Глава 9

Идеи имеют дурное свойство воплощаться на практике.

И даже если сама идея изящна и лаконична, её материальное воплощение зачастую выливается в кучу хлопот, громоздкие приготовления и тьму затраченного времени.

Кажется, звучит не запредельно сложно: создать амулет, который погрузит в стазис и приподнимет всё, что попадает впереди в радиус шести локтей, откроет портал нужного размера и пропихнёт это «всё» по назначенным координатам. Шон сказал, что поскольку орки — кочевой народ, соответственно, при переездах таскают с собой и алтари, обычная длина камней — четыре-пять локтей. И то перевозить трёхсотпудовые махины приходилось на специальных трёхосных повозках, запряжённых волами цугом.

Но как только Шон взялся за практику — полезли проблемы. Экспериментировал учитель на плацу, воспользовавшись стоящей на краю оного здоровенной глыбой драконьего базальта со странным выступом, напоминавшим мясистый нос.

— Астер поставила в память о дяде Фирданне, когда училась бросаться огненными шарами, готовясь к экзамену по атакующей магии, — пояснил Шон. И, подмигнув, добавил: — Удивительно, но меткость сразу резко повысилась!

Я уже знала куски истории о дяде-опекуне, поэтому чувства Императрицы понимала. И задумалась совсем о другом — а где тренируются сотни студентов, живущих в городе и академических общежитиях?

— Где попало, — хихикнул Шон. — Например, здешнее кладбище почему-то намного популярнее полигона.

Потому что промазавших далеко носить не надо?

Как бы то ни было, стоило Шону взяться за каменюку на плацу, стало ясно: то, что сам маг делает одним мизинцем, впихнуть в амулет совсем не просто. Потому что тот должен вместить запас магии для последовательного выполнения нескольких весьма энергоёмких заклинаний плюс сами эти заклинания. Рукотворные сапфиры и рубины такого вообще удержать не могли, нерукотворные вменяемого размера — с трудом.

— М-да, разорять ради такого сокровищницу в Ларране не хочется. Голубое серебро тоже жалко, — Шон почесал затылок. — Ладно, пока думаем, займёмся другим.

«Другое» — это подвесить под крышей юрт шаманов и вождей глазки порталов, чтобы следить за происходящим. Только действовать надо было очень-очень осторожно — достаточно проколоться один раз, и орки поднимут тревогу.

— Попробуем на Совете Магов, да? — подмигнул мне Шон. — Как раз сегодня вечером заседание. Я не пойду. Скажу, что занят… ну или там мухоморов объелся… а сам поэкспериментирую. Если эти зануды не засекут, можно смело идти к оркам.

Я захихикала.

— Зря смеёшься. Когда создавали Совет, для стабилизации пригласили туда пару личностей самого консервативного настроя. А теперь все мучаемся. Как надо быстро принять какое-то решение, так начинается базар — дебаты на неделю с рассмотрением исторических прецедентов, экспертизой возможных последствий и всякой прочей лабудой. Можно подумать, все остальные — не маги высшей категории, пекущиеся о судьбе страны, а группка вредителей, которые только и думают, что бы поизвращённей учудесить, чтобы нанести ущерб побольше.

— А избавиться от них нельзя? — поинтересовалась я.

— Вероятно, нет, — встрял Ас. — Чтобы люди в экспертных организациях не боялись высказывать мнение, они должны твёрдо знать, что не будут наказаны или исключены за отстаивание убеждений. Поэтому, думаю, членство в Совете пожизненное. — Перевёл взгляд на Шона: — Так?

— Не совсем. Исключение двумя третями голосов возможно. И эти две трети у нас есть — Астер позаботилась о контроле и управляемости сразу. Но она никогда не станет наказывать за добросовестную работу или честные заблуждения излишне упёртого порядочного человека. Но всё равно иногда от этих мозгоклюев хочется завыть…

Мы с Шоном, сидя бок о бок, таращились на висящую в воздухе прозрачную сферу с крупное яблоко величиной. Сейчас я видела в сфере слегка перекошенный в таком ракурсе длинный стол и троих сидящих в деревянных креслах людей, судя по мантиям — магов. Судя по возрасту и лицам — серьёзных магов.

