Глава пятнадцатая
Пару орудий Наполеона приволокли к вершине холма над Рорбахским мостом, и их появление открыло сражение за переправу. Первый же картечный залп сбросил на землю полдюжины прятавшихся в кронах деревьев стрелков, а другие безжизненно повисли на веревках, удерживавших их на ветвях. Второй и третий залпы изрешетили обороняющихся мятежников в стрелковых окопах.
Пенсильванскому батальону посулили бочонок виски за взятие моста, и он с энтузиазмом бросился в атаку. Передние шеренги янки полегли от огня уцелевших мятежников, но напиравшие сзади солдаты перескакивали через трупы и неслись по каменной поверхности, переброшенной через ручей. За ними следовало всё больше и больше северян, толкаясь и мешая друг другу, горя жаждой мести. Мятежники повыскакивали из своих окопов и понеслись за холм.
Ниже по течению, у брода Снейвли, вторая бригада наконец переправилась на западный берег, и янки оказались в тылу позиций Ли. Однако мало было переправиться через ручей - требовалось еще построить батальоны и бригады в колонны. Нужно было переправить орудия, привести всё в порядок и разведать местность. Торн на чем свет стоит проклинал Макклелана, придержавшего у штаба кавалерию, от которой там не было ровным счетом никакой пользы. Будь у него в распоряжении конница здесь, в тылу мятежников, он мог бы внести панику в ряды войск Ли, но кавалерия была в двух милях, а генерал Бернсайд не собирался никуда выдвигать свою пехоту, пока не приведет всё в порядок. Горстка застрельщиков-южан обстреливала переправлявшихся через ручей войска. Торн с проклятиями и руганью призывал Бернсайда поторопиться, но генерал торопиться не собирался.
- День еще только начался, - указывал он на короткие тени, - и нет нужды торопиться. Мы сделаем всё как полагается. Кроме того, - продолжил Бернсайд, словно все его слова были неопровержимой истиной, - мы не можем наступать, пока пехоту не снабдят боеприпасами. Их патронташи пусты, Торн, абсолютно пусты, а солдаты не могут сражаться без патронов.
Торн едва не спросил, как генерал умудрился не захватить с собой достаточно боеприпасов для предстоящего тяжелого сражения, но в последнюю секунду прикусил язык. День и впрямь только начался, и это было хорошо, ибо войска Бернсайда тащились медленней задумавшейся улитки, а, перейдя на тот берег, бесцельно разбредались, пока офицеры не собирали их на надлежащих позициях. Наступление Бернсайда обещало стать медленным штурмом вместо молниеносного удара. Торну же оставалось только молиться, чтобы Ли не отвел войска до того, как ловушка северян захлопнется. Торн пришпорил коня и поскакал к вершине холма, у которого так упорно сражались мятежники. Оказавшись наверху, он устремил свой взгляд на кукурузное поле, темные леса и пастбища. В замутненной жарким маревом дали он разглядел пыль, поднятую каретами скорой помощи, медленно тащившимися на юг к реке - туда, где находился единственный для мятежников путь домой. У самого уха Торна просвистела пуля, выпущенная застрельщиком мятежников. Он увидел дымное облачко и прикинул, что выстрел тянул на все четыреста ярдов. Торн приподнял шляпу в ироничном жесте, отдавая дань хорошему выстрелу, почти поразившему цель, развернул коня и направился обратно вниз.
Оборона у заглубленной дороги наконец пала. Янки, захватив участок, не могли пересечь его, не ступив на тела защитников. И пусть эти защитники погибли, но урон, который они нанесли северянам, не оставил последним сил на дальнейшее продвижение.
Неистовое пламя сражения после полудня превратилась лишь в тлеющий костер. Усталые солдаты шатались у плато, укутанного дымом и отвратительным запахом гниющих на палящем солнце тел. Орудийные батареи ожидали подвоза боеприпасов, солдаты пересчитывала патроны, а офицеры пересчитывали солдат. От подразделений, насчитывавших пятьсот солдат, осталась едва ли сотня. Полем битвы правили мертвые, живые же искали воду и вглядывались сквозь режущий глаза дым в поисках врага.
Мятежники понесли наибольшие потери. Подкреплений не осталось - ни одного человека, и Ли пришлось доверить оборону Шарпсберга и единственной дороги, ведущей в Конфедерацию, артиллерийской батарее. Едва орудия разместили на позициях, из города на изможденной, побелевшей от пота и покрытой пылью лошади прискакал не менее изможденный гонец. Легкая дивизия Хилла дошла до брода. Последние войска Конфедерации пересекли реку и выступили на север.
Вся остальная армия Ли застыла в ожидании. Войска знали, что потрепанные янки готовились к бою, знали, что скоро из-за кромки плато покажутся синие мундиры, знали, что вновь начнется сражение. Мертвых, которые ранее обыскали в поисках боеприпасов, обыскали снова. Бесценные патроны поделили среди выживших. Не было ни воды, ни даже мочи, чтобы прочистить забитые порохом стволы. Солдаты изнывали от жажды и пота. И ждали.
