Глава 13

Одним из небольших преимуществ должности начальницы службы безопасности, всегда радовавшим девушку, была возможность узнавать новости первой. Так что до поднявшегося на борт яхты Штефана она добралась раньше всех, включая Ла Лидию.

— Как прошел визит в Солиано? — поинтересовалась Аврелия. — Когда ждать идущих по твоему следу кредиторов? Развлечения в летней столице дорогие — за три недели небольшое состояние спустить можно.

— Все за счет Гнеца, — ухмыльнулся Цванг. — Так что кредиторы придут к нему. Пару ростовщиков Абель показательно убьет, а прочие одумаются и простят ему оставшиеся долги.

— Чувство юмора не утрачено, — констатировала оценившая ответ Штефана девушка. — Новости, как я понимаю, исключительно хорошие?

— Разные, — сразу посерьезнел курсант. — Но, если ты не против, плохие я оставлю напоследок. Не хочу выбивать тебя из колеи до того, как мы окончим совещание.

— Именно меня? — удивилась Аврелия.

— Потом, все потом. — Штефан выставил перед собой ладони.

— Как скажешь, — пожала плечами слегка заинтригованная и несколько озадаченная девушка.

Она попыталась прикинуть, что же такого нехорошего ей могли сообщить. Ничего особенного на ум не приходило. Официально объявили в розыск? Это и без слов Цванга понятно было. Распустили особо невероятные слухи, обвиняя во всевозможных грехах, начиная с участия в оргиях и заканчивая поеданием младенцев? Тоже не ново. За время обитания в летней столице она столько о себе наслушалась… Может, новости были как-то связаны с семьей? Мамочку хватил инфаркт? Ну и что с того? Родителей Аврелия уважала, но они так надоели своими попытками воспитать ее в соответствии с давно устаревшими традициями и срочно пристроить замуж, что в ответ на подобное сообщение девушка только пожала бы плечами. Рабочие моменты? Так их Штефан озвучил бы в первую очередь.

— Признаю, заинтриговал, — тряхнула головой начальница службы безопасности. — Терпеливо дождусь конца совещания. Но если твои новости окажутся незначащей мелочью — пеняй на себя.

Штефан слабо улыбнулся.

— С прибытием, господин Цванг. — В кают — компанию вплыла вторая супруга Гнеца сопровождаемая Микаэлой. — Устали? Голодны?

— Благодарю, Ла Лидия. Спал спокойно, завтракал сытно. Так что все в порядке.

— То есть обед и ужин вы пропустили, — подытожила дочь императора. — Мика, будь добра, принеси господину Цвангу чего-нибудь перекусить. И не волнуйся. За время твоего отсутствия я никуда не исчезну.

Рыжая горничная вздохнула, понурилась, но покорно покинула кают — компанию.

— Абель поручил ей охранять меня, — пояснила недоуменно взиравшему на эту сцену Штефану Лидия. — Мика отнеслась к поставленной задаче крайне ответственно: опасается, что во время отсутствия ее обожаемого господина меня могут выкрасть или, того хуже, убить.

— Шефа нет на борту? — Цванг, как обычно, выхватил из речи самое главное.

— К сожалению, да. — Супруга Гнецв опустилась в кресло и тщательно расправила свою длинную юбку. Одна из причин, по которым сама Аврелия предпочитала носить брюки. — Он отбыл воплощать в жизнь один из своих сумасшедших планов. Прихватив заодно Ло Ивейну, Сильвию, вашу жену и добрую половину наемников.

— Понятно, — пробормотал курсант.

— Есть что-то, не предназначенное для моих ушей? — поинтересовалась дочь императора.

— Что вы, конечно, нет, — поспешил откреститься Штефан. Слишком быстро, на взгляд Аврелии. Надо будет позже допросить его с пристрастием.

— Тогда я готова слушать. После того, как вы поедите, разумеется.

— Да, собственно, можно и сразу…

— Не спорьте, господин Цванг, — прервала его слабую попытку возразить Лидия.

Пришлось ждать. Аврелию мучило любопытство, но спорить с истинно высокородной из-за такой мелочи она не собиралась. К тому же Мика не заставила себя ждать, появившись буквально несколько минут спустя.

— Только холодные закуски, — извиняющееся произнесла рыжая горничная, опуская на столик рядом со Штефаном внушительный поднос. — Зато чай вкусный!

— Шпашибо, — отозвался мужчина, вгрызаясь в огромный сэндвич.

Аврелия покачала головой. Временами Цванг вел себя совершенно неотличимо от аристократа, а временами… Набивать рот, чавкать и ронять крошки на стол в присутствии дочери императора?! Такое мог только он. Еще бы в рукав высморкался…

Впрочем, сама Лидия не проявляла ни капли неудовольствия, глядя вроде бы на мужчину, но при этом немного в сторону, чтобы не мешать ему насыщаться. Эдакий монумент терпеливому ожиданию. Традиционное воспитание, демоны его побери. Сама Аврелия могла удерживать подобное выражение лица минут десять, не больше. После чего обязательно «осчастливила» бы окружающих какой-нибудь шпилькой или колкостью. Характер.

