Глава 8
О том, как герой дважды бьется на дуэли, видит победы, поражения, странную любовь, собственный нос и филиал рая на земле. Ну, почти филиал
– Но… А… Э… Ну… – Арбитр, в несчастливый для себя день назначенный судьей этой дуэли, похоже, являлся оборотнем. И второй его ипостасью была сова! Во всяком случае, глаза у него были ну просто о-о-очень большими. И столь же круглыми. Да и шея поворачивалась туда-сюда градусов на двести семьдесят, в попытках отследить реакцию трибун. Хотя суставы у мага конечно же скрипели. Причем довольно громко. – Это же против правил!
– Да разве? – удивился Олег, тщетно пытаясь удержаться не то от зевка, не то от улыбки. Ну, по крайней мере, истерическое ржание ему удалось предотвратить, пусть и с большим трудом. Слишком уж комично выглядели удивленные донельзя арбитр и его соперник. Да и на трибунах народ как-то слегка оторопел и попритих… Ликование, наполнившее душу парня, даже отогнало подальше головную боль. Да и глаза больше на ходу не норовили закрыться. Последние сутки он провел почти целиком на ногах. И не один, а в компании каких-нибудь людей. Был крайне занят подготовкой к дуэли, да и просто спать боялся. Впрочем, после уже почти начавшихся поединков он все-таки отдохнет. Так или иначе. – Странно, а в дуэльном кодексе совсем другое написано. В версии какого года отменили положение о том, что проходящий обучение одной из созидательных специальностей боевой маг может использовать созданные им артефакты низшего класса? Или вы хотите сказать, что я случайно взял слишком высокую планку и теперь автоматически получаю звание подмастерья?
– Да какой в задницу артефакт?! – Лицо витязя, виднеющееся из-под пока еще откинутого забрала, было красным как помидор. – Это же какая-то тачка!
– Ну, за основу пришлось брать поддон для инструментов, состоящий с нею в определенном родстве, – покорно согласился с противником Олег, взирая на свое творение, смирно стоящее на земле. Выглядело оно не очень-то презентабельно. Основу его творения составлял обычный плоский лист железа, к которому прикрепили четыре тонких метровых ножки с колесиками. Ну а потом при помощи одного из ведьмаков-големостроителей и артефактной сварки поверх всего этого великолепия налепили квадратный стальной ящик из пришедших в негодность бронепластин. Разумеется, с некоторыми дополнениями. Но снаружи их ведь было не видно. – Нет, ну а что вы хотели от того, кто на факультете големостроения учится меньше двух суток? Что сумел, то и создал. Пусть другие делают лучше.
– Но оно с колесами, – обвиняюще ткнул арбитр в тонкие ножки, вязнувшие в песке арены. – Кадет, вы издеваетесь?
– Я лично нанес на него магические руны и наполнил их силой. И принес свое творение сюда на себе. – Олег скрестил руки на груди и приготовился к отстаиванию своих позиций. Итоговый вес конструкции оказался около тридцати килограммов, а потому на поле для схватки Олег притаранил ее на спине. И даже не слишком запыхался. Если бы прикатил, что было, по правде говоря, куда удобнее, то уродливую пародию на магазинную тележку могли бы счесть и техникой. И запретить использовать. А то и того хуже – выдать в ответ витязю его штатного коня-мутанта. – Значит, это артефакт. Из чего он состоит и как выглядит – не имеет значения. Любой дуэльный кодекс специально заостряет внимание на этом моменте, поскольку многие шедевры получаются уникальными и неповторимыми. И это не пушка и не бомба, запрещенные в дуэлях разного рода магам-изобретателям. Внутри нет ни взрывчатки, ни зажигательной смеси, ни даже накопителя магической энергии, хотя последние и разрешены.
– И что этот… шедевр делает? – подозрительно осведомился арбитр, взирая на Олега совсем нерадостно. Видимо, волшебник решил, будто над ним все же издеваются. Зря. У искалеченного парня просто не было времени на подобные глупости.
– Ездит. – Олег был сама скромность. – Преимущественно по прямой. С тем чтобы как-то приладить сюда еще и механизм поворота, мне пока не справиться.
– Продемонстрируйте, – велел арбитр, а после молча взирал на то, как еле-еле завертевшиеся колесики тащат оригинальный артефакт по песку арены. Со скоростью примерно пять сантиметров в секунду. – И это все?!
– Ну, большей частью да, – признался Олег. – Видите ли, я не слишком хорош в магии. Непосредственно боевые функции у моего творения работают на чистой механике. Но демонстрировать их, уж извините, не буду. Во всяком случае, не раньше, чем мой противник согласится сравнять шансы и выдаст полные характеристики используемых им артефактов.
– Вы согласны на эти условия? – перевел арбитр взгляд на витязя. И во взгляде судьи явно читалось: «Размажь его, парень!»
– Да к дьяволу, – пожал плечами закованный в латы кавалерист, звякнув железом о железо. Впрочем, бравада его явно была напускной. Глаза из-под забрала цепко осматривали каждый миллиметр конструкции, силясь отыскать подвох. – Хочет он использовать эту самоходную шашлычницу – пусть использует. И не жалуется, когда я его остатки в этот же ящичек и сложу.
Учитывая объем боевой тележки, складываемого туда человека требовалось сначала очень мелко нарезать, а потом долго трамбовать. Однако наемник Трактаровых, похоже, был к этому готов морально и физически.
– Расходитесь к противоположным концам арены, а после того как я махну рукой, можете сходиться. – С заметным облегчением арбитр все же решил начинать поединок. – И пусть справедливость восторжествует!
«Ну-ну… Добро должно быть с кулаками: у кого кулаки больше – тот и добро. Не понимаю, почему люди так хотят оправдывать свои низменные поступки велениями высших сил? – мысленно прокомментировал эту фразу Олег, закидывая свой «артефакт» на спину. Шагать ему предстояло далеко. Площадка, предназначенная исключительно для заранее спланированных дуэлей, а не для спортивных состязаний и спонтанных стычек, имела форму вытянутого на добрых три сотни метров овала. Такой ее сделали еще в расчете на рыцарские поединки сколько-то там сотен лет назад и с тех пор серьезно не меняли. Территории в училище хватало, собственным конным ристалищем пускали конкурентам и начальству пыль в глаза, да и о спорах из-за фальстарта в поединках можно было забыть. – Сколько в мире хороших идей, прекрасных и убедительных… Всеобщая справедливость, равенство, братство, терпимость, гуманизм… А побеждают всегда те, кто лучше подготовлен, больше информирован и метко целится из своих крупнокалиберных пушек. И не столь важно, ангелы они небесные или воплощения Зла на земле».
Дождавшись сигнала о начале поединка, витязь быстро пошел вперед, беря на изготовку свой дробовик… Но сделав всего несколько шагов, он почти сразу же остановился, поскольку Олег снял со спины свой артефакт, установил его на песок и начал стремительно раскладывать. Ему и надо-то было всего лишь выкрутить пальцами парочку держащихся на одном честном слове болтов, чтобы монолитная внешне коробка легко разошлась в стороны. Упала на песок крохотная и ненужная больше заглушка на переднем крае. Компанию ей составила декоративная торцевая сторона, сразу за которой крылся ворот натяжения и спусковой крючок. Боковые стенки железного ящика ушли влево и вправо на своих креплениях, превратившись в дугу. Верхняя крышка перекочевала вниз, зацепившись специальными крючками за оставленные для них пазы. А дно бывшей тележки, ныне больше похожей на стальную букву «Т», и так являлось готовым ложем. Тетива из стального каната пряталась внутри и только и ждала, чтобы ее натянули. Литые стрелы в руку толщиной, взятые из боекомплекта устаревшего еще в Первую мировую голема-арбалетчика, оказалась там же.
– Стоп! – Рев судьи остановил схватку. – Это что еще такое?!
– Самоходная переносная баллиста. Зачарованное оружие считается боевым артефактом, а это оружие. И оно лично мной зачаровано, – констатировал Олег, продевая тетиву в специальные проушины, снабженные с внутренней стороны чисто механическими фиксаторами. А после характерных щелчков сработавших зажимов начиная взводить зарядный механизм. – Сделано, конечно, кривовато. Вся магия рассеется уже к завтрашнему вечеру, да и конструкция больше десятка-другого выстрелов не переживет. Но уж в упор я не промажу. И до конца дуэли ее точно хватит. А не хватит – значит, сам в том и виноват.