Пружина, которой суждено было захлопнуть устроенную янки ловушку, напряженно сжималась, ибо войска Бернсайда медленно готовились к наступлению, но Макклелан всё не мог стряхнуть с себя опасения за северный участок поля битвы. Именно с того направления он ожидал мощный контрудар мятежников, способный поставить под угрозу само существование его армии. Один из генералов утверждал, что северные поля представляют огромную опасность, другой же уверял, что стоит еще чуть поднажать - и армия Севера без труда выбьет мятежников из Западного леса и погонит через Шарпсберг. Их споры были настолько яростными, что сразу после обеда Макклелан пересек ручей - в первый и единственный раз за день. Он встретился с генералами, выслушал их доводы и затем огласил свое решение. Осторожность, заявил он, превыше всего. Генералам предписывается держать позиции, какие бы силы ни бросили на них мятежники. Но атаковать им запрещено. Противника, заявил он, не следует провоцировать. С этим Макклелан и отбыл обратно к своему креслу, утешаясь тем, что у него по-прежнему имелись мощные резервы для отражения атаки мятежников. А она придет, он был уверен. В конце концов, объяснял он Пинкертону, мятежники действительно превосходят его числом, разве не так?
- Превосходят, шеф, что и говорить, превосходят! - горячо поддержал его Пинкертон. - Орда негодяев, самая настоящая орда! - шотландец с энтузиазмом высморкался и, развернув платок, внимательно осмотрел результаты сего действа. - Просто чудо, что мы всего этого добились, шеф, - не отрываясь от пристального изучения платка, добавил он. - Ни много ни мало, настоящее чудо.
Макклелан что-то невнятно пробурчал - в конце концов, он полагал, что дело тут не столько в чуде, сколько в его талантах полководца, предотвративших катастрофу. Он наклонился к подзорной трубе и начал наблюдать за войсками в центре поля, наконец пришедшими в движение. Их задачей было удержать войска Ли в пределах Шарпсберга, пока Бернсайд не отрежет их с тыла. Великолепное зрелище, подумал Макклелан. Под знаменами маршировали тысячи солдат. Дымные облачка проплывали перед подзорной трубой, придавая наступлению некий романтический налет.
В строю, однако, романтики не чувствовалось вовсе. Войска наступали по открытой местности - туда, где над деревней возвышался холм с расположенными на нем артбатареями врага. Северяне несли потери, и угасшее было сражение снова вспыхнуло ярким пламенем. Дальнобойные пушки били по пехоте, которая могла лишь упорно двигаться вперед, сквозь дым, разрывы снарядов и кровь товарищей. Перед ними расстилался горизонт с силуэтами орудий, выплевывавших языки пламени и сгустки дыма. Снаряды визжали, выли, грохотали и убивали. За ручьем ответный огонь вели тяжелые орудия федеральных войск. Их огромные ядра тоже грохотали в небе, разбрызгивая над батареями мятежников кровавые капли.
Войска Бернсайда наконец перешли в атаку. Лишь на их участке, одном-единственном, заиграл оркестр. По холму поднимались знамена. Главное наступление, которое отрежет мятежникам путь к отступлению, началось.
Наконец, капкан, заготовленный янки, захлопнулся. Кульминация резни этого долгого дня приближалась.
***
Янки, засевшие в Северном и Восточном лесу, вели себя тихо, но северный фланг атаки на Шарпсберг был виден из леса у церкви данкеров. Эти войска, как и толпа, двигавшаяся от заглубленной дороги, была встречена кошмаром артиллерийского огня южан. Некоторые солдаты Старбака стреляли в далекого противника из винтовок, но большая часть просто укрылась среди деревьев и наблюдала за разрывами снарядов, вносящих опустошение во вражеские ряды.
Их собственное орудие, захваченный Наполеон, расположилось в полусотне ярдов. Поттер начал было выводить на лафете "подарок от Желтоногих", но жесткое дерево быстро затупило лезвие его карманного ножичка, и он бросил свои попытки.
- Странно, - обратился он к Старбаку, - но когда-нибудь все это попадет в книги по истории.
- Странно? - Старбак нахмурился, пытаясь переключиться со своей усталости на беззаботное замечание Поттера. - А что тут странного?
- Просто я никогда не думал, что в Америке можно творить историю, - ответил Поттер. - По крайней мере, не после Революции. История - это нечто, относящееся к другому миру. Крым, Наполеон, Гарибальди, индийское восстание, - он пожал плечами. - Мы ведь прибыли в Америку, чтобы сбежать от истории, разве нет?
- Сейчас ее творим мы, - коротко ответил Старбак.
- Тогда нам лучше одержать победу, - сказал Поттер, - потому что историю пишут победители, - он зевнул. - Разрешите напиться?
- Не сейчас. Мы еще не закончили.
