ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КОИМБРА
Глава 6
Британская и португальская армия оставались на горном хребте весь следующий день, в то время как французы сидели в долине. Время от времени выстрелы из мушкетов и винтовок поднимали из вереска в воздух птиц, потому что стрелки продолжали свою дуэль, но в остальном было тихо. Пушки молчали. Французы, без оружия, в одних рубашках, поднялись на склоны, чтобы подобрать раненых, брошенных при поспешном отступлении. Некоторые раненые сползли вниз, к берегу ручья, другие умирали по мере того, как солнце клонилось к закату. Убитый вольтижёр со стиснутыми, воздетыми к небу кулаками, лежал у подножия скалистого отрога, и ворон клевал его глаза. Британские и португальские постовые не мешали недавнему врагу, но не позволяли вольтижёрам приближаться к вершине. Когда раненых подобрали, мертвецов снесли к могилам, вырытым позади укреплений у ручья, спешно выстроенных французами, как оказалось, напрасно, потому что Веллингтон не собирался спускаться с удерживаемой им высоты в долину.
Девятнадцатилетнего лейтенанта Джека Буллена, который прежде служил в девятой роте, направили к стрелкам на замену Илиффа. Согласно приказу Лоуфорда, к Слингсби теперь следовало обращаться «капитан Слингсби».
- Ему был присвоен такой чин в 55-ом, – пояснил Лоуфорд. – И, к тому же, это позволит ему отличаться от Буллена.
- О да, сэр.
Лоуфорду не понравился тон Форреста, и он добавил:
- Это простая любезность, Форрест. Вы ведь понимаете всю ценность соблюдения приличий?
- Да, сэр, но Шарпа я ценю больше.
- О чём вы?
- Я говорю, сэр, что на вашем месте назначил бы Шарпа командовать стрелками. Он создан для этой работы.
- И он обязательно будет командовать, Форрест, как только научится вести себя цивилизованно. Мы ведь воюем ради утверждения идеалов цивилизованного общества, разве нет?
- Я надеюсь, – согласился Форрест.
- И мы не добьёмся желаемого, если будем вести себя с тупой неучтивостью, как это делает Шарп. Я не допущу у себя в батальоне ничего подобного!
«С таким же успехом можно желать, чтобы солнце погасло»! – подумал майор Форрест, который был человеком воспитанным, но при этом весьма здравомыслящим, и поэтому сомневался, что боеспособность Южного Эссекского повысится, если улучшить манеры у солдат.
Настроение в батальоне царило угрюмое. Лоуфорд объяснял это понесёнными в сражении потерями. Мёртвых ещё днём похоронили тут же, на склоне хребта, раненых увезли на телегах навстречу небрежному милосердию хирургов. Нужно бы занять людей чем-нибудь, но делать было нечего, кроме как ждать, не возобновят ли французы атаку. Лоуфорд приказал промыть стволы мушкетов кипятком, осмотреть кремни и заменить те, что раскрошились; пополнить патронные коробки, но все эти приготовления заняли всего час и совсем не подняли настроения солдат. Полковник вышел к людям и попробовал их подбодрить, но заметил направленные на него неприязненные взгляды и услышал шепотки за спиной. Лоуфорд, который дураком не был, понимал, чем вызвано недовольство, и продолжал надеяться, что Шарп принесёт извинения, но стрелок упрямо не показывался на глаза. Наконец Лоуфорд отыскал Лероя, американского лоялиста и попросил:
- Поговорите с ним.
- Он не будет меня слушать, полковник.
- Он уважает вас, Лерой.
- Благодарю за любезность, но он упрям, словно мул.
- Он, так сказать, вырос из своих ботинок! - раздражённо бросил Лоуфорд. – Слишком своевольный и самоуверенный стал.
- Эти ботинки, или, точнее, сапоги, он, если не ошибаюсь, снял с полковника французских егерей. – Лерой смотрел на стервятника, который лениво кружил над вершиной.
- Люди недовольны, – сказал Лоуфорд, оставив в покое Шарпа и его обувь.
- Шарп удивительный человек, полковник, – заметил Лерой, зажигая грубо скрученную темно-коричневую сигару, которые продавали португальские коробейники. – Большинству солдат не нравятся офицеры, вышедшие из шеренги, но Шарпа они вроде как полюбили. Боятся и хотят быть похожими на него.
- Не думаю, что запугивать солдат – достойное для офицера поведение, – сердито ответил Лоуфорд.
- Он – лучший, – с вызовом заявил Лерой и продолжил более спокойным тоном. – Конечно, в целом он не самый приятный человек, но он чертовски хороший солдат. Сегодня он спас Слингсби жизнь.
- Всё это неважно! – вспылил Лоуфорд. – Капитан Слингсби, возможно, расположил роту далековато, но он справился бы с ситуацией.
- Я не об этом, – сказал Лерой. – Шарп застрелил француза, который уложил бы Слингсби в португальскую землю. Это был самый прекрасный выстрел из всех, которые я когда-либо видел.
За этот выстрел Лоуфорд похвалил Шарпа, но сейчас он был не в том настроении, чтобы смягчиться.
- Все вокруг стреляли, Лерой, – заявил он, неопределённо махнув рукой. – Мало ли откуда прилетела та пуля.
- Возможно, – недоверчиво пожав плечами, согласился американец. – Но вы должны признать, что сегодня Шарп принёс чертовски много пользы.
Лоуфорд подумал, уж не слышал ли Лерой, как Шарп потихоньку посоветовал ему развернуть батальон и ударить во фланг французам. Именно этот совет позволил одержать победу, но полковник убедил себя, что додумался до разворота и без Шарпа. К тому же стрелок, отказываясь подчиниться, преднамеренно бросил ему вызов, а стерпеть это было нельзя.
- Я хочу, чтобы он принёс извинения! – твёрдо заявил он.
- Я поговорю с ним, полковник, – пообещал Лерой. – Но если мистер Шарп скажет, что не будет извиняться, вы можете ждать до Судного дня. Или пока лорд Веллингтон не прикажет ему. Это единственный человек, которого Шарп боится.