А Цванг словно издевался. Он ел, ел и ел, прекратив жевать только когда чудовищная гора еды уменьшилась вдвое. После чего неожиданно вспомнив о манерах, принялся вытирать руки и рот влажными салфетками. Окажись они наедине, Аврелия не постеснялась бы высказать, что думает о его наглости, но в присутствии Ла Лидии приходилось терпеть. Наконец, Штефан закончил, отодвинул от себя посуду и, повертевшись в кресле, перешел к делу.

Новости оказались неутешительными. Да, совет Дома отказался признавать Абеля преступником, но и возражать его отцу, решившему устроить охоту на своего отпрыска, не осмелился. А ведь девушка до конца полагала, что им придется иметь дело исключительно с желающими выслужиться перед Давидом Риттершанцем аристократами, которым исподволь будут противостоять высокородные Дома Меча. Вот только последние предпочли сдаться без боя, отдав одного из своих Ла проклятым «весовщикам». Трусы, жалкие трусы.

Впрочем, можно сколько угодно кидаться презрительными эпитетами. Ситуацию это не изменит. Они обречены. Отказ Совета участвовать в охоте ничего не менял. Голову Абеля вознамерился получить сам главнокомандующий, а его семья имела немало воинских формирований, подчиняющихся непосредственно ей. Выловить одну яхту хватит с избытком.

Кто-нибудь более наивный мог полагать, что отец не пойдет на убийство сына, но Аврелия давно не была маленькой девочкой. Тщательно поддерживая публичный образ благородных людей, аристократы без зазрения совести резали друг друга, если полагали, что это сойдет им с рук. И родственные связи мало кому мешали — лишь бы выгода имелась. Отсутствие такой выгоды могло бы спасти младшего Гнеца и его подчиненных, но, судя по всему, Риттершанц предложил старшему достаточно, чтобы тот согласился избавиться от строптивого наследника. Арест генерала Радомиры, наверняка не поддержавшей такое решение, являлся наглядным доказательством серьезности намерений главнокомандующего.

И что делать? Империя разделилась на тех, кто готов убить их сразу и тех, кому наплевать. Хотя вторые тоже могут постараться выслужиться, обнаружив яхту Абеля на подконтрольной территории. Даже семейство Каласов отказалось оказывать какую-либо серьезную помощь, лишь попросив устами своего начальника службы безопасности побегать еще месяц или два. Союзнички! Зря Гнец так доверял Соколу!

— Вроде все важное рассказал, — подытожил свой доклад Штефан. — Только пару плохих новостей напоследок оставил.

— А до этого были хорошие? — скривившись, осведомилась Аврелия.

— Нейтральные. — Цванг пожал плечами.

— Давай, добивай. — Девушка махнула рукой.

Мужчина пожевал нижнюю губу. Вздохнул. Посмотрел на потолок.

— Дом Весов объявил всех нас пособниками убийства Тамары Риттершанц и разослал по стране портреты с подробным описанием и требованием арестовать при первой возможности. Большинство аристократов просто приняло очередную ориентировку к сведению, но некоторые пошли дальше, начав собирать специальные бригады для розыска и ликвидации. Семейство Томбсмит убийц не нанимало, но официально признало правоту императора и главнокомандующего, несмотря на нейтральный вердикт Совета. Они изгнали тебя из рода, лишив прав на фамилию.

— Выкрутились, — зло произнесла Аврелия. — А как иначе? Чтобы хорошо жить, надо поддакивать сильным мира сего.

— У них будет шанс попросить прощения, когда мы разрешим текущую ситуацию, — попыталась поддержать девушку Лидия. — Но если ты решишь порвать с ними окончательно, наверняка найдется род готовый принять тебя.

— Не нуждаюсь в подачках, — девушка вздернула подбородок, с трудом удерживая наворачивающиеся на глаза слезы. О том, что ее слова могут быть расценены истинно высокородной как хамство, она в тот момент не думала. — Я все еще Ло и смогу добиться положения в обществе собственными силами.

— Разумеется. — Лидия кивнула.

— Простите, мне надо побыть одной. — Аврелия чуть опустила голову и сделала вид, будто массирует лоб, пытаясь незаметно избавиться от скопившейся в уголках глаз влаги. — Если других новостей нет…

— Даже если есть, ты сможешь узнать о них позже. Иди, отдохни, — ласково произнесла дочь императора.

Штефан только вздохнул.

Кивнув всем на прощание, Аврелия покинула компанию с высоко поднятой головой. И только отойдя от нее на достаточное расстояние, позволила себе привалиться плечом к стене и беззвучно заплакать.