— До заседания ещё пятнадцать минут. Глава Совета, Борден тер Барракш, обычно является тик-в-тик, он и своё время бережёт, и чужое уважает. А эти, гляжу, слетаются пораньше…

Один из «этих» беззвучно открыл рот. Кажется, заговорил. Ой, а я читать по губам не умею…

— Значит, нам нужен не только глаз, но и ухо… — потёр нос Шон. — А как такое сделать? А, понятненько… Попробую поиграть материалом внутри световода…

Справа и слева от яблока отросли полые, похожие на уши, раковины. Шон повернулся ко мне и приложил палец к губам. Ага, ясно. Заклинания, глушащего звуки, на нас нет. То есть, если я сейчас запою или закашляюсь, меня услышат?

«Вероятно. Так что пой про се…»

Шон не успел закончить мысль, когда заговорила строгого вида дама с пучком на голове. Вид у дамы был такой, словно на завтрак она съела линейку. Одна из зануд, что ли?

— Мм-м, почтенный Савариус, думаете, опять этот дурно воспитанный юнец прогуляет заседание? — Судя по голосу, линейку дама запила уксусом.

— Это вы о ком, дорогая Урлуса?

Я прикусила палец, чтобы не захихикать. Эк я угадала, имя впрямь на уксус похоже! Спорить могу, кто-нибудь её точно «Уксусой» прозвал!

— Да-да, я говорю об этом безответственном, похожем на пугало типе, который одним своим видом подрывает престиж Совета Магов!

Шон озадаченно заморгал. Потом поймал мой взгляд:

«Воробей, тебе тоже кажется, что я на пугало похож?»

«Не, Шон, ты лучше!»

— Полностью согласен, — отозвался Савариус. — Я до сих пор понять не могу, как случилось, что именно он стал придворным магом! Впрочем, когда я узнал, что этот Дейл был другом детства одного из Императоров…

— Я б не советовал вести такие разговоры, Савариус, — неожиданно вмешался третий, оторвавшись от лежащей перед ним книги. — Хотите узнать, почему назначили Дейла, а не вас, так вызовите того на магическую дуэль. Думаю, тогда до вас быстро дойдёт, насколько вы не правы.

Савариус поёжился. Третий усмехнулся и снова уткнулся в книгу.

— Всё равно, — едким голосом продолжила Уксуса после нескольких секунд молчания. — Существуют правила, которые едины для всех. Какие важные дела позволяют этому юнцу пропускать заседания высшего магического органа в Империи? Это недопустимо! Как он будет перенимать наш опыт? А ещё мне кажется, что давно следует ввести единую для всех магов форму одежды. Достойную, приличную, такую, чтобы люди нас уважали.

— И как эту вашу форму станет носить леди Астер, которая является не только членом нашего Совета, но и Совета Лордов, а также Императрицей? Будет ходить по дворцу в мантии?

Уксуса задумалась…

«Гм. Что меня склоняют, это ерунда, я привык. Но вот то, что Савариус фактически обвинил Тиану и Астер в протекции, то есть в продвижении не по деловым качествам, а по знакомству, — это недопустимо. Знаешь, сколько мы после „дядюшки Фирданна“ чистили взяточников и мздоимцев всех сортов и рангов?»

«Что делать будешь?»

«Поставлю в известность Астер и Ардена. Те мастера решать такие задачи. Но так оставлять нельзя».

Наверное. То, что сплетни — жуткая вещь, я знала не понаслышке.

«Гм. Сейчас попробую одну штуку…»

«Какую?» — мгновенно заинтересовалась я.

«Суну в портал заклинание. Не через амулет, а в лоб. Посмотрим, что выйдет…»

Ну, ясно. Экспериментировать на лягушках из садового пруда — никакого интереса. А вот на членах Совета Магов…

Почтенный Савариус неожиданно заёрзал в кресле.

«Ага!» — довольно засветился Шон.

«Что?» — заморгала я.

«Я ему гороха подсыпал сушёного. Сиденье деревянное, прикинь, как он радуется!»

Как это Шону удалось? Открыл портал под задом у коллеги? Или сотворил горох? Или как-то по-другому?

«Не, тебя учить безобразиям не буду, пока на третий курс не перейдёшь», — мотнул вихрастой головой наставник.

Савариус вскочил с кресла — и чуть не упал, когда ноги поехали в разные стороны.

«На полу тоже горох, — прокомментировал Шон. — Много. А теперь уже нет!»

— Горох! — тыкнул пальцем Савариус в своё кресло.