- Я не буду втягивать в это Веллингтона! – заволновался Лоуфорд.
Когда-то он был адъютантом Веллингтона и знал, что его светлость терпеть не может разбираться с мелкими проблемами. Он, разумеется, откажет, и это будет полное фиаско. Лоуфорд понимал, что Шарп как офицер гораздо лучше Слингсби, но полковник обещал своей супруге Джессике сделать всё возможное, чтобы помочь Корнелиусу с карьерой, и обещание надо было выполнять.
- Поговорите с ним, – попросил он Лероя. - Предложите дать письменное извинение. Ему не придётся передавать его лично. Я сделаю это за него и потом порву.
- Хорошо, – согласился Лерой.
Спустившись вниз по западному склону, он нашёл временного квартирмейстера, перешучивающегося с компанией батальонных жён. Завидев Лероя, вся компания примолкла.
- Жаль беспокоить вас, леди, – майор снял помятую треуголку в знак любезности перед дамами, – но мне бы на одно слово капитана Шарпа.
Они отошли на несколько шагов.
- Знаете, о чём я хочу поговорить? – спросил Лерой.
- Догадываюсь.
- И что?
- Нет, сэр.
- Я так и думал, – вздохнул Лерой и вдруг воскликнул, глядя на группу женщин. – Господи, а это кто?
Шарп понял, что майор заметил привлекательную юную португалочку, которая присоединилась к батальону неделей раньше.
- Сержант Энеблз нашёл её, – пояснил Шарп.
- О Боже! Ей же не больше одиннадцати! – сказал Лерой и бросил быстрый взгляд на остальных женщин. – Чёрт побери, но Салли Клейтон чудо как хороша!
- И счастлива в браке, – заметил Шарп.
- Лерой усмехнулся:
- Вы читали историю об Урии Хеттянине?
- Он кулачный боец? – попробовал догадаться Шарп.
- Не совсем, Шарп. Это парень из Библии. У этого Урии Хеттянина была жена, а царь Давид захотел заполучить её в свою постель. Он послал Урию на войну и приказал, чтобы генерал поставил несчастного ублюдка в переднюю линию, чтобы какой-нибудь вражеский недоносок наверняка его грохнул. Так и было сделано.
- Хороший способ, – заметил Шарп.
- Только вот имя женщины не помню, – добавил Лерой. – Но точно не Салли. Так что передать полковнику?
- Что он заполучил лучшего, чёрт подери, квартирмейстера в армии.
Лерой захохотал и пошёл назад, к палатке полковника, но, пройдя несколько шагов, обернулся и крикнул:
- Бетшеба. Её звали Бетшеба.
- Ну и имя! Вполне подходит для какого-нибудь кулачного бойца.
- Только Бетшеба била ниже пояса, Шарп, – заметил Лерой. – Значительно ниже!
Он снял шляпу, церемонно раскланялся с батальонными жёнами и вернулся к полковнику, чтобы доложить:
- Он пока раздумывает.
Лоуфорд возвёл глаза к небу:
- Надеюсь, Господь вразумит его.
Но о чём бы там Шарп не думал, он так и не извинился. Вместо этого с наступлением вечера гонцы разнесли по армии приказ отступать к дороге, которая огибала хребет с севера, и далее на Лиссабон. Чтобы французы не заметили отступления, это предстояло сделать до наступления рассвета. И лишь Южный Эссекский получил особый приказ.
- Кажется, мы отступаем, господа, – объявил Лоуфорд собравшимся вокруг него командирам рот, в то время как его палатку уже разбирали ординарцы.
Недоумённый ропот стих, когда полковник поднял руку, привлекая внимание.
- Есть дорога вокруг хребта. Если мы останемся, французы обойдут нас с фланга. Встретимся с мерзавцами где-нибудь ещё через несколько дней, – не обращая внимания на тех, кто не мог понять, почему, одержав победу, надо отступать, продолжал Лоуфорд. – У нас особый приказ, господа. Полк сегодня вечером спешно уходит в Коимбру. Идти туда далеко, но это необходимо. Нам приказано оказать помощь союзникам в уничтожении армейских складов на речном причале. С нами посылают португальский полк. Мы, так сказать, авангард, и у нас ответственная задача. Генерал хочет, чтобы склады были уничтожены завтра ночью.
- Предполагается, что мы доберёмся до Коимбры уже сегодня ночью? – в голосе Лероя слышались скептические интонации, потому что до города было не менее двадцати миль.
- Багаж, включая солдатские ранцы, погрузить в фургоны. Их будут охранять легкораненые. Женщины и дети идут с фургонами. Идём налегке и быстро.
- А передовой отряд? – поинтересовался Лерой.
- Думаю, квартирмейстер знает, что надо делать.
- Найти квартиры для двух полков и местную власть тёмной ночью в Коимбре, где, скорее всего, беспорядки на улицах, не сможет в одиночку даже Шарп, – заметил Лерой. – Позвольте, я пойду с ними.
Лоуфорду не понравилось это явное проявление симпатии к Шарпу, но возражения американца были убедительны, и он неохотно согласился:
- Выполняйте, майор. А всем остальным скажу так: я хочу, чтобы наш полк пришёл в Коимбру первым, джентльмены! Нельзя допустить, чтобы португальцы нас опередили, поэтому будьте готовы выступить через час.
- Стрелки идут впереди? – Слингсби прямо-таки распирало от гордости и воодушевления.
- Конечно, капитан.
- Мы зададим полку верный темп, – пообещал Слингсби.
- У нас есть проводник? – спросил Форрест.
- Уверен, проводника можно найти, но маршрут несложный. На запад к главной дороге, а затем повернуть на юг.
- Я найду дорогу, – уверенно заявил Слингсби.
- А наши раненые? – не успокаивался Форрест.
- Нам дадут много фургонов. Мистер Ноулз, вы проследите за этим? Великолепно! – Лоуфорд улыбнулся, всем своим видом демонстрируя, что его полк – это сплочённая счастливая семья. – Будьте готовы выступить через час, джентльмены, через час!