Твари, двуличные твари! Что им стоило подождать с публичными заявлениями. Ничего бы им император не сделал, ведь даже Совет отказался признавать его бездоказательные обвинения. Но нет, выкинули собственную дочь на улицу, словно щенка беспородного, только из желания выслужиться.

Пошатываясь и едва различая дорогу из-за льющихся из глаз слез, Аврелия пошла вперед. Туда, где находился ведущий на верхнюю палубу люк. Ей требовался свежий воздух. Хотя бы глоток.

По дороге девушка немного успокоилась. Отчаяние потихоньку уступало место злости. Она им это припомнит! Все припомнит! Если выживет.

По ступенькам Аврелия практически взбежала, на ходу вытирая слезы рукавом. Шелковая ткань больше размазала влагу по лицу, чем помогла от нее избавиться, зато вновь вернула своей хозяйке способность видеть. Бывшая Томбсмит отшвырнула люк в сторону и буквально выпрыгнула наружу, не обратив никакого внимания на почему-то открытые запоры. Оказавшись на верхней палубе, она шагнула было по направлению к венчавшим борт перилам, но, заметив краем глаза какое-то движение, резко остановилась и повернулась, собираясь вызвериться на шатающегося в неположенном месте подчиненного.

Это девушку и спасло. Струя ревущего пламени зацепила лишь краем, обжигая лицо, руку, левый бок, заставляя вспыхнуть рубашку и растрепавшиеся волосы. Аврелия дико завизжала и рухнула на палубу, едва не теряя сознание от боли. Мир сжался в одну черную точку. И только вбитые в академии рефлексы помогли сорвать с пояса первый попавшийся снаряд и попытаться его кинуть. Куда-то очень недалеко. Она еще успела услышать звон разбившегося сосуда, прежде чем потеряла сознание.

Крик Аврелии, эхом разнесшийся по коридорам, заставил Мику нервно дернуться и начать трансформацию. Проклятая привычка, заставляющая терять драгоценные секунды! А ведь враг мог находиться буквально в шаге! Ла Абель никогда не пытался укорять ее этим, но одного его высказывания о не оптимальности подобной стратегии хватило, чтобы осознать собственную глупость. Осознать, но не исправиться. Девушке даже захотелось взвыть от отчаяния.

К счастью, обошлось. За прошедшие три секунды никто не напал ни на Ла Лидию, ни на корчащуюся в судорогах изменений и потому абсолютно беззащитную Микаэлу. Только Штефан успел покинуть кресло и обнажить кинжал. Слабая защита против настоящих бойцов. Впрочем, острые как бритва когти тоже впечатлят не каждого мастера боевых искусств. Ухватив лапой растерянно озирающуюся по сторонам госпожу за талию, девушка одним прыжком преодолела половину кают — компании.

— Вниз, к трюму, — рявкнула она медлительному Цвангу.

Волчья пасть несколько исказила слова, но Штефан понял, мгновенно рванув следом. Мешкать было нельзя. Если не проскочить до того, как враги окажутся на нижней палубе, то их троих банально зажмут, отрезав от выходов и находящихся на борту наемных солдат. Пара охранников, несущих стражу неподалеку от лестниц, не в счет.

Проектировщики яхты сделали упор на комфорт, абсолютно не подумав о безопасности. С их точки зрения, отделение апартаментов хозяев судна и их гостей от трюма и помещений для прислуги являлось вполне разумным. И если месяц назад Мика еще могла согласиться с ними, то сейчас она горела желанием присоединиться к Рикке, когда та отправится ломать ноги инженерам Мойла.

Причиной охватившей девушку злости, приправленной легкой паникой, было размещение ведущей вниз лестницы в непосредственной близости от пути наверх. Ла Абель недостаток, естественно, заметил и даже предусмотрительно оставил в кают — компании чары, способные разрушить часть пола. Но активировать заклятье мог только маг. А ни она, ни Штефан, ни Ла Лидия искусством колдовства не владели. О чем господин в благородной рассеянности, видимо, позабыл. Или подумал, что Аврелия обязательно окажется рядом? Если так, то им банально не повезло.

Впрочем, говорить о невезении было рано. Враги не спешили врываться внутрь, вместо этого атаковав пытавшихся перекрыть лестницу защитников каким-то отравляющим газом. Один из мужчин скорчился на полу, выронив меч, второй все еще сжимал свой клинок трясущимися руками, но их обоих неудержимо рвало. Мика прижала лицо госпожи к своей груди, стремясь не дать Ла Лидии сделать лишний вдох, и спрыгнула на нижний «этаж» минуя ступеньки.

Из кают выскакивали полуголые, но вооруженные люди. Решительность на их лицах говорила о готовности защищать себя и женщин, однако, в данный момент, они лишь заполняли единственный коридор, перекрывая оборотню путь к грузовому трюму. Пришлось замедлиться, чтобы случайно не напороться на что-нибудь острое: спасаемая девушкой дочь императора не обладала способностью залечивать раны в считанные минуты, подобно своей телохранительнице.