Дуэлянтов отгородила друг от друга магическая стена, и судья принялся советоваться со старшими магами, наблюдавшими за ходом дуэли из специальной ложи. На трибунах что-то кричали, но расслышать царящий там гвалт было решительно невозможно. Защищающий зрителей от поединщиков барьер заодно глушил все внешние звуки, чтобы не отвлекали бойцов. Олег напрягся. Если маги-наставники решат, что он нарушил правила, баллисту у него конфискуют. И в случае выживания после дуэли накажут дополнительно. Однако без подобного козыря справиться по очереди с двумя витязями шансов у искалеченного парня вообще не имелось. А на их милосердие рассчитывать не приходилось. И вообще вроде бы решение должно быть вынесено в итоге в его пользу… Если руководствоваться буквой закона, а не его духом.
– Ну-с, молодой человек… – прямо с трибун к Олегу слевитировал какой-то пожилой чародей в монашеской рясе. – Посмотрите мне в глаза и скажите – вы ли придумали сию конструкцию?
– Я, – честно сознался парень, морщась от обрушенного на него ментального давления.
– Но вы ведь на факультет големостроителей зачислены только вчера. Пардон, позавчера, – прищурился священнослужитель, явно подрабатывающий дознавателем. – Как же вы смогли?
– У меня хорошее техническое мышление. – Олег пошатнулся и был вынужден опереться на свою собственную конструкцию. – И я получил образование… Хорошее… Дома… Часто возился с разными инструментами… Имею представление о законах рычага, винтах, шарнирах и прочих подобных вещах…
– Кто тебе помогал? – Весь мир сузился до величины зрачков монаха, стремящегося узнать правду. – Это были твои наставники? Родственники? Друзья? Сколько ты заплатил? Тебе дали чертежи? Заготовки? Готовые детали, которые надо было только в правильном порядке собрать? Где они лежали?
– Один из кадетов, который хорошо управлялся со сваркой. За золотой мне помогал. – Ответ сам собой выскочил из губ теряющего сознание Олега. – И кладовщик… За двадцать серебряных… Мы взяли все нужное на складе списанных деталей… И я указывал, что к чему крепить. Чертежа не было, мне не хватило времени, чтобы его сделать. Так, наживую работать пришлось… Дважды переделывали… Ахр-р!
– Ну-ну, не нужно мне тут падать в обморок. – Монах осенил Олега размашистым крестным знамением, и золотой свет, коловший кожу живительными иголочками, мгновенно вернул ему хорошее самочувствие. Кажется, оно стало даже лучше, чем до допроса. По крайней мере, хотя он и недосыпал в течение последних суток, голова не болела и не норовили закрыться глаза. – У вас еще два поединка впереди, к которым вы усердно готовились по мере своих скромных сил.
– Значит, я все сделал правильно? – спросил Олег, сглатывая солоноватую слюну. Когда у него успела во рту появиться кровь? Он не помнил…
– Понятия не имею, Божий суд покажет, – пожал плечами монах и стал подниматься в воздух. – Но алхимикам разрешается на поединках принимать сваренные накануне зелья, шаманам призывать заранее прикормленных духов, а рыцарям использовать изученные на днях приемы. Оружейникам тоже не запрещают использовать сделанное ими лишь несколько часов назад оружие. Так чем ты хуже?
«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать», – мысленно ответил Олег фразой из басни И. А. Крылова, кстати, известного своим творчеством и в этом мире. Во всяком случае, сборник его в библиотеке парню попадался. Да только парень книжку так и не открыл, чтобы сравнить одного и того же писателя в разных измерениях. Был занят поисками медицинских газет, в которых иной раз попадались занятные сведения. – Уверовать после такого в высшую справедливость? Пусть даже проявляющуюся редко и местами. Нет, пожалуй, учитывая мой жизненный путь за последние полгода, маловато будет. Пусть к ногам банковский чек на предъявителя спланирует, с шестью нулями, тогда еще можно будет подумать о Великом Равновесии и прочей подобной лабуде…»
За отвлеченными размышлениями юноша едва на упустил того момента, когда разделяющая дуэлянтов магическая преграда исчезла, и витязь, закрывая на всякий случай голову прикладом мушкета, осторожно пошел на сближение. Смонтированной Олегом баллисты он явно опасался. Хоть его латы и давали солидную защиту даже против современного вооружения, но… Первым правилом выживания под прямым огнем артиллерии является умение не попадать под прямой огонь артиллерии. А магия вполне могла бы уравнять в правах собранный из разного хлама стреломет и орудие, оставляющее от человека только кровавую лужу.
«Ближе. Ближе. – Олег нацелил свое оружие на витязя, а потом начал заполнять энергией руны, выжженные на металле так, чтобы при осмотре их не было видно. В нанесенных на железо магических знаках не было ничего запрещенного или даже мощного. Кто бы такому первого попавшегося ведьмака еще учил. Обычное облегчение веса, о котором впервые чародеи задумались, наверное, аж в каменном веке. Если не раньше. Жаль только, на стрелы подобных чар Олегу было не наложить. Чем тяжелее весил предмет, тем бо́льшая его часть переставала притягиваться к земле. В результате баллиста с тридцати килограммов после активации рун худела до двадцати. Не бог весть какое достижение, но для его плана и этого могло хватить. – Еще ближе, еще. Да подходи ты, не бойся! Видишь же, я пока не стреляю. А вот теперь при помощи целительства утраиваем организму максимально возможный допинг и бежим!»
Если витязь и зрители чего и ожидали от Олега, то явно не того, что он стремительно покатит свою передвижную баллисту навстречу сопернику. Артиллерия, пускай и устаревшая, бегущая в атаку на солдат. Ну где это видано?! Этот мир не знал танковых сражений. Големы все же были не тем, совсем не тем. Их броня превосходила рыцарскую, но совсем не намного. Конечно, имели место разного рода магические щиты, стремительно регенерирующие чудовища, не боящаяся ран нежить и прочая дрянь… Однако вряд ли кто-нибудь из простых витязей серьезно задумывался о том, когда отправленный в полет снаряд нанесет больше урона. На излете? Или, может, все-таки лишь в паре метров от выпустившего его орудия? Ну не имелось в этом мире в его Вторую мировую несокрушимых германских «Тигров» и «Пантер», которых советским солдатам приходилось убивать из постановленных на колеса пушек, больше известных как «самоходки».
Когда дистанция между противниками сократилась метров до тридцати, глухо начал рявкать дробовик, посылая в Олега снопы крупной дроби. Однако начинающему ведьмаку на летящие тут и там куски свинца было практически плевать. Его низко пригнутая голова и корпус были защищены железными плечами станины. Ноги прикрывала бывшая крышка тележки, свисающая в своих креплениях почти до земли. Пробить броневой лист голема картечью из ручного оружия шансы имелись скорее теоретические. Витязь мог бы попробовать выстрелить в на миг показавшиеся из-за передвижного укрытия части тела. Или проявить непревзойденное снайперское мастерство и выцелить из дробовика щель, предназначенную для снаряда баллисты. А то и воспользоваться боевой магией, благо их учили ей в обязательном порядке… Однако, по-видимому, он на собственную меткость особо не рассчитывал. И просто не успевал создать достаточно надежное заклятие. Возможно, подобно самому Олегу, как колдун он был опаснее всего в том случае, если использовал магический посох в качестве дубины.
«Только бы сработало», – успел подумать набравший достаточно приличную скорость Олег, преодолевая последние метры до противника.