Лерой нашёл Шарпа, которого на совещание командиров рот не пригласили:
- Мы отправляемся в Коимбру, Шарп. Вы можете ехать на моей запасной лошади, а мой слуга пойдёт пешком.
- В Коимбру? Зачем?
- Расквартировывание. Батальон выступает вслед за нами.
- Вам ехать не обязательно, – сказал Шарп. – Мне приходилось заниматься расквартировыванием.
Лерой ухмыльнулся:
- Я еду, Шарп, потому что двум полкам предстоит тащиться двадцать миль в темноте по узкой дороге. Я не хочу в этом участвовать. Мы поедем вперёд, найдём место, засядем в таверне, и я ставлю десять гиней на то, что к рассвету они не успеют добраться.
- Поберегите свои денежки, – заметил Шарп.
- А когда они доберутся, то будут дьявольски не в духе, – с довольным видом продолжил Лерой. – И поэтому я назначил себя вашим помощником, Шарп.
Когда они спустились с вершины, солнце стояло уже низко, и тени удлинились. Был конец сентября, и дни стали заметно короче. Первые фургоны с ранеными уже выехали на дорогу, и Лерою с Шарпом пришлось обгонять их. Они проезжали через наполовину опустевшие деревни, где португальские офицеры уговаривали тех, кто остался, немедленно уходить. В сгущавшемся сумраке слышались пронзительные крики. Женщина в чёрном платье и чёрном же платке на седой голове тыкала в лошадь офицера метлой, прогоняя его со двора.
- Их можно понять, – заметил Лерой. – Они слышали, что мы победили, и не понимают, какого чёрта они должны покидать свои дома. Кому это может понравиться?
Он произнёс это с такой горечью, что Шарп понял: здесь примешиваются личные переживания.
- Вам тоже пришлось это сделать?
- Чёрт возьми, да. Нас выгнали проклятые мятежники. Мы ушли в Канаду в одних рубашках. Ублюдки обещали вернуть наше имущество после войны, но мы не получили ни одного клятого пенни. Я был тогда ребёнком, Шарп, и мне всё казалось приключением, но что я понимал?
- Потом вы переехали в Англию?
- Да, и неплохо устроились. Мой отец делал деньги, торгуя со своими бывшими противниками. – Лерой рассмеялся и наклонился, проезжая под низко нависающей над дорогой веткой. – Ну, расскажите же мне об этих укреплениях под Лиссабоном.
- Я знаю только то, что мне рассказал Майкл Хоган.
- И что он вам рассказал?
- Что это самое мощное оборонительное укрепление в Европе, – сказал Шарп и продолжил в ответ на скептический взгляд собеседника. – Там более ста пятидесяти фортов, связанных траншеями. Склоны холмов сделаны более крутыми, в долинах устроены препятствия, ручьи перекрыты запрудами, чтобы затруднить подход; множество артиллерийских батарей. И всё это в две линии от Тахо до океана.
- Значит, идея состоит в том, чтобы укрыться там и показать французам нос?
- И путь ублюдки дохнут от голода, – добавил мстительно Шарп.
- А вы, Шарп, всё-таки извинитесь? – посмеиваясь, спросил Лерой. – Полковник не собирается отступать.
- Нет.
- Значит, останетесь квартирмейстером?
- Португальцы нанимают британских офицеров, – пожал плечами Шарп. – Если я вступлю в их армию, я получу повышение.
- Чёрт! – выругался Лерой.
- Не то, чтобы я хочу бросить стрелков, – продолжил Шарп, вспомнив Пата Харпера и других, кого он считал друзьями. – Но Лоуфорду нужен Слингсби, а я ему не нужен.
- Вы нужны ему, Шарп, – сказал Лерой. – Просто он дал обещание. Вы видели жену полковника?
- Нет.
- Хороша, как картинка, нежна, как злой драгун, – заметил Лерой. – Я видел один раз, как она сделала втык слуге за то, что несчастный ублюдок налил в вазу мало воды. Она спустила с него шкуру до крови. Крутая леди эта Джессика. Могла бы стать командиром получше, чем её муж, – майор прикурил сигару. – Но я не спешил бы уходить к португальцам. Думаю, что мистер Слингсби сам себя похоронит.
- Из-за пьянства?
- Он залился по самые жабры в ночь перед боем. Еле на ногах держался. Но на следующее утро был как огурчик.
Они добрались до Коимбры, когда совсем стемнело, и уже почти около полуночи разыскали квартиру военного комиссара, британского офицера, ответственного за связь с городскими властями. Самого комиссара на месте не оказалось. Дверь открыл заспанный слуга в ночном колпаке, который ворчал что-то насчёт офицеров, которые приходят не ко времени.
- Что угодно, сэр?
- Мел. На рассвете прибывают два полка. Их нужно разместить, – заявил Шарп.
- Иисусе! Два полка! Мел! – ахнул слуга.
- Как минимум четыре кусочка. Где офицеры комиссариата?
- По улице шестая дверь налево, сэр. А если вам нужен провиант, то возьмите сами. На городских причалах там всего чёртова прорва.
- Хорошо бы найти фонарь, – вставил майор Лерой.
- Да-да, сэр, фонарь… Сейчас найду.
- И нужно куда-то поставить двух лошадей.
- Позади дома, сэр. Там безопасно.
Как только лошадей устроили, и нашёлся фонарь, они пошли вдоль улицы, помечая дома, предназначенные под квартиры. Значок «SE» означал «Южный Эссекский», а «4-6» - что в этом доме разместятся шесть человек из четвёртой роты. Лерой и Шарп выбрали под постой улочки у моста Мондего. Через полчаса работы они столкнулись с двумя португальскими офицерами, помечающими квартиры для своего полка. К тому времени, как работа была закончена, ни один из полков так и не прибыл, поэтому Шарп и Лерой нашли на причале ещё не закрывшуюся таверну и заказали себе вина, бренди и чего-нибудь поесть. Они как раз закусывали солёной треской, когда на улице послышался стук башмаков по мостовой. Лерой приоткрыл дверь, присмотрелся и коротко пояснил:
- Португальцы.
