала жестоко отомстить всем ответственным за этот теракт. Уже 16 мая 1974 года израильские ВВС нанесли мощнейший ракетно-бомбовый удар по лагерям НДФОП, расположенным на территории Южного Ливана, в лагере палестинских беженцев Эйн аль-Халауви и городе Набатия. Хотя палестинцы ожидали жесткой реакции израильских властей, налет авиации стал для них полной неожиданностью, поскольку террористы полагали, что израильтяне не осмелятся нанести удар по густонаселенным районам. По сообщению южноливанского радио, в результате налета израильских ВВС погиб 21 человек и 134 получили ранения.

Самое непостижимое и возмутительное состоит в том, что спустя полгода, 13 ноября 1974 года, Ясир Арафат, председатель ООП, в которую официально входил НДФОП, был с овациями принят на очередной ассамблее ООН. Пламенная речь Арафата, в частности о необходимости прекращения кровопролития и установления прочного и справедливого мира на Ближнем Востоке, не помешала боевикам ФАТХ уже через пару недель в очередной раз попытаться прорваться на израильскую территорию для совершения теракта.