Тот явно не понимал, что задумал одноглазый ведьмак, но с пути набравшей солидную скорость баллисты попытался отпрыгнуть… Неудачно. В последний момент выжимающий из своих мускулов все и даже больше ведьмак оторвал свое оружие от земли и слегка довернул в нужную сторону. И только потом нажал на спусковой крючок. Весящая половину килограмма стальная стрела сорвалась в короткий, всего-то метра три, полет. Скорость, с которой она покидала свое ложе, сложилась с той, которую набрал разогнавшийся, будто паровоз, Олег. Нанесенные на нее еще на заводе руны ярко пылали от влитой в них сегодня утром магической энергии. Щит витязя не смог остановить этого удара. Выставленный на манер щита широкий приклад дробовика тоже. Они лишь ослабили мощь заостренной железной болванки до состояния, в котором она не прошила хозяина доспехов насквозь. Ушедшее до половины в плечо древко в принципе оставляло кавалериста еще более-менее дееспособным… До той секунды, когда на него обрушились полностью вернувшиеся килограммы баллисты. Таранный удар передвижным артиллерийским устройством опрокинул раненого витязя на песок. А Олег, старающийся полностью использовать появившееся у него преимущество, уже заносил свое массивное оружие для нового удара. Против солдат в прочной броне еще в древности рекомендовали использовать ударные инструменты. Палицу, булаву, цеп… Если расковыривать прочную оболочку слишком долго, ее вполне можно вмять в хозяина.
– Достаточно! – Магическая пелена, окутавшая одноглазого юношу, оттеснила его прочь от поверженного противника. – Первый раунд дуэли закончен, победил Олег Коробейников! Второй раунд будет после двух следующих поединков!
Тяжело вздохнув, юноша покосился единственным глазом на своего несостоявшегося убийцу, из которого уже вытаскивали арбалетную стрелу появившиеся на арене целители. Терзали его смутные сомнения в том, что, если бы на песок полетел не элитный кавалерист, а простой ведьмак, бой был бы так сразу остановлен. Ну да ладно, хватит с них. Теперь этот кадет, скорее всего, уже никогда не бросит ему вызова. Жаждущим реванша и оставшимся в живых дуэлянтам по правилам следовало ждать не меньше года до новой попытки. А Олег рассчитывал выпуститься из Североспасского училища намного раньше. Впрочем, чтобы дождаться этого момента, следовало еще как-то уцелеть в следующем раунде схватки. Его баллиста, которую требовалось собрать обратно в относительно компактную форму, больше не могла удивить врагов фактором неожиданности.
– Неплохо. Хотя мог бы и сказать, что зачисление на нашу специальность требуется тебе лишь для свободного допуска к мастерским. – На специальном секторе трибун, предназначенном вроде как для участников, обнаружился глава факультета големостроителей. Заменяющие ему уши хрустальные цилиндрики дергались туда-сюда, видимо силясь подслушать сразу все, о чем говорили зрители. – Молчи, не надо мне тут шумных приветствий, извинений или вытягивания во фрунт. На, держи подарочек.
– Это же… – Олег едва не уронил маленький значок в виде состоящей из одних только шестеренок человеческой руки. Ауру юноши дернуло холодом, показывая, что на ней появилась новая отметка.
– Поздравляю, теперь ты големостроитель первого ранга. И можешь официально таскать детали и пиво мастерам. Цепляй его на грудь в пару к целительскому. – Динамик на шее механизированного чародея издал короткий скрежет, очевидно эквивалентный смешку. – Я в курсе твоей ситуации. И рекомендую сматываться на границу как можно быстрее. Сейчас как раз формируют пополнение для одного тылового гарнизона рядом с Польшей, где чинят побитую в боях технику и бойцов. С двумя специальностями ты туда как раз впишешься. Я об этом похлопотал.
– Спасибо, – осторожно произнес Олег, даже не зная, как реагировать на подобный подарок. И априори начиная подозревать самое худшее. – Но почему вы мне помогаете? Я ведь даже не учился на вашем факультете… Ну, если вчерашнего дня не считать.
– Крутить железки ты умеешь, многим и го́да занятий не хватит, чтобы собрать такой забавный стреломет. Но это не суть важно. – Чародей шагнул к бортику трибун и посмотрел вниз на арену, где как раз размахивали шпагами что-то не поделившие связистки. – Я патриот. И, кстати, знал Свиридова достаточно неплохо, поскольку мы в свое время воевали на одном фронте. Каждый солдат, которого готовят в этом училище, нужен нашей стране. Мне безразлично, как она сейчас называется, кто император и есть ли он вообще. Россия есть Россия, и враги у нее никогда не кончались. А если какие-то невесть что вбившие себе в голову титулованные задницы ради своего престижа гробят будущих защитников Отечества, то они помогают противнику! Связываться с Трактаровыми… Ты прав, забесплатно я на такое не пойду. Однако вырвать кость из зубов у ошалевших от безнаказанности придворных левреток, даже боящихся лично ручки в крови запачкать, почему бы и нет?
– Кхм… – Олегу подобное сравнение не польстило. Однако же он стерпел. В конце концов, за экспресс-окончание курсов големостроителя этот магокиборг мог потребовать с него многое. Душу бы парень, конечно, не отдал. Но вот чью-нибудь голову после окончания армейского контракта и ухода на вольные хлеба мог бы и принести.
– Ладно, прощай, парень. Советую просить о выпускных испытаниях сегодня же, сразу после окончания дуэли. Я как раз в административном корпусе буду и чисто случайно окажусь у приемной секретаря ректора, чтобы все прошло как надо, – повернулся к выходу всем телом чародей, издавая легкое жужжание каких-то заработавших механизмов. Рука его щелкнула по свернутой обратно в компактное положение коробке баллисты. Изнутри пыхнуло светом и электрическими разрядами. – Надеюсь, ты порадуешь меня своим следующим поединком. И поддержишь честь нашего факультета, а то что-то последнее время против големостроителей редко дерутся честно. И слишком уж часто пренебрежительно отзываются о нас те, кто на поле боя бежит от бронированных колоссов, сверкая пятками…
Проследив за тем, как уходит чародей, Олег не смог удержаться от того, чтобы поподробнее не изучить собственное оружие. Руны, которые утром едва-едва заметно светились в полной темноте, теперь недобро полыхали видимым ясным днем зеленым цветом. Более того, складывалось ощущение, что раньше они были не такими большими, глубокими, четкими… И… И… И вроде бы их было раза в два меньше!
«Да я же с таким оружием на голема выйду, а не только на какого-то там витязя… – ошалело подумал Олег, взирая на кое-как слепленный на коленке большой арбалет, ныне ставший почти аналогом противотанковой пушки. – Стоп! Против големостроителей редко играют честно… Он намекал на то, что второй убийца после фиаско первого тоже найдет чем меня удивить?!»
Внезапно целый вал выкриков взорвал трибуны. Юноша кинул быстрый взгляд на арену и выругался. Одна из ведьмочек одержала убедительную победу, и теперь ее соперница с ужасом взирала на клинок, до половины ушедший в недра ее живота. Прежде чем судья успел вмешаться, удачливая фехтовальщица еще и провернула в ране клинок, разрывая внутренние органы и вызывая у побежденной ужасный крик. Теперь целителям придется повозиться, сращивая обратно внутренности. А если оружие было зачарованным, то, возможно, полностью устранить все последствия не смогут и они.
– Победительницей объявляется Юлия Латыпова! – громко провозгласил судья. – Дело о краже сережек с бирюзой закрыто! Обвиняемая оправдана!
«Дикость, дикость, какая же дикость… – Олег с трудом подавил желание побиться головой о стену. – Если вор оказался сильней, то он не вор, а новый хозяин сворованного имущества. Хотя… У нас же было то же самое. Только вместо медиков приходилось тратиться на адвокатов».
Следующая дуэль была между представителями относительно редких специальностей – дрессировщиком и некромантом. Оба в соответствии с оговоренными заранее условиями притащили на поле боя своих питомцев в качестве живого оружия. Ну, у мага смерти – квазиживого. В итоге в одном из концов ристалища обосновался умеющий подчинять себе животных боевой маг, восседающий на здоровенном саблезубом медведе. Торс ожившей карикатуры на русский народ был прикрыт кольчугой, являющейся по своим характеристикам чем-то средним между обычной ведьмачьей курткой и латами. В руках же говорящий со зверями сжимал подозрительного вида кожаный бубен. Его противник тоже поддался влиянию стереотипов, а потому напоминал смерть, как ее представляли себе средневековые художники. Из всего облика начинающего темного чародея зрители могли увидеть только черный балахон, украшенный торчащими в разные стороны гнутыми лезвиями черный железный посох-косу и черную же, как смерть, тварь, свернувшуюся в клубок у его ног. Где он в училище добыл негра, из которого и сотворил чудовище, оставалось только догадываться. Или все было намного проще и в ритуале сотворения монстра, помимо заготовки-трупа, присутствовало также и ведро краски?