- Значит, они нас обогнали, – покачал головой Шарп. – Полковник будет недоволен.
- Из-за этого будет переживать разве только он сам, – пожал плечами Лерой и собирался уже закрыть дверь, когда заметил написанные мелом на ней пометки «SE, CO, ADJ, LCO» и ухмыльнулся. – Вы разместили полковника вместе со стрелками, Шарп?
- Я подумал, что полковник захочет быть поближе к своему родственнику. Они, похоже, на дружеской ноге.
- А может быть, вы хотели ввести мистера Слингсби в искушение?
- О Господи, конечно, нет! – воскликнул Шарп с оскорблённым видом. – Я об этом и не думал!
- Вы лживый ублюдок, – рассмеялся Лерой, прикрывая дверь. – С вам опасно ссориться.
Они переночевали в пивной, и, когда Шарп проснулся на рассвете и вышел на причал, Южный Эссекский так и не добрался до города. Через мост тянулась скорбная вереница фургонов с ранеными при Буссако, кровь капала с повозок на доски настила. За ними следовали запряжённая четырьмя лошадьми нарядная дорожная карета с навьюченной на неё горой сундуков, а также верхом нагруженный фургон, на котором тряслись слуги с хмурыми лицами и полдюжины вооружённых до зубов всадников. Пропустив их, Шарп направился к сложенной в большую кучу армейской провизии: мешкам зерна, бочкам с солёным мясом и ромом, ящикам сухарей. Всё это было сгружено с привязанных у причала лодок, пронумерованных и помеченных именем владельца и названием города, согласно приказу португальских властей, которые хотели быть уверены, что все речные суда уничтожат до прихода французов. На нескольких из них Шарп заметил имя «Феррагус». Лодки и груз охраняли британские солдаты, один из которых, заметив Шарпа, отставил в сторону мушкет и подошёл к нему:
- Мы правда отступаем, сэр?
- Правда.
- Проклятье… - солдат окинул взглядом обширные залежи провианта. – И что со всем этим делать?
- Уничтожить. И лодки – тоже.
- Вот чертовщина… - пробормотал солдат, наблюдая за тем, как Шарп помечает коробки сухарей и бочки с мясом, которые заберёт себе Южный Эссекский.
Полк прибыл два часа спустя. Как и предвидел Лерой, все были злые, голодные и уставшие после кошмарного перехода с фургонами, которые еле тащились по узкой дороге в темноте, потому что луна не проглядывала через облака. Они как минимум дважды свернули не туда и потратили впустую много времени. В конце концов, Лоуфорд приказал остановиться на пастбище и дождаться рассвета, чтобы стало видно дорогу. Майор Форрест устало спрыгнул с седла, покосился на Шарпа:
- Только не говорите мне, что вы с Лероем уже давно нас поджидаете.
- Так точно, сэр. Ещё и поспали ночью.
- Вы отвратительный тип, Шарп.
- Не могу понять, как вы умудрились заблудиться, – заметил Шарп. – Дорога почти что прямая. Кто вас вёл?
- Сами знаете, кто, – вздохнул Форрест и, обернувшись, обозрел штабеля провизии. – И как мы всё это уничтожим?
- Расстреляем бочки с ромом, – предложил Шарп. – А муку и зерно побросаем в реку.
- Уже всё решили, да?
- Утро вечером мудренее, сэр, особенно, когда хорошо выспишься.
- Чёрт бы вас побрал…
Полковник явно хотел бы дать полку отдохнуть, но португальцы уже приступили к работе, и Южный Эссекский не мог оставаться в стороне, когда союзники заняты делом.
- Можете позволить своим людям приготовить чай и перекусить, – приказал он офицерам. – А потом приступить к работе. Мистер Шарп, доброе утро.
- Доброе утро, сэр.
- Надеюсь, у вас было время, чтобы обдумать вашу проблему, – Лоуфорду потребовалась известная храбрость, чтобы задать этот вопрос, признав, таким образом, всю затруднительность сложившейся ситуации и показав, что он будет просто счастлив, если Шарп добровольно принесёт извинения и разрешит конфликт миром.
- Так точно, сэр, – с готовностью заявил Шарп.
- Отлично! – Лоуфорд просветлел лицом. – И что же?
- Проблема – это мясо, сэр.
- Мясо? – ничего не понимая, переспросил полковник.
- Бочки с ромом можно расстрелять, сэр, зерно и муку выбросить в реку, но что делать с мясом? Сжечь его невозможно, – бодро пояснил Шарп. – Если вы дадите мне людей, я попытаюсь найти какой-нибудь скипидар и пропитаю им мясо. Даже лягушатники не будут есть такое. Или, может быть, залить краской?
- Это ваши проблемы, – холодно ответил Лоуфорд. – У меня хватает своих. Где моя квартира?
- Таверна на углу, сэр, – показал Шарп. – Всё помечено.
- Я собираюсь просмотреть документы, – надменно заявил полковник, имея ввиду, что собирается прилечь на часок.
Он кивком распрощался с Шарпом и, подозвав слуг, направился к выделенному ему согласно ордеру квартирмейстера помещению.
Шарп усмехнулся и пошёл вдоль сложенных в штабели ящиков. Солдаты распарывали мешки с зерном и вскрывали бочки с мясом. Португальцы работали более споро, потому что, прибыв в город вчера вечером, поспали несколько часов. Некоторых из них послали по улочкам предупреждать жителей о необходимости уходить из города. Женщины протестующе заголосили. Стояло раннее утро. Над рекой ещё стояла туманная дымка, но западный ветер сменился южным, и день обещал быть жарким. Резкий треск винтовочных выстрелов вспугнул птиц, когда португальцы принялись расстреливать бочки с ромом. Рядом с ним Патрик Харпер рубил бочку украденным где-то топором.
