Глава IX  
ЗИМНИЕ ЗАБАВЫ

Какой запах! Просто слюнки текут, — сказал Снабби, когда они подошли к дому. — Что это? — Рагу! — повел носом Роджер. И он не ошибся, это было рагу — с морковью, луком, репой, петрушкой. Чудик в своем стремлении увидеть, что же это так вкусно пахнет, ухватился зубами за скатерть и чуть не стащил все со стола.

А ну, прекрати! — грозно прикрикнула на него миссис Тикл, успев вовремя оттолкнуть его. — Вот если ты пойдешь со мной на кухню,

то увидишь, какие замечательные косточки из рагу я тебе припасла. А лапы от скатерти прочь!

Как я устала! — плюхнулась Диана в кресло. — А ты, Барни?

Я — не очень, — ответил Барни. — Я ведь привык вкалывать. Раньше я вставал в половине шестого, чтобы успеть подготовить к открытию аттракционы. Работал все утро, потом стоял у входа, продавая билетики, а после помогал напарнику на качелях или еще где-нибудь.

Да, Барни, твоя новая жизнь, наверное, кажется тебе такой непривычной, — приступая рагу, проговорила Диана. — Ты не почувствовал себя странно, когда твой отец нашел тебя и отвез домой в новую семью, которую ты раньше не знал?

Пожалуй, немного, — признался Барни. — Наверное, впервые в своей жизни я чувствовал себя неловко. Казалось, я не умею ни руку пожать правильно, ни поздороваться, ни даже смотреть людям в лицо — за исключением бабушки. С ней я неловкости не испытывал. Но, думаю, отчасти это было потому, что у нее на плече, как и у меня, сидела обезьянка. И обе эти обезьянки — ее и моя — подружились с самого начала. Даже обменялись рукопожатиями.

А твои двоюродные братья и сестра — они хорошие? — спросил Снабби, протягивая тарелку за второй порцией рагу.

Да, очень, — кивнул Барни. — Знаете, странное дело, но я никогда не стыдился, что я циркач. Как не стыдился и любой другой своей

работы. Но когда я познакомился со своими чистенькими и аккуратными братьями — у них даже ногти были чистыми — и увидел их хорошие манеры, я, как бы это сказать... Мне стало стыдно. Захотелось под землю провалиться.

Да ты что! — искренне удивился Снабби. — Могу спорить, ты стоишь шести своих двоюродных братьев! И даже шести таких, как я или Роджер. Я лично считаю, что ты классный парень. Спасибо, Снабби, ты настоящий друг, — растроганно произнес Барни. — Но знаете, что самое интересное: они не только не смотрели на меня свысока из-за того, что я жил в фургонах и палатках и брался за любую работу. Наоборот, они считают, что все это ужасно интересно, и гордятся мной. Вот ведь что удивительно!

Ты этого заслуживаешь, — сказала Диана. — У тебя была тяжелая жизнь — один, без родителей, без семьи. Но ты никогда не сдавался. Я так рада, что мы с тобой познакомились.

Кажется, это было так давно. И сколько потом у нас было интересного, правда, Барни?

Да, — согласился Барни, вставая, чтобы отнести на кухню посуду. — Но я боюсь, теперь так уже не будет. Похоже, когда все идет гладко, столько приключений и тайн не бывает.

Снабби, забыв о правилах хорошего тона, ткнул в его сторону вилкой:

Как ты можешь это знать? Накаркаешь, так и получится. А я вот носом что-то чую.

Это ты остатки рагу чуешь, — засмеялся Барни, — Лучше вставай и помоги мне отнести на кухню пустые тарелки и принести сладкое.

Ладно, — сказал Снабби, поднимаясь со стула. — Ой, — тут же воскликнул он. — Что-то с моими ногами случилось! Я с трудом могу стоять на них.

Роджер и Диана почувствовали то же самое — ноги плохо сгибались и болели при каждом шаге. Барни посмеивался над своими гостями.

— Это от сегодняшнего катанья, — объяснил он. — Мы ведь, наверное; раз пятьдесят, если не больше, поднимались на гору и съезжали с нее.

Дня два будете вот так ковылять, а потом пройдет.

— Я теперь и на самую маленькую горку не заберусь, — расстроенно протянул Снабби. — Ей-богу, на четвереньках придется лезть.