Размышлявший об истоках происхождения нежити Олег пропустил начало боя. Миг – и две тени рванули друг другу навстречу. Медведь был сильнее и явно больше, зато творение некроманта выигрывало в скорости. В развернутом виде оно напоминало миниатюрного динозаврика, поскольку имело вытянутые очертания, чешую, идущий вдоль спины пластинчатый гребень и три острых рога, расположенных прямо над хищно загнутым клювом.
– Хейо! Хейо! Хе-эйейе-эо! – затянул странный заунывный напев дрессировщик, оказавшийся вдобавок еще и шаманом. Об этой разновидности волшебства Олег знал не так много. Только то, что она не одобряется церковью наряду с некромантией, демонологией и некоторыми другими науками. Однако же в ряде случаев без них было просто не обойтись, а потому говорящих с духами государство привечало, а святые отцы, стиснув зубы, терпели. И теперь несущийся в атаку на своем животном шаман вовсю бил в бубен, а пространство вокруг него наполнялось скачущими прямо по воздуху полупрозрачными животными. – Хе-эйейе-эо!
Свора гостей из иного мира накинулась на почти достигшую саблезубого медведя черную тварь… И повисла клочьями эктоплазмы на ее шипах. Творение некромантии прошло сквозь духов как нож через буханку хлеба. Оно даже специально их ничем не било, просто собой протаранило. Его целью был шаман, довернувший своего саблезубого скакуна вправо и попытавшийся обогнуть монстра по дуге. Его целью явно был смирно стоявший в дальнем конце арены соперник, но никак не созданное им чудовище. Свистнул в воздухе длинный как у хамелеона язык, вырвавшийся из раскрытого клюва «динозаврика». Мясная веревка проигнорировала возникшую вокруг повелителя зверей и духов туманную завесу, явно отличающуюся от обычного артефактного щита в лучшую сторону. Живым арканом всадника вырвало из седла и поволокло на приличной скорости к старательно втягивающему внутрь свое оружие монстру. Медведь раздраженно взревел, постарался повернуться и забуксовал на месте, загребая лапами песок. Он уже почти ринулся в атаку на порождение некромантии, но замер, когда клювообразные челюсти щелкнули в считаных миллиметрах от шеи перепачканного в липкой слюне боевого мага.
– Ну что? – Так и не сошедший со своего места некромант воспользовался чарами, усиливающими его голос. Женский голос. – Теперь доволен, дурак?!
– Все равно ты за меня выйдешь! – хрипло заорал шаман и дрессировщик, отплевываясь от наверняка вонючей слюны монстра и набившегося в рот песка. – Слышишь?! Все равно! Рано или поздно! А-а-а!..
Получивший приказ от хозяйки, а может, просто решивший проявить разумную инициативу, динозавроподобный монстр наступил на свою жертву когтистой лапой. Прямо между ног. Некромантка демонстративно отозвала тварь обратно, не дав ей добить добычу. Тут же возникла волшебная пелена, спасающая жалобно скулящего и прикрывающего окровавленный пах проигравшего, а судья объявил об окончании дуэли. Однако трибуны успели явственно услышать шепот забывшей снять чары некромантки себе под нос:
– Третий раз уже… И не надоест же ему, укурышу проклятому… Еще немного – и я соглашусь, просто чтобы узнать, как он умудряется столь быстро регенерировать после травматической-то ампутации…
«На фиг! – содрогнулся всем телом Олег, взваливая на плечи свою баллисту. – Никогда! Никогда не буду общаться с духами! А то вдруг так же крыша уедет… И с темными ведьмами не буду заигрывать! Хотя… Если у них найдутся какие-нибудь сексуальные ритуалы, после которых можно будет уйти живым и целым… Ведь с чего-то этот тип должен был на нее так запасть… Или все же не рисковать?»
Размышления спустившегося на арену парня прервало только появление его противника… Выглядящего почему-то уж очень довольным. Буквально светящимся от счастья. Его губы так и норовили расползтись в белоснежной улыбке, и бретеру требовалось прилагать заметные усилия, чтобы вернуть их обратно. Олег внимательно осмотрел витязя и никаких видимых отличий от других тяжелых кавалеристов не нашел. Броня выглядела самой обычной, оружие тоже, какого-нибудь ручного монстра он с собой не притащил… Значит, оставалось только одно: магия. Та сила, которая в этом мире могла в любой момент изменить любую игру, сметя в сторону козырные карты взмахом шахматной доски.
– Нет ли у вас намерения примириться и забыть о возникшем между вами конфликте? – дежурно уточнил арбитр, даже не пытаясь быть убедительным. На Олега он поглядывал с заметным недовольством, видимо возмущенный столь явным пренебрежением духом дуэлей… А о том, какие шансы имеет одноногий фехтовальщик, впервые взявший боевой клинок меньше года назад, против здорового и сильного кавалериста, судья явно даже не задумывался. – Нет? Ну вот и ладненько, правила вы знаете. Шагом марш по разным сторонам! И это, пусть справедливость восторжествует!
«Точно что-то нечисто! – решил Олег, медленно идя вперед и периодически оборачиваясь через плечо. – Этот гаденыш аж подпрыгивает на ходу, так его энергия переполняет… Стоп, энергия? Допинг! Но ведь он не алхимик… Кажется… Во всяком случае, знака на броне нет, однако ношение знаков все-таки не является обязательным. Это же не погоны, а мы пока даже не в армии. Ладно, будем исходить из худшего. Его залили по самые брови профессиональными зельями чужого производства, а проверяющие дуэлянтов эксперты на мгновение отвернулись. М-да, если бы не помощь главы факультета големостроения, порвали бы меня сейчас на лоскутки. Да и с ней вопрос, удастся ли выжить…»
Олег начал раскладывать свою баллисту еще на ходу. Было довольно сложно управиться с массивной и неудобной конструкцией… Однако раньше, чем он достигнет стены арены, команды сходиться для дуэлянтов не последует. И у него почему-то имелось такое подозрение, что теперь времени привести оружие в боевое положение после начала схватки может и не хватить. В принципе так и оказалось: стоило только арбитру махнуть рукой, как витязь рванул к упорно не желающему просто подохнуть ведьмаку. Причем с такой скоростью, что Олег на пару секунд даже заподозрил наличие у него реактивного двигателя. Или хорошо спрятавшегося между ног коня-невидимки.
Вздымая настоящие волны из песка, кавалерист несся в атаку, размахивая палашом как вентилятор лопастями. Дробовик он даже не стал доставить из-за спины, очевидно твердо решив покрошить противника в кровавый винегрет. До первой раны арбитр при всем желании не имеет права остановить схватку, а если ею окажется перерубленная напрочь шея… Что ж, бывает. Не повезло. Умершего похоронят с почестями, а начальству училища могут дать втык, если количество покойников в месяц превысит некоторую среднестатистическую отметку. Олег, мысленно благословляя себя за идею разложить баллисту заранее, судорожно дергал созданной собственными руками артиллерией, пытаясь навести ее на противника. Однако тот, несмотря на принятую боевую химию, ясности ума не потерял. Примерно от середины арены витязь пошел вперед зигзагом. Скорость сближения, конечно, несколько снизилась. Но куда сильнее упал шанс получить весящую полкилограмма стальную стрелу.
«Взвести второй раз не успею, – понял Олег и вытащил одной рукой револьвер, второй не отпуская спускового крючка баллисты. Петляющий, словно страдающий потерей ориентации заяц, противник просто отказывался быть расстрелянным прямой наводкой. – Притормозить его пулями, а уж потом…»
Подумать о том, что потом, юноше не дал налетевший словно смерч противник. Две зачарованные кое-как пули не смогли его не только остановить – даже не замедлили, полностью потеряв свою убойную силу в объятиях магического щита. Сжатый обеими руками палаш кавалериста колющим выпадом ударил в грудь Олега и отскочил обратно, столкнувшись с незримой преградой.
«Не разверну, – понял спускающий курок в третий раз инвалид, у которого мгновенно пересохло в горле при осознании полной бесполезности его главного козыря. Все-таки баллиста оказалась слишком громоздка и неуклюжа, чтобы использоваться в нормальном ближнем бою. – Значит, надо не дать нанести ему новый удар!»