- Почему вы не стреляете в них, Пат? – спросил Шарп.
- Мистер Слингсби, сэр, не позволяет.
- Почему?
Харпер рубанул другую бочку, выпустив на булыжники потоки рома:
- Он говорит, что нам надо беречь боеприпасы, сэр.
- Зачем? Патронов много.
- Он так говорит, сэр. Никакой стрельбы.
- Работайте, сержант! – мимо составленных в ряд бочек энергично прохаживался Слингсби. – Если хотите сохранить нашивки, сержант, подавайте людям пример. Доброе утро, Шарп!
Шарп медленно повернулся и осмотрел Слингсби с головы до пят. Он шёл всю ночь и спал на земле, но выглядел отлично: пуговицы сверкали, кожаные ремни блестели, красный мундир и ботинки были вычищены. Чувствуя себя неловко под пристальным критическим взглядом Шарпа Слингсби повторил:
- Я сказал «доброе утро», Шарп.
- Слышал, вы заблудились, – вместо этого промолвил Шарп.
- Ерунда! Мы пошли в обход, чтобы оторваться от фургонов, – коротышка протиснулся мимо Шарпа и, окинув взглядом роту стрелков, прикрикнул. – Работаем в полную силу! Воюем, чтобы побеждать!
- Ради всего святого, возвращайтесь, – тихо попросил Харпер.
Слингсби резко обернулся, выпучив глаза:
- Вы что-то сказали, сержант?
- Он разговаривал со мной, – сказал Шарп, шагнул к коротышке, зажав его между двумя штабелями корзин, чтобы никто не мог подслушать их разговор, и навис над ним. – Он разговаривал со мной, ты, кусок дерьма. И если ты ещё хоть раз вмешаешься в мой разговор, я вырву твои проклятые кишки через задний проход и затяну на шее. Хочешь пойти и пожаловаться полковнику?
Трясущийся от страха Слингсби проскользнул, как терьер, преследующий крысу, в узкий проход между корзинами и, словно ничего не произошло, хлопнул в ладоши и прикрикнул на стрелков:
- Быстрее, быстрее работаем!
Понимая, что нарывается на неприятности, Шарп последовал за Слингсби, но в этот момент увидел, что португальскими солдатами, расстреливающими бочонки с ромом, командует капитан Висенте, а солдаты – те самые, с которыми он вчера атаковал засевших в камнях французских вольтижёров. Это обстоятельство спасло Шарпа, иначе совершенно точно совершившего бы какую-нибудь глупую выходку в отношении Слингсби. Он повернул навстречу Висенте, тот, заметив его, широко улыбнулся, но поприветствовать друг друга они не успели, потому что им помешал окрик направляющегося в их сторону полковника Лоуфорда:
- Шарп! Мистер Шарп!
- Сэр? – отозвался Шарп.
- Я не привык жаловаться, и вам, Шарп, это известно, – с неудовольствием высказался Лоуфорд. – Я достаточно вынослив и неприхотлив, но эта таверна никуда не годится! По крайней мере, в городе можно было бы найти что-нибудь получше! В кроватях полно блох!
- Вы хотите, чтобы я подобрал другой вариант, сэр?
- Разумеется. Шарп! И поскорее.
Шарп повернулся к работающим на причале стрелкам:
- Сержант Харпер! Вы мне нужны. Разрешите взять сержанта Харпера, сэр? – спросил он Лоуфорда.
Полковника просьба Шарпа смутила, но он не нашёл повода для отказа и только кивнул.
- Дайте мне полчаса, сэр, и у вас будет лучшая квартира в городе, – заверил его Шарп.
- Что-нибудь подходящее, – раздражённо бросил Лоуфорд. – Я не прошу дворец, Шарп.
Шарп вместе с Харпером направился к Висенте:
- Вы ведь здесь выросли, да?
- Конечно.
- Значит, вам известно, где живёт некий Феррагус?
- Луис Феррейра? – на лице Висенте отобразилось смешанное выражение удивления и тревоги. – Я знаю, где дом его брата, а вот где живёт Луис – вряд ли.
- Сможете показать этот дом?
- Ричард, Феррагус не тот человек, с которым… - начал было Висенте.
- Я знаю, кто он, – оборвал его Шарп и показал на чёрный синяк под глазом. – Это его рук дело. Дом далеко отсюда?
- Десять минут ходьбы.
- Покажете дорогу?
- Позвольте мне получить разрешение моего полковника, – сказал Висенте и быстрым шагом направился к полковнику Роджерс-Джонсу, восседавшему верхом на коне под раскрытым зонтиком, защищавшем его от яркого утреннего солнца.
Шарп увидел, как Роджерс-Джонс милостиво кивнул.
- Через двадцать минут у вас будет подходящая квартира, – пообещал он Лоуфорду и потянул за рукав Харпера, побуждая следовать за собой прочь от причалов.
- Слингсби – ублюдок, – прорычал Шарп. – Самый ублюдочный ублюдок из ублюдков.
- Я ничего не слышал, – дипломатично заметил Харпер.
- Я с него живого шкуру спущу, – не унимался Шарп.
- О ком речь? – поинтересовался Висенте, ведя их узкими переулками, где приходилось пробираться среди узлов с пожитками готовящихся оставить город бедолаг, которые увязывали вещи, сажали на плечи детей и осыпали проклятиями и жалобами военных – как своих, так и британских.
- Ублюдка зовут Слингсби, но о нём можно побеспокоиться позже. Что вам известно о Феррагусе?
- Его все боятся, – просто ответил Висенте.
Они пересекли маленькую площадь перед церковью. Несколько женщин в чёрных одеяниях, молившихся, преклонив колени в притворе, в страхе заозирались, услышав раздавшийся с соседней улицы грохот выстрелов артиллерийской батареи, прикрывающей с возвышенности мост. Видимо, выступив перед рассветом, армия уже добралась до Коимбры.