Поттер скорчил кислую мину и посмотрел на пушку:
- Всегда хотел пострелять из такой, - задумчиво произнес он.
- Я тоже, - согласился Старбак.
- Это сложно? - поинтересовался Поттер. - Это же просто огромная винтовка. Тут ученая степень не нужна.
Старбак посмотрел в сторону противника, чей энтузиазм поугас после бойни этого дня. Их наступление приостановилось под градом артиллерийских снарядов. Может быть, еще одна пушка, открывшая огонь с фланга, немного оттеснит янки назад.
- Можно попробовать, - сказал он, подбодренный мыслью о слишком длинной дистанции, на которой застрельщики янки не смогут стрелять точно. - Пару выстрелов, почему бы и нет.
- Это ведь наше орудие, - твердо заявил Поттер. - Не хотелось бы проявить небрежность, не удостоверившись толком, что оно стреляет, прежде чем отдавать его в другие руки.
- И то правда, - Старбак помешкал, снова прикидывая дистанцию между орудием Наполеона и янки. И наконец, решился. - Ладно, попробуем.
Тройка солдат из роты Поттера вызвалась обслужить орудие. Один из них, Джон Коннолли, в прошлом шорник, получил ранение в левую руку, висевшую теперь на перевязи, но упрямо рвался в бой. Затем выскочил Люцифер, заявивший, что кое-что смыслит в орудиях, хотя Старбак считал, что малец просто хотел принять участие в увлекательной орудийной стрельбе.
Ни один янки не заметил, как они бежали к орудию. Пушка по-прежнему была направлена к лесу у церкви данкеров, и Поттер со своими людьми подняли лафет и развернули тяжелый ствол кругом, пока Старбак копался в зарядном ящике, где прежде отыскал три полные фляги с водой и завернутую в брезент вареную ветчину. Он извлек пакет с порохом, картечный снаряд и упаковку взрывателей. Руководство на упаковке предписывало разорвать бумагу и прижать короткий конец взрывателя.
- Я-то думал, тут все просто, - заметил Старбак. Он извлек один из взрывателей - обычную бумажную трубку, наполненную порохом, но каким образом эта трубка относится к инструкции, он так и не понял.
- Дайте мне, - потребовал Люцифер. Разорвав бумагу пополам, он пропихнул один кусок в медный разъем на картечном снаряде. - Пять секунд - слишком много, - оценив расстояние до противника, заметил он. - Две с половиной пойдет.
- Ты-то откуда это знаешь, черт возьми? - спросил Старбак.
- Просто делайте, как я сказал, - ответил Люцифер, в очередной раз скрывая свое прошлое. Его пес был привязан к поясу шлевкой из винтовочных ремней, которая почти запуталась в ногах парнишки, пока он тащил снаряд к орудию. - Сначала надо затолкать порох, - сказал он Старбаку.
Нат пропихнул пороховой мешок в отверстие, а потом Люцифер забил в ствол картечный снаряд. Над головой просвистела пуля, но Старбак решил, что это случайный, неприцельный выстрел.
Теперь всем заправлял Люцифер. Он нашел фрикционный взрыватель, остроконечный стрежень для очистки запального отверстия и, как только заряд пропихнули в ствол, склонился над дулом и проткнул стержнем пороховой мешок. Вставив фрикционный запал, Люцифер прикрепил шнур, отобранный у мертвого канонира, и отошел назад.
- Готово, - доложил он.
- Как насчет поправки? - к ним присоединился полковник Свинерд, увидевший приготовления импровизированного орудийного расчета. - На мой взгляд, низковато, - добавил он, указывая на винт для поправок.
Старбак несколько раз прокрутил винт, но особой разницы не заметил. Видимо, для этого дела всё же требовалась ученая степень.
- Слушайте, давайте уже просто выстрелим, - предложил он и поднял руку. - Погодите.
Мертвый канонир с лежащей на колене фотокарточкой жены завалился за колесо, и Старбак вытащил тело и подобрал ферротипию. Выбрасывать фото показалось ему кощунственным, и он убрал карточку в карман, после чего кивнул Люциферу:
- Пали.
В полусотне ярдов сержант Кейз целился из винтовки. Он разыскал капитана Деннисона, и парочка засела в кустарнике на опушке леса. Кейз уже почти выбросил из головы идею убить Старбака, но вот он - в полусотне ярдов, на открытой местности, а их с Деннисоном скрывает кустарник.
- Стреляйте, когда ниггер потянет за шнур, - сказал Кейз. - Вы стреляете засранцу в корпус, я - в голову.
Деннисон с пересохшим ртом лишь кивнул. Его отчаянно трясло. Он собирался совершить убийство, и рука его дрожала, пока он укладывал винтовку на кочку. Люди у орудия повернулись к ним спиной, и он сначала не понял, кто же из них Старбак, но потом распознал кобуру для револьвера, которую Старбак всегда носил за спиной. Деннисон прицелился чуть выше кобуры, туда, где на сером кителе темнело кровавое пятно. Кейз, гораздо более спокойный, чем Деннисон, взял на прицел черные волосы Старбака:
- Ждите, пока не выстрелят, - велел он Деннисону.