Буквально распластавшись по вражескому магическому щиту, юноша продавил его и шагнул вперед. Реагирующие подобно ремням безопасности только на импульс выше определенной силы, эти артефакты могли быть обмануты. Конечно, опытный чародей мог бы усилием воли переключить их на параноидальный режим работы и сделать полностью непроницаемыми ни для чего плотнее воздуха… Однако в таком случае заряд накопителей истощился бы очень быстро просто от ветра. И в любом случае кадеты Североспасского магического училища под данное определение не подходили. Лезвие уже отведенного в сторону для рубящего удара палаша вонзилось в плечо и спину приникшего к противнику Олега. Однако из-за слишком неудобной позиции резко пошедшей на сближение цели рубящий удар растратил большую часть своей мощи на поражение пустого пространства. Правда, остатка все равно хватило для того, чтобы усиленная металлическими вставками кожаная куртка лопнула. Однако лезвие глубоко в плоть так и не прошло. А боль начинающий целитель конечно же полностью отключил себе заранее. Прижав ствол револьвера почти вплотную к подбородку витязя, он выпустил оставшиеся пули ему в шею… И полетел кувырком, словив сначала рикошет в грудь, а затем мощнейший удар забралом по носу.
Витязь не стал повторять типичную ошибку всех главных злодеев и пускаться в разговоры. Быть может, потому что являлся всего лишь шестеркой на побегушках у типов, которые на сей титул тоже ну никак претендовать не могли. Шагнув вперед молчаливым воплощением смерти, пускай и немного пошатывающимся, он с силой молотобойца обрушил свой палаш прямо на ту часть Олега, которая оказалась к нему ближе всего. Причем бил лезвием, желая не оглушить, а расчленить. К счастью, дезориентация после попадания в основание головы двух пуль помешала ему понять, что это нога. Деревянная. Зачарованная на дополнительную прочность незнамо кем и когда, она все-таки боевым протезом не являлась. И потому, хрустнув, распалась на две половины. А перерубивший ее палаш вонзился в песок арены. И по сжимающим его пальцам рубанул Олег, еще не сумевший подняться, но оружие из ножен уже доставший. Латная перчатка кавалериста была качественной, хватательный инструмент, данный некоторым приматам матушкой-природой, остался на месте. Однако острую железяку он все же чисто рефлекторно упустил. Дернувший здоровой ногой со всей силы инвалид отправил блеснувший на солнце клинок в полет метров на десять. Кажется, он сильно порезал ступню, но это не имело значения. Главное, что его противник остался почти безоружен. Ведь за висящим где-то сзади дробовиком еще надо было тянуться.
Потерявший в процессе короткого полета револьвер Олег оперся на одно колено и постарался встать, не обращая внимания на текущую из раны на щеке кровь. Собственная пуля, отскочившая от стального воротника витязя, не могла углубиться слишком далеко. И хотя его язык явственно ощущал крошево кости и зубов, это было поправимо. Даже его собственными силами. Ему требовалось воспользоваться появившимся ненадолго преимуществом…
Увы, противник идти на поводу желаниям парня не собирался. Словно бронированный медведь, витязь распахнул свои объятия и рухнул всем телом на ведьмака, переводя бой в борьбу. И в ней у кавалериста имелось изрядное преимущество. Стальная скорлупа доспехов, в отличие от рыцарских лат Средневековья, не слишком-то сковывала его движения. И в то же время она отлично защищала от попыток ударить кулаком в лицо, пах или иное уязвимое место. Палаш же у Олега нереально сильный и тяжелый витязь, усевшийся ему на грудь, практически сразу вырвал и отбросил подальше, после чего принялся тупо и без затей превращать побежденного противника в котлету при помощи бронированных кулаков.
Стальные кулаки сдирали кожу и, кажется, даже мясо на лице. Вминали защитные пластины куртки в грудь. Вышибали зубы вместе с деснами. Единственное, что мог сделать в такой ситуации Олег, – это прижать обе руки к единственному глазу и со всей силы его беречь. Хотя перчатки у витязя вряд ли обладали разрушительными свойствами смарагдова пламени, окончательной слепоты парень боялся слишком сильно, чтобы рисковать. Он пытался пару раз прохрипеть «Сдаюсь», но его то ли не слышали, то ли не желали слышать. Боль сквозь возведенную при помощи магии преграду пробивалась лишь отдельными ослабленными всполохами, но все ближе и ближе подступала чернота беспамятства. И наконец-то наступил тот момент, когда забвение накрыло Олега с головой.
Чернота баюкала и несла почти утратившего способность соображать куда-то вдаль на своих волнах, а потом оставила… Где-то. Где не было ничего, только ставшие уже почти привычными качели пустоты. С каждой секундой это ничто, правда, наполнялось… Чем-то. Но покачиваться от этого не прекращало. И вот наступил момент, когда порог невозврата оказался пройден. Олег увидел свет и открыл глаз. Именно в такой последовательности. Тела он не чувствовал. Все вокруг было белым. Его нос, который раньше вроде бы был виден только в зеркале, стены, потолок, одежда… И даже Святослав со Стефаном, выжидательно взирающие на парня, почему-то изменили привычной цветовой гамме в сторону белизны.
– Ребята… Вы тут… И до вас добрались… – хотел сказать Олег, пребывающий в полной уверенности, что находится в раю, что он его если не заслужил, то выстрадал. Однако из горла у него вылетел только какой-то слабый, почти нечленораздельный шепот. Который тем не менее с каждой секундой акклиматизации и новым словом становился все четче и четче. Ну, во всяком случае… – А где мама? Отец? Родители? Почему меня встречаете вы, а не они? Они же должны… Наверное… Стоп! Они там! А я здесь! В чужом! У них свой рай, а я в чужом! Верните меня обратно, в мой рай!
– Пришел в себя? – Растолкав ведьмаков, над Олегом склонилась женщина. В белых одеждах, с белыми волосами и молочно-белыми глазами. – Что он там сипит?
– Ну, дык я это, не очень понял… – стушевался Святослав и посмотрел на Полозьева. – Но, кажется, что-то про родителей и рай.
– Угу, – солидно кивнул толстяк и с некоторой завистью посмотрел на Олега. – Просил вернуть обратно.
– Вот всегда знала, что бесовское это дело – реанимация. Но – увы, если уж в себя пришел и безнадежных ран не имеет, эвтаназию провести не имею права, – тяжело вздохнула женщина и положила руку на лоб искалеченному юноше. Холодные иголочки целительства мгновенно закололи весь его организм, возвращая ощущения тела. Которое как-то странно… Затекло. – Ладно, я тут им сама дальше займусь. А вы, бездельники, быстро взяли в руки тряпки и начали собирать весь тот мел, который по вагону разлетелся!
Только сейчас Олег сообразил, что ощущаемое им покачивание – это движение поезда. А он сам находится вовсе не в раю. Хотя, возможно, в его преддверии. Или, по мнению получивших исцеление от мук болезни людей, филиале. В санитарном вагоне, где по традиции красят все белой краской и надевают такого же цвета халаты на персонал и посетителей. И, похоже, кто-то тут хранил нехилые запасы мела, сейчас покрывавшие ровным слоем все подряд.
– Воды… – просипел Олег, только сейчас осознавший, что в глотке у него сухо как в пустыне. И немедленно получил просимое. Занимающаяся им целительница, чьи глаза были полностью лишены зрачков, явно умела правильно расшифровывать даже самые невнятные просьбы больных. И на слепую она не походила нисколько: слишком уж уверенно двигалась. – Фух! Спасибо. Как я здесь оказался? И здесь – это вообще где?
– В поезде «Москва – Щебжешин», – подсказал ему Стефан, споро орудуя непонятно откуда извлеченным веником. Белая пыль поднялась по всему вагону, но она просто не могла еще больше покрыть собою все и вся внутри него. Хотя волосы у высокой пожилой женщины, еще сохранившей на своем лице следы былой красоты, явно были не выкрашенными, а натуральными. Просто седыми. Обладательница белого балахона с вышитыми на нем красными православными крестами давно оставила свою молодость далеко позади. – Мы едем на границу, в один из тыловых гарнизонов. Замещать регулярные части, которые оттуда снимают, и потихоньку привыкать к действительной военной службе.