- Он преступник, но из приличной семьи, – продолжал Висенте. – Его отец (он работал вместе с моим отцом) признавал, что его сын с детства был монстром, худшим из подонков. Родители и священники пытались выбить из него зло, но ничего не вышло. Луис – отродье Сатаны! – Висенте перекрестился. – Мало кто смеет перечить ему. У нас университетский город.
- Ваш отец здесь профессор?
- Преподаёт право, но сейчас он с матерью в Порто, с Кейт. Люди, подобные моему отцу, не знают, как справиться с типами, вроде Феррагуса.
- Разумеется. Ведь ваш папаша – адвокат. Чтобы справиться с таким ублюдком, как Феррагус, нужен кто-то вроде меня.
- Он вам глаз подбил, – напомнил Висенте.
- Я его тоже неплохо отделал, – ответил Шарп, с удовольствием вспоминая, как пнул Феррагуса промеж ног. – Раз полковник хочет приличную квартиру, мы разместим его в доме Феррагуса.
- Это не слишком разумно – смешивать частные разборки с войной.
- Конечно, неразумно, но чертовски приятно, – пожал плечами Шарп. – Вот вы, сержант, довольны?
- Никогда не чувствовал себя счастливее, сэр, – уныло отозвался Харпер.
Они поднялись в верхние кварталы города, где на маленькой залитой солнцем площади стоял белёный старинный трёхэтажный дом с закрытыми ставнями окнами. Над большой парадной дверью был высечен герб, другая, сбоку, очевидно, вела во двор.
- Здесь живёт Педро Феррейра. – сказал Висенте.
Шарп поднялся на крыльцо.
- Феррагус – убийца, – предпринял последнюю попытку вразумить его Висенте, которому вся эта затея не нравилась.
- Я тоже, – ответил Шарп и забарабанил в дверь.
Наконец дверь открыла встревоженная старуха в переднике, которая обрушила на его голову поток проклятий на португальском. За её спиной маячил мужчина помоложе, но он, завидев Шарпа, отступил вглубь коридора, а служанка, весьма крепкая, несмотря на преклонный возраст, попыталась спихнуть стрелка с крыльца. Не уступая, Шарп сказал Висенте:
- Спросите у неё, где живёт Луис Феррейра.
Обменявшись несколькими фразами с неприветливой служанкой, Висенте ответил:
- Она говорит, что сейчас сеньор Луис живёт здесь, но его нет дома.
- Значит, он живёт здесь? – нехорошо усмехнулся Шарп, вытащил из кармана мелок и небрежно написал на покрытой блестящей синей краской двери «SE CO». – Скажи ей, что сегодня вечером в этом доме остановится важный английский офицер, которому нужно предоставить еду и постель. И спросите, есть ли конюшня.
Женщина, выслушав Висенте, закивала.
- Сержант Харпер?
- Сэр?
- Найдёте дорогу до пристани?
- Вниз под горку, сэр.
- Приведите сюда полковника. Скажите, что у него лучшая в городе квартира, и при ней – конюшня для его лошадей.
Шарп отодвинул женщину, вошёл в прихожую и смерил взглядом мужчину, который отступил от него подальше. У него за поясом торчал пистолет, но никаких попыток воспользоваться им он не сделал. Шарп распахнул одну дверь и увидел за ней сумрачную комнату с письменным столом, портретом над каминной доской и полками с книгами вдоль стен. Другая дверь открылась в удобную комнату с изящными позолоченными стульями и столами и диваном с шёлковой обивкой. В коридоре служанка пререкалась с Висенте, а тот пытался успокоить её.
- Что она говорит?
- Это кухарка, – пояснил Висенте. – Утверждает, что её хозяин и его брат будут недовольны.
- Именно поэтому мы здесь.
- Жена майора с детьми уехала.
- Мне никогда не нравилось убивать мужчин на глазах их близких, – заметил Шарп.
- Ричард! – потрясённо воскликнул Висенте.
Шарп ухмыльнулся и поднялся по лестнице в сопровождении кухарки и Висенте. На втором этаже он обнаружил большую спальню и распахнул ставни, чтобы впустить в комнату свет.
- Прекрасно! – заявил он, разглядывая кровать под балдахином с гобеленовыми занавесками. – Полковнику это понравится. Хорошая работа, Джордж! Скажите этой женщине, что полковнику Лоуфорду нравится пища простая, но хорошо приготовленная. Продукты он доставит. Всё, что нужно – это приготовить, но не поганить никакими проклятыми иностранными специями. Кто тот человек внизу?
- Слуга, – перевёл Висенте.
- Кто еще находится в доме?
- Конюхи, кухонная прислуга и мисс Фрай. – перевёл Висенте.
- Кто-кто? – переспросил Шарп.
Кухарка испуганно зачастила, поглядывая наверх.
- Она говорит, что это гувернантка. Она заперта наверху. Англичанка.
- Проклятье! Заперта? Как её зовут?
- Фрай.
Шарп поднялся на чердак. Лестница здесь была не застелена ковром, стены не побелены.
- Мисс Фрай! – крикнул он. – Мисс Фрай!
В ответ он услышал несвязный крик и стук в дверь. Дверь и впрямь была заперта.
- Отойдите от двери! – крикнул он.
Шарп ударил в дверь каблуком возле замка. Казалось, весь чердак содрогнулся, но дверь устояла. Он ударил снова и услышал треск. Последний мощный удар – и дверь распахнулась. Под окном, скорчившись и обхватив руками колени, сидела женщина с волосами цвета белого золота. Она посмотрела на Шарпа, а тот, смутившись и вспомнив о хороших манерах, торопливо отвёл глаза в сторону, потому что эта столь прекрасная, как ему показалось, женщина, была совершенно голой.
- Ваш покорный слуга, мэм, – пробормотал он, глядя в стену.
- Вы англичанин? – спросила она.
- Да, мэм.
- Тогда принесите мне какую-нибудь одежду! – потребовала она.
И Шарп повиновался.