— Где? Ничего не вижу, — нахмурилась Уксуса.

Третий чуть качнул головой и усмехнулся.

Савариус с Уксусой закрутили головами, пытаясь понять, что происходит. В какой-то момент показалось, что оба смотрят прямо нам в глаза… Я напряглась, но ничего не произошло, взгляды скользнули мимо.

Раздался хлопок двери. В поле зрения возник ещё один мужчина, причём этого я уже видела раньше, на экзамене, который сдавали мы с Тин и Аскани.

«Алвий Чёрный, декан Белой башни, — прокомментировал Шон. И добавил: — Ну, дальше неинтересно, сейчас начнётся Совет. Хотя посмотреть на то, как Уксуса попробует вытряхнуть Алвия из его мантии во имя формы, я б не отказался — это должно быть забавно! Но, увы, нас ждут дела».

Ушастое яблоко растаяло в воздухе.

— Шон, а почему ты не стал проверять дальнозор на Алвии?

— Дальнозор? Гм, неплохое название, воробей. Но подумай сама, что было бы, если б он нас засёк?

Что? Ага, понятно, мы засветились бы перед Уксусой с Самовариусом… А те разболтают о тайной технологии кому ни попадя. Или сами начнут шпионить.

— Расти быстрее, воробей! — хихикнул Шон. — Тебя явно не хватает в нашем Совете! Сейчас тебе, я так понимаю, пора вокруг пруда бегать, а я пока покажу дальнозор Астер. Если и та его не засечёт, значит, никто в Империи на такое не способен. Тогда завтра начнём работать с орками.

Вечером, когда уже ложились спать, Аскани вздохнул:

— Жаль, что я не такой, как вы… Понимаю, что парню жаловаться не к лицу, но иногда кажется, что я тебя теряю, потому что никогда не смогу догнать.

— Шон недавно сказал, что если бы я была одержимым магией пятисотлетним гномом с торчащими из носа волосами, это ничего бы между нами не изменило. Вернее, он бы ещё в плюсах остался, опекунствовать бы не пришлось… — улыбнулась я в ответ.

— Выходит, я ревную тебя не столько к Шону, сколько к магии? — задумался Ас.

— Наверное. Прикинь, если б я была художником, ходила бы всё время перемазанной в краске и пялилась в небо, представляя зримое мне одной…

— Нет, уж лучше магия! Та обычно не пачкается, — засмеялся Ас.

— А сядь на кровать, а? — попросила я.

Тёмная, ровно очерченная бровь поднялась. Вид у полураздетого Аса стал лукавым донельзя… совершенно эльфийским, как описывают в романах. Потом он — спиной вперёд — запрыгнул на середину кровати и протянул руки:

— Иди?

Я любила сидеть так с ним. Перед ним. Между его колен, в кольце сильных рук, с Асовым подбородком на макушке. Ас потрясающе пах, а я чувствовала себя желанной и в то же время защищённой от всего мира.

А ещё Ас вырос и изменился. Превратился из мальчишки в парня. То, что я ощущала и видела — его ладони, руки, плечи, грудь, обозначившиеся кубики на животе, — было твёрдым и горячим. Или с ним было горячо… не понять. Ясно было одно — мне это нравится. И Асу, судя по частому дыханию у моего уха, тоже.

— Тими, ты так часто дышишь…

Я часто? Хотя может быть… Ас стал не просто красивым, как обещал, а невероятным. Он весь был предвкушением чего-то такого, для чего и слов не подобрать.

Закинула руки за голову, запуская пальцы в его чёрную шёлковую гриву.

— Тим, хватит, я отодвигаюсь. Ты рядом — это как удар под дых. Я боюсь с собой не справиться. Пойду, пожалуй, на плац, ещё позанимаюсь…

Ну вот. А я-то хотела попросить, чтобы меня поцеловали… Не судьба.

С плаца Аскани прилетел — в буквальном смысле, прямо в окно — через пять минут.

— Ты не поверишь!

— Ас?!

— Там такое… Пошли, сама поглядишь! Может, это у меня с глазами не всё в порядке?

Интересно, что должно было случиться на плацу, чтобы морально контузило обычно сдержанного Аса?

Через пять минут я тоже открыла рот и потеряла дар речи, вытаращившись на высящийся посреди знакомой лужайки здоровенный конный монумент. Тёмная громадина заслоняла звёзды и выглядела так, словно стояла тут испокон веков. Щёлкнув пальцами, зажгла болотного цвета фонарик.