Тот снова кивнул, и этого короткого движения хватило, чтобы сбить прицел. Он торопливо прицелился снова, и лишь когда Люцифер отпрыгнул от орудия и дернул шнур, до него дошло, что он целится не в того человека.
Орудие отбросило назад, колеса подпрыгнули на шесть дюймов от земли. Грохот стоял невообразимый - хлесткий грохот мог оглушить любого в полусотне шагов. В воздухе витал закрученный пламенем дым, и под прикрытием орудийного треска и радостных воплей Желтоногих Кейз и Деннисон выстрелили.
Поттера швырнуло на землю.
Старбак как раз поворачивался, когда пуля попала в Поттера, и, когда Нат развернулся, кровь брызнула с виска Старбака, и он тоже рухнул на землю.
Снаряд с визгом полетел через поле. Поправка на дальность была слишком малой, и дымящийся картечный снаряд срикошетил от сухой земли и разорвался позади шеренг янки, не нанеся им вреда. Никто не погиб.
- Теперь всё ваше, - заметил Кейз, опуская винтовку Шарпса. - Всё ваше.
И скоро, подумал он, всё будет моим. Виргинские стрелки, образцовый полк Конфедерации.
- Спасибо, капитан, - выдавил Деннисон.
А в это время к югу от них грохотали огромные пушки, и янки приближались к Шарпсбергу.
***
Ли мог только наблюдать за надвигавшейся катастрофой. Он стоял на небольшой возвышенности над городом, где его пушки выстроились в линию по краю шарпсбергского кладбища, и наблюдал за тем, как нахлынувшие янки наводнили всю местность к востоку и к югу.
Его люди всё еще сражались. Их орудия проделывали огромные бреши в рядах северян, а пехота в серых мундирах упрямо отстаивала каждую изгородь, стену или фермерский дом, но превосходство было на стороне янки. Казалось, что их неисчислимое множество. Куда бы ни глянул Ли, отовсюду появлялся батальон или бригада, присоединяясь к наступлению на город и дорогу, ведущую на юг, в сторону Конфедерации. Адъютант осматривал каждое новое наступление через бинокль, и каждый раз, когда Ли надеялся, что, возможно, на фланге появился один из батальонов Легкой дивизии, адъютант лаконично заявлял:
- Это янки, сэр.
- Вы уверены? - один раз спросил Ли.
- Сэр? - адъютант протянул бинокль.
- Не смогу им воспользоваться, - ответил Ли, размахивая своими перебинтованными руками.
Орудия продолжали громыхать, устлав землю новой завесой дыма. Часть орудий была сбита с лафетов ответным огнем янки, другие наклонившись лежали на разбитых колесах, которые канониры безуспешно пытались сменить. Разорвалось одно из тяжелых орудий Паррота, убив двоих канониров и тяжело ранив еще троих.
- Попытайтесь узнать, смазывали ли они снаряды, - обратился Ли к адъютанту.
- Сэр? - в недоумении нахмурился адъютант.
- Расчет орудия Паррота, - пояснил Ли. - Узнайте, смазывали ли они снаряды. Не сейчас, когда выдастся минутка.
- Есть, сэр, - ответил адъютант, снова наведя бинокль на юг.
Бельведер Дилейни поднимался по кладбищу, чтобы присоединиться к беспокойной компании адъютантов, которые стояли в паре шагов позади Ли. Мундир Дилейни был перепачкан кровью, лицо блестело от пота.
- Чужая кровь, сэр, - объяснил Дилейни. Он весь вымотался и находился в смятении от увиденного. Он даже и не представлял, что где-то помимо бойни существуют подобные ужасы. Город был переполнен ранеными, и под крышей каждого дома лежали умирающие и изувеченные люди. Худшее происшествие дня случилось, когда Дилейни спустился в погреб, чтобы набрать яблок, которыми на зиму запасся хозяин дома и теперь предлагал раненым. Когда Дилейни наполнял кадку яблоками, он почувствовал, как по его голове стекает влага. Это оказалась кровь, сочившаяся сквозь половицы. Он принялся стирать ее, но его глаза по-прежнему застилала кровь.
Ли заметил, что адвокат охвачен ужасом.
- Спасибо за ваши усилия, Дилейни, - мягко сказал он.
- Я ничего не совершил, сэр, - произнес Дилейни, - ничего, - и внезапно почувствовал себя виноватым, ведь именно он, несомненно он, устроил эту бойню. Адвокат отмахнулся от этой мысли, боясь, что воспоминания о крови, стекающей сквозь половицы, разрушит его идиллическую жизнь в некой иностранной столице. Он отбросил эти подозрения, нахмурился и сумел буркнуть то, ради чего его прислали. - Полковник Чилтон подумал, не стоит ли вам отступить, сэр.