Феррагус отправил в Лиссабон жену брата с детьми на рассвете, а мисс Фрай приказал оставаться в её комнате. Сара спорила, настаивая, что должна ехать с детьми, и её вещи уже в фургоне с прочим багажом, но Феррагус был неумолим.
- Вы уйдёте с британцами, – заявил он ей.
Супруга майора также попыталась возразить:
- Она нужна детям!
- Она поедет самостоятельно, – огрызнулся на невестку Феррагус. – Марш в карету!
- А я? – спросила Сара.
- Os ingleses por mar, – с презрением бросил он. – И вы убежите с ними. Ваше время здесь закончилось. У вас есть перо и бумага?
- Конечно.
- Тогда напишите себе рекомендации, я подпишу их от имени брата. Ждите у себя. Я приду. А потом вы уберётесь с британцами.
- Но моя одежда, мои книги! – волновалась Сара, маленькие сбережения которой также были спрятаны в багаже.
- Их снимут с фургона, – нетерпеливо буркнул Феррагус. – Идите же!
Сара поднялась наверх и написала рекомендательное письмо, в котором охарактеризовала себя как умелую, трудолюбивую, требовательную, умеющую привить ученикам навыки дисциплины преподавательницу. Она не написала ни слова о том, что дети любят её, во-первых, потому что не была в этом уверена, а во-вторых, она не считала это обязательным условием её работы. Сара ненадолго отвлеклась и выглянула в окно, услышав, как открываются ворота. Карета и багажный фургон в сопровождении четырёх хмурых всадников, вооружённых пистолетами и саблями, с грохотом выкатились на улицу. Сара снова села за стол и дописала - совершенно обоснованно - что она является честной, трезвомыслящей и усердной. В этот момент на лестнице, ведущей в помещения для слуг, послышались тяжёлые шаги. Она поняла, что это Феррагус, и какой-то инстинкт подсказал ей немедленно запереть свою дверь, но прежде, чем она встала из-за стола, Феррагус вошёл и стал на пороге.
- Я остаюсь здесь, – объявил он.
- Разумеется, сеньор, если вы считаете, что это мудрое решение, – сказала Сара, своим тоном давая понять: ей совершенно безразлично, что будет делать Феррагус.
- И вы останетесь со мной, - продолжил он.
Саре сначала показалось, что она ослышалась, но сообразив, что Феррагус не шутит, она покачала головой:
- Не смешите меня. Я уеду с британскими войсками.
В этот момент в нижнем городе затрещали выстрелы. На причалах всего лишь расстреливали бочки с ромом, но Сара не могла этого знать и подумала, что французы уже в городе. Всё было совершенно непонятно: то говорили, что будет сражение, потом – что французов разбили, а теперь всем приказали уезжать из Коимбры, и французы наступали.
- Вы останетесь со мной, – повторил Феррагус тоном, не терпящим возражений.
- Разумеется, нет!
- Закрой свой поганый рот! – сказал Феррагус.
- Я думаю, вам лучше уйти, – пробормотала Сара.
Она говорила твёрдым тоном, но её лицо исказилось от страха. Феррагус, возбуждённый этим зрелищем, навалился на стол всем телом, отчего тоненькие ножки изящного предмета меблировки заскрипели.
- Это и есть ваши рекомендации? – спросил он, сгребая листочки бумаги со стола.
- Которые вы обещали подписать, - напомнила Сара.
Вместо этого он порвал бумагу в клочья.
- Ты проклятая шлюха, – заявил он и добавил кое-что ещё, выученное за годы службы в британском королевском флоте.
От каждого такого выражения она содрогалась, словно от удара по лицу. Произведённый его словами эффект пришёлся по сердцу Феррагусу, и он решил, что ему, наверное, понравится учить высокомерную английскую сучку уму-разуму.
- Твоя обязанность теперь, женщина, состоит в том, чтобы угождать мне, – подвёл он итог.
- Ваша шутка не остроумна, – сказала Сара.
Феррагус усмехнулся.
- Знаешь, что я мог бы сделать с тобой? – спросил он. – Я мог бы отослать тебя в Лиссабон с Мигуэлем и поручить отправить тебя в Марокко или Алжир. Я мог бы продать тебя там. Знаешь, сколько стоит в Африке белая плоть? – он сделал паузу, наслаждаясь выражением ужаса, проступающим на её лице. – Ты была бы не первой девкой, которую я продал.
- Убирайтесь! – в отчаянии прошептала Сара, опираясь на жалкие остатки гордости, которые ещё не смыло волной страха.
Она озиралась вокруг, но ничего, способного заменить оружие, кроме чернильницы, в пределах досягаемости не было. Сара уже было собиралась швырнуть её в глаза Феррагусу, но он потянулся к ней через стол, и она шарахнулась к окну. Сара всегда считала, что достойная женщина должна скорее умереть, чем пережить позор, и уже подумала выброситься из окна и найти смерть на камнях двора, но оказалось, что воплотить свои убеждения в реальность бывает очень трудно.
- Раздевайся, – сказал Феррагус.
- Уходите! – удалось прошептать Саре.
Феррагус ударил её кулаком в живот и вышиб из неё весь воздух. Когда она согнулась, он просто порвал её синее платье вдоль спины. Сара отчаянно пыталась уцепиться за его клочки, но он был гораздо сильнее и прекратил её жалкие попытки спасти хотя бы нижнее бельё ударом по голове. Голова загудела, как колокол. Сара рухнула на пол, в бессильном отчаянии наблюдая, как он выбрасывает её порванную одежду во двор. В этот момент, к счастью, Мигуэль закричал снизу, что прибыл майор Феррейра.
Сара открыла было рот, чтобы позвать на помощь своего хозяина, но Феррагус пнул её в живот, и она не смогла выдавить из себя даже писка. Феррагус скомкал и выбросил из окна постельные принадлежности, потом наклонился, силой отвёл от лица её руки, которыми она пыталась заслониться, и угрожающе заявил:
- Я вернусь, мисс Фрай.
Она зарыдала, но в этот момент с лестницы послышался голос майора Феррейры, и Феррагус отпустил её, вышел из комнаты и запер снаружи дверь.