Неожиданно ноздри Мики вычленили из общей какофонии мужских «ароматов» сильный запах свежей крови. Где-то рядом убили человека. Оборотень резко остановилась, обругав себя последними словами. Дура! Едва самостоятельно не доставила жену Ла Абеля прямо в руки убийц. Если бы не вынужденная заминка, то они буквально влетели бы в расставленную ловушку. Только чутье и спасло. Ну почему нельзя, как Рикка, сначала думать, а уже потом переходить к действиям?!

Впрочем, враги не предоставили обитателям яхты особого выбора. Или прорываться на верхнюю палубу через не слишком широкий люк, подставляя свои головы под клинки и стрелы, или пытаться воспользоваться расположенным в трюме аварийным выходом. Второе предпочтительнее. Девушка не знала, каким образом чужаки проникли на борт и устроили здесь засаду, но в их малочисленности она не сомневалась. Будь иначе и те не стали бы отсиживаться в грузовом отсеке, предприняв прямую атаку.

Горничная поставила несколько дезориентированную Лидию на ноги, придержав, чтобы та не упала, и мягко подтолкнула ее в сторону практически догнавшего их Штефана. Прищуренные глаза Цванга слезились, видимо, от газа, но в остальном он выглядел вполне боеспособным.

— Защити госпожу.

Мужчина кивнул, подхватывая едва стоявшую на ногах высокородную. Мика вытянула лапу в сторону, перегораживая коридор и лишая нескольких солдат возможности убежать вместе с остальными в направлении верхней палубы: здесь тоже требовалась помощь воинов.

— Перекрыть проход щитами, — скомандовала рыжая, показывая когтем направление защиты. — Приготовить арбалеты.

Двое наемников нырнули в соседние каюты в поисках названного оружия. Прочие развернулись в сторону трюма, ощетинившись клинками. Оставив их за спиной, девушка двинулась вперед мягким стелящимся шагом.

Несколько осторожных крадущихся движений, кажущихся самой Мике невероятно медленными, привели ее к концу коридора. Остановившись у дверей, она втянула носом воздух, пытаясь определить хотя бы примерное местоположение своих врагов, и удивленно повернула голову вправо. Кровью тянуло не из трюма. Запах просачивался в щель под дверью последней каюты. Или, раз уж там размещен пленник, правильнее будет сказать, камеры? Странная засада. Подозревали, что она выдвинется вперед, и хотели ударить в тыл?

Горничная с силой толкнула оказавшуюся незапертой дверь, заставляя ту буквально врезаться в стену, и на мгновение замерла на пороге, окидывая взглядом пустующее помещение. Хотя не совсем пустующее: на полу, в постепенно увеличивающейся луже крови, распростерлось тело пленника. Рыжая сощурилась. Крови было слишком мало. Особенно с учетом характера повреждений. Оборотень вновь принюхалась. К тяжелому запаху крови примешивался едва заметный кисловатый аромат, но ни следа человеческого присутствия.

Мика раздраженно рыкнула. Утекали драгоценные мгновения, а она просто не могла взять и двинуться вперед, поворачиваясь спиной к неизвестной опасности. Ведь перерезавший пленнику горло спрятался где-то рядом — за прошедшие с момента смерти секунды он не мог миновать даже коридор. Если, конечно, не обладал способностью ускоряться хотя бы на уровне Сильвии. Но в этом случае исчезала всякая необходимость прятаться.

Девушка осторожно шагнула через порог, желая лучше осмотреть комнату. И практически сразу атаковала затаившегося убийцу. Маскировка диверсанта оказалась почти идеальной: он не пах, не производил ни единого звука, а скрывающая его от чужих взглядов магия была на порядок совершеннее чар хамелеона, обычно применяемых Абелем. Заклятье сделало врага практически невидимым, идеально воспроизведя цвет и фактуру окружавших его досок. Находись Мика в человеческом облике, и она бы ни за что его не заметила. Но обмануть зрение оборотня, которому проникавшего из коридора слабого освещения хватало с избытком, убийце не удалось. Распластавшийся на потолке лазутчик оказался слишком далеко от стены, и скрывающее его колдовство не воспроизвело отчетливо видимую линию стыка этих двух поверхностей. Обнаружив странное искажение, рыжая просто ударила.

Вот только враг оказался слишком быстр. Он умудрился уклониться, вывернувшись в самый последний момент. Когти оборотня разорвали одежду и прочертили четыре глубоких царапины на животе диверсанта, но внутренности человеку удалось сохранить. Мгновение спустя убийца приземлился на ноги у дальней стены и чуть присел, выставляя перед собой нож. Недолго думая, Мика сделала полшага назад и дотянувшись длинной лапой до ручки двери, захлопнула ту за собой.

— Запирайте! — рявкнула она, ожидавшим в коридоре людям. — Быстро!