– Щеб-же-шин… – по слогам повторил неимоверно сложное для его речевого аппарата название парень. – Слово какое-то китайское… Или японское? Это что, нас на Дальний Восток послали служить? Побережье от узкоглазых пиратов охранять будем?
– Да если бы, – расстроенно вздохнул тучный сибиряк и взмахом веника устроил настоящую меловую поземку. Наблюдающий за его движениями ведьмак попытался сосредоточиться на своих небогатых колдовских талантах… И не смог удержаться от болезненного вскрика, когда так и не убравшая ладони с его лба целительница ущипнула его за нос. – Совсем в противоположенном направлении. В Польшу. Ну, в ту ее часть, которую мы забрали себе после Третьей мировой и обратно отдавать отказались.
– Ну, дык вот… – Святослав в растерянности принялся чесать затылок. – Я че-то не совсем уверен… А Польша – это страна?
– Ну, если верить политическим картам мира, то да. И сами поляки так тоже считают. Правда, не все, – просветил его Стефан. – Например, моя бабушка, которая родом откуда-то оттуда, до сих пор уверена, что это просто территория, через которую мы с австрияками, французами и всякими прочими немцами друг друга воевать ходим.
– Не дергайтесь и не отвлекайте меня, больной. – Белые бельма глаз целительницы Олега как-то нервировали. И его робкие попытки взять под контроль собственный волшебный дар натолкнулись словно на бетонную стену. – Похвально, что вы учились лекарскому делу и умеете исцелять. Или думаете, что умеете. Но я с этим все равно справляюсь намного лучше.
– Конечно… – сразу согласился с ней Олег, наконец-то понявший, почему в госпитальном вагоне столько мела. Кальций. Вещество, из которого большей частью состоят кости. А их пациентам госпиталя нередко требовалось ускоренно восстанавливать. Или даже выращивать новые вместо расколотых снарядами и вытащенных по кусочкам хирургами. Но эффективно использовать для подобных работ внешнее сырье мог только целитель не ниже третьего ранга. Вроде принимавшего у него зачет Чернобурова, считавшегося по училищу далеко не самым худшим из профессиональных магов-медиков. Имелись среди них и те, кто, несмотря на опыт и прожитые годы, до сих пор довольствовались вторым. Впрочем, они обычно взамен могли похвастаться какой-нибудь узкой специализацией, которую знали в совершенстве. К примеру, два имевшихся в учебном заведении венеролога, бывших, кстати, мужем и женой, пользовались почтением курсантов как бы не больше ректора и обретающихся при нем святых отцов из православного аналога инквизиции. – А что со мной? Последние воспоминания относятся к дуэльной арене, на которой из меня выбивали дух.
– Тебя там почти убили, – не стал скрывать Стефан. – Тот витязь, оказавшийся берсеркером, раскрошил тебе к чертям собачьим череп!
– Не богохульствуй! – обожгла его взглядом целительница, недовольно и чопорно поджав губы. Причем Олег готов был поклясться, что пылинки мела с пути пылающего раздражением взора поспешно убирались.
– Прошу прощения, сестра Анна. Вы должны меня извинить, все-таки я не привык общаться так, как это принято в монастырях. Тем более женских, – повинился приравненный к лицам благородного происхождения толстяк, одной рукой поднимая стол вместе с наваленными на него грудой бумагами, чтобы удобнее было выгребать мусор. Соседкой этой привычного вида мебели являлась стальная металлическая кушетка с зажимами для рук и ног. Правда, зачем нужны были последние, Олег не очень понимал. По части наркоза местные целители далеко ушли вперед от привычных ему медиков-анестезиологов. Или врагов предполагалось оперировать без обезболивающего, чтобы жизнь медом не казалась? – Так вот, когда дуэль остановили, твои мозги могли увидеть те из зрителей, кто запасся биноклем. Я-то сам не видел, поскольку уже находился в приемнике-распределителе армейского пополнения, но мне рассказывали. Да только ты, несмотря на открытую черепную коробку, умирать все еще отказывался. И потому попал в госпиталь при училище, где, скорее всего, и скончался бы скоропостижно…
– Не драматизируйте, юноша! – строго поджала губы целительница, оказавшаяся вдобавок еще и монахиней. – От простых механических травм, не осложненных магическим воздействием, даже в обычной городской больнице откачают. А уж в вашем-то вертепе, где в каждый час по два-три перелома, а раз в день обязательно доставляют тяжелораненого… Вот с этим милым мальчиком, который изволил подвергнуться атаке воздушного элементаля, – с ним да. Могли бы возникнуть проблемы. Хорошо организм попался сильный, дурманом, выпивкой и боевыми зельями не испорченный. И вдвойне отлично, что, пока мы не доберемся до линии фронта, больше таких сложных случаев не предвидится. Там мне, боюсь, придется делать выбор между исцелением одного умирающего и десятка-другого тяжелораненых не в пользу первого.
– Конечно-конечно, я просто слишком перенервничал из-за того, что едва не потерял своих друзей, – согласился с ней Полозьев, осторожно подмигивая Олегу. Впрочем, тот и сам сообразил, что о попытках показательной расправы над их группой перед посторонними лучше молчать. Интересно, Святослав-то понял, что случилось? Хранить важную тайну выходец из Малых Грибов явно не сможет: обязательно выболтает по простоте душевной. – В общем, после того как тебя доставили в лазарет, в ход вступило обстоятельство неумолимой силы. Твоя невеста.
– Дышать! – повелительным тоном рявкнула на Олега монахиня, враз растеряв свою благочинность. – И сердце не сметь мне тут останавливать!
– Кто?! – кое-как просипел парень, отчаянно моргая единственным глазом и пытаясь вернуть обратно исчезнувший непонятно куда голос. – Какая невеста?!
– А у тебя их разве больше одной? – съехидничал Стефан, доказывая, что и он не смог не научиться плохому у их почившего мага-наставника. – Не знал, не знал… Главное, Анжеле про это не проболтайся. Она девушка решительная, серьезная и шутки понимает плохо. Убьет, закопает и оплачет. Необязательно в таком порядке.
– Не наговаривайте на нее, молодой человек, – возмутилась целительница. Впрочем, особого возмущения в голосе монахини не чувствовалось. Скорее уж она восприняла эту фразу как комплимент в адрес молоденькой ведьмочки. Пусть и несколько своеобразный. – Девочка искренне испугалась за своего возлюбленного. И действовала как умела… М-да… Пожалуй, общение с мирянами дурно на меня влияет. Сразу, как закончите уборку, покиньте, пожалуйста, кабинет… То есть келью… Вагон, черт его побери! Ох ты! Прости меня, Господи…
– А как вообще можно было мелом так все запачкать? – не смог удержаться от вопроса Олег, сдувая белую пыль со своего носа. Монахиня принялась бормотать какую-то молитву, не то искупляя свою несдержанность в словах, не то продолжая сеанс лечения. – Его что, из мешка в мешок несколько раз пересыпали?
– Да не… – протянул бывший крестьянин, споро убирая горку белого порошка в мусорное ведро. – Просто дык это. Снаряд аккурат в короб попал!
– Минут пятнадцать назад австрийский рейдер из облаков снизился и нас обстрелял. Видимо, сообразил, что поезд военный и везет пополнение на фронт, – пояснил Стефан, не дожидаясь уточняющего вопроса. – Зенитные картечницы его, конечно, отпугнули. Но перед этим несколько выстрелов по вагонам он сделать успел. Видимо, из-за грохота ты и начал просыпаться от целительского сна, в котором провел последнюю неделю. А я как раз в это время Святослава навестить пришел. Он уже почти поправился, но из-под наблюдения его сестра Анна до сих пор не выпускает. Боится чего-то.
– У повреждений энергоструктуры человеческого тела может случиться рецидив. И сам он его конечно же не заметит. А если вовремя не устранить проблемы и довести до осложнения, последствия могут стать печальными. Вплоть до полного паралича, который уже будет не исцелить никакой магией, – вздохнула закончившая бормотать святые тексты монахиня и все-таки отошла от Олега. – Так, вытряхивайте в окно! Все равно с грязным материалом работать уже не буду. К тому же нового достать не проблема, я все-таки княжна, а мы пока не на фронте. Да и мел на Руси уж никогда большим дефицитом не являлся.