Ли рассмеялся.
- И вы оказались единственным храбрецом, чтобы передать это сообщение? Может, вам стоит бросить деятельность на ниве закона, Дилейни, и стать военным. Нам нужны храбрецы. Ну а пока можете передать Чилтону, что мы еще не проиграли.
Дилейни вздрогнул, когда шрапнель янки просвистела в воздухе над головой. Ли, кажется, и не заметил свиста раскаленного металла.
- Мы еще не проиграли, - задумчиво повторил он.
- Нет, - согласился Дилйени, не потому что доверял генералу, просто не его делом было указывать на очевидное. Янки выигрывали. Половина армии южан полегла, другую безжалостно теснила массивная атака северян. Полковник Чилтон держал наготове санитарную повозку, чтобы умчать Ли с места неизбежной катастрофы, но Ли, похоже, никуда не желал уходить.
На юге появились новые войска. Ли бросил на них взгляд, но даже с этого расстояния можно было заметить, что новоприбывшие носили синие мундиры. Он вздохнул, не сказав ни слова. Адьютант навел бинокль на новые войска, которые находились в опасной близости от единственной дороги на юг. Обзор затрудняла жара и клочки дыма, и адъютант долгое время всматривался, прежде чем заговорил.
- Сэр? - позвал он.
- Знаю, Хадсон, - тихо произнес Ли. - Я видел их. Они в синем, - его голос звучал крайне устало, словно генерал неожиданно осознал, что всё кончено. Он знал, теперь нужно постараться отступить, спасти остатки своей армии, но Ли, казалось охватило крайнее безразличие. Если он не сбежит, то попадет в плен и станет гостем за ужином у Макклелана, а он не мог вынести унижение подобной трапезы.
- Обмундированные в Харперс-Ферри, сэр, - сказал адъютант.
- Прошу прощения? - спросил Ли, решив, что не расслышал адъютанта.
Голос Хадсона неожиданно сорвался от волнения.
- Это наши люди в мундирах янки, сэр. Это наше знамя!
Ли улыбнулся.
- В безветренную погоду флаги похожи.
- Это наше знамя, сэр! - настаивал Хадсон. - Оно самое, сэр!
И неожиданно по всей местности прокатился треск ружейной пальбы, а далекие войска в синем окутались дымом, дав залп по другим войскам, тоже в синем. Новые орудия сняли с передков и их продольный огонь скашивал ряды наступающих янки. Это была наконец объявившаяся Легкая дивизия, и Ли закрыл глаза будто в молитве - Отлично сработано, Хилл, - прошептал он, - отлично, отлично сработано, - ему не придется преломлять хлеб с Макклеланом.
Войска на юге всё пребывали, на этот раз уже в серых мундирах, и неожиданно наступление янки, которые были уже у садов на окраинах Шарпсберга, застопорилось.
Потому что прибыла Легкая дивизия.
***
Люцифер, дернув за вытяжной шнур, выстрелил из пушки и увидел огоньки двух выстрелов у кромки леса. Мгновение спустя он связал два выстрела с двумя телами у дальней стороны орудия. Поттер лежал, распластавшись на животе, Старбак стоял на коленях, опустив голову, с которой капала кровь. Ни один из них не шевелился, пока Старбак не упал после безуспешной попытки выпрямиться.
С гневным криком Люцифер выхватил револьвер. Он побежал к облачкам дыма с щенком на поводке.
Полковник Свинерд осознал, что выстрелы сделаны со стороны мятежников, секундой позже Люцифера. Он последовал за мальчиком и увидел, как из кустов поднялся человек. Люцифер поднял револьвер и прицелился. Полковник крикнул ему:
- Нет! Нет, парень! Нет!
Люцифер не обратил на него внимания. Он выстрелил, и пуля прошла высоко среди деревьев. Он замедлил бег, чтобы получше прицелиться, зная, что тому, кто подстрелил Старбака, понадобится двадцать секунд, чтобы перезарядить винтовку.
- Убийца! - заорал он на Кейза и вновь поднял револьвер.
Кейз сдвинул спусковую скобу вперед и заложил в казенник винтовки Шарпса последний патрон. Потом поднял затвор и надел на брандтрубку капсюль.
Люцифер снова выстрелил, но даже с двадцати ярдов револьвер бил неточно.
- Нет! - снова закричал Свинерд и побежал за мальчиком.
Кейз поднял винтовку. Он увидел, как на лице Люцифера промелькнул ужас, и это выражение лица ему понравилось. Стреляя, он ухмылялся.
Мальчика отбросило назад. Сила удара тяжелой пули была так велика, что оторвала его от земли, протащив вместе с ним и щенка. Тот испуганно завизжал, когда Люцифер упал, и заскулил, когда тело мальчика дернулось. Кровь толчками пошла из отверстия в черепе Люцифера, и судороги быстро прекратились.