— Бронзовый, — констатировал Ас. — Как думаешь, кто это?

— Вон табличка, — разглядела я прямоугольник на торце постамента.

— Пестиций Великолепный, борец с гадами, — прочли мы хором. И озадаченно уставились друг на друга. Вроде как борьба с гадами в саду Тиану до сих пор актуальной не была… Ну ползают у пруда ужи, никому не мешают. Они не гады, а просто здесь живут.

Так зачем тут этот Пестиций?

Ас, зажёгший ещё один светлячок, начал медленно обходить изваяние по кругу…

— У коня полхвоста не хватает.

Я, сообразив наконец, откуда присвистело крупногабаритное бронзовое диво, ждала прибытия Шона. Задумалась, не надо ли навести морок на ночную распашонку, поняла, что учитель мои иллюзии насквозь видит, и махнула рукой. Не голая — и ладно. Интереснее узнать, зачем он припёр сюда этого гадоборца.

— Полхвоста — не есть хорошо, — отозвался знакомый голос из темноты. — Это я экспериментировал, открывая портал сквозь портал… Ну, в общем, сложно объяснять. Сначала хотел телепортнуть императорские троны из зала Приёмов, те тоже махины неподъёмные, потом решил, что Астер не одобрит эксперименты с символами державы, вот и позаимствовал статую с ближайшей площади.

«Спасибо, что не фонтан!» — мелькнула дурацкая мысль.

— А с амулетом не выходит? — поинтересовалась я вслух.

Понятно, что сам Шон может сотворить что угодно… Но на это нужно время. А вот заранее подготовленные амулеты можно активировать одновременно, за пару секунд. И тогда все алтари исчезли бы прежде, чем орки успели среагировать.

— Слишком мощные заклинания… куда попало не запихнёшь… — почесал нос Шон. — Ладно, мне Пестиция назад в столицу вернуть надо. И хвост ему присобачить.

Ну да, Пестиций без хвоста — совсем не дело!

— Идите в дом. Закончу — заскочу к вам — порычу для обоих.

Ас поймал мою ладонь, чуть сжал и потянул меня в темноту.

«Давай посмотрим, а?» — попросила я.

— Кыш, пернатые, не отвлекайте! — отмахнулся Шон широким рукавом.

Почему-то в голове всплыло Уксусино пугало…

Продолжение гипотетическо-умозрительных дебатов о возможностях орков продолжилось в нашей спальне. Начал Ас:

— Известно, каким образом трибы общаются между собой? В смысле, передают срочные вести?

— То есть?

— Ну, у нас маг мысленно связывается с магом. Или посылают магического сокола. И всё выходит очень быстро. А у орков есть скоростная связь?

Плюхнувшийся на край кровати Шон взъерошил вихор на макушке.

— Гм. Вопрос на самом деле важный…

— Да, — кивнул Ас. — А то отправим первый алтарь на Луну, а остальные тридцать девять, или сколько их там, племён тут же на уши встанут…

Интересно. Изначально мы собирались просто спереть несколько камней и поглядеть, откуда орки притащат новые. Но в процессе планирования задача приобрела глобальный размах — теперь хотелось уже стянуть все жертвенники из всех триб, а вместе с ними прибрать и шаманов… Ну ясно, так вряд ли получится — но попытаться-то мы можем?

— Что думаешь, воробей? — повернулся Шон ко мне.

Вместо ответа мне почему-то представилась некая туманная то ли равнина, то ли долина — всё в сумраке, очертаний не разобрать, как ночью на болоте, — где, скрестив ноги, кругом сидели орки — утыканные перьями, увешанные костями, с жуткими татуированными физиономиями, с какими-то костяными погремушками и ножами в руках.

— Так. Попробуй удержать картинку в голове, — напрягся Шон. — Сейчас рассмотрю попристальнее и попробую понять, это у тебя фантазия такая или очередное озарение?

Лучше бы фантазия. Потому что если у шаманов есть свой канал связи через вот такой астрал, то наш план гремит в тартарары.

— М-да, ладно, я к себе, спать. Помозгуем завтра, — зевнул прямо мне в лицо Шон через несколько минут. — Увы, татуировок на твоей картине не разглядеть, то есть понять, из каких племён эти шаманы, невозможно. И народа двадцать восемь человек — ни туда ни сюда, неясно, то ли это шаманы с помощниками из одной группировки, скажем, северной, то ли неполный состав ото всех триб. Если что ещё такое привидится, постарайся получше запомнить. И сразу зови меня.