Сару трясло от ужаса. Она услышала, что оба брата ушли, и решила вылезти из окна, но стена снаружи была гладкой, никаких выступов, за которые можно было бы зацепиться, а прыгать очень высоко. Мигуэль, прогуливающийся во дворе, ухмыльнулся ей и погладил заткнутый за пояс пистолет.
Так, голая и охваченная стыдом, она сидела на сплетённой из верёвок сетке кровати и почти умерла от отчаяния, когда услышала на лестнице шаги. Она скорчилась под окном, обхватив руками колени, но раздавшийся голос был незнакомым и говорил по-английски. Дверь с треском распахнулась от сильного удара, и с порога на неё уставился высокий мужчина в зелёном мундире с синяком под глазом и длинным палашом в руке.
- К вашим услугам, мэм, – сказал он, и Сара поняла, что спасена.
Договорившись о продаже французам большой партии провианта, майор Феррейра захотел удостовериться, что обещанное им существует на самом деле, и потому вместе с братом отправился на склад. Действительно, на складе Феррагуса провизии хватило бы, чтобы кормить армию Массена в течение нескольких недель. Майор Феррейра шёл по тёмным ходам между штабелями ящиков и бочек и не уставал восхищаться тем, что его брату удалось накопить так много продовольствия.
- Они согласились заплатить, – сказал Феррейра.
- Хорошо, – отозвался Феррагус.
- Сам маршал заверил меня в этом.
- Хорошо.
- И, как только французы войдут в город, они обеспечат защиту.
- Хорошо.
- Мы договорились, что встретимся с полковником Баррето в часовне Сант-Винсенто к югу от Мелхады, – продолжал майор, перешагивая через кошку. – Оттуда до Коимбры меньше часа езды. И он приведёт драгунов прямо на склад.
- Когда?
Феррейра немного подумал.
- Сегодня суббота. Британцы могут уйти завтра, а французы прибудут в понедельник или даже во вторник. Но скорее – в понедельник, и поэтому нам нужно оказаться в Мелхада завтра ночью.
Феррагус кивнул. Раз его брат договорился с французами, о будущем можно не беспокоиться. Британцы убегут домой, французы захватят Лиссабон, и Феррагус станет вести с ними коммерцию.
- Значит, завтра мы едем в Мелхада. А что относительно сегодня?
- Я должен вернуться в армию и добиться, чтобы назавтра меня отпустили.
- А я буду охранять дом, – сказал Феррагус, вспомнив об ожидающих его развлечениях с бледной английской сучкой.
Феррейра заглянул в фургоны, стоящие перед складом. Они были загружены всякими полезными вещами вроде полотна, подков, лампового масла и гвоздей, что, несомненно, французы должны оценить. Углубившись в огромное помещение, он сморщил нос и вспомнил, что на этом складе произошло убийство:
- Это тот труп воняет?
- Теперь целых два, – с удовольствием заявил Феррагус и обернулся, увидев на полу полоску света, расширяющуюся по мере того, как открывалась дверь.
Тот, кто открыл дверь, позвал его, и, узнав голос Мигуэля, Феррагус крикнул:
- Я здесь!
Мигуэль поспешно приблизился, поклонился и пробормотал:
- Англичанин, сеньор.
- Какой англичанин?
- Тот, что был на вершине, сеньор. Тот, на которого вы напали в монастыре.
Хорошее настроение Феррагуса испарилось, как туман на реке под утренним солнцем.
- И что с того?
- Он в доме майора.
- Иисус Христос! – Феррейра инстинктивно схватился за пистолет.
- Нет! – не обращая внимания на адресованный ему злобный взгляд брата, майор спросил Мигуэля. – Он один?
- Нет, сеньор.
- Сколько?
- Их трое, сеньор, и один из них – португальский офицер. Они сказали, что приедут ещё, потому что в доме будет жить полковник.
- Дом отдан под постой, – объяснил брату Феррейра. – Когда вы вернётесь, в доме будет полно народа. Нельзя начинать войну с британцами – не здесь и не сейчас.
Это был добрый совет, и Феррагус вынужден был согласиться.
- Они нашли девчонку? – вспомнил он о Саре.
- Да, сеньор.
- Какую девчонку? – спросил Феррейра.
- Это не имеет значения, – коротко ответил Феррагус, и не соврал, ведь Сара Фрай была просто так, для развлечения.
Вот капитан Шарп – это гораздо интереснее. Феррагус немного подумал и спросил:
- Почему англичане не идут прямо на свои корабли и не убираются прочь?
- Вероятно, продолжат сражение к северу от Лиссабона, – пожал плечами Феррейра.
- Но зачем они остановились здесь? – настойчиво продолжал Феррагус. – Зачем расквартировывают людей? Будут драться за Коимбру?
Это казалось маловероятным, потому что городские стены были разобраны. Коимбра – не крепость, а торговый и университетский город.
- Они останутся, пока не уничтожат армейские запасы провианта на причалах, – предположил Феррейра.
Идея, которая пришла Феррагусу на ум, была рискованной, но могла сработать, как надо.
- Что, если бы британцы узнали, что здесь хранится провиант? – он обвёл рукой свои сокровища.
- Они бы его, разумеется, уничтожили, – ответил Феррейра.
Феррейра вновь задумался, пытаясь представить себя на месте англичанина. Как поступил бы капитан Шарп? Что бы он сделал? Риск был, и вполне даже очевидный, но Шарп объявил Феррагусу войну. Иначе зачем бы он заявился в дом его брата? А Феррагус - не тот человек, который уклоняется от брошенного вызова, и потому рискнуть стоило.
- Говоришь, с ним был португальский офицер?
- Да, сеньор. Я думаю, что признал его. Сын профессора Висенте.
- Этот кусок дерьма! – прорычал Феррагус, поразмыслил ещё и, наконец, план уничтожения врага стал ему окончательно ясен.
- Вот что мы сделаем… - сказал он Мигуэлю.
И капкан был расставлен.