– Видишь, к кому тебя Анжела смогла пристроить? – подмигнул инвалиду жизнерадостный толстяк, временно переквалифицировавшийся из начинающего боевого мага в уборщика. – Целительница аж четвертого ранга, отправившаяся на фронт в качестве сестры милосердия! Кто бы другой вас с Полным Дыком так быстро смог на ноги поставить? Даже и не знаю, на что ей пришлось пойти, чтобы вас обоих без выпускных испытаний сразу на действующую службу отправили. Причем в тот же гарнизон, что и меня! Учти, Олег, за такие подвиги одной лишь помолвкой ты уже точно не отделаешься!
Юноше только и оставалось, как невразумительно хмыкнуть. Об уровне связей, позволяющих воздействовать на руководство Североспасского магического училища, ему приходилось только догадываться. Но он был обязан находиться куда выше потолка возможностей девицы, которая там обучается. Все-таки данная контора выпускала не резиновые колоши, а пашущих на государство боевых магов. Пусть и самого низшего, первого ранга. Как подобное смогла провернуть Анжела, решительно ускользало от его понимания. Ну не соблазнила же она ректора, в конце-то концов… Он ведь старый, богатый и с полпинка найдет себе толпу девиц, обставляющих данную конкретную молодую ведьмочку по всем статьям.
– А Александр? – вдруг вспомнил он еще об одном представителе их маленького коллектива, которому грозила смертельная опасность. Причем не со стороны каких-нибудь дуэлянтов-любителей, а от карающей руки закона. Противостоять системе всегда сложнее, чем нескольким одиночкам или даже небольшой группе. Это аксиома, которой лично Олегу не требовалось доказывать.
– Поезд уехал на день раньше, чем начался суд над ним. Кто-то там в администрации сорвался в командировку неожиданно, а без него выносить приговор по документам не положено, – пожал плечами Стефан, видимо не особо переживающий о судьбе бывшего карманника. – Я надеюсь, ему повезет. Может, даже еще встретимся. Ну, если его в штрафной батальон направят и он там умудрится оставаться в живых достаточно долго.
– Воздух! – вдруг выкрикнула монахиня, отряхивающая от пыли находящиеся в большом количестве внутри вагона кровати.
Необычность ее глаз наводила на мысли о магических мутациях… Однако, как знал Олег, православная церковь к подобным методам улучшения человеческого тела относилась крайне негативно. А вот католическая вынужденно закрывала на них глаза, законодательно приравняв к пирсингу и татуировкам. Слишком уж много веса набрали в старушке-Европе химерологи. И чересчур влиятельные лица массово пользовались плодами их трудов. Невероятно плодовитый генномодифицированный скот мог тучнеть и набирать жирок едва ли не на голых камнях. А нормальных пастбищ в пережившей три мировые войны Австро-Венгрии категорически не хватало. Кроме того, ее элитные армейские подразделения больше чем на треть состояли из мутантов.
– Это наказание Господне опять возвращается! – проговорила сестра Анна.
– Вы уверены? – уточнил Стефан, проворно втискиваясь под ближайший операционный стол. Сделанная из стали конструкция вполне могла если не остановить снаряд маленького калибра, то ослабить его.
– Мои глаза ослепли после нарушения одного из принятых обетов, но вера раскаявшимся в своих грехах праведникам возмещает их с лихвой, – фыркнула целительница, окутывая серебристым светом все помещение. – И не окованным жестью доскам быть преградой для взора, что в состоянии пронзить собою крепостную стену или глубины человеческого тела. Приготовьтесь, сейчас начнется.
Гулко забухали орудия, установленные, судя по всему, на крышах вагонов. Их отдача вносила отчетливо ощущаемый диссонанс в равномерный перестук колес, который доставлял Олегу некоторое ностальгическое удовольствие. Если закрыть глаза, можно было на секунду представить, что он вновь находится где-то рядом со своим домом. И едет вместе с семьей на курорт. Или еще куда.
– Дык это! Ну! – вжавшемуся в угол вагона Святославу явно не хватало слов. – Че же этот придурок никак от нас не отстанет?!
– Обрадую вас, молодые люди. Это уже другой… хм… придурок. – Сестра Анна бестрепетно подошла к окну и теперь сосредоточенно разглядывала небеса. – Более того, их тут трое. Стандартная группа воздушных охотников. Видимо, их наш предыдущий гость навел, сообразив, что конкретно ему мы не по зубам. Модели летательных аппаратов я не определю, духовное зрение все-таки, помимо плюсов, имеет и некоторые минусы. Тварные конструкции, не несущие в себе громадного количества жизни или магии, уже через десять метров сливаются в единый фон. Только общие их очертания определить и удается.
– Дайте я. – Стефан подполз к окну вместе со своим передвижным укреплением и высунул оттуда голову прямо как черепаха. Олегу даже показалось, что у него шея удлинилась. И распахивающие створки руки. Ведь у далекого потомка Чингисхана с собой оказалось ружье, которое сейчас до половины высунулось наружу. Крупнокалиберное, снабженное барабанным механизмом на пять выстрелов и соответствующим образом зачарованное, оно отлично подходило для охоты на крупную дичь вроде слонов и рыцарей или мелкую бронетехнику. Правда, боевые летательные аппараты относились все же к несколько другому диапазону целей. Однако шансы нанести им отличные от нуля повреждения из подобного оружия от нуля отличались в большую сторону. Просто за счет того, что вес и бронирование машин тяжелее воздуха серьезно уступало таковым у наземных средств ведения войны. – Так… Гондолы в боевом положении свернуты, но не втянуты. Полет идет за счет крыльев, двигателей и левитации. В качестве оружия две подвесные пушки, в кормовом отсеке бомболюк. Похоже, к нам пожаловали небесные волки.
– Могло быть и хуже. – Сестра Анна внимательно наблюдала за кружащими вокруг поезда летательными аппаратами прямо сквозь крышу. – Бронирование и живучесть у них неплохие. Да и дальность полета вызывает уважение. А вот пушечки, к счастью, подкачали.
– Один идет на пикирование. Из окон соседних вагонов по нему лупят огненными шарами, но мажут безбожно. Только два или три попадания в щит пришлись, – доложил Стефан, приникая щекой к прикладу. – Кажется, куда-то в голову состава идет. Не иначе как на паровоз нацелился.
– О, если он пройдет мимо нашего вагона, мне найдется чем его удивить. – От высокой фигуры седой монашки во все стороны повеяло буквально ощутимой угрозой. – Не волнуйтесь, молодые люди. Мы находимся под защитой Господа, и здесь нам ничто не угрожает.
Как бы опровергая ее слова, раздался близкий грохот взрыва, и весь состав содрогнулся. Уютный перестук колес сменился сначала серьезнейшей тряской, а потом еще и раздирающим уши скрежетом.
– Дык это, слетели с рельсов? – как-то слишком спокойно спросил Святослав. У Олега аж волосы на голове зашевелились, а тело напряглось в ожидании неизбежного при катастрофе удара сминающихся стенок вагона.
– Угу, – так же меланхолично кивнул ему заряжающий ружье Полозьев. – Сейчас командир поезда обратно паровоз на них ставит.
– Ну, это… – Косноязычия из жителя Малых Грибов явно было не выбить даже палками. В училище пробовали – не помогло. – А если не сумеет?
– Ну, значит, дальше по обочине поедем, пока от нас эти твари летучие не отстанут. – Стефан начал стрелять в окно, очевидно пытаясь всадить зачарованную пулю в одну из вышеупомянутых. – А они это сделают скоро. У двоих магические щиты-то уже благодаря нашему зенитному огню сдулись. На! Получай! Ах! Проклятье!
Поезд дернулся и с особенно пронзительным звуком вновь застучал колесами по рельсам. Возможностями правильного сочетания магии и техники оставалось лишь восхититься. И понадеяться, что теперь экипаж перенесет фокус своего внимания на по-прежнему ведущую обстрел авиацию. Учитывая, что среди них просто обязаны были находиться боевые маги, у находящихся рядом с окнами людей имелись шансы понаблюдать реальное прожжение дыр взглядом.
– Промахнулся? – удивился слегка расслабившийся Олег, бывший очень высокого мнения о способностях своего сокомандника. Местная техника существенно отличалась от привычной ему. Но как-то он до сих пор не думал, что это относится и к паровозам, при необходимости отлично катающимся без рельсов.