Я вздохнула…

Проснулась за час до рассвета после на удивление дурацкого сна. Снилось, что гоняюсь с хворостиной за поросёнком, а этот поросёнок — мой прежний хозяин, Сибир. Ну да, Шон превратил же того в подсвинка… но ведь прежде я о Сибире и не вспоминала. Так к чему же такое привиделось? И считать ли это намёком на что-то или просто глупым сном?

Сползла на край кровати, свесив босые ноги, и задумалась. Вот каким боком тут свиньи? Должна я этим откровением или озарением с кем-то поделиться? Или стоит сходить, умыться холодной водой, снова забраться в постель, свернуться клубком рядом с Асом и заснуть снова, пока спать дают?

Оглянулась на спящего на спине Аскани. В голубоватом предрассветном полумраке на фоне разметавшихся по подушке чёрных волос казалось, что прекрасное лицо светится. Безмятежное, с тенями от длинных ресниц на гладких щеках, с чуть приоткрытыми губами… Высокие скулы, прямой нос. Невероятно хорош. Смотришь — и сердце колотится. Может, не будь он таким красавцем, мне б легче было решиться выйти за него замуж. Но говорить ему этого нельзя, а то возьмёт и учудит что-нибудь, тоже превратится в хрюшку, лишь бы мне угодить.

Превратиться… Превратиться… Отчего вдруг это показалось важным?

Укусила кулак — уж не знаю отчего, но такое мелкое самоедство помогало сосредоточиться или поймать за хвост ускользающую мысль. Вот! Сообразила! Орков можно превращать, тем самым обезвреживая. Гм, а можно ли? Надо спросить у Шона, а то вдруг они защищены от человеческой магии? Или не защищены, если он их в стазис загоняет? Всё, сил нет терпеть, пошла спрашивать, а то к утру забудется!

Размышляя, к каким последствиям может привести превращение вождя трибы в поросёнка на глазах соплеменников или, скажем, любимой жены, неслышно вышла из комнаты и поскреблась в дверь напротив — спальню принца Шаоррана, которую временно занимал Шон. Надеюсь, принца там нет? А то как-то в этом доме все приходили и уходили внезапно, возникая из воздуха и растворяясь в нём в самые неожиданные моменты.

«Какого брыха? Воробей? Это ты?»

Ну вот, разбудила.

«Мне приснилось…»

«Приснилось? Заходи быстрее и рассказывай!»

Шон предсказуемо был в любимой фланелевой пижаме. А я… ну, я как-то не сообразила, что на мне обычное безобразие на лямочках, но учитель же меня сто раз видел. Так что, наверное, ничего.

— Что, свинья? Тебе приснилась свинья? — Шон озадаченно почесал нос. — И к чему, думаешь, такое?

— К заклинанию истинной трансформации, которым ты владеешь! Если оно не очень энергоёмкое, то так можно устроить дикий бедлам и сумятицу, если, скажем, превратить шамана в свинью, а вождя — в козла!

Высказалась и замерла, ожидая реакции Шона. Похвалит или покрутит пальцем у виска? Сейчас узнаю.

— Вообще-то трансформация берёт немало… Но… — захихикал, — …как тебе такое в голову пришло? Я тут как раз размышлял над тем, чем можно орков напугать. И выходило, что ничем. — Тон Шона стал серьёзным. — Хашург не считает нужным ставить в известность своих приверженцев, что он попросту питается их жизнью, кровью и муками. Что они для него — не больше чем еда. Орки верят, что приносят жертвы духам своих предков, а после смерти сами станут духами и будут защищать из загробного мира живых родичей и питаться жертвами, которые те возлагают на алтари. Я прикидывал так и эдак, нельзя ли как-то донести до орков правду. Понимаешь? Одна песня, если ты делаешь что-то сейчас, чтобы в будущем получить за это воздаяние. И совсем другая — если тебя просто используют, а выжав досуха, вышвыривают за ненадобностью, как сдохшего шелудивого пса. Только как такое рассказать, чтоб поверили? В общем, выходит, что смертью — особенно смертью в бою — орков не напугать. Чего бояться, если на том свете ты останешься воином, почитаемым всем родом, и будешь пировать? А вот если сделать, как ты сказала, то есть превратить при жизни во что-то мелкое, трусливое и презираемое, будет сущий ужас. Какой почёт, если ты — козёл?