В замкнутом пространстве три на четыре метра человек был обречен, несмотря на продемонстрированную поразительную скорость. Единственным его шансом оставался пока еще не полностью блокированный выход в коридор, но горничная не собиралась атаковать до того, как наемники перегородят его чем-нибудь тяжелым. Или хотя бы подопрут плечами.

Поняв, что его в буквальном смысле загнали в угол, лазутчик бросился на девушку. Взмахнувшая лапой Мика лишь вспорола когтями пустоту, попавшись на обманный маневр. Бок обожгло болью. Враг опять отскочил, избегнув еще одного удара, а рыжая почувствовала, как от раны начинает расползаться жар. Яд! Или результат работы какого-нибудь губительного заклятья, вделанного в зачарованный клинок. Но отрава куда более вероятна. Взревев, оборотень прыгнула. Убийца вновь извернулся, пытаясь проскочить под ее рукой, но именно на такой маневр она и рассчитывала — поросшее жесткой шерстью колено встретилось с грудной клеткой диверсанта. Мика развернулась, оттолкнувшись от стены, и вновь метнулась к пытавшемуся подняться человеку. На этот раз атака удалась.

— Открывайте! — прорычала девушка, стряхивая с лапы нанизанное на когти тело.

— Отойти! — скомандовал из коридора Штефан, и мрачно добавил: — Не заперто.

Горничная шагнула через порог. Окинула взглядом практически не изменившуюся обстановку, отличавшуюся от прежней только маячившей в одном из дверных проемов лысиной Макмайера.

— Альдо, — не оставляющим возможности пререкаться тоном позвала она. — Бери тело и следуй за нами.

Мика не очень хорошо представляла себе возможности целителя, но слышала, что его коллеги умудрялись иногда вытаскивать пациентов даже из вечного сияния Совершенства. Если им удастся не только спастись, но и оживить ценного пленника, то это хоть немного компенсирует Ла Абелю потерю яхты. Уже второй по счету.

Мужчина, глядящий в кружку с медленно заваривающимся бодрящим настоем, зябко поежился, вновь вспоминая недавний кошмар, названный одним рыжим недоразумением аварийной эвакуацией. Специфические ощущения. Началось все с пинка под зад, отправившего его в открытый иллюминатор. А ведь Альдо всего лишь замешкался, соображая как ему прыгать с высоты трех метров, абсолютно не видя укутанной ночной тьмой земли.

Нашел чего бояться. Уж лучше бы, правда, вниз прыгнул. Сломанные ноги довольно легко восстанавливаются — в отличие от потрепанных нервов. Хотя Макмайер подозревал, что даже лучший пируэт не спас бы его от действия созданных Гнецем чар. Зато теперь он знает, что гениальностью молодого Ла лучше всего восхищаться с безопасного расстояния. Например, через подзорную трубу.

К сожалению, в тот момент он находился на борту и вынужден был опробовать действие заклятья на себе. Удачно маскирующийся под милую горничную ходячий кошмар единолично назначил его первопроходцем — испытателем, направив мохнатой ногой по филейной части. Целитель даже испугаться не успел. Только пискнул чего-то перед тем, как ощутить себя выпущенным из рогатки камешком. Упругая воздушная волна, пришедшая откуда-то из глубины трюма, подхватила его и швырнула метров на двести — прямо в сторону небольшой группы деревьев. Кто же знал, что Гнец разместил там принимающие летунов чары?! Чудом не обгадился… После был недолгий, но очень быстрый забег. А затем они вернулись на корабль.

Единственное, за что лекарь готов был сказать оборотню спасибо, так это за острый слух. Если бы чуткие уши рыжей не уловили сквозь вой ветра перепалку двух сержантов, подтвердившую, что яхта до сих пор находится под контролем солдат Гнеца, так бы и кружили наемники над перелесками, выкрикивая имена покинувшего борт начальства. А их небольшая группа продолжала «спасаться», петляя между деревьями и лишь изредка останавливаясь втянуть в горящие легкие немного воздуха. Проклятый диверсант! Сколько народу до икоты перепугал своим появлением.

Покойник еще этот недоделанный. Мало того, что дал себе глотку перерезать, так еще и реанимироваться нормально не хотел. Трижды пришлось за время бегства сердце ему запускать. На ходу практически. Рекорд. Гнец бы оценил.

— Альдо, — окликнул целителя боевой маг из наемников, помогавший ему с лечением.

— Опять? — горестно отозвался Макмайер, отставляя в сторону чашку со все еще не заварившимся настоем. — Да сколько можно?!

Восстановить рассеченную гортань не так уж тяжело. Заставить очнуться уже потерявшего сознание и находящегося на границе смерти из-за начавшегося отмирания клеток мозга гораздо сложнее, но все-таки возможно. Если вовремя взяться за работу. А вот что делать с проникшим в кровь ядом? Естественное решение — выдоить вены пострадавшего досуха, а затем наполнить вновь выработанной живительной алой влагой, проблему не решило. Отрава успела расползтись по организму.