Свинерд остановился рядом с мальчиком, но понял, что тот мертв, задолго до того, как положил руку на его маленькое горло. Он поднял взор на Кейза, который пожал плечами.
- Он стрелял в меня, полковник, - заявил Кейз, - вы сами видели.
- Фамилия? - рявкнул Свинерд, поднявшись на ноги.
- Кейз, - вызывающе ответил сержант, закинув винтовку на плечо. - И нет никакого чертова закона, запрещающего пристреливать ниггеров, сэр. Особенно вооруженных ниггеров.
- Существует закон, Кейз, запрещающий стрелять в своих офицеров, - заметил Свинерд.
Кейз покачал головой.
- Дьявол, полковник, мы с капитаном стреляли в парочку чертовых янки на поле, - он кивнул головой в сторону смоктаунской дороги. - Вон там, полковник. Полагаю, они и убили Старбака, уж точно не я.
Рядом с Кейзом выроста вторая фигура. Свинерд узнал нервно облизывавшего губы капитана Деннисона, который кивнул в знак подтверждения слов Кейза.
- Вон в тех зарослях, полковник, - заявил Деннисон, указывая в сторону дороги. - Пара снайперов янки. Полагаю, мы обоих пристрелили.
Свинерд обернулся. Где-то в трехстах ярдах, рядом со смоктаунской дорогой, находились заросли шиповника, где густо лежали в беспорядке трупы под накрывшей поле тонкой завесой дыма. Маловато дыма, решил Свинерд, для стреляющих из кустов пары снайперов янки, но полковник ощутил страшную усталость, когда осознал, что эта парочка будет настаивать на своей истории, и очень сложно окажется ее опровергнуть. Он опять повернулся к ним. В любом случае он посадит их под арест. Свинерд знал, было время, когда он пристрелил бы их как собак, но теперь он следовал законам Всевышнего и поступит надлежащим образом, даже если и считает, что это бесполезно.
Он раскрыл было рот, но заметил выражение неподдельного ужаса на лицах обоих мужчин. Они смотрели куда-то в другую сторону, и Свинерд обернулся, чтобы посмотреть на то, что их так напугало.
Там стоял Старбак. Левая сторона его лица превратилась в мешанину крови. Он пошатнулся и сплюнул большой плевок густой крови с обломками зубов. Пуля попала в его раскрытый рот, царапнула по языку, выбила четыре зуба верхней челюсти и вышла сквозь щеку. Он пошатываясь шел к этой парочке и остановился рядом с Люцифером. Старбак опустился на колени возле мальчика, и Свинерд заметил, как вперемешку с кровью полились слезы.
- Нат, - окликнул его Свинерд, но Старбак покачал головой, словно не желая ничего слышать.
Он погладил лицо Люцифера и спустил с поводка скулившего щенка. Нат встал и подошел к Кейзу с Деннисоном. Он заговорил с ними, но ранение превратило его речь в кровавое бормотание. Он вновь сплюнул и ткнул пальцем в сторону кустов.
- Идите, - сумел выговорить он.
Свинерд понял.
- Идите и найдите убитых вами людей, - приказал он обоим.
- Черт, да там целое сборище мертвых янки! - запротестовал Кейз.
- Тогда принесите мне два теплых тела! - рявкнул Свинерд. - Потому что если они остыли, капитан Деннисон, я пойму, что вы лжете. А если вы лжете, капитан Деннисон, я поставлю вас двоих перед расстрельным взводом.
- Идите! - взревел Старбак, разбрызгивая еще больше крови.
Оба пошли на восток. Старбак подождал, пока они не скрылись из вида, и вернулся к орудию. Кровь лилась по его лицу, когда он поднял рычаг, чтобы повернуть лафет на несколько футов, чтобы пушка глядела в сторону смоктаунской дороги.
- Нет, Нат, - запротестовал Свинерд. - Нет.
Старбак не обращал внимания на полковника. Он подошел к передку и вернулся с пороховым картузом и зарядом картечи. Двое солдат Поттера прочищали орудие, пока Коннолли побежал забрать протравник у мертвого Люцифера.
Поттер перекатился по земле. Он плакал. Свинерд, и не ждавший, что его запрет возымеет действие, опустился рядом с ним на колени.
- Больно, сынок?
- Бутылка виски, - запричитал Поттер, - с самым лучшим виски, который я когда-либо видел. Я приберегал ее, полковник, а они ее разбили. Разбили ко всем чертям. Теперь вся моя спина пропитана виски, но он весь вытек, а я так молился, чтобы что-нибудь осталось.
Свинерд попытался не улыбнуться, но не сумел сдержаться.
- Ты не ранен? - спросил он.
- Из меня весь дух вышибло, - улыбнулся Поттер и сел. Он принял протянутую Свинердом руку и поднялся на ноги. - Показал им спину, полковник, - проговорил он, - вот в спину и подстрелили.