Я засмеялась. Уф, значит, правильно я пошла будить Шона, даже свинья в магическом арсенале может пригодиться!

— Но козёл — слишком очевидно… да и крупноват. Надо придумать кого-то похитрее.

— Заяц? — заглянула наставнику в глаза. — Или жаба?

— Гм-м… Дай подумаю. — Шон, вскочив с кровати, начал наматывать круги по комнате, бормоча что-то под нос. Потом шлёпнулся рядом со мной. — Вот, вспомнил, зацени! Есть такая тварь, как раз нужного размера, и орки её терпеть не могут. Называется пипа бородавчатая, в просторечии жабосвин-вонючка. Живёт группками в степи, визглива, труслива, вонюча до невероятности. При испуге испускает струю смрада, рядом с которым то, что творит обычный скунс, — масло сариглы.

Скунсов я ещё не нюхала. И, если честно, не рвалась. Поверю на слово.

— Орки зовут их «гыыр-ыфк», что переводится как «краснозадый», и обозвать кого-нибудь этим самым гыыром считается жутким оскорблением, — продолжил Шон. — Орки вообще их ненавидят, и есть за что. Семья бородавчатых пип в дюжину голов способна загадить пастбище в квадратную лигу так, что скот отказывается пастись.

Я сглотнула. По описанию выходил какой-то жуткий зверь. Вот бы посмотреть!

— Да без проблем, сейчас покажу! Синтезировать для тебя запах? Я могу! — гордо заявил Шон.

Задумалась. Амбре жабосвина-вонючки в принцевой спальне? А оно потом выветрится? Представила принюхивающегося, морщащего нос Шаоррана… Наверное, не надо такого.

— Не, достаточно вида. Тебе ж тут ещё спать. Как-нибудь потом понюхаю.

— Ну как хочешь. — Шон был чуть разочарован. — Вот, гляди!

Глядю…

На ковре возникло нечто. Я, ойкнув, вцепилась в Шонов рукав.

Приземистое, размером поменьше барсука. Спереди — пятачок почти во всю морду, разрезанный губастой пастью. От загривка идёт редкая бурая щетина, под которой просвечивает сине-зелёная морщинистая шкура. Примерно с середины туловища эта сомнительная красота переходит в болотного цвета чешую. Хвоста нет. Зато — тварь топталась по ковру, поворачиваясь и демонстрируя себя со всех ракурсов — имеется отвратного вида мозолистый ярко-красный зад.

Неужели в природе такое существует?

— Существует и даже процветает, поскольку практически не имеет естественных врагов ввиду несъедобности, — осклабился Шон. — Погляди, как интересно — он может разбрызгивать вонь не только сзади. На спине есть несколько желёз, окружённых мышцами, которые при испуге рефлекторно сжимаются. Получается облако жуткого смрада. Правда здорово?

Ясно. Рядом с гыыром стоит носить не пропускающий ничего лишнего щит, а то потом не отмоешься.

Довольный Шон поднял руки, как для игры в ладушки. Я с энтузиазмом шлёпнула по его ладоням своими. Уж да! Превратиться навеки в такую тварь только врагу и пожелаешь!

— Тим, Шон, что вы делаете? — послышалось от дверей.

— Радуемся! — заявила я. Вот не буду потакать. Раз обещал, пусть заканчивает с выяснениями отношений! — Погляди, какой у нас зверь!

— И кто это? — подозрительно поинтересовался Ас после двухминутного созерцания продолжающего топтаться по кругу свинорыла.

— Пипа бородавчатая, она же жабосвин-вонючка, она же на орочьем «гыыр-ыфк», — отрапортовала я.

— А зачем она вам?

— Орков пугать! Они смерти не боятся, а вот если в такое навсегда превратить, как думаешь, испугаются?

Аса передёрнуло.

Шон чуть отодвинулся от меня и шлёпнул по кровати ладонью:

— Садись, прикинем, как это можно использовать.

Я посмотрела на Шона… на Аса в портках на тесёмочках… на себя. Брита как-то объясняла мне, что такое пижамная вечеринка. Жаль, не смогу рассказать подруге, как воплотила её заветы на практике!