– Попасть-то попал… – несколько расстроенно пробормотал сибиряк, заряжая барабан своей винтовки новыми снарядами. – Да только не в экипаж, а в корпус рубки… Что ему будет от моих пуль, когда установленные на крыше картечницы далеко не всегда броню пробивают?
Что-то ударило в стенку вагона, смяло ее как бумагу и… Завязло в серебристом сиянии, словно муха в паутине. Приподнявшийся на постели Олег сглотнул, увидев тройку зависших в воздухе снарядов сантиметров десяти длиной. Вряд ли внутри у них имелась взрывчатка, но и действующие просто за счет набранной скорости болванки могли бы причинить находящимся внутри людям немало бед.
– Ироды. – Сестра Анна небрежным взмахом руки отправила вражеский гостинец туда же, откуда он появился. То есть в пробитую в стенке дыру с рваными краями. – И сволочи. Ведь видят же, что на вагоне крест нарисован. А значит, он санитарный. И все равно стреляют! Предать бы их анафеме, но они и так уже прокляты…
– Дык я, мож, это? – Вокруг скромно сидящего в уголке Святослава начал расплываться в разные стороны запах озона. – Бурю им дык устрою? С неба не попадают, так хоть летать хуже будут? Правда, тады с ног свалюсь, но туточки до лекарской койки и нести меня всего ничего. А могу и сам на нее залезть. Ну, шоб заранее.
– Не сметь! – отвлеклась на него целительница, вновь наполняющая внутренности вагона сиянием, изрядно поблекшим после первого прямого попадания. – Любая энергозатратная магия строго противопоказана еще дней десять! Тем более что причинить встречным ветром существенные неприятности боевой технике и у полноценного мага воздуха не вдруг удастся. А вам до него дальше, чем мне до наивной девушки-гимназистки!
Внезапно Олег увидел стремительную тень, проносящуюся мимо их окна. И летящую вертикально вниз. На миг заслонивший солнце объект с громким грохотом и скрежетом упал где-то совсем рядом со стремительно мчащимся вперед по рельсам составом.
– Отлетался, – удовлетворенно констатировал парень, моргая единственным глазом. – Вряд ли после такой посадки в нем хоть один негнутый винтик остался, не говоря уж о живых пилотах. Стефан, это ты его сбил из своего карамультука?
– Смеешься? – хмыкнул сибиряк, не отрываясь от ружья. – Из вагона-ресторана жахнули. Видимо, там офицерский состав сначала обедал, а потом оперативно составил магический круг.
– И чем били? – заинтересовался начинающий боевой маг.
– Не поверишь, земляной стеной. – Полозьев в своем передвижном укрытии старательно водил стволом туда-сюда. – Рывком подняли кубометров двадцать грунта и прямо перед носом ушедшего в пике волка подвесили. Ну, вот он в них и зарылся до середины корпуса. И вместе с ними же брякнулся.
Новый взрыв потряс состав, причем произошел он где-то достаточно близко к санитарному вагону. Улегшаяся было меловая пыль вновь взметнулась в воздух, блокируя видимость и мешая дышать. Вслед за первым ударом, страшным по своей силе, последовали новые и куда более слабые. Видимо, сначала взорвалась бомба, а потом принялись работать авиационные орудия вражеского летательного аппарата. Точно такого же, как тот, снаряды которого так эффектно и эффективно останавливала ушедшая в монастырь княжна. Только вряд ли в поезде подобных ей по умениям персон нашлось бы еще много.
– Упокой, Господи, души рабов твоих, что во втором турельном гнезде службу несли, – нараспев произнесла сестра Анна, видимо при помощи своего духовного зрения определяя, куда пришелся удар. – Ибо были они не убийцами, а защитниками дома своего…
Не договорив и резко оборвав молитву, монахиня выбросила руки вертикально вверх. Столб золотых искр окутал ее фигуру и ударил под углом в сорок пять градусов куда-то вверх, не замечая на своем пути крыши вагона. Олег попытался вспомнить целительское проклятие, имеющее подобные спецэффекты, но успеха не достиг. То ли примененное ушедшей в сестры милосердия княжной заклинание было далеко за пределами его уровня допуска, то ли относилось оно к так называемой святой магии. А описаниям работы последней он уделял крайне мало времени, поскольку учить его таковой просто никто бы не взялся.
– Уходит! – расстроенно цыкнул зубом Стефан, опустошая второй барабан своего ружья куда-то в сторону цели. – Шатается, мотыляется, дергается, но уходит…
С громким свистом и шипением выходящего пара поезд начал замедляться. Учитывая, что по нему больше не стреляли, объяснением этого мог являться только сдернутый кем-то из членов экипажа тормоз.
– Еще бы ему не шататься, – кровожадно и совсем неподобающе сану ухмыльнулась монахиня. – Я смогла парализовать не меньше трех членов экипажа. Не уверена, что там вообще остались дееспособные люди. Все-таки небесный рейдер дальнего действия – это вам не десантная баржа, туда народу много не запихнешь. Наверное, теперь машиной управляет автоматрон или какой-нибудь вселенный дух…
– Ну! Ну! Давайте! – подзуживал неведомо кого Стефан, проворно перезаряжая свое оружие. Странно, но поезд вдруг начал замедлять ход. – Уйдет же! Ну! Ну! Есть! Загорелся! Падает! Нет, все-таки снижается… Просто быстро. Приземлится километрах в двух отсюда. Сестра Анна, а вы надолго этих людей парализовать смогли?
Поезд остановился совсем, а хлопки зенитных орудий смолкли. Видимо, последний из неповрежденных воздушных охотников покинул зону их досягаемости, и потому они прекратили тратить снаряды.
– Двоих – на часок, один быстрее очнется, – меланхолично пожала плечами монахиня. – У него какой-то хитрый защитный амулет. Возможно, он уже сейчас шевелится. Думаешь, командир поезда вышлет отряд, чтобы прочесать обломки?
Сквозь дырявые стенки вагона и открытое окно долетел оживленный гомон, топот множества ног и отрывки перемежаемых матом команд. Прикрываясь магическими щитами, пассажиры военного состава покинули свое средство передвижения. Не все, но в довольно значительном количестве. Может, их была сотня. Или две. И они быстрым шагом, переходящим в бег, направились к подбитому воздушному кораблю. Его пилотов, если они остались в живых, ждали очень и очень неприятные минуты. Вряд ли они могли надеяться на милосердие от людей, которых лишь минуту назад расстреливали, словно мишени в тире. О концепциях обращения с военнопленными в такие моменты даже наиболее дисциплинированные солдаты могут и забыть. Тем более если скончавшегося от множественных открытых переломов человека можно со спокойной душой записать в жертвы авиакатастрофы. Или сказать, что его в глаза не видел, поскольку сию персону чужие спины заслоняли. А уж «оказание сопротивления» и «попытка к бегству» и вовсе являются некими магическими формулами, после которых все вопросы увядают на корню.
– Ну дык! – ответил вместо сибиряка Святослав. – А то очухаются вражины – ищи их потом по всем лесам… Хотя Стефан-то найдет. Это, а можно мне с ним? Я колдовать не буду, не!
– Идите уж, – милосердно разрешила ему целительница. – Ох уж эти мальчишки, все бы им погеройствовать! А вы лежите! Хоть повреждения вашего друга и были более серьезными, при надлежащем лечении оправляются от них быстро. А вот после открытой черепно-мозговой травмы так сразу вставать и идти не рекомендуется!
– Да я и не собирался, – уверил монахиню Олег, оглядел царящий внутри санитарного вагона беспорядок и порадовался, что убирать все это придется не ему. А после натянул поглубже на себя одеяло и попытался уснуть. Хоть он и очнулся меньше часа назад, но общение со своими знакомыми и эмоциональное потрясение от воздушного налета основательно парня вымотали.
«Надо бы с Анжелой расставить все точки над «и», – подумал он, медленно проваливаясь в черноту сна. – А то и ни туда, и ни сюда… Хотя хочется и того, и другого, и можно без хлеба и прелюдий… Интересно, а спасение моей жизни не аннулировало ли случайно ее долг за тех зомби и наши отношения? И останется ли в итоге наша группа более-менее целой? Или по разным местам раздергают…»