- Существуют соответствующие процедуры, - запинаясь вымолвил Свинерд.
Насчет соответствующих процедур у Старбака было особое мнение, так настолько приглушенное кровью, что вышло бессвязным бормотанием со сгустком крови и костей. Он нагнулся, вновь сплюнул, и поднявшись сложил руки рупором у изуродованного рта.
- Кейз! - заревел он.
Кейс и Деннисон, осторожно пробираясь по открытой местности, так же сильно боялись далеких янки, как и ожидавшей их по возвращении в батальон участи. И тут они поняли, что никакого возвращения не будет. Пушка, всего в каких-то пятидесяти ярдах, смотрела прямо на них. Деннисон замотал головой, Кейз побежал, и Старбак дернул за вытяжной шнур.
Дым пушки скрыл обоих мужчин, но только после того, как разрыв картечи превратил их в красные клочки плоти.
Старбак даже не взглянул на результат работы картечи. Он вернулся к Люциферу и бережно взял на руки мертвого мальчика. Он обнял его, покачивая маленькое тельце, обливая кровью и без того окровавленное лицо мальчика. Рядом с ним опустился и Свинерд.
- Вам нужен доктор, Нат.
- Я подожду, - сумел выговорить Старбак. - Я никогда не знал его настоящего имени, - добавил он, медленно и отчетливо выговаривая каждое слово, несмотря на кровавую кашу во рту, - так что же я напишу на его могиле?
- Что он был бравым солдатом, - произнес Свинерд.
- Он им был, - тихо ответил Старбак, - он действительно им был.
Пушки на юге внезапно замолчали. Тишина казалась неестественной, ведь весь день небо сотрясала пальба, но теперь воцарилась тишина. Тишина и легкий ветерок, который наконец разогнал дым и унес зловоние битвы за реку. Резне пришел конец.
***
В ночи кричали раненые. Некоторые из них умерли. Мигающие костры показывали, где отдыхали армии, маленькие огоньки отмечали, как далеко продвинулись янки за день. Им принадлежали Северный и Восточный леса и вся местность от реки до возвышенностей над городом. Но мятежники еще не были сломлены, они не бежали. Легкая дивизия, вся в поту после изнуряющего марша, ударила во фланг Бернсайда, отбросив тщательно сформированные колонны как раз в то мгновение, когда они уже полагали, что ворвались в город.
Военная полиция Конфедерации обыскивала городские дома в поисках скрывшихся от сражения солдат. Пойманных вытаскивали из подвалов и чердаков, из коровников и кладовых и тащили беглецов в их подразделения. Девочка, убитая снарядом янки, обрушившимся на Шарпсберг, лежала в своем лучшем платье на столе гостиной. Один из домов полностью выгорел, и на заре в четверг от него остался лишь каменный дымоход. Плато по-прежнему было окутано дымом и запахом мертвых тел, усеявших выжженные поля.
Всю ночь в бригаду Свинерда возвращались солдаты. И теперь в Легионе Фалконера насчитывалось сто двенадцать человек, а семьдесят восемь - в батальоне Старбака. Ослепленные взошедшим солнцем, солдаты щурились, глядя на восток от лесов вокруг церкви данкеров в ожидании атаки янки. Но янки так и не пришли. Через час после рассвета через поле прискакал гонец с белым флагом и просьбой разрешить северянам собрать своих раненых, которые до сих пор с криками катались по кровавым полям. Солдаты, еще вчера проклинавшие и убивавшие друг друга, теперь объединились, отыскивая умирающих и отделяя их от погибших. Янки и южане работали вместе, заполняя медицинские повозки телами. Уже выкопали первые неглубокие могилы, хотя казалось, что сколько ни рой - невозможно вместить всех мертвецов.
Капитан Траслоу назначил себя врачом Старбака. Для легкораненых не осталось хирургов, так что Траслоу, обзаведясь парой ржавых плоскогубцев, теперь извлекал осколки костей и зубов. Он уложил Старбака и склонился над его развороченным ртом.
- Да Господи ты Боже мой, - ворчал он, пока Старбак дергался от боли, - хуже девчонки, ей-богу. Просто лежи спокойно, Христа ради. Воды!
Лейтенант Поттер налил воды из ведра и смыл кровь с раскрытого рта Старбака. Траслоу снова полез внутрь плоскогубцами, еще раз прополоскал рот и вновь принялся выкорчевывать и выдергивать, пока не убедился, что каждый кусочек кости и зубов извлечен. Тремя грубыми швами он зашил щеку Старбака.
- Поубавит лоска с твоей милой физиономии, - затягивая узелок, радостно сообщил Траслоу.
- Шрамы красят мужчину, - заметил Поттер.
- Он и так уже немало кошачьих концертов устроил, безо всяких там шрамов, - буркнул Траслоу, - так что теперь женщины и вовсе обречены, - он обзавелся бутылочкой бренди с трупа янки и теперь вливал неразбавленный спирт в окровавленный рот Старбака. - Прополощи, - приказал он и вложил в рот тампон из куска ткани. - Прикусывай, пока не перестанет кровоточить.