Не знаю, как вы, а я сегодня больше кататься не пойду, это исключено, — объявила Диана, откидываясь на спинку стула. — Но мне совсем не хочется сидеть дома в такой прекрасный день.

А зачем сидеть дома? Мы пойдем на улицу и слепим огромного снеговика. И еще поиграем в снежки, — предложил Барни. — Вот увидишь, у тебя получится!.

Барни был прав. Хотя, выйдя из-за стола и наг нравившись с грязной посудой на кухню, ребята обнаружили, что с трудом могут передвигаться, но постепенно они ожили. А к тому времени, когда они вышли из дома, их ноги могли двигаться уже почти нормально — хотя никто, кроме Барни, не ощущал в себе силы подниматься на гору осанками.

— Снег как раз подходящий, чтобы в снежки играть! — воскликнула Диана, собирая в руку комок снега.

Все надели кожаные перчатки, по опыту зная, как мгновенно намокают шерстяные, и тогда мороз щиплет пальцы и пробирает до костей.

—Я в свою команду беру Диану, а вы остаетесь вдвоем, — сказал Барни. — Диана, ты можешь лепить мне снежки, а я буду кидать. Смотри, вот это наша снежная крепость. Если нас из нее вышибут, значит, победили они. Но мы будем стойко держаться!

Он очертил большой круг для себя и Дианы, а Роджер и Снабби сделали такой же круг для себя. Миранда, конечно, была на стороне Барни, а Чудик — на противоположной.

Боеприпасы скоро были подготовлены, и бой начался. Снабби швырял как попало, но Роджер бил очень метко, и большинство его снежков попадали в цель. Диана ахала, приседала, взвизгивала, в то время как Барни пытался защитить ее, отвечая Роджеру скорострельными очередями. Миранда озадаченно наблюдала за борьбой и, осознав опасность своего положения на плече Барни, перепрыгнула на ближайшее дерево.

Приземлившись на заснеженную ветку, она с большим интересом следила за ходом событий, время от времени подпрыгивала, стряхивая с дерева снег.

Чудик, конечно, совершенно обезумел, как с ним случалось всегда, если между ребятами возникало какое-то состязание.' Он носился кругами, путаясь у всех под ногами, и в конце концов для чего-то принялся рыть в снегу огромную нору, осыпая всех сзади себя холодной снежной пылью. Бой продолжался до тех пор, пока не обозначился явный перевес Барни, который, оставив свой круг, начал наступление на запыхавшихся Роджера и Снабби. Те уже не успевали уклоняться от его метких бросков.

— Мир! Мир! — закричал Снабби.

Диана тоже поддерживала наступление и безжалостно закидала его снежками, когда, поскользнувшись, Снабби упал в сугроб.

— Ладно уж, вы победили! — тяжело дыша, проговорил Роджер и тоже бухнулся в снег. — Б жизни еще не играл так в снежки! Мир, Диана, мир! Не смей толкать мне снег за шиворот!

Чудик, на помощь!

Но самое смешное в тот день началось, когда Миранда вдруг поняла суть этой перестрелки. Она сидела на дереве, удивленно глядя, как ребята лепят снежки и бросаются ими друг в друга. И внезапно ее осенило — она постигла смысл игры!

Быстро спрыгнув с ветки, обезьянка собрала своими крошечными ручками горсть снега и сжала его в маленький плотный комочек. А потом ловко запустила им в Чудика и попала ему прямо по носу. Чудик ошарашено взвизгнул и зарычал.

— Меткий бросок, Миранда! — крикнул Барни и заразительно засмеялся. — Ребята, вы видели? Миранда влепила снежком Чудику по носу! Берегись, Чудик, она уже второй лепит.

Миранда решила, что это отличный способ насолить Чудику, но, конечно, вскоре ее ручки ужасно замерзли, и, хныча от боли, она вспрыгнула на плечо Барни, где поспешила сунуть закоченевшие пальчики ему за теплый воротник.

— Эй, что ты делаешь! — подскочил он. — Додумалась — снег мне за шиворот совать! Или это твои холодные ручки? Ладно, тогда грей, мне не жалко.

Снег был очень подходящим и для того, чтобы лепить снеговика. У Снабби вдобавок родилась грандиозная идея построить еще снежный дом.