Мужчина не любил говорить на эту тему, но все же он являлся не более чем полевым врачевателем. Пусть и очень хорошим. Способным быстро собрать человеческое тело из разрозненных кусочков, но крайне неумело справлявшимся с различной заразой. Единственное исключение составляли венерические заболевания, но нынешний пациент умирал вовсе не из-за них.

Альдо окинул взглядом колдовские узоры, опутывавшие лежащее на столе тело, и, с грустью взглянув на несколько начинающих алеть линий, принялся вновь запускать остановившееся сердце. Интересно, сколько еще времени и сил придется потратить, спасая позволившего себя убить пленника? Сколько раз придется стимулировать отказывающие внутренние органы? Удастся ли вообще сохранить ему жизнь?

Макмайер не знал. Если бы ему не пришлось параллельно возиться с пострадавшей от огня Аврелией… Увы, мироздание не спрашивает, готов ли ты работать на износ и не употребил ли накануне пол — литра хорошего алкоголя. Оно просто подкидывает задачи. Или это делают люди?

Целитель окинул взглядом результаты своей работы и, удовлетворенный, решил вернуться к уже остывающему настою. Начальницу службы безопасности он худо — бедно восстановил. Да и организм лежащего на столе неудачника, судя по увеличению разделяющих опасные моменты интервалов, понемногу перебарывал оставшийся яд. Посидеть пару часиков, сделать еще один заход по стимуляции всего собирающегося отказать, и можно отправляться спать. Помощник разбудит в случае чего.

Мужчина осторожно постучал костяшками пальцев по косяку. Никто не отозвался. Немного подумав, он повторил свои действия, на этот раз побарабанив по двери. Тишина. Ударил сильнее.

— Аврелия, открой, — крикнул он. — Это я, Штефан.

Молчание. М — да, дилемма. С одной стороны, ему не нравилось текущее состояние девушки, а с другой — не выбивать же дверь. И без того проблем хватает. Цванг вздохнул и медленно побрел в сторону кают — компании. Раз уж начальница службы безопасности замкнулась в себе и желает немного побыть в одиночестве, то стоило обсудить текущее положение дел хотя бы с супругой Абеля. А бывшая Томбсмит включится в работу, когда придет в себя. Все равно в текущем состоянии толку от нее немного.

Появление на борту диверсанта волновало мужчину гораздо сильнее, чем он хотел показать. Причем не самим фактом проникновения. Профессиональный лазутчик и не на такое способен. Штефан прекрасно понимал, что несущие стражу наемники — слабая замена Абелю, размещавшему сигнальные чары везде, где только можно. А с учетом того, что проколы случались даже у Гнеца… М — да…

Его беспокоило время убийства. По словам Мики, горло пленнику перерезали уже после того, как вопли Аврелии переполошили всех обитателей яхты. А вот проник на корабль диверсант немного раньше. Скорее всего, пока принявшиеся обсуждать появление доверенного лица шефа наемники ослабили бдительность. Любопытное совпадение. Получается, Цванг сам навел врагов на место стоянки корабля, не заметив за собой хвоста. Прокол. А ведь он думал, что исчез из поля зрения всех, способных им заинтересоваться, еще в Солиано. Опасное заблуждение.

Хорошо еще, что следивших за ним интересовал именно пленник. Вернее, его незаметное спасение, которому действия штурмовой группы только помешали бы. В противном случае, вместо пары диверсантов прибыло бы несколько дюжин солдат. Впрочем, одно другому не мешает. Ведь напарник погибшего, едва не отправивший Аврелию на встречу с Совершенством, ушел. Так что помешает ему передать координаты стоянки судна ближайшей службе безопасности? Разве что нежелание привлекать лишнее внимание к своей персоне.

— Господин Штефан. — Попавшийся навстречу наемник попытался привлечь внимание рассеянно глядящего прямо перед собой Цванга. — Если вам нужна госпожа Аврелия, то она вышла подышать свежим воздухом.

— А? Спасибо, — отозвался курсант, внося коррективы в свой маршрут. Разговор с женой шефа мог и подождать.

Он действительно обнаружил девушку там, куда его направил солдат. Но первым, за что зацепился взгляд поднявшегося по лестнице мужчины, оказалась не стоявшая у борта женская фигурка с развевающимися на ветру волосами, а блестящая от влаги палуба. Штефан ощутил острый укол совести за допущенный им промах и мысленно вознес благодарственную молитву Лидии, предусмотрительно позаботившейся о наведении порядка.

Не хватало еще, чтобы Аврелии лично лицезрела результаты использования ею так любимого горцами отравляющего вещества. Мало какая дама способна остаться равнодушной при виде нескольких квадратных метров пола, «украшенных» содержимым ее собственного желудка. И тот факт, что постаралась она на пару с собиравшимся прикончить ее диверсантом, ситуацию бы не спасло. Зато газ сохранил ей жизнь, заставив нападавшего ретироваться со всей возможной скоростью.