- Как скажете, доктор, - промычал Старбак.
В полдень Старбак выкопал под вязом могилу Люциферу, а как Поттер вырезал на стволе дерева слова "Храбрый солдат". Поттер собрался снять с Люцифера револьвер, прежде чем опустить тело в неглубокую могилу, но Старбак остановил его.
- Пусть остается, - сказал он, - револьвер может ему понадобиться там, куда он отправляется.
Поттер кивнул, но раскрыл патронташ, чтобы извлечь оставшиеся патроны. Внутри сумки он обнаружил пакет, тщательно завернутый в промасленную бумагу, и показал его Старбаку. Старбак взял пакет, развязал тесемку и обнаружил кусок бумаги, который Кейтон Ротвел показал ему в ночь накануне схватки с Кейзом. Он прочитал подпись вслух.
- Билли Блайз, - пробормотал он. - Сукин сын.
- Кто?
Старбак показал ему бумагу.
- Это был револьвер Тамлина, - пояснил он, указав на револьвер, который Поттер вложил в правую руку Люциферу, - а эта бумага принадлежала сержанту Ротвелу. - Иисусе, - он остановился, осознав, что это Тамлин, должно быть, убил Ротвела. - Какого черта понадобилось Тамлину забирать эту бумагу с тела Ротвела?
- Господь его знает, - пожал плечами Поттер.
- Хотелось бы мне вновь столкнуться с мистером Тамлином, - проговорил Старбак и сплюнул кровь. - Боже, - мстительно продолжил он, - как бы мне хотелось, - он положил бумагу в карман и помог опустить Люцифера в могилу. Они засыпали его землей.
- Хотите произнести молитву? - спросил Поттер.
- Уже произнес. - Старбак подобрал поводок Беса и повел собаку к опушке леса. Он прикусил тампон, почти наслаждаясь болью, пока смотрел на поле, с обеих сторон заполненное солдатами. Они обменивались новостями и меняли северные газеты на южные. У некоторых лица были замотаны тканью, чтобы приглушить запах мертвечины.
Приблизился Поттер и встал рядом со Старбаком.
- Виски мне так и не достался, - с сожалением произнес он.
Старбак вынул кровавый тампон изо рта.
- Когда вернемся на юг, мы с тобой напьемся, - пообещал он.
- Думаю, мы возвращаемся на юг, - отозвался Поттер.
- Наверняка, - согласился Старбак и сплюнул струю кровавой слюны.
Армия Ли была не в состоянии ни остаться, ни сражаться. Она получила изрядную трепку, и хоть и дала сдачи, ей не оставалось иного выбора, кроме как отступить.
Канониры прицепили захваченное солдатами Старбака орудие к передку и отвезли к Шарсбергу. Свинерд настоял на том, чтобы надпись, которую Поттер начал выбивать на лафете, была закончена, дабы канониры знали, что пушку захватили презренные Желтоногие, и Траслоу выжег слова на дереве раскаленным острием штыка. Теперь Свинерд подошел к Старбаку.
- Как рот?
- Побаливает, сэр.
Свинерд отвел Старбак подальше от Поттера, чтобы тот не их расслышал. Мистер Мейтленд, - начал полковник, - признался мне, что не может переносить вида крови.
Несмотря на боль в челюсти, Старбак улыбнулся.
- Он и мне в том же признался, - сказал он.
- Он слишком впечатлителен, - пожал плечами Свинерд. - Сказал, что однажды упал в обморок, когда у одного из рабов пошла из носу кровь. Полагаю, он желал получить возможность преодолеть свой страх, но не сработало. Он согласен со мной, что Ричмонд для него более приемлемое место службы, - мрачное лицо полковника расплылось в улыбке. - Так что Легион ваш, Нат. Вернее то, что от него осталось. Легион и Желтоногие.
- Благодарю, сэр.
Свинерд остановился, посмотрев на поле, где живые медленно бродили среди мертвецов.
- У меня и другие новости есть.
- Добрые, надеюсь.
Свинерд кивнул.
- Джексон только что повысил меня в звании. Теперь я бригадный генерал.
Старбак опять улыбнулся, сорвав швы на щеке. Не обращая внимания на боль, он протянул руку.
- Мои поздравления, генерал.
У Свинерда в глазах стояли слезы.
- Господь был добр ко мне, Нат, так добр. Почему я так долго ждал, чтобы обрести его?
Старбак промолчал, а генерал улыбнулся.
- Сегодня вечером я провожу молитвенное собрание, - сказал он, - но не надеюсь, что вы придете.
- Не думаю, что приду, - ответил Старбак.
- А после молитвы мы выступаем, - сказал генерал Свинерд.
- Домой? - спросил Старбак.
- Домой, - подтвердил генерал.
Потому что вторжение закончилось.