— Ты, Барни, с Мирандой и Дианой лепи снеговика, — сказал он. — А мы с Роджером будем строить дом. Настоящий маленький снежный домик — с трубой и всем, что положено.

Барни и Диана принялись за снеговика, и у них довольно быстро получился толстяк с массивной круглой головой и большими ступнями.

— Его зовут мистер Снежнинг, — посмеиваясь, объявила Диана. — Надо бы ему шляпу найти.

Роджер и Снабби трудились над своим снежным домом. Они попросили у миссис Тик л две широкие лопаты, что заметно ускорило работу.

Постепенно появились округлые стены высотой с них самих. С большим трудом им удалось соорудить крышу, которая не проваливалась. Она была круглая, как у эскимосских иглу.

— А теперь окно! — увлеченно проговорил Снабби. — Чудик, отойди отсюда. Иди вертись около снеговика, а не здесь. А то сейчас тебя в крышу замуруем!

Они проделали маленькое круглое окошко и оставили отверстие для входа. Когда работа была закончена, оба ощутили законную гордость.

— Настоящий снежный дом, — довольно сказал Снабби. — Такой большой, что и сидеть можно. Роджер, давай залезем туда на минутку, посмотрим, как это люди живут в снежных домах.

Они протиснулись внутрь и сели на пол. Снабби выглянул в окошко.

— Мне видно окно нашей гостиной, — сообщил он. — И там миссис Тикл убирает. Ой-Ой-ой, что-то я замерз! Может, костер разведем в нашем домике?

Это рассмешило Роджера. Чудик подошел узнать, над чем они смеются, и попытался тоже пролезть через дверь внутрь. При этом он чуть не своротил часть стены, чем вызвал бурные протесты Снабби.

Какой ты неуклюжий, Чудик, — обругал хозяин пса и вытолкал наружу. — Уже разрушил одну ногу снеговика — кроликов, что ли, под ним искал? Я в тебя. снежком залеплю, если будешь так себя вести.

Пора вылезать, — сказал Роджер. — Холодно здесь сидеть. Не представляю, как эти эскимосы Живут в своих снежных домах. Я бы в таком вмиг закоченел.

Он осторожно выбрался наружу, Снабби последовал за ним. Миранда, подбежав, с любопытством наблюдала за ними. Что это они такое делают? Она запрыгнула в дом через окошко, а потом нахально выглянула из него. Чудик бросился было на нее, но Снабби схватил его за ошейник.

— Ну нет! Если ты затеешь с Мирандой драку в нашем снежном доме, то ему конец. Роджер, Барни, может, пойдем домой? Наверное, уже чай скоро, во всяком случае, так подсказывают мне мои часы — которые в животе. И от горячего чая я бы сейчас не отказался.

Усталые, но довольные, ребята уселись за поздний чай. Диана пожаловалась, что она, пожалуй, не сможет поднять большой коричневый чайник.

— Мы забыли задернуть занавески на окне. Я сначала хотел, а потом забыл. А теперь, боюсь, я и со стула встать не смогу! — простонал Роджер.

Свет лампы, висящей над столом, падал из окна на снег, освещая часта снежного дома и рядом большого снеговика.

— У него такой вид, будто он смотрит на нас с тоской, — сказал Снабби. — Могу спорить, ему хочется войти и присоединиться к нам. Бедный мистер Снежнинг!

Снабби поднес чашку ко рту, рассеянно глядя в окно. Вдруг он поставил ее на стол, взгляд его стал пристальным.

— Ха! Смотрите-ка! Кто это там, за нашим снежным домом? Кто-то стоит и не шевелится.

Видите?

Все посмотрели в окно, но никого и ничего не увидели.

— Это же снеговик, болван! — засмеялся Барни. — Не пугай Диану. Ну кто бы мог прийти и смотреть в наше окно в такое время в этом безлюдье?

— Не знаю, — неуверенно протянул Снабби, не отводя глаз от окна. — Теперь я тоже ничего не вижу. Наверное, показалось. Но, честное слово, очень было похоже, что кто-то там стоит неподвижно, как столб, и пялит на нас глаза.

Барни встал и задернул до конца занавески.

— Говорю вам, это был снеговик, только и всего. Хотя, конечно, ему, бедняге, не слишком весело стоять на холоде и смотреть, как мы тут едим всякие вкусности в теплой комнате. Спокойной ночи, мистер Снежнинг. Завтра увидимся.