Цванг прошелся по палубе, морщась от хлещущего со всех сторон ледяного ветра, и досадуя, что не подумал переодеться. Мокрая от пота рубашка только усиливала дискомфорт. Поежившись, он встал рядом с девушкой и так же, как она, уставился вдаль, опершись локтями о борт.

— Утешать пришел? — бесцветным голосом произнесла Аврелия.

— Что-то вроде, — слегка пожал плечами Штефан. — Не нравится мне твое состояние.

— Мне оно тоже не нравится. Из семьи выкинули, изуродовали.

— Косметологи в наше время творят чудеса. Да и Макмайер вполне прилично восстановил твой облик.

— Прилично? — в голосе девушки послышалась злость. — Это ты называешь прилично?! — Она оторвалась от ограждения и повернулась всем корпусом, позволяя Цвангу оценить произошедшие с ней изменения. — Ты только посмотри на меня!

Штефан посмотрел. И не увидел ничего чудовищного. Хотя следовало признать, что часть былого великолепия аристократка утратила. Левая часть лица была покрыта свежей розовой кожей, резко отличаясь от правой — загорелой. Один глаз слезился и время от времени моргал, словно его обладательницу мучил нервный тик. Некогда длинные волосы пришлось обрезать и зачесать на левую сторону, чтобы хотя бы частично замаскировать образовавшиеся там обширные залысины.

— Ты все еще очень мила, — констатировал мужчина, ничуть не покривив душой. По сравнению с Абелем, чья шкура несколько дней облазила клочьями после полученного им обморожения, Аврелия выглядела просто богиней.

— Неужели? — голос девушки был полон сарказма. — Может, еще и на танец рискнул бы пригласить подобную красотку?

— Вполне. Вот только я не в твоем вкусе и совершенно не умею танцевать. Простолюдин, что поделаешь.

— Вопреки распространенному мнению, я люблю не только деньги и титулы.

Штефан удивленно приподнял бровь, не очень хорошо представляя, чем ответить на подобный пассаж. Аврелия отвернулась, вновь замыкаясь в себе.

— Не умею я разговаривать с расстроенными девушками, — вздохнул Цванг. — Ну хочешь, и впрямь на танец приглашу. Прямо здесь и сейчас. Или стихи почитаю.

— Давай уж лучше стихи, — хмыкнула аристократка. — Не желаю, чтобы мне еще и ноги оттоптали.

Курсант порылся в памяти, отыскивая там что-нибудь помнимое от начала и до конца. Выбор был небогат. Если откинуть непристойные четверостишья, любимые некоторыми военными, оставалось лишь полдюжины произведений про героическое самопожертвование или женскую красоту. Штефан выбрал второе. Прикрыв глаза, он принялся декламировать, стараясь вложить в произносимые слова все доступные ему чувства. Требовалось зацепить девушку хоть чем-нибудь. Закончив, он некоторое время молча смотрел вверх на быстро проплывающие облака. Первой нарушила молчание Аврелия.

— Монтелини. Первая весна, — тихо произнесла она. — Неожиданно. Не знала, что ты знаком с поэзией отца любовной лирики.

— Любимые стихи Сильвии. Случайно выучил, — признался Цванг. — Но мне нравятся.

— Предложение пригласить даму на танец все еще в силе? — вдруг спросила девушка.

— А как же нежелание травмировать ноги?

— Шрамом больше, шрамом меньше. — Аристократка пожала плечами. — Ты сам говорил, что косметологи творят чудеса.

— Тогда приглашаю. — Курсант галантно подал даме руку.

Аврелия взялась за нее и вдруг подалась вперед, прикрыв глаза и потянувшись к нему губами.

— Я вроде как женат, — тихо напомнил ей Штефан.

— Развода не требую, — так же тихо отозвалась не открывающая глаз девушка. — Супруге обещаю не закладывать.

Едва заметно вздохнув, мужчина потянулся к губам ожидавшей его внимания женщины. Но даже наслаждаясь поистине божественным поцелуем, думал он исключительно о Рикке. Вернее, о паре коротких клинков, сопровождавших жену всегда и везде и разве что ночью, во время ее сна, перемещавшихся на прикроватную тумбочку.

Ло Вессервик отхлебнул горячего чаю и, оторвав взгляд от утренней газеты, посмотрел на входящего в его кабинет начальника семейной службы безопасности.

— Какие-то проблемы, Генрих? — поинтересовался он, глядя на усталое лицо подчиненного.

— И да, и нет, мой господин, — отозвался тот. — Необходимо принять решение по важному вопросу.

— Что же это за вопрос, требующий моего личного внимания?

— Вчера в отделение городской стражи Приста обратились местные жители. Накануне они по необходимости заночевали в соседнем лесу — то ли рыбачили, то ли грибы собирали — и стали свидетелями странного появления неизвестного воздушного корабля. Тот, несмотря на темноту, кружил над самыми вершинами деревьев, оглашая окрестности воплями выбравшихся на верхнюю палубу пассажиров. По словам горожан, судно то удалялось за пределы слышимости, то возвращалось обратно. В целом смысла криков понять никому не удалось, но один из них клянется Совершенством, что его уши уловили нечто похожее на «Ла Лидия».

— Дочь императора… — Ло Вессервик скривился, словно обнаружив в своем чае слишком много лимона. — Надо полагать, сын Александро тоже находится где-нибудь рядом.

— Уже нет. Еще до рассвета яхта покинула городские окрестности. Вчерашнего рассвета, я имею в виду.

— Выяснили, для чего младший Гнец посещал Прист?

— Многие из торговцев продуктами сделали накануне хорошую выручку. Какие-то туристы, не из местных, буквально смели с прилавков магазинчиков все, что там было. Предпочтение отдавалось товарам длительного хранения, но зелень, хлеб и свежее мясо также пользовались спросом.

— То есть самый известный преступник тысячелетия заглянул в мою вотчину только чтобы пополнить припасы? — повеселел Ло Вессервик. — В таком случае, пожелаем ему удачи в дальнейшем путешествии. Пусть теперь голова болит у того аристократа, на чью территорию Гнец отбыл.

— Значит, мне следует отозвать группы, блокирующие район его предполагаемого местонахождения, и отпустить штурмовиков отдыхать? — уточнил глава семейной службы безопасности.

— Какого демона тебе вообще пришло в голову разворачивать подобные силы? — брови аристократа поползли вверх.

— Но ведь император объявил Ла Абеля преступником. К тому же есть прямые указания главнокомандующего…

— Говорил мне отец не назначать главой службы безопасности военного… — Высокородный закатил глаза. — Генрих, ты прикончишь мою семью раньше злоумышленников.

— Простите, Ло Вессервик, но я не до конца понимаю…

— Как давно ты на ногах?

— Часов пятьдесят. Может чуть больше. Это имеет какое-то значение?

— Прямое, Генрих. — Аристократ поморщился. — Ты не истинно высокородный, чтобы сохранять незамутненный разум после двух с лишним суток бодрствования. Я признаю твои командирские и организаторские таланты, но чтобы просчитывать отдаленные последствия своих поступков нужна ясная голова. Или хотя бы присутствие рядом сообразительного помощника. Где твои заместители, Генрих? Опять занимаются полевой работой, словно обычные следователи?

— Я бы не стал заставлять людей подобного уровня делать что-то настолько примитивное. Они координируют работу на местах.

— Ага. Вместо того, чтобы находиться в штабе и не давать своему начальнику сесть в лужу. Демоны побери твою самостоятельность, Генрих. Когда мы выпутаемся из текущей ситуации, и ты выспишься, займемся пересмотром ваших методов работы.

— Как скажете, Ло Вессервик, — склонил голову подчиненный.

— Именно так. Как скажу. Потому что просто давать тебе просматривать вердикты Совета, видимо, бесполезно. Скажи мне, почему заявление Александро, не подкрепленное ничем кроме сказанных на публику слов, показалось тебе важнее официального письма Совета нашего Дома, да еще и снабженного комментариями Сокола? Потому что он главнокомандующий?

Генрих лишь нахмурился еще сильнее, словно смысл слов работодателя доходил до него не полностью.

— Поясняю, — вздохнул высокородный. — Император, высказав обвинение, никаких доказательств нашему Дому не предоставил. Суда, даже заочного, не было. Совет, объявление младшего Гнеца преступником не поддержал. Понимаешь, что будет, если мы причиним вред Ла Абелю или кому-то из его людей, а потом выяснится, что он невиновен? Да главнокомандующий первым объявит вендетту нашей семье. Хотя бы в соответствии с традициями.

— Простите, Ло Вессервик, — глава службы безопасность низко склонил голову.

— Уже простил, — скривился аристократ. — Скажи спасибо, что мы с тобой давно дружим. Иначе бы, как минимум, с должности выгнал за организованные неприятности. Люди ведь болтать начнут, если мы прекратим «охоту» ни с того, ни с сего. Придется спектакль для них разыгрывать. Мне нужны данные обо всех кораблях, проходящих через оцепленный район. Если среди них будет чья-нибудь прогулочная яхта или имеющий похожую форму крупный курьер — вообще идеально.

— Вы хотите посадить личный транспорт кого-то из высокородных?! — вскинулся Генрих.

— А ты предлагаешь просто отправить людей отдыхать? Чтобы они принялись рассказывать, как мы отпустили практически загнанного в угол Гнеца? Не думал, что обратившиеся в стражу Приста горожане могли сделать это не только из-за активной гражданской позиции?